Я. Ты. Мы. Они

Глава 49

Уроки как ни странно прошли неплохо. Сегодня были только восьмые классы, все что было младше, по субботам не училось.

Во время окна погоняли с Инной Уссольцевой чаи.

Она в очередной раз жаловалась на незадачливого любовника, да и в принципе на всех мужиков в целом, я для поддержания разговора поддакивала. Коллега была из той категории людей, которая не просто любила всем окружающим вываливать подробности своей бурной жизни, но еще и поучать тому, как надо. Хоть вопросов личных особо не задавала, подробности чужого бытия ее особо не интересовали, своих страстей хватало.

Вспомнился наш первый разговор летом, когда мы еще только знакомились.

— Замужем? — спросила она.

— Все сложно, — не вдаваясь в подробности, пояснила я.

— Дети?

— Дети.

— Сын или дочь? — скорее из вежливости, чем из интереса спросила Инна.

— И то, и то, — отвечала я максимально обобщенно. Не хотелось пускать ее в личное.

— Круто, — оценила Уссольцева, потеряв всякий интерес к моей личной жизни.

Сегодня же она была крайне воодушевлена вопреки всем жалобам на неудавшуюся личную жизнь.

— И тут я поняла, что не там ищу! Вот как это обычно бывает? Познакомились в интернете, а кто там сидит? Правильно, упыри одни, у самих за душой ничего, зато претензий будь здоров. Поэтому я решила заняться проверенным вариантом!

— Это как? — пытаюсь поддержать я разговор.

— А вот как. В моей подгруппе есть мальчик, неплохой такой паренек, с головой. Когда вырастит, такой красавчик будет! Но я не об этом. Мне Настя сказала, что у него там в семье какие-то траблы. Вроде как мать с отцом разошлись. А отец там поговаривают, ой, какой перспективный! Известный адвокат, из самой Москвы представляешь?!

— Не представляю… — а сама про себя молю, чтобы это просто совпадение было.

— А ты представь! Богат, перспективен, а если еще сын хоть немного в него пошел, то там скорее всего и внешность под стать!

— Так он же в Москве, — еще на что-то надеюсь я.

— Ну так а сын в нашей деревне сидит, к тому же у меня в классе. В общем, я решила, чем черт не шутит! Должен же он рейды к ребенку совершать? Должен. А тут-то я его в школу и вызову.

— А дальше?

— Дальше я уж как-нибудь разберусь, мне бы только шанс выпал с ним повстречаться.

— Как же жена?

— Ой, я не могу, ты такая наивная. Жены они такие: сегодня есть, завтра — нет. К тому же, я тебе говорю, у них там какие-то проблемы, раз она с ребенком из Москвы сюда сбежала. Вот дура же! От таких не уходят по собственной воли! Скорее всего, он ее кинул и сюда сослал, как говорится с глаз долой…

Да уж, дура. Еще какая. Интересно, а чтобы Инка сказала, если б узнала, что там не один, а шестеро детей? И на кого из моих пацанов она нацелилась: на Кира или Ромку?

— Коварно как-то все звучит.

— Саш, а в этой жизни так и надо! Иначе просидишь всю жизни у разбитого корыта, за учительские копейки.

К счастью звонит звонок, и я убегаю от этого сюрреалистического разговора. Нет, такого не бывает. Может она все-таки не про моего Сашку? Вот пусть только попробует сунуться в его сторону! Я же… Никаких «я же», теперь он не мой. Блин!

Последним уроком у меня стоит замена в 11 классе. Просто Вера попросила ее подменить.

Идет перемена, одиннадцатиклассники вяло тянутся на урок. Их сегодня не много, видимо не все дожили до последнего урока в субботу. Я сижу в телефоне и через мессенджер жалуюсь Кудяковой на коварные планы Уссольцевой. Та лишь шлет ржущие смайлики. Вот никакого сочувствия у некоторых.

На первой парте передо мной сидят две девочки, что-то разглядывающие в телефоне. Ну как девочки, на мой взгляд это уже прям целые женщины, на шпильках, с нарощенными ресницами и в принципе при полном боевом макияже.

Не то чтобы я подслушивала, но слух сам цепляется за знакомую фамилию.

— Ты только посмотри на него! Я не могу. Этот Чернов такой сасный! — чуть ли не визжит первая от восторга.

— Да! А ты видела его кубики на физ-ре? Я бы их пересчитала! — вторит ей вторая.

— Ну прям секс ходячий!

От последней фразы у меня начался приступ кашля. Барышни с подозрением посмотрели на меня.

Слава Богу, звенит звонок на урок. Подтягиваются оставшиеся дети, последними в кабинет вплывают Стас и Дамир.

— Чернов, Бероев, вы опоздали! — с чего-то срываюсь я. — И вообще, что это за внешний вид? Почему в джинсах?! Что за надписи на футболках?

Стасу хочется что-то возразить, но Дамир толкает его в бок, заставляя замолчать.

— Исправимся, — весело обещает он. Кажется Дамир воспринимает это все как шутку. Правильно, должна быть хоть у кого-то в этой семье здоровая психика.

Урок проходит в напряженной обстановке. Я порядком погоняла девиц с первой парты. И судя по всему, они уже успели окрестить меня стервой. Наплевать. Стасу тоже достается от меня порядком. Впрочем, ребенок тоже начинает на меня ерепениться, Дамир только и успевает толкать его под партой.

Когда урок заканчивается, Стас пулей вылетает из кабинета. Девахи к моему недовольству спешат за ним. Остальные ученики разбредаются сами собой.

— Ну и что это было? — интересуется Дамир.

— Вот скажи мне, вы зачем в школу ходите? Развлекаться или учиться? Бордель какой-то тут устроили!

Парень вопросительно поднимает брови, но я его игнорирую. Складываю тетради и учебники, начинаю собираться домой. Оставаться проверять рабочие тетради совсем нет желания, да и вообще, хочется умотать подальше из школы.

Кошмар какой-то. Одна покушается на мужа, подумаешь, что почти бывшего, две других — на сына. Хоть табличку на всех вешай «Руки прочь».

— Сань, по-моему, ты принимаешь все близко к сердцу.

— Ты домой? — пытаюсь сменить я тему.

— Наверное, только Стаса сначала найду.

Дамир уходит, а я все-таки собрав все тетради, запихиваю их в пакет. Получается прилично. Может оставить их здесь? В понедельник приду пораньше и проверю. Нет, не успею, надо тащить.

Завернувшись в плащ, плетусь по опустевшей школе со своей ношей. А потом кто-то выхватывает пакет с тетрадями из рук.

— Стас…

— Мать, что за показная порка на уроке была?

Стас и Дамир стоят уже в куртках и с рюкзаками.

— Тон смени.

Я редко воспитываю их, во-первых, это кажется мне бесполезным, во-вторых, это действительно бесполезно. Обычно мы просто все обсуждаем. Но сегодня на меня что-то находит, от чего Стас тоже заводится.

— Я вообще могу помолчать!

— Не передергивай!

— Ты сейчас как отец говоришь!

— Сам ты как отец…

Голос у нас у обоих повышается.

— Хэй, ребята, брейк, — встает между нами Дамир, за что мы со Стасом одариваем его убойным взглядом. — Не смотрите так на меня! Я вообще в этой семье приемный!

И мы со Стасом не выдерживаем и смеемся. Дам хорошо умеет сглаживать конфликты.

— Ладно, поругались и хватит, — успокаиваюсь я. — Вы домой?

Стас мнется, поэтому поясняет Дам.

— Саша звонил, он в городе, предложил пройтись. Ты не против?

— Нет, конечно, — говорю, а сама опять замираю. Черт, мне же самой вечером с ним встречаться.

— Тогда мы полетели, только тетради домой твои закинем.

И оба исчезают также быстро, как и появились. Я уношу журналы в учительскую, сдаю ключи от кабинета.

Почти у самого выхода слышу знакомые девичьи голоса.

— Я тебе отвечаю, у нее просто клинический недотрах, вот она на нас на уроке и отрывалась…

Ускоряю шаг, лишь бы не слышать продолжения. Ох, уж, эти детки.

На крыльце еще стоят школьники. А среди них обнаруживается Инка, что-то старательно разглядывающая вдалеке. Слежу за ее взглядом… У школьных ворот стоит Чернов и разговаривает с Ромкой. Ну, кто бы сомневался. Я останавливаюсь рядом с ней.

— Сашка, это не может быть правдой! Он же еще прекрасней, чем я себе представляла!

— Ты о ком? — включаю я дурочку.

— О нем. Вон, видишь, с пареньком шикарный мужик стоит? Это Рома из 8б, а это должно быть отец его. Нет, ну веришь в такие совпадения? Сегодня точно мой день!

Уссольцева аж встрепенулась в предвкушение.

— Как я выгляжу?

Я осматриваю Инку. Она смотрится прекрасно — голубоглазая блондинка с закрученными локонами, волнами рассыпающимися по плечам.

— Шикарно, — хмыкаю я. — Только глаза пошире открой, так, чтоб по-оленячьи смотрелось, мне кажется, ему должно понравиться.

Но Инна слишком поглощена своими мыслями и не замечает последнего замечания.

— Ну, тогда я пошла?

— Иди.

И она действительно двинулась в сторону Саши и Ромы.

Было странно наблюдать за тем, как другая женщина разворачивает сезон охоты на моего… на пока что еще моего мужчину. Я слишком привыкла считать его своим, будто это уже давным давно было записано у меня в ДНК. Мы слишком долго жили в нашем изолированном мирке, и я успела позабыть, что есть еще кто-то. Возможно, поэтому я и не ревновала Сашу, когда для этого уже были все основания.

Инка шла уверенной походкой по прямой наводке. И во мне что-то зашевелилось, что-то очень горькое и неприятное, что начинало душить меня изнутри.

Я ведь его так и не видела вместе с Олесей. Видела ее, видела его, но в одной точке одного кадра они для меня не пересекались. Получается, что сейчас я увижу отношения «Чернов-другая баба» впервые. Сомову мы не вспоминаем. Меня сейчас, кажется, вырвет.

Тошнота действительно подкатывает к горлу. Инна как раз в этот момент уже дошла до моих Черновых. Мне оставалось только психануть и пойти рвать и метать. Надо срочно уходить, все что угодно, лишь бы не видеть этого. Уссольцева что-то начинает говорить Сашке, протягивает ему руку, тот пожимает ее в ответ. Тоже мне, бабский угодник нашелся!

Разворачиваюсь и иду обратно в школу, может получится отсидеться здесь? Обреченно плюхаюсь на лавочку возле вахтера, в этот же момент в кармане звонит телефон, Рома.

— Да?

— Маааам, приди сюда, пожалуйста, срочно! — ребенок хоть и возмущен, но говорит приглушенно. Скорее всего отошел в сторону и специально понизил голос, чтобы его не слышали.

— Что такое?

— Она ему тут задвигает, что у меня с английским плохо, — кто такая «она» и кто такой «ему» нет смысла уточнять. — У меня, понимаешь?! Да она сама паст симпл от перфекта через раз отличает. А про существование инфинитива и герундия скорее всего вообще не догадывается!

— Ром, спокойнее. Пусть говорит, что хочет.

— Не могу… Она ему сейчас про репетиторство задвигает, что мне нужны дополнительные занятия! Мне! Да у нас Бакс больше знает, чем она!

Последнее замечание меня заметно веселит.

— А папа что?

— Стоит и кивает. Если он ей поверит, то я… то я волосы в розовый покрашу, специально для него!

Я, конечно, возмущаюсь для проформы, а сама жадно вслушиваюсь в его слова. Значит, стоит и кивает! И как это понимать?

— Мамочка, — молит Рома. — Пожалуйста, приди сюда. Иначе я за себя не ручаюсь, сейчас нагрублю же. А ты, между прочим, сама просила, первые два месяца окружающих здесь не пугать!

— Ладно, иду.

Оправдываю я себя тем, что надо идти выручать ребенка. Да-да, только ради Ромы. Мне вообще противно там находиться, смотреть как Инка вешается на НЕ моего мужа.

Медленно иду до троицы, все еще стоящей возле школьных ворот. Рома карикатурно изображает из себя мученика, разве что, только на забор не залез, что б исполнить на нем акт повешения. Инка тоже приняла позу поэффектней, правда, цель у нее совершенно противоположная — продемонстрировать радость от случившейся встречи. Сашка вроде бы тоже выглядит заинтересованным, только не могу понять чем, разговором или прелестями Уссольцевой. Ну, последнее допустим вряд ли, не в конец же он охренел, чтобы заглядываться на другую бабу в ста метрах от меня. Хотя, ах да, он всего лишь таскает их в нашу квартиру, в которой я, блять, шторы меняю.

В общем, пока я иду до них, завожу себя знатно.

При моем появлении сын заметно оживляется, чуть ли не пританцовывая в такте хава нагила. В следующий раз, когда будет изображать из себя безэмоциональное бревно, я ему это припомню. Саша тоже с интересом поглядывает на меня, по сравнению с утром он выглядит вполне адекватным.

— День добрый, — здороваюсь я, останавливаясь за спиной у Уссольцевой. Та не ожидая чужого появления, вздрагивает и нервно оборачивается на меня. Но сразу же успокаивается, поняв, что это всего лишь я. Даже вслух произносит:

— А это ты.

Шикарно просто. Да, это я.

Инна быстро сориентировалась в ситуации, подмигнув мне. Мол, подыграй мне, и быстро залепетала очередную ложь, адресованную Чернову.

— Александр Дмитриевич, познакомьтесь, это моя коллега Быстрицкая Александра Сергеевна. Саш, — это она уже обращается ко мне. — Мы тут обсуждаем успехи Романа в английском языке, ты должна помнить, я тебе про него рассказывала.

Рома в этот момент, пока Инна и Саша его не видят, складывает пистолет из пальцев и подставляет его к своему виску, изображая пиф-паф.

— Ситуация такая, что у Ромы есть все данные для освоения языка, но к сожалению, имеются огромные пробелы в знаниях. Уж не знаю, куда смотрели московские учителя, — Инна продолжает свою речь, при этом не забывая неистово улыбаться. Как у нее щеки не болят после всего этого? — Я рекомендую, Александру Дмитриевичу срочно найти репетитора для Ромы. Лучше всего, если это будет кто-то из учителей, так как тут необходимы академические знания, а не все эти новомодные методики.

Уссольцева явно намекает на себя. Еще чуть-чуть, и пустит у себя на лбу бегущую строку: «Возьмите меня». При чем, возьмите во всех смыслах.

— Саш, ты как моя коллега, должна подтвердить мои слова.

Рома за спиной Инны старательно изображает, как он ее будет душить. Я б, наверное, присоединилась.

— Так, что вы думаете по этому поводу, Быстрицкая Александра Сергеевна? — Саша особенно старательно выговаривает мою девичью фамилию. По пляшущим чертикам в его глазах, понимаю, что будь его воля, он бы мне сейчас шею за это свернул.

— Думаю, что Роману бы хорошая взбучка не помешала. Можно даже ремнем, — говорю я это вроде как взрослым, но сама строгим взглядом кошусь на сына, который продолжает свой цирк за чужими спинами.

Услышав про ремень, он замирает, потом кривится, а затем стучит пальцем по лбу. «Мать, ну ты думай ваще, что говоришь», — перевожу я его послание.

Инна смотрит на меня с непониманием и морщит свой дивный тонкий носик, намекая на то, что я говорю совсем не то, что от меня требуется.

— Надеюсь, что мы пока без ремня обойдемся, — с непонятным мне нажимом изрекает Саша. Зато Рома, в этот момент шлет ему в затылок воздушные поцелуи. Вот кого надо было не театральное отправлять. — Взбучку мы оставим на потом… для тех, у кого проблемы фамильного характера. Ого-го, кажется, кто-то обиделся из-за Быстрицкой.

Уссольцева переводит взгляд с Саши на меня и наоборот. Вроде как и понимает, что что-то тут происходит, но вот информации для полноты картины не хватает.

— Саш, ну что ты тут такое говоришь, — машет она на меня, изображая свое негодование. — Мы же знаем, что насильственные методы — это не наш путь.

По-моему она сейчас говорит, лишь бы что-то говорить. Ее цель — как можно сильнее запасть Саше в память.

— Думаю, что мы все-таки остановимся на варианте с репетитором, — с приторной улыбкой на лице продолжает Чернов. Уссольцева в этот момент уже успевает возликовать, а Рома выкатить глаза. Но Саша всех обламывает. — Александра Сергеевна, вы не могли взять этот вопрос в свои руки и посвятить НАМ несколько вечеров?

— О, боюсь, что даже мой неземной педагогический талант не способен компенсировать все ВАШИ черные дыры.

Это даже весело, игра в слова принимает новую форму. Чтобы еще такое ему сказать, что б понял?

Но придумать что-то новое, у нас не получается, так как в этот момент рядом появляются Стас и Дам, да еще и в сопровождении Бакса, который тут же летит к моим ногам.

— Что творим? — интересуется Стас.

— Не поверишь, в ролевые игры играем, — в своем стиле сдает нас Рома.

— Рома! — восклицаем мы с Черновым хором, из-за чего тут же с неприязнью смотрим друг на друга.

Зато вот Уссольцева начинает по ходу дела паниковать, ее взгляд хаотично мечется между нашей семейкой.

— А что такого я сказал? — продолжает издеваться Ромка. — Ролевые игры — это же неплохо, позволяет внести некий новый колорит в…

Куда вносится колорит, мы так и не узнаем, так как Саша в этот момент дает Роме не сильный, но вполне ощутимый пинок под пятую точку.

— Ай, папа! — возмущается ребенок. — Джинсы же чистые!

— За языком следить не будешь, я тебе сам по ушам надаю, — включает старшего брата Стас.

— А по-моему круто прозвучало, — занимает позицию посредника Дамир.

— Вот-вот, а как я еще могу назвать это безобразие? Они тут стоят, делают вид, что друг друга впервые видят. А я еще и виноват! А если у меня травма будет психологическая? — начинает Рома свой спектакль по новой. — Так и буду до конца своих дней писаться в кроватку, заикаться и путать, кто тут мама, а кто папа.

— Ром, если сейчас не успокоишься, я тебе гарантирую психологическую травму, — утихомириваю я свое чудовище.

— Ну мааааам…

— Не мамкай, — поддерживает меня Сашка.

Рома изображает вселенскую обиду, зато Стас и Дам, откровенно ржут над происходящим.

Уссольцева нервно ойкает. Еще раз проходится по нам всем своим своими растерянными глазами и напоследок задерживает свой взгляд на меня. Видимо пытаясь осудить меня за весь этот театр. А потом извиняется (перед Сашей) и быстренько удаляется в закат.

— Ну и что это все было? — интересуюсь я у своих мужиков.

— Обычный день в семействе Черновых, — пожимает плечами Стас.

Парни уходят с Сашей в неизвестном мне направлении, прихватив с собой Бакса. Я через магазины бреду домой. Настроение у меня не попадает ни под одну известную категорию. Есть раздрай, вызванный нашим утренним разговором с Сашей, и какое-то облегчение после него. Есть раздражение на Инку, посягнувшая на мое, которое моим уже не является. Тут же есть и смущение перед ней, зато пала жертвой нашего семейного сумасбродства. Есть легкое офигивание от того, что творится в школе, от тем, которыми дышит юное поколение. И здесь же я сама себя одергиваю, вспоминая себя и свои пятнадцать, я же Стаса не от непорочного зачатия родила. Есть ревность относительно моих мужчин, даже к сыновьям, за то, что непонятные мне существа посягают на них. И тут же гордость, от того что мой муж (почти бывший) оказывается «шикарный мужик», и сын … «сасный». Короче, много всего в моей голове, кто бы еще разобрал весь этот хлам.

Дома встречают дочери и папа.

— Ты чего сама такие тяжести таскаешь? Александр и каланчи твои тебе на что?! — ворчит папа, забирая у меня пакеты.

— Да мне не тяжело… А они заняты, — пытаюсь я замести следы преступления. Папа же до сих пор не в курсе, что я от Чернова ушла.

— Заняты они! Мои девочки должны быть самым главным… — категорически заявляет отец, прижимая к себе внучек, целуя каждую из них в макушку. А те и рады стараться.

Пока я раскладываю покупки по местам, девчонки успевают выдать дедушке буквально все.

— Дедушка, а Стас нам мультики не включает! — жалуется Кристинка.

— И Рома обещал нам косички в узел завязать, если мы еще раз к нему в рюкзак залезем! — следом подключается Вика. И дальше у них понеслось.

— А мы всего лишь планшет его искали!

— Дамир нас раньше с занятий забрал, не разрешил с Олей подольше погулять!

— Кирилл с нами вчера не играл.

— А папа с мамой не живет! Последнее между прочим хором выдают. Вот же ябеды.

— Что совсем не живет? — удивляется родитель мой.

— Совсем, — вздыхает кто-то из близняшек. — Даже не ночует с нами. Только погулять берет. Ну и на море с нами ездил.

Я почти залезла в холодильник, в желание спрятаться подальше, но папин пристальный взгляд чувствую кожей.

— Ну-ка, жужалицы, а давайте в прятки играть. Кто дольше всех продержится, получит от меня сюрприз.

И дочки с дикими воплями вылетают из кухни.

— Дочь, ты мне ничего сказать не хочешь? — строго спрашивает папа

— Кир где? — пытаюсь вывернуться я.

— В зоопарке своем. Но ты не увиливай, — раскусил он меня.

— Ты про что?

— Шурка! Что у тебя с Александром?!

— Дети у меня с ним. А еще собака, кошка и хомяки. Представляешь, заразы, опять расплодились!

Папа пристально смотрит на меня, от чего мне хочется обратно спрятаться в холодильник.

— Я не слепой. Мать твоя хоть и не молчит, но я-то вижу, что вы разругались. Не хотел вмешиваться, думал сами справитесь. Видимо зря. Что у вас случилось?

— Да ничего такого. Просто не сошлись во мнение на… короче, во мнение, — я даже улыбку тяну, чтобы максимально беззаботно выглядеть.

— Шура!

— Папа?

Отец мрачнеет на глазах.

— Я его убью! — стальным тоном изрекает он.

— Кого?! — пугаюсь я. Всегда мягкий папа говорит сейчас так, что сомневаться не приходиться, встретит он Чернова и точно попытается его пришибить. Ой, как вдовой не хочется становиться, я же уже придумала нам такой драматичный развод!

— Мужа твоего, что б его. Он тебя обидел?

— Ну не то чтобы обидел… — тяну я время. И ведь не вру же я. То что произошло на обычную обиду как-то не тянет. — Скорее предал.

Не могу я папе врать, особенного он вот так вот допытывающе разглядывает меня.

— Я его точно убью!

— Пап, да брось ты. Мы сами разберемся, большие уже!

— Я заметил.

Дальше в комнату врываются Вика с Кристиной и громко жалуются на то, что дедушка их совсем не ищет. Как замечательно, что есть дети, бесцеремонно прерывающие любую беседу. Папа переключается на них, но я чувствую, что разговор не окончен. Поэтому очень быстренько ретируюсь в ванную. Набираю горячую воду, закидывая туда всякие ароматические бомбочки. Позволяю сегодня себе побыть эгоисткой. Пусть детьми кто-нибудь другой занимается. Старшие с отцом, малявки с дедом, а Кир с кроликами. Скоро придет.

В ванной я просидела больше часа, наглость с моей стороны, но мне зато удалось немного с мыслями собраться.

Когда я всплываю на поверхность и выхожу в коридор, в квартире подозрительно тихо.

— Викуль? Кристюш? Пап? — кричу я.

Но никого нет. Ушли что ли? Заглядываю в обе спальни — пусто. Иду на кухню.

А вот тут-то и обнаруживаются первые признаки жизни. За кухонным столом сидит Чернов. Не шевелится. Просто сидит и смотрит на меня левым глазом, потому что правый у него куском мяса прикрыт.

— О, ты тут как? — теряюсь я от такой неожиданности.

— Да, так, на огонек зашел, — недовольно бурчит он.

Я подхожу к нему и резким движением отодвигаю мясо от его щеки. Синяк. Ну кто бы сомневался, еще совсем свеженький, только наливается.

— Это тебе огонек так засветил?

— Папа. Твой.

Ой, как нехорошо вышло. Это же как надо было довести папу моего, чтобы он своей миролюбивостью поступился? Жалко же папу.

— Надеюсь, ты ему ничего не сделал?

— Ты меня за кого держишь?!

Тут ему верить можно, чтобы там отец ему не сказал или не сделал, Сашка бы в жизни на него руку бы не поднял.

— Где все? — как я люблю нашу большую семью, всегда есть сразу шесть вариантов, на которую тему можно перевести.

— Папа. Твой, — последнее слово он выделяет особо. — Девочек забрал, сказал, что не может их мне доверить. Дожил, родных дочерей уже не доверяют. Киру позвонил, договорились, что до моих родителей дойдет. Моя мама их сегодня и так ждала. А у парней дела.

— Какие дела?

— Да так…

— Саш?! — где это было видано, что он что-то знал про наших детей, а я нет.

— Потом узнаешь.

— Если…

— Никаких если. Целы, живы, здорово. В полной безопасности.

Но я все еще сверлю его пристальным взглядом.

— Сань, успокойся. С ними все хорошо, мы потом тебе все обязательно расскажем. Пусть будет сюрприз.

— Знаешь, мне уже как-то хватило от тебя сюрпризов.

Он недовольно морщится, а потом морщится опять, но в этот раз уже от боли. Про подбитый глаз то он забыл.

— Сильно больно?

— Переживу.

— А если честно?

— А если честно, то заслужил.

Его ответ мне нравится.

— Ой, а можно я тогда тебе тоже двину?

— Ну если тебе так хочется, то давай. Только под левый бей, что б симметрично было, — он даже голову поднимает, что б мне из положения стоя было легче в него метиться.

Фыркаю.

— Больно надо.

Я выхожу из кухни, и еще какое-то время брожу по квартире. Сушу волосы, мажусь кремом. Минут через двадцать возвращаюсь на кухню.

— А ты собственно надолго? — с вызовом интересуюсь я. Вообще-то я шла поругаться. А то что он на кухне моей восседает?!

— Еще минут десять…

— Отлично.

— Так что собирайся.

— Что?

— Одевайся, говорю, скоро выходим.

— Куда выходим?

— Слушай, у тебя точно проблемы с памятью. Мы же с утра с тобой обо всем договорились.

Я отрицательно кручу головой.

— Одевайся, одевайся. И только попробуй сказать, что ты никуда не пойдешь. Мы это уже все проходили, сотни раз. Нам все еще поговорить надо с тобой.

— А почему этого нельзя сделать здесь?

— Все по порядку. До этой квартиры мы еще не дошли.

Обдумываю его слова, а потом забиваю, и как умная Маня иду переодеваться.