За темнотой моих век

Глава 5

Мы беспрепятственно обрушились на боулинг-клуб тем будничным днем, спасаясь от жары, которая уже на всех парах, день за днем, мчалась по этому лету, нещадно сжигая тонны асфальта и бетона нашего города, разогревая его, как огромную печь.

— Здравствуйте, — необходимое начало для диалога вдруг всплыло в голове моего товарища, когда он обратился к девушке, юной сотруднице зала. — Где ваше начальство можно найти?

— Здравствуйте, — миловидная особа растянулась в приветственной улыбке и указала нам рукой в противоположную сторону. — Пройдете бар и сразу направо.

Я и мой соратник Юрий, имеющий большие габариты и спортивное прошлое, лихо двинулись по заданному маршруту, распространяя свои нахальные лица, с хамским удовольствием вглядываясь в обычных посетителей, которые, в свою очередь, смущаясь и, скорее всего устрашаясь, моментально прятали потупленные взоры вниз.

— Жирного не трогай, а этого можно.. — Дверь захлопнулась изнутри, и я указал Юре на хлюпика в голубом поло. — Э, толстяк, локти на стол.. — Тем временем, пока я следил за полным пареньком, мой друг, что есть силы, выбивал остатки мощей хлюпика. — Смотри, в следующий раз бить будут тебя, ты понял?

— Мы полицию позовем! Мы снимем все на камеру и выложим ваш беспредел в интернет, в конце концов, мы найдем на вас управу! — Завопил не в меру упитанный человек, удерживая свое тело на локтях, которые уперлись в рабочий стол, но разворот Юры и свирепое внимание моего друга к его угрозам несколько сбавили обороты пухлого тела, а через пару секунд он и вовсе увял.

— Копам вы платить будете только больше, а если хочешь придать нам славы в интернете, то мы не против, — я подошёл к избитому хлюпику, и тот беспрекословно поднявшись на ноги, послушно достал из сейфа пачку наличных денег. — Вон, Джек Богов, вышел один против пятнадцати врагов, и все, в сети он герой с железными яйцами… Так что обнародованием, а после соответственно осуждением общественности нас не запугаешь… А если ещё раз откажетесь платить, последствия нашего визита будут необратимы.

— Ублюдки.. — Прошептал хлюпик от обиды и своей беспомощности, когда мы уже почти вышли, но слух у меня был хороший, и развернувшись, я с яростью в глазах прижал существо к стенке.

— Мы ублюдки?! — В одной руке я держал его горло, а в другой кипу денег, его денег. — А ты что, думал, если мозги работают, то все, станешь богатым и независимым? Чтобы жить свободно, сильным нужно быть, а чтобы еще и богатым стать, нужны яйца… А ублюдки такие, как вы, кроме того, чтобы ныть о своей индивидуальности и неприкосновенности, ничего больше и не могут… Ты всего лишь овца, которую пасет хищник, чтобы другие хищники раньше времени тебя не сожрали..

Доктор приостановил меня, всем сердцем погруженного в собственный рассказ, указывая тяжелым взглядом и плоским жестом руки, что с него достаточно моего вещания. Какие-то доли секунды прошли, прежде чем он сложил вопрос в предложение и проговорил его довольно неодобрительно.

— Неужели вы и вправду считаете, что эти юноши не заслужили уважения к себе и своему делу?

— Послушайте, вы хотели услышать что-то жестокое и я вам дал это, — мне было плевать в очередной раз на блеяние одного из участников стада, как сейчас, так и тогда. — Если бы они были обычными предпринимателями, с ними бы обошлись более, скажем, невзыскательно… Но эти двое открыли боулинг-клуб не просто чтобы начать бизнес, а чтобы в застенках склада построить майнинг-ферму..

Эти ничем неприметные предприниматели были негласными миллионерами, о существовании которых мы узнали от Клима. Мудрый и витиеватый старец каким-то образом прознал о юных программистах и с помощью нашего пресса решил проверить, есть ли у них навес над головами в виде вышестоящей инстанции или же нет. Как оказалось, никого не было, но молодые, свободолюбивые, наивно верящие в свой суверенитет и частную неприкосновенность особи решили воспрепятствовать нашей справедливо предложенной защите от каких-либо проблем и неожиданностей.

Они конструктивно послали нас далеко и надолго, объяснив все с самодовольной ухмылкой на лице, что мы перепутали десятилетие, что, мол, время сейчас другое и что мы даже не знаем, что такое криптовалюта..

— Я так понимаю, процесс был такой же, как и вышеописанный? — Доктор приподнял бровки в мою сторону.

— Идентичный.. — Я кивнул ему, сдерживаясь от подробностей, ведь на самом деле парнишкам прилетело намного больше ударов, чем при второй нашей встрече. — Зачем вы пытаетесь осудить меня, если сами просите все рассказать?

— Что вы, милейший Ник, я не хочу вас судить… Просто я не был готов услышать от вас столь несправедливую историю, когда вы сами недавно ратовали о том, что мир наш слишком жесток… Разве это не противоречит вашим взглядам? — Он сложил руки на грудной клетке, кинув взор на давно откинутый блокнот.

— Я обычный человек с руками, ногами, плотью, кровью, и они точно такие же, то же мясо, те же кости. Где тут несправедливость? Я победил, а они прогнулась, вот и вся разница… Просто в ком-то есть стержень, который сама смерть с косой сломать не может, а в ком-то он отсутствует вовсе… И вот тут вопросы уже к судьбе, а может, к богу или, в крайнем случае, к генам.. — Врач попытался что-то вставить, какие-то первые слова, но я будто хлыстом отдернул его, смахнув свои брови вниз. — И вот ответьте без околичностей: что лучше, прожить мою, скорее всего, короткую жизнь сильного, независимого хищника или долгое, медленное и скучное травоядное прозябание..

— Но, Ник, всегда же есть золотая середина, можно же находиться между этими социальными полюсами..

— Конечно, есть середина, и весь современный мир погряз в ней, поэтому сейчас и не понятно, кто хороший, а кто плохой, потому что и эта лицемерная система, и все эти люди современного общества научились одевать маски, меняя свое “я” раз за разом, отталкиваясь лишь от своей выгоды, а не достоинства и чести..

— Так вы считаете ваш поступок достойным? — Доктор возымел смелость противостоять моему хлесткому взгляду и, подобно мне, подал свой подбородок кверху, на что я отреагировал пущенным смешком и самодостаточным для наглости взглядом, которые вместе, медленно, но верно опустили подбородок врача, и он чуть дрогнувшим тоном задался вопросом. — Почему вам стало смешно?

— Вы, — я указал на него пальцем. — Вы смешны, так как вы и есть самое ближайшее доказательство моих слов… Вспомните только себя в начале дня: вы были скромны, сдержанны, держали язык за зубами, но едва узнав меня, вы начали выпускать свои маски наружу, то пытаясь говорить со мной на равных, то неохотно осуждая, то реагируя молчаливо, а значит, возможно, и одобрительно принимая мой рассказ… Но вы делаете это все для особенной выгоды, вероятно, даже благородной и по-видимому, так вы подбираете ко мне ключ… Которого у меня самого то нет… А что касается этих парней, то мы сделали все правильно: мы подрубили им крылья, показав на какой высоте нужно летать, чтобы не опалиться в одночасье..

— Хм-м, — он несколько озадаченно смотрел на меня, бегая глазами по моему лицу и потом все-таки пришел к заключению. — Хорошо, Ник, возможно, да, миру не хватает той искренности, которую вы требуете… Своим неподдельным и откровенно жестоким образом мышления..

— Моя жестокость оправдана, и она настоящая, а вот оправданы ли действия большинства населения планеты, я не знаю, но уверен, что врать и прививать, когда это удобно только тебе, явно ничем не лучше моих качеств.. — Я прилип глазами к стене, голой и холодной, как грядущая зима, выговаривая истлевшие внутри меня мысли. — Мир будто по щелчку пальцев стал ненастоящим, буквально превратился в синтетическую подделку, вязкую и прогибаемую, но никак не рвущуюся… И мы, люди, задыхаемся в ней..

Ныряем с головой без раздумий, мы без конца барахтаемся, задыхаемся там, но почему-то все же живём… Каждый раз соприкасаясь с миром, мы погружаемся все глубже в эту материю фальши, где больше нет места наивным ярлыкам и повседневным проблемам… Где человек улыбнётся тебе в лицо одним своим образом, а отвернувшись, проклянет тебя, сменив самого себя настоящего..

И нет в этом истины, а лишь горькая правда, какой так не хватает нашему миру, чей образ будто подобно нам меняет свою природную сущность на сладкую ложь…

— Ник! — Врач растолкал меня и всучил в руку кружку горячего чая. — Вы уснули, милейший?

— Как? — Я расхлопался ресницами век и наконец полностью вернувшись в сознание, недоуменно взглянул на часы. — Как это произошло? Я проспал два часа..

— Ник, не волнуйтесь, я уверен, что вы просто вымотались, рассказывая мне о своей жизни, — доктор неизвестно откуда принес тарелку, набитую бутербродами, и включил свет, так как на улице уже стемнело, но дождь все так же продолжал барабанить в окно. — Подкрепитесь, милейший, и продолжим..

— Вы домой не собираетесь? Жена, там дети ждут же? — Я жадно откусил сразу половину бутерброда с сыром и колбасой, а потом кивнул своему собеседнику на затемнение улицы за окном.

— Если сегодняшний вечер я проведу в компании такой неординарной личности, как вы, я думаю, они не будут сильно против.. — Он дружелюбно развёл руки в стороны. — Такая уж работа… Да и вам, судя по всему, идти некуда, милейший… Расскажите, чем закончилась та встреча с молодыми людьми?

— А что рассказывать? Эти два существа с минимальной выработкой тестостерона в организме заплатили нам вдвойне за свою дерзость, и мы ушли уже с двумя пачками денег, — я проглотил последний кусок хлеба с сыром и попытался запить всю сухомятку обжигающим чаем, но мой язык, среагировав очагом боли на кипяток, отправил моим нервным окончаниям напряженный электричеством поток злости и гнева, от чего, взорвавшись внутри, я взвел правый кулак и из всех скопившихся сил ударил по столику возле меня. — Ненавижу пить и есть горячее! Зачем?! Вот зачем нужно подавать еду и напитки в состоянии испарения?! Это же кипяток! Его нельзя употреблять, поймите же, еда и напитки должны быть в меру теплыми!

— Успокойтесь, Ник, я каюсь, был не прав, прошу прощения.. — Он, что был его предел расторопности, быстро принес мне стакан холодной воды и предложил разбавить столь раздражительный из-за своей температуры, лично для меня, напиток.

— Не нужно, — моя агрессия, сопровождаемая обжигающей болью, покинула меня также быстро, как и возникла. — Не смейте разбавлять чай холодной водой, какой кошмар.. — Я вовремя спохватился и выхватил стакан из рук доктора, всем видом показывая ему, что я в порядке и его любезное гостеприимство в дальнейшем будет лишним.

— Вы всегда так реагируете на мимолетные импульсы болевых рецепторов? — Врач наконец-то опустил свое тело на прежнее место и деловито уставился на меня, хотя эта наигранная спесь, думаю, была лишь прикрытием его перепуганного сердца, ведь в гневе я страшен до глубины всех пороков.

— Я ненавижу неожиданную физическую боль, да и вообще любую боль, — сам себе не верил, что оправдываюсь перед каким-то стариком. — Меня это выбешивает сверхъестественно быстро, глаза окутывает пелена гнева, а руки или ноги пытаются с помощью силы сбросить этот пласт напряжения..

— У вас явный диагноз неконтролируемого гнева, — врач понимающе закивал головой. — Вам нужно походить на занятия по контролю вспышек ярости, это совсем не страшно, поверьте, в больших городах у каждого второго этот диагноз является скрытым для них самих..

— Контролировать агрессию, а для чего? — Я уставился на него, как будто он сморозил абсолютно несуразное предложение. — Чтобы стать послушным кроликом с добрым лицом и благими намерениями? Уж простите, Док, но я не хочу быть добычей когда-то мне подобных зверей. Пусть лучше меня застрелит охотник и повесит у себя в гостиной голову настоящего хищника, чем я буду съеден, как никчемная травоядная утварь..

— Да, по всей видимости, вы человек с устоявшимися в вас устоями, — лицо врача, в сопровождении высказывания унылым тоном, расстроенно сомкнуло уставшие глаза на пару мгновений. — Поэтому… Не будем терять времени на дилеммы и разногласия во взглядах на жизнь… Продолжайте рассказ, Ник..

Не стал я препираться с этим человеком, а тем более доказывать ему какую-то невесомую материю, которую из-за возраста и правильно прожитых долгих лет жизни уже было бесполезно пытаться понять для него самого. Хотя и с его стороны, я был уверен в этом, проскользнули те же пресловутые мысли по поводу меня, ведь и вправду после первых восемнадцати прожитых лет человек, любой, кем бы он ни был, складывает мировоззрение окончательно и уже мало что может изменить ход его домыслов в будущем.

— Ник? — Отозвался голос врача в моей голове. — Вы устали?

— Нет, — я отвел пустой взгляд с его лица, собрался с мыслями и, вернувшись в недра собственной памяти, продолжил вещать. — Тех двух ребят, нас попросил помочь проверить Клим, не без ответной просьбы..

Максу требовалось ускоренно решить проблему долгов его тетушки, которые, словно черная дыра, образовались неизвестно откуда в северной столице и продолжали расти в геометрической прогрессии. Поэтому, обратившись к нашему старшему поколению, Клим, безусловно, радушно дав добро, в отместку загрузил нас несколькими делами. Первым из которых были эти двое доходяг, но с ними, как оказалось, получилось все намного проще и быстрее решимо, чем то, что случилось во время нашего визита на вторую наводку.

— Ах ты падаль! — Верещал Юра на всю квартиру, когда паренек лет пятнадцати прокусил ему палец и вырвался из его хватких лап, попутно всадив удар своей тонкой ноги Игорю в пах. — Гар, лови этого клоуна!

— Не ори, — я кинул ему аптечку и пошел за парнишкой по квартире, пока Игорь, которого на всех своих максимальных децибелах призывал Юра, хватался за воздух и прыгал на пятках, стараясь как можно быстрее унять боль своих гениталий. — И куда ты побежишь? Дверь заперта, этаж седьмой, куда отступать парень?

— Я буду кричать, понял! — Естественно, он ринулся на кухню, где я сразу его и нашел с ножом в руке. — Мой папа вас всех уроет!

— Заткнись и послушай, — я одним взмахом выбил кухонный прибор из его руки и прижал головой к стене, но ласково, конечно же. — Кричи, не кричи, а компьютер мы твой заберём. Про отца твоего скажу так: он обычный работяга, мы узнавали, и поверь, лучше не вмешивай его сюда, если сам занимаешься криминалом или скамом, мне плевать на ваши термины… Но у тебя есть ещё шанс отдать нам тридцать процентов своей выручки и остаться с хорошими деньгами на руках, и быть по прежнему чистым мальчуганом в глазах отца..

— Я никому ничего не должен! — Ох уж эти упертые подростки, но этот кудрявый шалопай превзошел всех, кого я видел. Он буквально выгрызал слова сквозь зубы с невероятной ненавистью и злостью.

— Ты одному моему товарищу прокусил палец, а второму отбил мошонку, — я немного отпустил его голову, а потом нежно, лишь слегка, подтолкнул ее вновь в стену. — Через несколько десятков секунд их боль стихнет, и они явятся сюда за тобой, забирать уже свои личные долги, а зная их нравы и воспитание, могу предположить, что ты можешь остаться без своего стручка, и все твои подростковые мечты познать тепло женского пола могут быть исчерпаны до конца жизни… Осознал?!

— Ладно! — И вот я увидел правильную реакцию на угрозы и оскорбления, он завыл, как некормленная собачонка. — Только не подпускайте их ко мне! Умоляяяю…

— Не ной, — я уже по дружески повел его обратно в комнату к компьютеру. — Поверь, есть такое упущение мысли, что без стручка, возможно, ты не испытаешь всей гадости отношений между людьми и будешь вполне себе счастлив… Но тут, конечно, есть и минусы, ведь без половых радостей остаётся меньше стремлений. При таком раскладе жизнь второпях угасает, краски её выцветают, и все становится грязным, невежественным и монотонным..

— Вы псих? — Мальчишка явно не хотел оскорбить меня, ему просто было страшно, ведь теперь он не знал, кто из нас опасней: я или двое моих разъяренных коллег.

— Я здесь псих! — Грозно выкрикнул Юра и попытался схватить парня, но я оттолкнул бугая и повел юношу к его месту заработка.

— Вот видишь, — я ловко выдвинул компьютерное кресло перед кудрявым мальцом. — Если бы я был псих, то молча бы отдал тебя этим головорезам и ушёл бы с компьютером на руках в машину, терпеливо ждать, когда они с тобой расправятся..

В целом, дальше все прошло гладко: юноша отдал нам носитель криптовалюты, которой он благоразумно поделился с нами, и мы ушли, заверив его, что если он хочет продолжать обманывать людей в интернете, ему нужно обзавестись прикрытием больших дядек. Естественно, я оставил парню свои контакты для связи и пообещал вернуться за новым кэшем, но уже как более или менее друг и старший товарищ..

— Вы стали трясти с него деньги на постоянной основе? — Грубо, но, конечно же, верно составил вопрос доктор.

— Нет, — я вызывающе щелкнул языком о нёбо, создавая волнительную паузу для старика. — Его завербовал через пару дней какой-то федерал… Несомненно, интересное совпадение: мы только выложили всю информацию про этого программиста Климу вместе с долей, которую забрали, и вот через пару дней паренька накрывает отдел по киберпреступлениям..

— Считаете, что Клим был заинтересован в поимке молодого человека? — Док почесал свой затылок и заинтересованно взглянул в старые записи своего ежедневника.

— Вопрос выживания законников зависит лишь от одного действенного правила, — я отпил уже остывшего чая, наконец-то смочив пересохшее горло. — Не сдаешь ты, сажают тебя… Нельзя носить корону, ничем и никем не жертвуя..

— А парень так и продолжает работать на спецслужбы? — Что-то кратко записав в блокнот, старик вернул на меня изучающий взор.

— Он как-то звонил в конце августа, просил подстраховать его, но я был занят.. — Мои вспотевшие ладони провели по застывшему лицу, багряную печать, и я неохотно выдавил из себя правду. — Убили его тогда на парковке недостроенного жилого комплекса выстрелом в живот с близкого расстояния… Почти в упор… Не смог я ему помочь..