Я слышу, как ты дышишь

4.35.20 "Красный король"

Они подошли ближе, Вера различила голос Артура, он самодовольно рассказывал что-то о турнире по стрельбе из лука, она ничего не понимала, но уровень пафоса оценила, посмотрела на министра Шена, тот решительно потащил ее к источнику самоуверенности.

Вокруг этого костра сидели почти все знакомые — Барт, Эйнис, немного подкопченный Булат, еще пара примелькавшихся бойцов из группы Двейна, Вера не помнила их имен, но кивнула. Артур замолчал, Вера рассмотрела на нем ярко- красную мантию и картонную корону, улыбнулась:

— Тебе идет.

Он сделал пафосную мину и задрал нос:

— Обожаю красный цвет, он мне идет.

— Кто б сомневался, — фыркнул министр, освобождая место себе и Вере, уселся, отпил из бокала, полюбовался огнем сквозь вино и повернулся к Артуру: — Красный

— любимый цвет позеров и выпендрежников.

Все заржали, Вера укоризненно посмотрела на министра, он сделал невинное лицо:

— Это не я придумал, это есть наука такая, психология называется, — Вера сделала понимающее лицо, он повернулся к Артуру: — Так что ты там рассказывал о своих скромных успехах?

— Скромностью гордятся те, кому больше нечем гордиться, — усмехнулся Артур.

— Но выпендрежников тоже никто не любит, — улыбнулся министр, Вера подняла руку:

— Я люблю! Продолжай, Артурчик, обожаю, когда мужчины хвастаются. Давай, жги, только с выражением, как ты умеешь. Как там? Берешь ты, значит, свой неприлично огромный лук, достаешь длинную тонкую стрелу…

— Че сразу "тонкую"? — изобразил возмущение Артур, тени заржали, все, кроме Эйнис, она вертела головой и пыталась найти на чьем-нибудь лице ответы на свои вопросы.

— Потому что это стрела, Артур, — развела руками Вера, — ты где-нибудь видел толстую стрелу?

— Я каждый день вижу, — пожал плечами министр, все опять заржали, Эйнис тронула министра за рукав и с честным видом спросила:

— Где видишь?

Барт звонко хлопнул себя по лбу, все давили пьяный смех, министр серьезно посмотрел на Эйнис и качнул головой:

— Прости, я не могу тебе ответить на этот вопрос.

Глаза Эйнис стали еще больше, Вера зажала рот от смеха, Эйнис посмотрела на нее:

— Что? Ты знаешь?

— Я?! — распахнула глаза Вера, — откуда мне знать?

Все ржали, Эйнис переводила взгляд с одного на другого, Вере уже было ее жалко, это походило на игру в "собачку", злую какую-то игру.

— Конечно, она не знает, — развел руками министр, — она же с нами в тир не ходит. А Артур знает. Да? — он с шутливым вызовом посмотрел на Артура, усмехнулся: — Артур тоже хочет себе большие и толстые стрелы, но знает, что не по плечу они ему, и грустит.

— Был бы у меня такой лук — были бы по плечу, — пробурчал Артур. Министр отпил вина, поулыбался бокалу, тихо сказал:

— Ты его не натянешь.

— Натяну, — с видом оскорбленной добродетели выпрямился Артур, министр качнул головой, Артур повторил громче: — Сто процентов натяну, что там его натягивать?!

— Спорим? — усмехнулся министр.

— На сотню! — загорелся Артур.

— Удваиваю, — кивнул министр, посмотрел на Барта и бросил: — Тащи лук. И две стрелы.

Барт с довольным видом исчез, почти сразу же появился со здоровенным луком в руках, Вера такие даже в фильмах не видела, он выглядел настоящим произведением искусства, как древние корабельные пушки, весь в узорах, блестящий.

Министр приглашающе кивнул Артуру на лук, тот встал, расправил мантию, надел корону поплотнее и взялся за лук. Его пафосная алая фигура привлекла внимание, к их костру стали подтягиваться зрители, со всех сторон раздавались смешки и шуточки, кто-то делал ставки, но гораздо скромнее, чем Артур — три, пять, десять золотых, и то слово "десять" вызвало оживление и свист.

Артур встал в красивую позу и прицелился в сторону моря, поморщился и изобразил отметающий жест, с той стороны толпа разошлась в стороны, он прицелился опять. Лук натужно скрипел, но как-то особо не спешил гнуться, судя по напряженному лицу и дрожанию рук Артура, сам он тоже готов был заскрипеть. Время замедлилось и притихло, Артур боролся с луком, лук не уступал, министр с мягкой укоризной сказал:

— Его сила — двадцать восемь тяг, Артур, бросай.

— Что это значит? — тихо спросила Вера, в окружающем молчании вышло неожиданно громко, министр ответил:

— Это значит, что если я повешу его серединой на сук, а вы повиснете на тетиве, он не согнется.

— А если вы?

— Все равно не согнется как надо, — пьяно рассмеялся министр, Вера подозрительно прищурилась — он прикидывался пьянее, чем он есть.

"Зачем?"

Он бросил на нее короткий секретный взгляд, который она поняла как "так надо, скоро увидите", повернулась к Артуру. Артур сопел, потел и психовал, вытирал руки, протирал лук плащом, но натянуть его до уровня выстрела не мог.

Наконец он мрачно ругнулся и опустил руки:

— Вы сами его не натянете!

Толпа засвистела и завопила, министр лениво встал, потянулся и отдал свой бокал Вере, погрозил ей пальцем:

— Без меня не пить! — размял плечи и подошел к Артуру, взял у него лук, повертел в руках, с веселым укором вздохнул: — Тебе надо больше есть и меньше пить. И не пропускать тренировки, а то такими темпами от тебя скоро будет мало толку, — выразительно посмотрел на его живот, Артур тут же надул грудь и подтянулся, все заржали, министр взял стрелу, медленно натянул лук гораздо сильнее, чем до этого Артур, развернулся в сторону мишеней для метания звезд и выстрелил поверх голов зрителей, многие пригнулись, обернулись.

Стрела торчала в дереве, пробив его насквозь, в центр мишени не попала, но пригвоздила ее к дереву крепко. Министр повелительно протянул руку в сторону Барта, маг вложил в нее вторую стрелу, министр заявил:

— Чтобы никто не думал, что это случайность, — опять развернулся к морю, натянул и выстрелил в следующую мишень, в которую до этого метали ножи. Стрела опять вошла до половины, министр развел руками, протянул лук Барту и повернулся к Артуру: — Твои мышцы, Артур, это не сила, это лишний вес.

Артур снял корону и с кислой миной протянул министру, тот отмахнулся с великодушной небрежностью:

— Оставь себе.

Подошел к Вере и забрал у нее свой бокал, протянул руку приглушающим жестом, она взяла и встала, он обернулся:

— Веселитесь, ребята, а мы с госпожой вас покидаем, — посмотрел на Барта и усмехнулся: — Вытащишь стелы целыми — дам выходной, — маг просиял и поскакал вытаскивать, толпа стала расходиться, министр повел Веру в сторону скалы, нависающей над водой.

Когда они отошли достаточно для того, чтобы их не было слышно, она резко остановилась и повернулась к нему. Он с ожиданием поднял брови, она уперла руки к бока и заявила:

— Не верю.

— В смысле? — возмущенно выдохнул он.

— Не верю, что вы дали ему пострелять из своего суперлука просто так, — он улыбнулся и отвел глаза, она прищурилась: — Вы что-то подшаманили, сто процентов, я не верю, что вы не подстраховались.

— Вы подозреваете меня в мошенничестве? — возмущенно выдохнул министр, — меня? На соревнованиях по стрельбе из лука?

Она молчала и смотрела на него в ожидании подсказок, он развел руками:

— Серьезно? Вот уж от кого от кого, а от вас не ожидал. Чем я заслужил такие подозрения?

— Вы прикидывались пьяным, — склонила голову набок Вера, он усмехнулся:

— Это не запрещено.

— Вы специально пошли к нему, когда услышали, о чем он говорит.

— И где здесь мошенничество?

— Вы его спровоцировали на этот спор.

— Вы называете какие-то за уши притянутые косвенные улики, а обвиняете в серьезных вещах, это опасно, госпожа Вероника.

Она смотрела в его глаза, в которых возмущение переплеталось с самодовольной иронией, как будто он был уверен, что она ни за что его не подловит.

— Вы это спланировали.

— Может быть. Ну и что?

— Вы были уверены на сто процентов, что все получится как надо.

— Да я по жизни вообще самоуверенный, особенно когда выпью, — рассмеялся министр, Вера улыбалась, кусала губы, тихо спросила:

— Это хоть как-нибудь можно доказать?

— Что?

— Ваше жульничество.

— Это было абсолютно честное соревнование! — значительно поднял палец министр.

— Значит, нельзя, да? Вы обо всем позаботились заранее.

— Вера… — он тяжко вздохнул, наклонился к ней ближе: — Что вы прицепились, а?

— Я чувствую подвох и пытаюсь найти причину, не люблю, когда меня пытаются надуть.

— Я никого не надувал.

"Дзынь."

Она улыбнулась и кивнула:

— Вы надули всех. Как? Что-то со стрелами? С луком? Его же Барт принес, вы к нему даже не прикасались. Вы это заранее сделали?

Он с досадой зарычал, запрокинув голову, посмотрел на Веру и поднял ладони:

— Какая же вы надоедливая! Да! Да, я его немножко подкрутил, вчера, если бы я каждый день так стрелял, у меня бы руки отвалились. Но это не отменяет того факта, что я его натянул, а он — нет, тут все кристально честно. Нечестность в том, что завтра я его обратно подкручу, а пострелять уже не дам.

— Какое коварство, — качнула головой Вера, — зачем? И почему именно Артур?

— Потому что Артур — отличный стрелок, и страшно горд по этому поводу, и говорит об этом каждый раз, когда играет в "короля", и каждый раз выигрывает, потому что ему никто ничего не может возразить или противопоставить. Но сегодня я решил немного его пыл остудить, а то после последних событий они все как-то сильно расслабились, пора напомнить основы. Макать их физиономией в их ошибки прилюдно не стоит, а вот по пьяной лавочке в игру поиграть — святое дело, это всегда работает, особенно с сильными и уверенными. Артур идеальный кандидат, он лучший стрелок в отделе. После меня, — он усмехнулся и обернулся в сторону мишеней, там Барт висел на дереве и сверкал, министр опять повернулся к Вере: — Но я всем говорю, что Артур лучший. Потому что я вне конкурса, все об этом знают, но периодически забывают, почему. Они все отличные специалисты, я их сам отбирал, они моего возраста, есть некоторые даже старше, у них у всех богатый опыт и адекватная самооценка, высокая, потому что они знают, чего стоят. И именно поэтому им нужно напоминать, почему я тут командую, а они — подчиняются. Не потому, что у меня богатый папа или король в друзьях, а потому что я действительно знаю, как будет лучше. И с этой благородной целью я устраиваю пикники, соревнования и споры на деньги, — он улыбнулся, глядя как Барт рухнул с дерева в облаке искр, поднялся, потер задницу и похромал к ним. Протянул министру две стрелы, он кивнул: — Отнеси в тир. И телепортируй нас с госпожой домой.

— Домой? — переспросил Барт, министр кивнул:

— Да. И сам не засиживайся, поздно уже.

— Хорошо, — Барт кивнул, министр допил вино и отдал ему оба бокала, поднял Веру на руки. Барт взял их обоих за плечи, а когда отпустил, Вера мгновенно съежилась от холода — здесь была зима… и шел снег.