Застенец

Глава 17

Только утром я понял, что никакое заклинание Будочник не использовал. Все дело было во мне. Я вообще многое понял. И про каналы, и про дерьмо, и про магию.

Мой незадачливый учитель имел в виду, что я попросту не готов использовать подряд несколько высокоранговых заклинаний. Только и всего. Технически могу, но вот ответка будет очень жесткой. Так и произошло.

Я лежал, не в состоянии пошевелиться и лениво глядел, как бурчит Илларион, собирая окурки с пола.

— Оно понятно, конечно, дело молодое. Сам таким был. Ничего тебе не нужно боле, только бражки выпить, да девок грудастых потискать. Но зачем же о ковер сигареты тушить, господин?

— Илларион… — лениво ворочал языком я. — Иди к черту.

— А мне не трудно, я схожу, коли мне дорогу кто покажет, — философски заметил слуга. — Однако ж я вам единственный как есть скажу. Эта дорожка она широкая, вольготная, да только никуда не ведет.

— Илларион, иди уже, — почему-то меня невероятно бесила его болтовня. — Хотя постой. В лицей сходи к господину Зейфарту, надо передать, что я заболел. Скажешь, что от меня, тебя должны пропустить.

А что? Директор же сам говорил, чтобы я обращался.

— Это нетрудно, — кивнул слуга. — Господа из Третьего Отделения интересовались уже, поедете ли. Им тоже скучно, наверное.

Угу, пусть радуются сентябрьским теплым денькам. Вот наступит октябрь, который в нашей полосе с постоянными ветрами и влажностью тоже не айс, вспомнят они эти славную пору.

Он ушел, оставив меня наедине со своими мыслями. Значит, Будочник говорил, что я нашел точку входа. Только не совсем понятны его слова, что он научит меня, а я уже научу всех. Тут бы самому копыта не отбросить.

Наверное, таким и бывает похмелье. По крайней мере, я посмотрел в прикроватное зеркало и напомнил себе тетю Машу. Утром после пьянок она ходила с таким же выражением лица, вроде — пошло оно все. Не было даже желания попробовать поколдовать, чтобы закрепить ночное обучение. Что-то мне подсказывало, что даже Погребальный звон сейчас убьет меня. Как минимум звуком.

Впрочем, побыть наедине мне было не суждено. Что-то заскреблось под самым потолком.

— Почему мне кажется, что это не крысы на крыше? — спросил я вслух, морщась. Даже звук собственного голоса раздражал.

— Какие крысы? — усмехнулся соседушко, материализуюсь. — Я их давно извел.

Он появился в верхнем углу в комнате. И честно говоря, несмотря на свою комичную внешность, смотрелся довольно жутко. Как из какого-нибудь фильма про изгнание дьявола из тела.

— Съел, что ли? — спросил я.

— Извел, — уклончиво ответил тот.

— Ладно, Пал Палыч, слезай оттуда, жути не наводи.

Соседушко послушно спрыгнул, застыв в углу комнаты, как неприкаянный родственник.

— С чем пожаловал? — спросил я. Если честно, вести разговоры с приживалой не хотелось. Но зачем-то же он пришел.

— Тяжко мне, хозяин, — шаркнул ножкой тот. — Серчаешь ты на меня, Ильке сказал рацион урезать. По ночам друзей всяких в дом пускаешь. Они подчистую все подъедают, я без еды я остаюсь. А мне без калорий никак нельзя. Мозг он пищу требует.

— И не только мозг, так? — перевернулся я на бок, глядя на чудаковатого толстячка. — Ну, и что дальше?

— Договариваться надо. Находить общие точки зрения на решение сложившейся проблемы.

— Так тут все просто. Я сейчас введу краткий курс в современный капитализм, если ты такой у нас до фига умный. Пусть и времени займет долго. Человек, хотя ладно, пусть будет существо, выполняет какую-то работу. За это ему платят деньгами, какими-то услугами или товаром. В данном случае едой. А нет, не много времени заняло. Сечешь, о чем я говорю?

Тирада далась мне с трудом. Даже в голове зазвенело. Но низкий толстячок стоял, рассматривая прожженные дырки в ковре. И молчал.

— Илларион выполняет работу по дому, приносит еду, чистит костюм, да много чего делает. В общем, добросовестный домохозяин. За это бесплатно кормится и, судя по моим прикидкам, какую-то сумму оставляет себе.

— На пропой он себе оставляет, — сказал Пал Палыч и тут же спохватился, поняв, что сболтнул лишнего. — Илька не запойный, но изредка разговляется. По праздникам.

— Допустим. Но пользы от него гораздо больше, чем затрат. А вот ты…

Теперь замолчал я, разглядывая соседушку. Ну а что? Не все же мне речи толкать. Пусть и сам напряжется. Я вот от нашего разговора даже взмок.

— Новый хозяин пусть и молод, но довольно прагматичен, — поглядел на меня Пал Палыч.

Ага, станешь тут не прагматичным, когда каждый норовит тебя нагнуть.

— Все, что я могу предложить — это мудрость, почерпнутую из книги и жизни, — вздохнул соседушко.

— Спасибо, мы вам перезвоним, — зевнул я, поворачиваясь обратно на спину. — В смысле, без обид, Пал Палыч, но мне это не интересно.

— И прочую информацию, — торопливо проговорил соседушко. — К примеру, кое-что могу рассказать о вашем даре.

— Хм, давай.

— Господин Ирмер тоже делился своей силой. И после этого не стал слабее, в отличие от прочих магов. Такова исключительная природа его дара. Этот секрет знали всего несколько человек. Потому что если бы правда открылась…

Я кивнул. Ну да, когда у тебя под руками бесконечный донор, который может постоянно накачивать магов, повышая их ранги, это серьезное оружие. Понимаю, почему Ирмер молчал. Но родился и другой, более важный вопрос.

— Получается, я такой же?

— Пока рано что-нибудь говорить, хозяин. Только мне кажется, вы упускаете одно очень важное обстоятельство. Если вы запряжете скаковую лошадь в груженую телегу, одна издохнет. А вот если поставите ломовую кобылу, она все утащит.

— Каналы забитые дерьмом, — вспомнил я слова Будочника. — Значит, все дело не в количестве силы и мощи дара. Точнее, не только в этом. А именно человеке, который этим даром управляет.

— Все так, — легко согласился соседушко. — Не бывает сильного мага без одной руки, потому что только полноценный человек нужен дару. Чтобы он струился внутри, как полноводная река. Таков ваш новый друг. Все русла внутри него чисты и широки. У него другая проблема. Река слишком мелка и все время усыхает. Потому он и может жить только чужим даром.

Я задумался. Вообще, это многое объясняло. Дар вроде электрического тока, который струится по проводнику. Если у того хреновая катушка, то и на выходе мы получаем крохи.

— Вот можешь же, когда захочешь, — улыбнулся я. — А что там про ученика Ирмера?

Пал Палыч замотал головой и стал пятиться, медленно исчезая. Вот блин, опять?!

— Понял, понял, есть темы, на которые ты не можешь разговаривать, вроде своего родного мира, так?

Соседушко остановился и после непродолжительных колебаний кивнул.

— В следующий раз так и говори. Только не исчезай. Как-то это невежливо. Сразу хочется кого-то позднего ужина лишить.

А в голове мелькнула шальная мысль. Вдруг этот ученик и связан как-то с тем, разломным миром? Он пришел туда? Или отправился? Интересно как? Хотя, маги сюда же как-то переместились. Связь ученика и Разломов объясняла бы страх соседушки. Правда, это не вносило ясности.

— Хорошо, Пал Палыч, будь по-твоему. Я распоряжусь, чтобы Илларион покупал чуть больше еды, чем нам нужно. А то ты, того глядишь, со всеми крысами в округе расправишься. Что не сказать, чтобы плохо. Ты же станешь периодически со мной разговаривать. Очень уж у вас тут интересно.

— Приятно иметь дело с умным человеком, — кивнул собеседник. И уже даже собрался отправиться восвояси, точнее в библиотеку, но я остановил его.

— Подожди, Пал Палыч, почему ты решил, что ночной… гость мой друг?

— Так на дом заклинание защитное наложено, — пожал плечами соседушко. — Странное, и не сказать, чтобы сильное. Скорее сигнальное. Срабатывает только на тех, кто входит с мыслями навредить обитателям.

Ага, весело. Будочник меня почти убил своими гравитационными штучками, но сигнализация не сработала. Потому что злого умысла у моего забавного во всех отношениях учителя не было.

Зато стало понятно, что жандармы здесь все-таки не совсем бесполезны. Они потому и расслабились, что знают, ничего плохого со мной не должно случиться. А если что, так сразу услышат. Ну, хоть это немного успокаивало. Что называется, моя вера в человечность восстановлена. И в людей Максутова.

До обеда я страдал от безделья, валяясь в кровати. От книг тошнило и болели глаза. А других развлечений сюда не завезли. Конечно, я бы не продал душу за работающий телефон с интернетом, но хотя бы потупить в телевизор было бы неплохо.

Вскоре вернулся Илларион, который заодно зашел к Фиме и предупредил, что сегодняшняя тренировка проводится без меня. Я примерно представлял, что там будет — ничего хорошего. Стадо баранов бегает за мячом, забыв все, чему их учили. Ну, может пасик пару раз отдадут, если все звезды сойдутся. Тренировка без тренера — это вакханалия. Так было и будет всегда. Значит, надо быстрее приходить в себя. Мне казалось, что еда в этом плане может здорово помочь.

Обед был не в пример скромнее, чем обычно, но я не съел и половины. Банально не хотелось.

К вечеру уже немного попустило. Я даже медленно, как после тяжелой болезни, ходил сам до туалета. А то Илларион с какой-то эмалированной уткой с ручкой уже стал порядком доставать. Мол, вы, господин, дела делайте, я к подобному привычный. Даже отвернусь, если стесняетесь.

Зато перед самым ужином в нашу дверь постучали. Это было настолько неожиданно, что звук костяшек в пустом доме заставил вздрогнуть. Пришлось даже прислушаться к тяжелым шагам слуги и скрипу входной двери. Я ожидал кого угодно — товарищей по лицею, Самарина, Зейфарта или даже Максутова (чем черт не шутит), однако появившийся на пороге Илларион выглядел обескураженных.

— Граф Билибин, господин.

— Кто? — удивился я. Нет, у меня не самая лучшая память, но что-то мне подсказывало, что с таким персонажем я еще не сталкивался.

— Он представился, как управляющий компанией по перевозке товаров.

Илларион передал мне крохотную визитку, сделанную уже явно после перехода.

— Что ему надо? — удивился я.

— Сказал, что хочет поговорить с глазу на глаз, господин. Жандармы его проверили, оружия нет. А сам он недом, так что…

— Хорошо, дай мне минуту.

— Я могу помочь, — участливо отозвался Илларион.

— Я же сказал, что сам. Просто дай минуту.

Со временем, конечно, немного промахнулся. Пришлось потратить с добрую четверть часа, чтобы одеться подобающих образом. Но, к чести господина Билибина, он встретил меня в гостинной с добродушной улыбкой, даже не подумав сердиться за вынужденной ожидание. Словно целью всей его жизни была встреча со мной. Поэтому что эти жалкие пятнадцать минут?

— Господин Ирмер-Куликов, искренне рад знакомству, — поклонился он, а после подал руку.

— Взаимно, — ответил я ему тем же. — Только я…

— Несколько любопытствуете, почему я здесь? — улыбнулся Билибин.

Напоминал граф сдобный приятный пирожок, обмазанный сверху маслом. Румяные щечки, курчавые волосы, закрывающие лоб, искрящиеся жизнью карие глаза и едва намечающийся второй подбородок. Его движения были чуть манерными, словно он играл на сцене и понимал, что на него обращено множество взоров. Меня смутили лишь излишне волосатые пальцы. Держу пари, ему и носки шерстяные носить не надо, вспотеет.

— Моя компания, с дозволения Его Имперского Высочества, занимается торговлей с вашими соотечественниками. Мы, конечно, не единственные в этой сфере, но наиболее крупные представители. И теперь намерены расширяться.

Он подождал, будто надеялся, что я сейчас поддержу разговор. Я лишь кивнул.

— Главная проблема нашего города — это несколько стесненные границы. Могли бы мы подумать, что дворяне будут обитать в доходных домах не из-за отсутствия денег, а именно подходящего места жительства?

— Я уж точно нет.

— Вместе с тем нельзя сказать, что чиновники не сидят, спустя рукава. Они понимают сложность сложившейся ситуации. Вы видели дом, который построили на улице Святого Николая?

— Нет, не видел, — честно признался я, пытаясь вспомнить, название, которое уже слышал. Вроде где-то в западной части, куда я не добирался.

— А он не один. Петербург не зачах, он изменился. И продолжает меняться.

Это было правдой. Из-за стены сюда поставлялось много стройматериалов. На улицах постоянно раздавались звуки пилы, протяжное пение рубанка, скрежет мастерка. Чем дальше ты уезжал от центра, тем явственнее понималось, что в Петербурге постоянно что-то ломается и строится.

Но вместе с этим, мне было категорически плевать на изменение архитектуры северной столицы. И, наверное, Билибин прочитал это в моем взгляде. Потому что сразу же перешел к делу и стал говорить быстрее.

— После разрешения некоторых недоразумений с вашими соотечественниками, мы нашли общие точки соприкосновения с застенцами. И я выкупил несколько зданий под склады. Не скажу, что они идеально подходили, но до поры до времени меня все устраивало. А теперь… Одно из них хочет приобрести одно влиятельное лицо. Очень влиятельное. Таким обычно не отказывают. Да и признаться, Николай Федорович, давно пора расширяться. Дела идут в гору.

— Вы узнали мое отчество, — улыбнулся я, немного вымотанный напором гостя.

— В моем деле информация лишней не бывает, — кивнул Билибин. — Навел справки.

— И чем же я могу вам помочь?

— У вас есть подходящая для моих задумок земля. На ней раньше был судостроительный завод. Сейчас там уже почти ничего не осталось, я проверил. Да и для вас он будет больше обузой. Ведь в конце года необходимо платить налог. К тому же, вы несколько стеснены в средствах.

— Да? — напрягся я.

— Прошу прощения, но я же говорил, что навел справки. В делах подобного рода мелочи очень важны. На днях вы сняли все средства с банковского счета. Источников дохода у вас нет. Скоро платить за аренду этого дома. Одни сплошные расходы.

Билибин добродушно улыбнулся, но я понял, что это лишь маска. Он теперь походил на хищника, который почуял добычу, но старательно прячет зубы.

— Поэтому с присущей мне щедростью и глубоким уважением к вашим соотечественникам, я хочу выкупить у вас эту землю. Скажем, за сто тридцать тысяч рублей. Сумма, согласитесь, довольно внушительная.

Я даже дышать перестал. Сколько, сколько? У меня проблемы со слухом или он действительно после «сто» сказал «тридцать». А еще там было что-то со словом тысяч. Это ж сколько бабок? Да я же, да мне же… Неужели наступила белая полоса? Только мне понадобились деньги и вот появился передо мной румяный человечек, который их мне предлагал. И все бы хорошо, только меня очень смущала эта вымученная улыбочка Билибина. Как говорят, на рынке всегда один дурак, а другой подлец. Дурак не знает цену, а подлец очень хорошо ее знает. Я постарался взять в себя в руки и дышать ровнее.

— Я бы мог сдавать вам землю в аренду, — осторожно заметил я, прощупывая почву.

— Боюсь, я не могу пойти на это, — улыбка впервые на мгновение сошла с лица Билибина. — Там предстоит громадная перестройка. Необходимо возвести ангары, дополнительные строение, да много чего. Поэтому мне нужно, чтобы земля находилась в собственности. Сто тридцать тысяч — прекрасная цена.

— Спасибо за щедрое предложение, — теперь и я фальшиво улыбнулся. — Но вы же знаете, я человек здесь новый. Мне необходимо посмотреть самому, посоветоваться.

— Посоветоваться? С кем? — повысил голос Билибин. Он тут же спохватился и продолжил более сдержанно. — Николай Федорович, я пришел к вам, рассчитывая на вашу разумность. Я не могу ждать долго. И буду рассматривать другие варианты. Если же вы после долгих раздумий решите согласиться, то сумма выкупа может стать гораздо ниже.

— Пусть так. Но все-таки я подумаю.

— Что ж, не буду больше тратить ваше время, — поднялся граф.

По всему было видно, что он рассчитывал на иной исход разговора, но старался не подавать виду.

— Буду с нетерпением ждать вашего решения. И надеюсь, что мы договоримся в ближайшее время. На визитке есть адрес, где меня можно найти.

Билибин ушел, а я еще долго сидел в кресле, обдумывая услышанное. То, что цена за покупку низкая — к гадалке не ходи. Он рассчитывает, что я несмышленый пацан, который не знает цену деньгам. И только прижало, как меня можно брать голыми руками.

А ведь именно так он и поступил. Причем, правильно выждал время. Сколько прошло с момента, когда я забрал деньги из банка? Держу пари, он знает и куда они пошли. Но пришел граф только сейчас. Дал мне время немного помариноваться в грядущей бедности.

Какие варианты теперь? Выйти на его конкурентов и прощупать реальную цену земли. Вот только не факт, что она им будет так же нужна. Но верно и другое. Надо самому посмотреть, что же там за судостроительный завод. Может и продавать не придется.

— Илларион, что там с ужином? — крикнул я.

— Только вас и жду, господин. Поедите хорошо, завтра как новенький станете. Их превосходительство сказал, что надеется ваша хворь, как же это… носит временный характер. И скоро вы появитесь в лицее.

— Ну, уж точно не завтра, — ответил я ему. — Завтра Илларион мы едем осматривать наши владения.