Я слышу, как ты дышишь

4.34.2 Рынок и оживший мертвец

Двейн пришел ровно через полчаса, она как раз успела разобрать корзины с новой одеждой и немного прийти в себя, по ощущениям это чем-то напоминало онлайн- шопинг — всегда сюрприз. Часть вещей смотрелась вполне привычно и даже неплохо, часть она вообще не представляла, каким образом надевать, фантазия предлагала варианты разного уровня адекватности, от "под юбку" до "на голову", она попробовала все, это немного подняло настроение. В итоге она надела новую юбку поверх старых штанов, новый свитер и новую куртку до середины бедра, жарко стало сразу, но в этот момент вошел Двейн и раздеться обратно она не успела.

— Госпожа, — он поклонился, осмотрел ее костюм, — вы готовы?

Она кивнула:

— Доброе утро. Да, один вопрос только и выходим. Что вот это такое? — она взяла со стула загадочную конструкцию из тряпочек и веревочек, показала и увидела как суровый заместитель начальника спецотдела заливается краской как школьник, ловит воздух ртом и задыхается, лихорадочно пытаясь найти выход из очевидно неловкой ситуации. Вера убрала тряпку за спину и попробовала угадать:

— Это нижнее белье, что ли? Пояс для чулок? А почему он без них тогда? И как его надевать? Или это не пояс? — он все еще не мог ничего ответить, она смирилась с тем, что от него ничего не добьется, бросила тряпку на диванчик, прикрыла другой вещью и демонстративно отряхнула руки: — Все-все, расслабься, ты этого больше не увидишь, я спрошу кого-нибудь другого.

Это заявление опять вызвало в нем бурю бессловесного протеста, Вере стало его жалко, она подняла ладони:

— Ш-ш, спокойно, я спрошу какую-нибудь женщину, наедине, на ушко. Так сойдет?

Он задумался, глубоко прерывисто вдохнул и хрипло выдохнул:

— Спасибо.

— Обращайся, — опасливо кивнула она, — всегда с радостью избавлю тебя от необходимости отвечать на вопросы, связанные с женскими особенностями анатомии.

Беднягу опять выключило от шока, Вера захихикала, взяла сумку и толкнула Двейна бедром:

— Пойдем, все, теперь правда все, обещаю. Сделаем вид, что ты только что пришел. Доброе утро, Двейн. Как делишки, Двейн?

Он взял себя в руки, осмотрел Веру с головы до ног, и тихо сказал:

— Наденьте шарф.

— Да ладно, там прямо настолько холодно?

— Это не мое желание, моя задача — проконтролировать.

Вера возмущенно фыркнула и поджала губы:

— Никто не будет мне указывать, что мне носить. Пойдем.

Он поморщился, но махнул рукой и протянул ей ладонь, они переглянулись и шагнули в портал.

Бескрайнее голубое небо над ж/д вокзалом резало глаза своей яркостью, белый капот сверкал, осколки лобового стекла летели медленно и вальяжно, вращаясь в воздухе и разбрызгивая искры. Она отвернулась, пытаясь защитить глаза, и осколки стеной врезались в ее правую щеку и поднятые в защитном жесте ладони, обжигая наждачным огнем…

— Госпожа? Госпожа! Позови Дока!

Она никак не могла открыть глаза, галлюцинация сверкала и обжигала, хотя Вера уже поняла, где находится и что происходит, но вырваться из этого никак не получалось.

— Вера! Верочка, на меня смотри! — уверенный голос Дока стал ориентиром, за который она схватилась, выходя из непрекращающегося падения по спирали, ее встряхнули, мрачный голос Двейна сообщил:

— Господин в таких случаях бьет ее по щеке.

— Изверг. Я знаю способ получше.

Что-то вспыхнуло и она открыла глаза, отшатываясь — перед носом Док держал какую-то баночку, из которой несло йодом и солью, в настолько дикой концентрации, что мерзкий вкус стал ощущаться на языке, она поморщилась:

— Спасибо, конечно… Но что это за дрянь?

— Нюхательная соль, я тебе отсыплю, — улыбнулся Док. — Водички, может быть?

— Да, было бы отлично.

— Пойдем со мной, — он ушел по коридору, Вера пошла за ним, боковым зрением глянула на сидящего за столом дежурного Эрика и сделала вид, что там пустое место. Двейн пошел за ней, в каморке Дока пахло травами и сушеными цветами, стало легче, он протянул ей кружку с водой, она выпила все и благодарно кивнула:

— Все, я в порядке. Спасибо.

— Да обращайся, — он поставил кружку в раковину, бросил на Веру загадочный взгляд: — А что случилось-то? У тебя обычно после боевых операций такая фигня. Чем вы там всю ночь занимались?

Она перестала улыбаться и ответила:

— Господина министра спросите, он вам расскажет.

— Ага, расскажет, — фыркнул Док, — куда мне идти, расскажет. Ладно, дело ваше. Идите, мне работать надо.

Док уткнулся в записи на столе, Вера чуть поклонилась у двери и вышла. И только спустя пару шагов поняла, что сделала что-то не то. Никто не заметил, она и сама не сразу заметила, но звоночек был тревожный.

"Этот мир пускает в меня корни все глубже."

Она не стала размышлять, хорошо это или плохо, молча прошла мимо следующего дежурного, Двейн остановил ее у лестницы наверх, тихо сказал:

— Госпожа, возьмите новые амулеты, — протянул пару камешков на веревочках, она надела их на шею, он убедился, что они спрятаны под одежду, продолжил: — Вы пойдете сами, я буду неподалеку, сегодня ничего непредвиденного не планируется, но если почувствуете себя плохо или захотите уйти, можете просто остановиться, я к вам подойду. Идете как обычно, через мастеровые ряды, потом через арку в восточные ряды, там зайдете к Ху Ан Ди, он поможет вам с украшениями, он предупрежден. У него в магазине я к вам подойду, расскажу, куда дальше. Можете что-то купить в открытых рядах по дороге, мы не торопимся, но в мастеровые лавки не заходите, сходите в следующий раз. Хорошо?

— Хорошо, — вздохнула она, — а что за новые амулеты?

— Щиты, — с честным лицом ответил он, с таким честным, что она не поверила.

"Надо купить новые "часы истины"."

— Хорошо, идем.

Они поднялись наверх, прошли через зал "Черного Кота", где Двейн задержался, жестом отправив ее на выход, она пошла сама.

Город выглядел серым и мрачным. Облака грязно-фиолетового цвета нависали над крышами, в редких просветах мелькало такое же серое небо, теней не было, солнца не было, даже звуков почти не было. Было много карет и мало пешеходов, никто ни на кого не смотрел, все натягивали шляпы поглубже и смотрели под ноги, мостовая блестела от влаги. На перекрестке ее чуть не сбил с ног внезапный ветер, она с опозданием подумала, что шарф можно было и надеть, министр в этом городе не одну зиму уже прожил, а она — ни одной, стоило бы послушаться, но нет, госпожа же самая умная.

Что-то было не так. Она не могла объяснить, откуда взялось это чувство, но оно давило на нее, как подвешенная над головой бетонная плита, которую не видно и не слышно, но чувствуется, что это место нужно скорее покинуть. Но она не могла понять, в какую сторону идти, как будто любой путь был плохим.

Торговцы не здоровались, все вообще смотрели сквозь нее, она решила, что это какой-то из новых амулетов так хорошо ее маскирует. Даже захотела ради эксперимента с кем-нибудь заговорить, но стало чего-то так лень, что она не решилась.

За изгибом ряда показалась арка, отмечающая вход в восточные ряды, Вера вошла в нее, окидывая скучающим взглядом поток входящих и выходящих людей… и споткнулась на ровном месте от удивления.

Сердце заколотилось как бешеный воробей в капкане, она стояла и лихорадочно думала, что делать.

Прямо на нее смотрел мертвец.

"Министр сказал, они убили их всех. А он вот он."

Сердце вибрировало от усилий дать мозгу достаточно кислорода, чтобы он все понял, или дать мышцам достаточно сил, чтобы суметь убежать.

"Двейн говорил, что если я остановлюсь, он ко мне подойдет.

А вот хрен там."

Никого не было, никто не обращал на нее внимания, никто не остановился поинтересоваться, почему она так долго стоит, не подвернула ли ногу, не закружилась ли голова.

"Меня никто не видит. Кроме него."

Коренастый цыньянец, который так недавно и так давно затаскивал ее в бричку у запертых изнутри дверей министерства. А потом она стояла рядом с ним в лесу, когда второй ушел звать Тонга, смотрела на него и думала, что у нее нет шансов с ним справиться.

И он решительно пошел прямо на нее, не скрываясь, расталкивая людей, как ледокол, прямиком на нее. До него было метров тридцать, или двадцать, или три шага, а может быть, он ее уже схватил, а она никак не может в это поверить…

"Никто меня не спасет. Никто. Опять."

Она обвела взглядом вывески с ничего не говорящими надписями на цыньянском, одна была знакома, ей когда-то Двейн ее переводил, "Зелья и амулеты мастера Чен Ю Ми", он маг, место у ворот должно стоить дорого, значит маг он сильный…

И она рванула в эту лавку.

Внутри была очередь, но люди отпрянули с ее дороги, Вера навалилась на стойку, и задыхаясь, спросила мастера:

— Вы владеете телепортацией?

— Сто золотых, — перепуганно кивнул мужчина, Вера дрожащими руками вытащила из-за пазухи горсть амулетов и указала на самый яркий, синий, с буквой:

— Вот сюда.

— Сто золотых, — заикаясь, кивнул маг, она достала кошелек и бросила на стойку:

— Я за сдачей потом зайду. Быстрее!

За спиной грохнула о стену дверь, кто-то вскрикнул и ее схватили сзади за воротник, дернули, разворачивая, по лицу ударил град битого стекла, справа, она задыхалась, водитель маршрутки задыхался, его распахнутые голубые глаза превратились в зеленые глаза Эрика, такие же шокированные и испуганные, в его руках дрожал толстый деревянный шест с отломанным краем, а обломок медленно-медленно улетал в сторону, но она не увидела, как он упал, потому что ее развернули и до боли сильно прижали к чему-то твердому.

К груди министра Шена.

Она видела его черную безрукавку и голое плечо, видела как он потер левой рукой правую, на ребре ладони стремительно наливался багровый синяк. Вокруг были каменные стены и полуголые растерянные парни с шестами, все смотрели на нее. Она стояла неподвижно и тяжело дышала, пытаясь понять, как так вышло, отодвинулась, поправила одежду. По правой щеке текло что-то горячее, она подняла руку и вытерла, посмотрела — не кровь. Маг успел.

Голос министра Шена над самым ухом бросил кому-то:

— Становись на мое место. Продолжаем тренировку!

Он обхватил Веру за пояс и почти вынес в коридор, плотно закрыл двери. Она постепенно приходила в себя и до нее доходило, что произошло.

— Вера? Что случилось? — он держал ее за плечи и смотрел в глаза, встревоженный, весь мокрый. Она осторожно тронула его безрукавку в том месте, где под тканью прятались амулеты:

— Вы забрали у Барта "маяк"?

— А зачем он ему, он и так может к вам телепортироваться. Так что случилось?

— Я видела одного из людей Тонга, — она до сих пор не выползла из водоворота ощущений телепортации, правая щека горела, она опять потрогала ее и опять посмотрела на пальцы — нет, не кровь. Подняла глаза на министра — весь блестящий от пота…

"Меня приложило щекой об него…"

Перед глазами мелькали обрывки памяти — ее дергают за воротник, потом дергают вправо, потом Эрик и обломок его шеста…

— Вера!

Она поморщилась и повела плечами, пытаясь стряхнуть с себя его руки, но он не отпустил.

— Придите в себя! Что конкретно вы видели?

— Я видела одного из людей Тонга, — медленно повторила она, — он меня почти схватил.

— В смысле? Подробнее! — с раздражением потребовал он, она резко очнулась, встала на ноги потверже и с силой сбросила его руки:

— В смысле — я видела человека, который был в лагере Тонга, в котором, по вашим словам, всех убили! Он выглядел потрясающе живым! Еще подробнее?!

— Где это было? — понизил голос он, — и что вы сделали?

— Это было в арке входа в цыньянские ряды, — тоже спокойнее сказала она, — я зашла в ближайшую лавку мага и сказала телепортировать меня, еле успела.

— Вы хотите сказать, — мягко, как с сумасшедшей, проговорил он, — что зашли в лавку не по плану и исчезли, а там сейчас группа Двейна вас в панике ищет?

Она задохнулась от обиды и возмущения, и прошипела:

— Я хочу сказать, что на меня пытались напасть, вы меня слышите вообще?!

— Кто?

— Один из людей Тонга.

— Вы уверены, что ничего не путаете?

— Да, я уверена, я не из тех, для кого все цыньянцы на одно лицо. И да, блин, я уверена, что я ни с кем не спутаю человека, который меня под дверями вашего министерства в карету затаскивал.

— Быть не может…

— Да конечно! — истерично всплеснула руками Вера, он попытался опять взять ее за плечи, но она оттолкнула его руку: — Хватит! Хватит мне доказывать, что я тупая и слепая! Тонг у вас тоже самоубился, а потом я ему лично горло пилила! Мне всех лично убивать теперь?! Что за бардак у вас в отделе, агенты шарятся где хотят, двойники работают не на вас, казненные бегают живые — это спецотдел или…?!

Он схватил ее и прижал к себе с такой силой, что ей пришлось замолчать, она поняла, что плачет, стало стыдно, ее трясло от злости и запоздалого страха. Его голос прошипел на ухо:

— Вера, спокойно, я сейчас выясню, кто это был.

— Я видела, кто это был, — с усилием выдохнула она, но он прижал ее сильнее и сказал еще тише, с таким нажимом, как будто его тон мог изменить реальность:

— Вам показалось. Сейчас вас проводят в столовую, посидите там с Булатом, придете в себя и трезво оцените то, что вы видели, я подойду через минуту и мы все обсудим. Ни с кем об этом не говорите.

Она молчала, он до сих пор держал ее так, что она не могла дышать.

— Вера? Вам все ясно?

Хватка ослабилась, она с раздражением отодвинулась и задрала голову, пытаясь посмотреть ему в глаза, но он смотрел не на нее:

— Проводи госпожу к Булату, скажи, пусть глаз с нее не спускает, пока я не приду.

— Так точно.

Он так и не глянул на нее. Дежурный мягко взял ее под локоть и потащил по коридорам, она психовала и мечтала о футуристическом нейроинтерфейсе, позволяющем записывать видео напрямую из глаз, а потом показывать всяким сомневающимся.