Застенец

Глава 18

Я хмуро трясся на разухабистых улицах окраины Петербурга, изредка недовольно оглядываясь на сопровождающих нас жандармов. Вот ведь сволочи. Отпустили пролетку, которая обычно возила меня в лицей, мол, я же болею и утром никуда не поехал. А у них каждая карета на счету. Свой же экипаж оставили. Молодцы, нечего сказать. Вот только они на императорском довольствии, а мне пришлось три с половиной рубля тратить, чтобы доехать до судостроительного завода.

Сказать по правде, в этой части города было довольно уныло и пусто. Как объяснил Илларион, не очень здешние места жаловали. Ветрено, далеко от центра, вечный холод с Финского залива. Ну, раньше так было. Теперь-то понятно, что все вроде как измениться должно.

Но руки государственного архитектурного департамента сюда еще не дотянулись. Сказать по правде, глядя на пустынные песчаные косы, кое-где с только намечающимся фундаментом, я искренне недоумевал, зачем Билибину понадобилась именно моя земля? Территории здесь хватало. В том числе намного ближе к основным улицам города. Что, по моему разумению, гораздо удобнее в плане логистики. Странно все это, очень странно.

Хотя еще одно загадочное обстоятельство произошло, когда мы почти оказались на месте.

— Наш завод там, что ли? — указал я Иллариону. — Где трубы?

— Помилуйте, господин, это крематорий. Ваша земля за ним.

Как оказалось, завод находился на вытянутом полуострове прямоугольной формы, похожим на широкий волнорез. Я разглядел там какие-то здания, кстати, вполне целые. И что интересно, внятной дороги к моим владениям не было. Даже намека на мостовую. Перед заводом, практически выходя на улицу, раскинулся крематорий, состоящий из нескольких отдельных зданий. Кстати, я не думал, что здесь настолько прогрессивное общество.

— И многие у вас пользуются услугами крематория?

Илларион недоуменно посмотрел на меня, словно я сказал жуткую глупость. А потом хлопнул себя по лбу.

— Совсем забыл, господин, что вы порядков наших не знаете. Просто о том все известно.

— Да что известно? — нахмурился я. Терпеть не могу, когда говорят загадками.

— Почитай лет семьдесят назад Николай III указ издал. Что все маги, вне зависимости от ранга, должны после смерти в крематории сжигаться. Уж сколько через то бунтов было. Их так и называли, Пепельные. А потом и смирились. Пусть не сразу, но со временем. Куда деваться, коли уж император так велел? Даже церковь этот издала, как его…

— Эдикт, — подсказал я.

— Его родимый. Дескать, ничего страшного. Кого пламенем объяли после смерти, они Господу тоже угодны.

Ну, от этих я чего-то подобного и ожидал. Меня вообще довольно сильно интересовало, как церковь объяснила появление магов. Пока еще ни в одной книжки размышлений на эту тему не встречал. Но были сейчас вопросы поважнее.

— Скажи, Илларион, а недомов тоже сжигают?

— Нет, — помотал головой слуга. — Про нас речи не было. Все также на погосте хоронят. А вот магов, извольте, только сюда. После в специальное зданьице, на полочку. Вон там оно находится, — ткнул он пальцем. — Название еще какое-то цветочное.

— Колумбарий, — снова подсказал я.

— Точно, господин. Истинно так и есть. И Его Светлость там теперь стоит. Я наведывался, смотрел. Все чин чинарем. Чистенько, красиво.

Именно в этот момент от здания крематория отъехал внушительных размеров отряд. Да не простой, с конным, точнее кьярдным сопровождением синемундирных. Они держались спереди и сзади от закрытого экипажа. Более того, мои жандармы обогнали нас, знаками указывая остановиться.

— К поребрику прижимайся, окаянный, — крикнул старший, штабс-ротмистр, если я правильно определил по погонам, извозчику. — Да поскорее.

После офицер уже обернулся ко мне.

— Прошу прощения, вашблагородие, но надобно пропустить.

Я поднял ладони перед собой. Мол, все нормально. В нашем мире тоже бывали блатные кортежи, а после появления иносов их количество вообще увеличилось на порядок. Почему этот мир должен быть хуже?

Меня только интересовало кого такого важного сопровождали люди из Третьего Отделения? По размаху, никак не меньше самого императора. Но у него точно никто не помирал и вроде даже смертельно не болел. Мне Илларион каждый день трактирные новости приносил, где хозяин заведения самолично утром читал газету.

Жандармы проехали молча, с подозрением глядя на меня. Ну да, физиономия у графа Ирмера-Куликова не сказать, чтобы интеллигентная. Простите, как получилось. Лишь несколько из них кивнули своим товарищам, да так и скрылись из виду. Что самое забавное, рядом с ними я ощутил магию. Не знаю, как это можно объяснить. Будто воздух стал плотным, как желе, да время потекло чуть медленнее. Странно, но возле своих сопровождающих я подобного не испытывал. Хотя все из них были магами, это абсолютно точно.

— Теперь можно, вашблагородие, — махнул мне главный из жандармов.

Мы свернули с мощеной улицы и затряслись по бездорожью. Блин, а еще культурная столица и все дела. Понимаю, раньше руки не доходили. Все же Васильевский остров — не самый главный. Но вот уже полгода прошло, а тут конь не валялся. Мне казалось, что здесь как раз переизбыток людей и недостаток территории.

— Стой, шельма! — закричал возница, покачнувшись на облучке… — С вас три с полтиной, Ваше Благородие.

— Илларион, отдай, — сказал я, спрыгивая на землю. — И подождите нас, похоже, мы тут ненадолго.

Нет, я помнил слова слуги, что здесь все растащили. Однако думал, что он немного преувеличивал. Все-таки Ирмер был светлейшим князем, могущественным магом и все такое. Его по определению должны были бояться. Оказалось, что овца без пастуха отбивается от стада, вне зависимости, какой бы хороший этот пастух не был. А Ирмер, как мне представлялось, забил на завод еще там, перед переходом.

Насколько я понял из книг по истории — именно здесь должна была располагаться основная база по строительству кораблей. Потому Ирмер и приобрел завод. Вот только в дело вмешалась геополитика. Границы Империи значительно расширились. Была поглощена почти вся территория Голландии. Именно там и сделали ставку на строительство флота. Что вполне логично. Производственные мощности есть, Северное море вот оно, стоит руку протянуть. А Питер остался просто столицей.

— Даже сторожа нет, — помрачнел я, глядя на поваленный забор.

— Филимон в прошлом году богу душу отдал, — ответил Илларион. — Его Светлость нового сторожа поискал, а потом и махнул рукой.

— Это он зря.

У меня сложилось впечатление, что пусть Ирмер и был неплохим магом, но как управленец он оказался так себе. Подобное бывает с людьми, которые неожиданно разбогатели. Надо бы узнать, каким способом Его Светлость нажил себе состояние.

— Ох, — только и выдохнул Илларион. — Давно я здесь не был.

— Тут, похоже, давно никто не был.

— Пойдемте, господин, я покажу вам все.

Я скривился. Было бы что показывать. Что здесь все растащили — стал ясно еще не заходя в помещения. Вот никогда не понимал, ну ладно, украл ты до чего рука смогла дотянуться. Вот только зачем окна разбивать, двери выламывать? Не удивлюсь, если в конторе управляющего где-нибудь прямо на столе кто-то оставил большую и пахучую кучу… В общем, кучу.

Земли, к слову, оказалось не сказать, чтобы много. Я смотрел по документам, всего шесть с половиной гектаров. Что для завода подобного уровня — копейка. Правда, глядя на состояние своего имущества, я понимал, что в целом все справедливо.

Все мое богатство состояло из огромной пустой площадки перед зданием (здесь бы, кстати, отлично встало поле одиннадцать на одиннадцать), котельной, выложенной из красного кирпича, железокотельной мастерской — вытянутого здания с большими арочными окнами и высокой трубой, самого завода и крытого дока, весьма внушительного по размерам. Последний, само собой, располагался у воды. Ну, и пустой земли вокруг.

Ну, и что вполне объяснимо — везде царила разруха. Всем строительным кранам приделали ноги, в котельной ни котла, ни топки я не наблюдал — все-таки железо, его сдать можно. В главном здании, где помимо нескольких цехов находилась контора то ли владельца, то ли управляющего, тоже пусто и грустно. Везде гулял ветер, напевая о скором наступлении холодов.

— Тут даже продавать нечего, — остановился я у сваленных без всякого порядка лесов, единственного оставшегося богатства. — И не восстановишь ничего. Легче все разрушить и построить заново с учетом прошлых ошибок.

— Вам виднее, господин, для меня подобное лес дремучий, — искренне признался Илларион, сплюнув себе под ноги. — Вот ведь черти, нагадил кто-то.

Он принялся вытирать подошву сапога, а я прошел вперед. Что-то не билось. Во-первых, вот именно это — центральное здание идеально подходило под склад. Только окна заменить и все. Да и в остальном если подшаманить, то применение можно найти. Разве что сухой док здесь не в тему. Но его ладно, в расход.

Билибин же сказал, что тут все сносить надо и строить заново. Нет, я понимаю, если бы он хотел наладить здесь какое-нибудь производство. Но для хранения товара как-то слишком много мороки. С другой стороны, это его дела. Сто тридцать тысяч за эту рухлядь на дороге не валяются.

Мы вышли наружу, со стороны сухого дока, и уже собрались отправиться восвояси, как произошло одно событие, испортившее не только настроение, но одежду.

Видимо, местные не были знакомы с понятием предупредительный выстрел в воздух. И шмаляли сразу без всякого разбора. Потому что именно так сейчас и произошло. Я даже испугаться не успел. Точнее, сначала раздался выстрел, а потом я уже испугался. Да не за себя, а за Иллариона, который повалился, как подкошенный, забрызгивая меня каплями крови.

Источник опасности я разглядел сразу — сухонького мужичка с длинным револьвером в каком-то странном, сером мундире. Все пространство вокруг было устлано белым дымом, видимо, от выстрела, а сам незнакомец щурился, оценивая степень ранения неприятеля. И лишь заметив меня, вскинул револьвер снова.

Вот только я не зевал. Не знаю, что сработало раньше — возможная угроза жизни или то самое воспоминание, которое так тщательно разбередил во мне Будочник. На всякий случай, о тете Маше и своем детском испуге я тоже подумал. А после соткал самую простую и быструю форму защитного заклинания седьмого ранга — Баклер.

Это уже потом, анализируя, я понял, что все сделал правильно. Непонятно, пробила бы пуля мою Кольчугу. К тому же, последнее заклинание тратило слишком много сил. В моем же состоянии сейчас лучше обходиться минимумом.

Но даже так Баклер вышел чуть больше, чем требовалось. В самоучителе его диаметр составлял не больше восемнадцати дюймов, то есть около сорока пяти сантиметров. И вообще использовался, как вспомогательное оружие при фехтовании. Я же постарался чуть сильнее, сотворив щит раза в полтора больше. И мгновенно присел за ним, не дожидаясь, пока из меня сделают решето.

Весьма вовремя. Пуля звякнула о магическую преграду и отлетела в сторону. Я выглянул, но спрятался снова. Наш незнакомый обидчик и не думал отступать. Какой несообразительный. Ну ладно, щас я тебя.

Вообще, воевать я не собирался. Пусть все друзья, включая Дмитриеву, назовут меня занудой, но калечить или убивать непонятно кого, не очень хотелось. Хотя бы потому, что необходимо узнать, что мы ему такого сделали. Иными словами, прежде чем кого-то лишить жизни, его нужно попытать. А то совсем никакого удовольствия. К тому же, у меня под боком есть трое злых товарищей в синих мундирах. Они уж этого бедолагу точно на британский флаг порвут.

Жандармы по-любому слышали выстрелы. Вот только непонятно, когда и куда прибегут. Эхо тут довольно коварное. Поэтому свободной рукой я выковал Погребальный звон. Чем хорошо это заклинание, если в тебе есть хоть капля магического дара, ты буквально его почувствуешь. Это своеобразный радар.

Правда, на его звук пришла не совсем подмога. Точнее совсем не подмога. Из-за здания котельной вынырнули еще двое серомундирных. И плевать, что один бежал с ружьем, второй уже вытянул руки перед собой. Зараза, маг!

Я влив в форму Баклера больше силы, расширяя ее. Вместе с ней увеличился и щит. Я с трудом подобрался к стонущему Иллариону, теперь Баклер приходилось держать двумя руками, и прикрыл еще и слугу.

Нет, все довольно неплохо. Вот только заклинание, по ощущением, шагнуло за порог седьмого ранга. И стремительно тянуло из меня силы. Не будь вчерашней ночной тренировки, я продержался бы дольше. Но теперь спина взмокла, на висках выступил пот, а конечности затряслись.

Именно в этот момент, почти что со звуками горна, подоспела кавалерия. Разве что без коней. Забавно, но я первый раз видел, как сообща действуют маги. Ближайший жандарм выставил передо мной Баррикаду, второй прикрывал штабс-ротмистра неизвестным мне заклинанием, а последний сходу применил Громовой шаг.

Простейшее заклинание шестого ранга, рассчитанное на то, чтобы сбить с ног противника, в руках опытного мага возымело чумовое действие. Оно разметало троицу нападавших, как маленьких котят. Будто рядом с ними взорвалась граната. Да нет, с десяток гранат.

— Как вы, вашблагородие? — поспешил ко мне ближайший жандарм. — Баклер? Разумно. Так, значит, вы дар свой пробили. Поздравляю.

Я закусил губу. Сегодня о том, что я могу управлять даром, узнает и Максутов. Какой я молодец, что не сотворил Кольчугу или Баррикаду. Тогда вопросов было бы больше. А седьмой ранг — так, мелочевка. Однако хоть это сейчас и немного беспокоило меня, но не в полной мере. Волновало другое.

— Посмотрите, что с ним, — указал я на Ильку.

— Эк его, — скривился жандарм. — Боюсь, не довезем. Ваше благородие, — обратился он уже к непосредственного начальнику, — посмотрите, пожалуйста.

Штабс-ротмистр, склонившийся над бесчувственными противниками, поднялся и быстрым шагом подошел к нам. Увидев Иллариона, он лишь поцокал языком.

— Плохой он, вашблагорогие, — обратился он ко мне.

— Не жилец, — поддакнул жандарм, — не довезем.

— Селиверстов, рот закрой. И рану лучше прижми. Коли был у нас хоть один лекарь, — сокрушенно сказал штабс-ротмистр. — Епифанов, давай за экипажем. Попробуем…

Было видно, что он действительно хочет помочь. Вот только сам не верил в успех возможного предприятия. Побежавший за повозкой жандарм неожиданно остановился и попятился назад. Я поднял голову и увидел причину его замешательства.

Нас окружали пятеро новоприбывших серомундирных, который возглавлял пожилой мужчина с гладковыбритым подбородком и идеально очерченными бакенбардами. Седина еще не окончательно посеребрила его волосы, однако морщины вокруг глаз намекали, что старость не за горами. А еще я заметил, что его одежда отличалась от прочих. На ней хотя бы имелись знаки различия. Принадлежал он к кавалерии и состоял в звании полковника. Опять же, если память мне не изменяла. Поди вмести в такую голову столько информации за столь короткий срок.

— Что здесь происходит? — грозно спросил он. — И кто вы такие?

Не знаю, что именно тогда произошло. Передо мной стоял мужчина, наверное, втрое старше. Но теперь из-за дурацкого происшествия, которое я ошибочно посчитал очередным покушением, умирал Илларион. Он если и был виноват в чем, так только в том, что не сбежал от меня, когда умер Ирмер. А выполнил последнюю волю светлейшего князя.

— Вот уж я бы хотел спросить с вас, Ваше Высокоблагородие, что именно здесь происходит? Почему на моей земле ваши люди покушаются на меня? Почему они ранят моего слугу и теперь он умирает здесь. И вряд ли мы довезем его живым до лекаря. И какое право после этого вы имеете требовать с меня объяснений?

Не знаю, что это было. Видимо, графская кровь проснулась. А может действительно накипело. Бегаешь тут, как конь педальный, пытаешься хоть как-то влиться в этот странный город, порой жизнью рискуешь. А потом в тебя стреляют на собственном заводе.

Однако полковник смутился. Он грозно обвел взглядом бесчувственных серомундирных, после чего посмотрел на меня. Но уже более участливо. Может даже немного виновато.

— Вы, видимо, граф Ирмер-Куликов, новый владелец? — не дожидаясь ответа, полковник продолжил, уже обращаясь к жандармам. — Господа, произошла чудовищная ошибка. Мои люди приняли вас за грабителей. Прошу покорнейше извинить. Ах да, слуга.

Он махнул рукой своим и парочка отлипившихся серомундирных проворно подскочила к Иллариону, после чего подхватила его.

— Позвольте пройти к нам, — указал он в сторону крематория. — У нас есть лекарь. Не бог весть какой, пятого ранга. Но он справится с ранением. И позвольте представиться, попечитель городских кладбищ и крематориев, Кузяков Петр Евгеньевич.