Застенец

Интерлюдия

Вся компания разместилась во флигеле, выходящем во внутренний двор. Его построили уже после перехода. И все потому, что бывший особняк Морозовых был относительно небольшим (учитывая царские запросы), оттого супруге императора, Елизавете Сергеевне, сильно докучали собрания. Пусть и целью которых были дела исключительно государственные. За довольно редким исключением.

Его Величество Роман Николаевич, несмотря на кажущуюся строгость, а порой и суровость с поданными, жене противиться не мог. Оттого и переместился сюда. Впрочем, довольно скоро обставил новое место согласно собственному вкусу. Разместил во флигеле письменный стол, многочисленные диваны для «компании», массивное кресло для себя.

Помимо прочего здесь стояли книги, небольшая коллекция оружия, и еще один крохотный столик — курительный. Именно за ним сейчас восседал его Величество, облачившись вполне неофициально, в бархатный костюм. Елизавета Сергеевна считала, что бархат хорошо поглощает табачный дым и запах, и они не выходят дальше флигеля. Поэтому после совещаний император переодевался и только потом посещал супругу.

Сейчас Его Величество пил пряный испанский портвейн, запасов которого, кстати, почти не осталось. По разумению Романова, в этом мире давно было пора заняться поиском хорошего алкоголя. Вот только покамест имелись более насущные дела.

Компанию Его Величеству составляли великий князь Владимир Георгиевич, сын дяди Императора, председатель Государственного Совета Максутов Игорь Вениаминович, личный Вестник Его Императорского Величества Вельмар Илья Викторович, а также сенатский обер-прокурор и действительный тайный советник граф Покровский. К слову, последний был единственным недомом среди присутствующих.

Вся немногочисленная компания молча курила, пила кто коньяк, кто портвейн и ждала. Пятого постоянного члена приближенных к Романову. Ныне отбывшего по срочному делу обер-гофмейстера двора Его Императорского Величества князя Разумовского Бориса Карловича.

Нынешний хозяин дома в очередной раз стряхнул папиросный пепел, погладил свои роскошные усы и заговорил.

— Каким он вам показался, Игорь Вениаминович?

— Обычный мальчишка, Ваше Величество, — пожал плечами Максутов. — Неглупый, физически развит хорошо. Но на этом все, таких тысячи. Почему Ирмер выбрал именно его мне непонятно.

— Надо было раньше этого Ирмера дожимать, — добавил Владимир Романов.

Холодное лицо брата Императора выражала крайнюю степень решимости, отчего походило на восковую маску. Владимир Георгевич вообще оказался не похож на прочих Романовых. Ни статью, ни природной красотой, ни магическими данными он не вышел, да и умом, если говорить начистоту, тоже.

После выпуска из лицея четвертого ранга добился, а потом за все года еле дополз до второго. Да как не пыжился, на нем и остался. Может вследствии этого, а может чего еще, но имел он характер жесткий, порой даже жестокий. Единственное, за что его привечал сам брат, Император Великой России, так за собачью преданность.

— Мы, Володенька, очень уж крепки лестничным умом, — вздохнул Его Величество. — Да после драки кулаками-то не машут. Дар у мальчишки, мы, стало быть, забрать просто так не можем?

— Технически, можем, — с радостью отозвался обер-прокурор. Будто только этой фразы и ждал — И прецеденты подобные были, Ваше Величество.

— Вот только прецеденты были с вашими подданными, — сухо заметил Максутов, глядя на Императора. — А он из застенцев. Сейчас все взоры того мира будут обращены на него. Придется даже время от времени выпускать его, показывать, что все с ним хорошо.

— А если иллюзией заменить? — спросил Император.

— Застенцы аппараты какие-то приспособили для измерения магии, — ответил Максутов. — Раскроют нашу уловку.

— Разве это не повод наконец начать войну? — рубанул ребром ладони по столу великий князь.

Все присутствующие с прискорбием посмотрели на брата Императора. Как на переболевшего свинкой ребенка, который ныне пускал слюни. Даже обер-прокурор, уж он-то титулом и вовсе не вышел, укоризненно покачал головой.

— Войны начинают в нужное время, Володенька. А мы лишились одного из магов первого ранга. Лишились глупо. Да и рекогносцировка застенцев еще не окончена. Нужно ждать.

Они продолжили молча выпивать, наполняя комнату дымом сигарет. И никакой бархатный костюм Его Величества не помогал.

— Илюша, а ты что думаешь? Что тебе звезды говорят? — спросил император.

На самом деле звезды тут были не при чем. Вестники, в отличие от прочих магов, имели только одну способность — заглядывать сквозь ткань настоящего в грядущее. И опирались исключительно не на звезды, а на собственный дар.

Однако деятельность их была окутана такой таинственностью, что прочие, не сведущие в подобных тонких волшебных сентенциях воспринимали их особые способности, как чудо. Император, к слову, не самый сильный маг, несмотря на молодость Вельмара, относился к тому с превеликим уважением. Ко всему прочему, более сильного Вестника, чем Илья Викторович с его третьим рангом, в Империи на сегодняшний день попросту не существовало.

Гладко выбритый Вельмар поправил пенсне, воровато оглянулся, после чего закатил глаза и томным голосом произнес.

— Смерть. Кровь. Война.

— Смерть, кровь, война, — передразнил его Максутов. — Будто Вестники говорят что-то другое.

Вельмар обиженно замолчал, решив, что ниже его достоинства вступать в перебранку с князем. К тому же, сказать по правде, он искренне побаивался Максутова. И, учитывая его способности, наверное, не зря.

— Так что же получается, один из сильнейших даров в Империи достался непонятно кому, — разочарованно протянул Император. — Да и сделать мы теперь ничего не можем?

— Сильнейший дар был у Ирмера, Ваше Величества, — возразил Игорь Вениаминович. — Он ближе всех оказался к последней ступени. Как тот же дар проявит себя в мальчишке, нам пока неизвестно.

При этих словах он вызывающе посмотрел на Вестника, мол, может вы, господин, что-нибудь скажете? Но Вельмар в очередной раз побледнел и поправил пенсне.

В дверь постучали и появился один из слуг Императора. Он открыл было рот, чтобы доложить о прибытии князя, но Разумовский следом вошел сам.

Был тот сухого сложения и крайне неприятной наружности. Редкие седые волосы вокруг проплешины на затылке, крючковатый нос, сгорбленная спина. Да и по внутреннему содержанию не уступал внешности. Чем поспешил заверить одного из присутствующего.

— Что ж вас, Игорь Вениаминович, ментальная сущность среднего порядка так напугала? Кому скажешь, на смех поднимут. Самого Бульдога за воротник такая пустяковина взяла.

Максутов не ответил, зло скрипнув зубами. А Разумовский противным дребезжащим голосом продолжил.

— Все в порядке. Отныне птенец наш именуется Ирмером-Куликовым. Можно его в оборот брать. Заодно осмотрелся, на место битвы нашего мага первого ранга поглядел. Жалкое зрелище, сказать по правде. Кто ж ментальную сущность, Игорь Вениаминович Кистенем и Ружьем бьет? Ох, засиделись вы на бумажной работе, засиделись.

— Жалко вас там не было, Борис Карлович, вы бы продемонстрировали свое мастерство. Или нет? Куда уж там магу второго ранга, — прошипел в ответ Максутов.

— А вы бы Погребальный звон применили, как каждого юнкера-молокососа учат, так, может, и помог бы.

— Хватит, господа, хватит, — возвел руки к потолку, где клубился сизый дым, император. — Будет вам собачиться. Одно дело делаем. Расскажите, Борис Карлович, что узнали?

— Полного отчета еще нет, — будто оправдываясь, начал старик. — Но случай Разлома в городе подтвержден. Ментальная сущность среднего порядка убила двух магов третьего ранга и чуть не расправилась с нашим князем.

— Второй Разлом в этом мире, — с испугом прошептал обер-прокурор.

— Значит, напрасно мы думали, что сможем убежать от всего этого, — устало спрятал лицо в ладонях император. — И сразу ментальная сущность?

— Все так, — согласился Борис Карлович. — Так что решительно прошу вас усилить охрану до трех магов второго ранга и одного первого. Только опытных, а не канцелярских крыс, — издевательски скосил он глаза на Максутова. — Что до парня, тот… уничтожил сущность.

— Подождите, я думал, что это вы с ней разделались, Игорь Вениаминович, — удивленно приподнял бровь император.

— Я все хотел сказать вам, Ваше Величество, — смущенно начал Максутов. — Да не успел.

— Позвольте мне, — поспешил вмешаться гофмейстер. — Из первых рук, так сказать. Из разговора с мальчишкой стало ясно, что он использовал Зеркало. Прикрыл им князя. Сущность ударила сильной ментальной волной и, как это не забавно, убила сама себя. По парню срикошетило, конечно, но не сильно. Очухается. Был бы у нее высший порядок, убила бы. А еще я заметил у него на столике возле кровати сульфар.

— Он уничтожил чудовище и все права на добычу его, — возразил Максутов. Но при этом на его висках выступили крупные капли пота.

— Ваше благородство делает вам честь, Ваша Светлость, — шутливо поклонился Борис Карлович. — Как и ваша глупость. Мальчишка не знает ценность всему этому. И прагматичнее было бы забрать сульфар в пользу Его Императорского Величества.

— Остыньте, Борис Карлович, остыньте, — махнул рукой Романов. — Формально Игорь Вениаминович прав. Кто уничтожает существо из Разлома, тот и забирает сульфар. Вы же описали его в своем докладе, Игорь Вениаминович?

— Все так, Ваше Величество.

— Значит, мальчишка заплатит налог и дело с концом. Думаю, если здесь станут появляться Разломы, недостатка в сульфарах мы испытывать не будем.

Император залпом осушил фужер и прикурил еще одну сигарету. От них уже першило в горле, но не курить в таком состоянии Романов не мог.

— Скажите, милейший Борис Карлович, а откуда мальчишка узнал про Зеркало? Если не ошибаюсь, это заклинание…

— Четвертого ранга, — подсказал гофмейстер. — Но это никоим образом не говорит о способностях паренька. Порой и второсортные маги способны применить Взор или Невидимость. Причем разово. А после, как ни стараются, повторить у них не выходит.

— И все же…

— Говорит, что подсмотрел, — все же ответил Борис Карлович. — У Алексея Симеоновича, когда он успел сотворить Зеркало для защиты мальчишки.

— Для защиты мальчишки? — брови поползли на лоб императора. В одно мгновение Романов на глазах превратился из домашнего подкаблучника в сурового правителя. — На кой черт понадобилась ему защита? Кто мог позволить себе глупость напасть на моего подданного?! И почему я узнаю об этом последним?!

— Еще не успели составить доклад, Ваше Величество, — поспешил вмешаться Максутов. — Зубарев до сих пор занимается…

— И ты, Игорь, знал и молчал? Эти застенцы попытались убить мальчишку, чтобы не отдавать мне. Это же… это…

— Это не застенцы, Ваше Величество, — негромко заметил гофмейстер. — Все, что мы знаем — заклинание Зеркало не нашло себе цель. Там работал маг первого ранга.

В флигеле повисла поистине гробовая тишина. Сказанное Разумовским не укладывалось в голове императора. Все маги первого ранга были наперечет. И тут один из них попросту решил убить мальчишку. Измена! Измена подлая и коварная. И именно в тот момент, когда им вновь стали угрожать чудовища из Разломов.

— Приставить к мальчишке охрану из моей личной сотни. Двух. Нет, трех магов. Переодеть в жандармов и приставить. Пусть следят за каждым его шагом. Если что с ним случится, головой ответят!

Император затушил сигарету, гневно глядя на собравшихся. Обычно после трех-четырех выпитых фужеров портвейна его характер смягчался, а настроение приподнималось. Но подобным сейчас и не пахло.

— И, думаю, пора начать готовить всех, кто сможет сражаться против существ Разломов. Мы думали, что убежим от всего этого. Но, к сожалению, притащили смерть в этот мир.