Река Колн, в низовьях которой еще до римского вторжения, был (если верить мифам) построен Камелот, стала сильно полноводнее и намного чище, чем столетие назад. В нынешнем виде ее левый берег подобрался почти вплотную к кампусу Университета Эссекса, и в перерыве между лекциями, студенты ныряли прямо с новой набережной, оживляя обстановку оглушительным визгом – вода в реке была холодная. Эдрин и Юхх проверили это на своем опыте, поддавшись студенческому задору. Теперь у них резко появилось желание побыстрее оказаться в тепле (и чтобы тепла было много).
Исполнению желания весьма способствовал вновь обретенный (после профилактики и частичной реновации) мамонтенок Дима. Он не изменился от этих процедур, и теперь Эдрин и Юхх смогли повторить свой опыт катания на нем вдвоем – как на компактном скутере. Куда прокатиться? О! В Камелоте имелось множество годных альтернатив, и в итоге их выбор пал на паб с поэтичным названием «арахнариум» (а если попросту то паучатник). Интерьер соответствовал: основательно закопченные кирпичные стены, и внушительная, добротная паутина по углам с жирными пауками в центрах. Лишь после внимательного взгляда становилось ясно, что копоть это специальная краска, паутина и пауки – пластиковые, зато… Настоящий камин с настоящим огнем!
В пабе было всего четыре столика, из них один занят компанией из парня, похожего на викинга-стажера, и двух девушек, кажется, японок. Все трое, очевидно, студенты: они одеты в яркую униформу университетского эксцентрик-теннис клуба. Им явно были по вкусу подаваемые тут блюда. Это играло существенную роль, поскольку названия блюд внушали некоторые опасения, например: пиявки – гриль под соусом из болотной жижи.
Персонал паба был представлен очень пожилой дамой – африканкой, которая могла бы запросто сыграть ветерана-зомби в кино по легендам банту. Хотя, она выглядела очень опрятно и не без определенного жанрового шарма. Дама сидела в ретро-модели кресле-качалке за прозрачной стойкой бара, и покачивалась в такт движению огромной ложки, которой промешивала загадочное варево в пузатом котелке на электроплитке. Интерьер дополнялся настоящим живым пауком, пушистым и пятнистым – сине-алым, размером с небольшую кошку. Паук лениво гулял по потолку и выглядел неагрессивным. В общем, нормальный домашний питомец – встречаются и более экзотические.
Юхх пробежал взглядом меню, переглянулся с Эдрин, и обратился с вопросом к даме за стойкой:
– Извините, мэм, а вы можете сделать пиявки-гриль с кровью?
– Конечно, сэр, они с кровью, – невозмутимо отозвалась та, – или вы полагали, что мои пиявки будут с клюквенным соком, как простреленные ковбои в первых цветных кино-вестернах?
– Еще раз извините, мэм, но мой вопрос не о наличии крови в исходной пиявке, которое задано априори, а о степени прожарки данной пиявки, как стейка. «С кровью» в смысле «medium rare».
– Вот как? Сэр, по-вашему, пиявка похожа на стейк?
– Это нетривиальный философский вопрос, мэм, однако, в кулинарном аспекте, если к некоторому объекту применяется гриль, то прожарка определяется как для стейка.
– Вот как? Сэр, не вы ли тот новый лектор на факультете интуитивной кибернетики?
– Нет, мэм, я ассенизатор.
– Сэр, значит ли это, что вы вывозите говно?
– Это тоже нетривиальный философский вопрос, мэм, однако, поскольку моя роль, это инженерная логистика говна, можно ответить на ваш вопрос утвердительно.
– Как-то слишком мудрено вы говорите, сэр.
– Извините, мэм, тогда я скажу проще. Моя работа отличается от работы классического средневекового ассенизатора с его телегой, бочкой и черпаком, как работа супервизора роботизированной пиццерии отличается от средневекового поварского мастерства, или вашего мастерства, мэм, которое вы применяете сейчас, создавая прекрасное блюдо.
– Сэр, почем вы знаете, что блюдо получится прекрасное?
– Интуиция, мэм. Впрочем, скажите, если моя интуиция ошиблась.
Пожилая африканка, не спеша, положила огромную ложку рядом с котелком, встала из кресла-качалки, улыбнулась, и размеренно похлопала в ладоши.
– Это лучшая экспромт-пьеса сезона в моем пабе. Я – паб-мастер Вивиан, а вы, сэр?
– Юхх, – ответил он.
– А теперь, – объявила она, – к чертям эти «мэм» и «сэр»! Сейчас будет фест!
…И стал фест. Подавался английский темный эль, тыквенный суп-пюре и пиявки-гриль (которые оказались совсем не пиявками, или точнее: не совсем пиявками, а впрочем, это отдельная история про генную инженерию, не имеющая отношения к делу).
…Через полтора часа, Эдрин заметила, что Юхх отвлекся на свой коммуникатор. А он заметил, что она заметила, и тут же пояснил:
– Непоседа Фейн превзошла сама себя.
– Что, та старшая девчонка в твоей восьмерке школяров?
– Да. Вот, полюбуйся, – Юхх повернул к ней экран коммуникатора, – в 13 лет учинить подобное, это, блин, достижение.
– Что учинить? Дайте мне тоже глянуть! – заинтересовалась одна из японок – подружек викинга-стажера.
– Есть на что посмотреть, – сказала Эдрин, и чуть наклонила коммуникатор, что та тоже видела картинку.
Японка несколько секунд изумленно глазела на панораму города, затопленного жидкой грязью, ярко-оранжевой, бурлящей, как суп-пюре в котелке. Полюбовавшись на такую экзотическую картину, она произнесла:
– Это где?
– Это город Самаринда на востоке острова Борнео, – пояснил Юхх
– А-а… – встряла вторая японка, тоже глянув на экран – …Там что, наводнение?
– Вроде того, – Юхх кивнул.
– Там каждый год примерно такое, – авторитетно сообщил викинг-стажер, – этот город в нижнем течении реки Махакем, и сезонные наводнения, это обычное дело. Хотя, такое количество оранжевой глины в воде выглядит странным, но мало ли, какие причины...
– А что жители делают, когда такое наводнение? – удивилась первая японка.
– Жителей это теперь не слишком волнует. Еще когда началась Неназванная война, они переехали в субурб, опасаясь, что город разбомбят. Рядом Нью-Батавия и Баликпапан подверглись атомным ударам. И, хотя Самаринда уцелела, большинство жителей так и остались в субурбе. Там такие типовые коттеджи на ножках…
– …На сваях, – поправил Юхх.
– …Ну, разве это сваи? Это так, ножки. В общем, при наводнениях там спокойнее.
– Олаф, ты бывал в этой Самаринде, что ли? – спросила паб-мастер.
Викинг-стажер утвердительно кивнул.
– Точно, Вивиан. Я занимался проточной морской фермой в Макасарском проливе, это между Сулавеси и Борнео. В проливе уникальный микроэлементный состав воды. Это позволяет получать изумительные урожаи. Мы часто катались на берега. На Сулавеси – смотрели деревни в дельте Сунгаи, а на Борнео – пили пальмовое вино в Самаринде… Все-таки, наводнение в этот раз очень странное. Откуда взялось только глины в воде?
– Вот к чему я веду, – произнес Юхх, – непоседа Фейн примерила роль ассенизатора.
– Сколько, говоришь, ей лет? – переспросила Вивиан.
– Тринадцать, – напомнил он.
– Ни хрена себе… – с этими словами, Вивиан машинально погладила пушистую спинку декоративного паука, успевшего переползти с потолка к ней на плечо.
– …Но, – продолжил он, – Фейн атлетически развитая северянка, так что по малайским меркам похожа габаритами и телосложением на двадцатилетнюю.
– Так она что, выдала себя за профи? – догадался Олаф.
В ответ Юхх молча кивнул. Эдрин погладила свой затылок и поинтересовалась:
– Что конкретно сделала эта изобретательная юниорка?
– Видишь ли, – начал Юхх, – как тут сообщил Олаф, жители Самаринды еще со времен Неназванной войны, расселились по субурбу. Но сейчас они собрались привести свой город в порядок, чтобы там появились не только развлекательные площадки, но еще и полноценная урбанистика. Для этого требуется, в частности, адекватная канализация. Разумеется, старые коллекторы за столько лет стали нефункциональными, и значит, их следовало переложить заново. Тогда Фейн представилась ассенизатором и предложила технологию, которую я применил в похожем случае в Паксе.
– Это где? – снова спросила первая японка.
– Это город на реке Меконг, в Лаосе. Там оказался удачный ландшафт, чтобы провести направленный взрыв, который превратил старый главный коллектор в траншею, куда затем уложилась новая линия главного коллектора. Разумеется, это требовало точного расчета и интуиции – чтобы не повредить ближайшие здания. Фейн не решилась бы на проект с таким риском, не будь наводнения. Оно создало жидкий щит, позволяющий, казалось бы, безопасно применить значительный заряд взрывчатки.
– Казалось бы? – переспросила Эдрин.
– Да. В общем, Фейн верно решила, что жидкий щит не позволит образоваться ударной волне и рою быстрых осколков, но не учла, что гидравлический удар превратит грунт, затронутый взрывом, в такую кашу, которую вы видите на экране.
Викинг-стажер изрядно глотнул темного эля и задал осторожный вопрос:
– Так, у нее получилось сделать траншею, или нет?
– У нее получилось, но с оговоркой: надо быстро убрать глиняную кашу, иначе все это застынет, как бетон. Вот с этим она экстренно обратилась ко мне. Позже я прочту Фейн устыжающую нотацию, но пока мне пришлось быстро подобрать тип земснаряда, и тот режим, который позволит своевременно и удовлетворительно решить проблему.
– Так, а там уже догадались, что юниорка не совсем та, кем представилась?
– Может быть, – ответил Юхх, – но, у этих малайцев такой обычай, что, если серьезных последствий удалось избежать, то они сделают вид, что ничего не заметили.
– Классно, Юхх! – заявила вторая японка, – У тебя есть фанат-подражатель, делающий самостоятельные успехи, пусть с оговоркой. Думаю, будут еще несколько.
– Это естественно, – заметил Олаф, – ведь ассенизация чертовски авантюрное занятие.
– И романтичное, – добавила первая японка.
– И мистическое, – сказала Вивиан, – не случайно среди древнеегипетских богова был ассенизатор, символизирующий тайный ход солнца от заката до рассвета. Его звали Хепри, а связанным с ним священным животным был скарабей.
– Не шутишь? – настороженно спросила Эдрин.
– Какие шутки, когда об этом сказано в любой энциклопедии, в статье «боги Древнего Египта»? – отозвалась паб-мастер, и снова погладила пушистую спинку декоративного паука, который переместился на стол и с аппетитом подъедал оставшиеся крошки.