Земли Падшего. Книга вторая – Дорога во Тьму

Глава 3

Глава третья

Внутри Хавьера с каждой секундой всё чётче росло понимание неотвратимости судьбы. Он был скептиком и не верил во всякую эзотерическую чушь, однако, нет-нет, да и случались в его жизни события, заставлявшие задуматься о предрешённости бытия и судьбе, что красной нитью вела его через жизнь.

Ему нравилось думать, что он сам владеет своей судьбой. Только вот жизнь неоднократно убеждала в обратном. Может быть, периодами и удавалось брать жизнь под контроль, однако некоторые события были словно начертаны задолго до рождения разведчика. Избежать их было нельзя. Смерть близких. Война. Злополучный приказ. Захват высоты и удержание позиций в течении недели — без воды, еды и лишних боеприпасов. А затем тот самый прорыв, в котором он потерял товарищей. Всех потерял, а сам выжил. Правда не целым. По кусочкам. Получил инвалидность. Потом война закончилась, навсегда оставив на его теле напоминание.

Все отряды вышли на позицию. В командный чат пришли короткие реплики:

«На позиции».

Третий выдохнул, отгоняя мысли. Поднеся к губам деку, он активировал голосую связь со вторым отрядом. Это были стрелки.

— К бою, — сорвалась с губ команда.

Если активных боевых действий не шло, эта команда давала бойцам три секунды на подготовку, за которые те должны были быстро снять предохранители и навестись на цель. По истечении трех секунд, солдат должен был открыть огонь.

Выждав три удара сердца, капитан прищурился, ожидая начала.

С двух сторон от деревни расположился лес. Он рос достаточно близко к частоколу и именно среди деревьев схоронились стрелки. По семь с каждой стороны. Удар сердца. Из темной чащи метнулись огненные росчерки заклинаний. К своим целям устремились горящие стрелы и арбалетные болты, начиненные взрывчаткой. Хевдик умел командовать стрелками. О чем речь, если он сам был лучшим из стрелков его десятка?

Целями стали трехэтажный дом старосты, стоящий в центре, амбар, где мог бы обороняться противник, и парочка обычных жилых домов покрупнее, стоящих ближе к центру и имеющих приоритет в обороне. Ветеран удовлетворенно кивнул.

Дома только-только начали разгораться. Солома на крышах занималась пламенем. Над деревней раздались испуганные крики. Маховик начал раскручиваться, вовлекая в водоворот неотвратимых событий всё больше участников. Ещё несколько зарядов поддали жару. Криков стало больше.

В центре деревни начали собираться мужчины.

«На подавление, мать вашу!!» — мысленно прорычал Хавьер, ожидая возможности отдать приказ к наступлению.

Словно кто-то услышал его мысли, возможно сам Хевдик, потому что откуда-то с правой стороны леса вылетел арбалетный болт. Искрясь, он быстро пролетел по направлению к центру площади, где и рванул, раскидав собравшихся деревенских увальней.

— Вперёд-вперёд-вперёд! — зарычал вояка, командуя одновременно третьему отряду, через деку, и первому — своему.

— Вперёд, сукины дети!! — разведчик за шиворот поднял зазевавшегося бойца и пинком отправил по направлению к воротам.

Выхватив прямой клинок из довольно хорошей стали, он прикрыл корпус небольшим щитом и пригибаясь бросился следом. Военный купил меч сравнительно недавно. Долго копил на него с клановых выплат — уж очень дорогое удовольствие эта их гномья сталь. Настоящему воину не жалко денег на хорошее оружие. Главное — не вычурное. Прямой обоюдоострый клинок, гарда-крестовина. Что ещё нужно солдату?

Вынести засов проблемой не было — в отряде имелся игрок-танк, который применил какую-то способность и буквально плечом разбил засов на воротах пополам.

«Мощно», — отметил Третий про себя, влетая вслед за танком, который в отряде был единственным.

— Рассредоточиться двойками и прочесать дома. Двое за мной.

Последняя команда относилась к ребятам, которых он взял из своего десятка. Только им он мог доверить спину, поэтому только с ними устремился к центру деревни.

Староста не был дураком. Сразу понял, что дело пахнет жареным. Именно поэтому, вместо того чтобы встретить разобщенных и сломленных крестьян, отряд встретил готовых к бою лучников, тут же открывших огонь на ближней дистанции.

Капитан прекрасно умел справляться с так называемыми «дальниками». Вскинув щит, сразу же принял один из выстрелов на него. Вторую стрелу он пропустил над головой, вовремя пригнувшись. Развитая реакция позволяла ему без проблем избегать простых стрел. Всё-таки скорость полета подобных снарядов не сравнить ни с пулей, ни с плазмой.

Говорят, раньше у всех игроков было много разных умений. Сейчас, увы, способности были уделом лишь некоторых, а остальные должны были совершенствовать собственное мастерство и какую-то совсем уж примитивную магию, вроде укрепления щита или рывка. Всем этим ветеран не обладал, зато развил реакцию. А ещё в ходе тренировок он «приобрел» некий боевой транс, во время действия которого окружающие замедлялись, а его скорость оставалась прежней. Это позволяло ему атаковать на опережение.

Выдохнув, он привычно замедлил сердцебиение и перевел организм на иной уровень восприятия, активировав технику транса. Краски окружающего мира стали ярче. Пламя разгорающегося пожара сделалось совсем невыносимо-ярким. Движения отряда замедлились. Стрелы, летящие от противника, словно мухи в киселе медленно приближались к своей цели.

Играючи отбив парочку, обезопасив своих ребят, он в считанные мгновения приблизился к отряду лучников.

«Восемь человек», — отметил рассудок. Просто информация. Никаких эмоций.

Впечатав ребро щита одному лучнику в живот, вторым ударом он пробил ему же гортань. Сделав клинком дугу, он разрубил глотку второго, стоящего рядом. Шаг в сторону и меч входит глубоко в живот третьего.

А вот четвертый, стоящий чуть в стороне, оказался непрост. Неожиданно его движения ускорились. Отбросив в сторону лук, тут же медленно поплывший по воздуху, деревенский охотник выхватил пару коротких клинков и бросился к бывшему военному.

Хавьер сразу же оценил противника. Высокие сапоги до колена, охотничьи штаны из кожи, легкая холщовая рубаха на шнуровке в области груди, темно-зелёная плотная куртка с кожаными вставками. В память разведчика врезалось сосредоточенное не по-детски серьёзное веснушчатое лицо совсем ещё молодого парня лет двадцати, может двадцати трех. Ещё одна жертва во благо тех, кто был выше. Тёмные непослушные волосы, вздернутый нос — всё это дополняло облик паренька. Орехового цвета глаза, с поселившейся внутри ненавистью буравили Третьего.

Ногой оттолкнув насаженного на меч, словно бабочка на иголку, деревенского мужика, Капитан сделал шаг в сторону и закрутил вокруг себя вихрь стали. Не так давно разученная им техника меча позволяла построить вокруг бойца несокрушимую оборону, пройти через которую можно было двумя способами. Первый способ был незатейлив — нужно было пробить вихрь стали грубой силой, каким-нибудь двуручным и очень тяжелым мечом. Второй способ заключался в подборе некого «ключа». Только опытный воин мог подобрать к вихрю стали движение-ключ и грамотно встроиться в этот вихрь, после чего сломать последовательность действий и поразить противника.

Оба способа явно не подходили охотнику с короткими клинками. Молодой ещё парень начал отступать. Командир ускорился, превратив движения в единый смазанный поток звенящей о воздух стали. Охотник растерялся. Следующим неуловимым движением военный сделал рывок вперед и кончиком клинка чиркнул по горлу паренька. Лезвие прошло сквозь плоть подобно раскаленному ножу, проходящему через тёплое масло.

Потеряв к цели интерес, Хавьер обернулся, сразу же сделав шаг в сторону и готовясь к сражению с новым противником. Время ускорилось, выбивая его из транса. Противников в общем-то больше не было. Ещё двоих охотников порубили, а оставшиеся просто бросили оружие.

— Связать, — коротко бросил разведчик.

Женский крик откуда-то справа заставил его повернуть голову.

«Твою мать!!» — взвыл он мысленно.

Проблема отрядов, которые были ему прикомандированы, заключалась в том, что Третий ещё не успел вбить в них дисциплину. Не научил воинскому ремеслу и некоторым негласным правилам, которые воин обязан соблюдать. Одно из таких правил касалось мирных жителей. Солдат никогда не обидит ребёнка и женщину. Так учили в свое время его самого. Так он учил своих ребят. И этому он не успел обучить два десятка прикомандированных идиотов.

Во дворике домика, стоящего неподалеку от центра и пока ещё только занимающегося пламенем, происходило то, что вызывало у солдата ненависть. Животное желание убивать буквально скрючило конечности ветерана на оружии. Его затрясло от злобы.

Прямо на траве, двое рядовых бойцов «Ящеров», что называется, «раскладывали» молодую женщину. Оба зычно похохатывали. Один фиксировал, пока второй стягивал штаны. Юбка несчастной была разорвана, бельё сорвано. Жертва пыталась трепыхаться, сдвигала коленки, но что толку? Не ей было тягаться с двумя сильными мужиками.

Хрипло взвыв, скорее зарычав от ненависти, капитан пулей метнулся к бойцам. Время снова замедлилось. Обычно для перехода в следующий транс должно было пройти некоторое время — что-то порядка часа. Хавьер не обратил на это внимания. Подлетев ко всё ещё лыбящимся ублюдкам, даже не представляющим, что их ждет, пинком сапога в лицо отправил одного в короткий полет. Свистнула сталь и кисть второго, фиксировавшего селянку, отделилась от тела.

Он не собирался убивать придурков. Нет. Не сейчас. Он проведет показательную казнь обоих. Преподаст урок для всех.

Большего сделать разведчик не успел. На плечи надавила гнетущая тяжесть, а под ложечкой засосало. Волосы зашевелились на затылке. Время снова ускорилось, выбив вояку из транса. Сердце зашлось неровным ритмом. Он медленно повернулся всем телом.

Прямо на входе в деревню стоял сам Мрак. Тёмная фигура, подобная Ангелу Мщения. Сразу затихли звуки. Огонь пристыженно сбавил обороты, приглушив собственный непрерывный треск полыхающего дома старосты. Женщины с разных концов деревни — Третий неожиданно осознал, что их много — прекратили рыдать. Звуки боя, лязг стали, жужжание стрел и болтов — всё это остановилось. Словно жизнь встала на паузу, отдавая минуту молчания тому, кто пришел забрать их жизни. Отчетливое ощущение неотвратимости наказания и неизбежности возмездия поселилось глубоко в душе каждого.

Падший пришел по их души.

Когда ноздри уловили запах костра — я забеспокоился. Когда до мозга дошло, что то запах совсем не костра, а пожара — я пришпорил бедную лошадь. Нещадно всаживая пятки в бока клячи, гнал её по просёлочной дороге, молясь самой Ночи, чтобы успеть. Когда из-за поворота показалось зарево пожарища — в душе вскипело отчаяние, пополам со злобой и ненавистью.

Это была та самая деревня, где я купил эту несчастную клячу, которую так безжалостно гнал. Та самая деревня, откуда была родом девушка, спасённая мной от волколаков. Как её звали? Кажется Ариадна.

И сейчас эта деревня полыхала пламенем. То был не просто пожар. Взгляд выцепил росчерки стрел, вылетавших из леса. На деревню напали. Причём опытные бойцы. Простые игроки сражались бы, что называется, «в лоб», а эти действовали немного по-военному — окружили, обеспечили стрельбу с нескольких сторон. Значит клановые. Ближайший клан какой? «Ящеры».

«Список претензий к кланам вырос на ещё один пункт…» — пронеслась ледяная мысль. В груди всё ярче разжигался пожар ненависти. Огонь требовал выхода.

Стрелой домчав до деревни, на ходу спрыгнул с лошади и ворвался в раскрытые настежь ворота.

Моему взгляду открылась чудовищная картина. Горящие дома. Умирающие мужчины. Женщины, за волосы вытаскиваемые игроками из домов. Взгляд упал на картину возле дальнего домика, стоявшего через один от дома старосты. Двое ушлых ублюдков разложили молодую женщину на земле. Один даже спустил штаны. Правда он почему-то валялся на земле. Видимо упал, запутавшись в штанинах. Рядом стоял третий. Подробностей разглядеть не удавалось.

Я дал волю пламени, доселе бушевавшему глубоко в груди.

«Аура Крови».

«Аура Тьмы».

Тёмно-багровая аура растянулась над всей деревней, нависнув над жителями, приглушив огонь и начав неотвратимо давить на психику и тела всех, кто был внутри. В таком состоянии я не мог атаковать своей аурой — она слишком растянута и плотность энергии на единицу площади слишком мала. Это было и не нужно. Я мог вытягивать эмоции, впитывать пламя пожара, медленно уменьшая его интенсивность, поглощать чувства, взамен даря опустошение. А ещё это внушало Страх, — с большой буквы, плавно переходящий Первозданный Ужас перед моим ликом.

Как-то само собой активировался облик Падшего. Сотканные из Тьмы крылья развернулись за спиной. Пальцы удлинились, обратились в когти.

Хвост яростно хлестнул и без того раскрытые настежь створки. Сила удара была такова, что одна из них вырвалась с петель и рухнула наземь.

«Перемещение тьмы».

Оказавшись подле замерших в оцепенении бойцов, я атаковал. Первым умер незадачливый насильник со спущенными штанами. Хвост с хрустом пробил его грудную клетку, моментально вытягивая жизнь. В это время второй получил когтем по горлу и отлетел в сторону с пробитой грудной клеткой — не жилец. А вот третий удивил.

Неожиданно стряхнув оцепенение, явно более опытный боец увернулся от взмаха моих когтей и попробовал атаковать.

— Я-с-с не с-собир-раюс-с-сь иг-шхр-рат-х-сь с тхо-бхой… — прорычал я, перехватывая его меч голой ладонью.

Схватив второй рукой солдата за ворот, притянул его лицо вплотную к своему. Не отрывая взгляд от глаз бойца, замершего, словно кролик перед удавом, сжал ладонь, которой удерживал клинок. С тихим «звонк» лезвие меча переломилось.

Отпустив уже бесполезный клинок, с хрустом вонзил когти в брюхо «Ящера», замершего перед неотвратимым исходом. Его лицо искривилось в гримасе боли. Рванул когти вверх, вспарывая живот и грудную клетку. Губы солдата окрасились кровью. Я ощерился в злой демонической улыбке и извлек пальцы из его брюха.

Я хотел было завершить начатое и прикончить «гильдейца», когда неожиданная вспышка боли ожгла спину. Грохнувший затем взрыв опалил крылья и бросил меня вперед, прямо на незадачливого «Ящера», оказавшегося под моим телом.

Рыкнув, стремительно поднялся на ноги и развернулся, попутно хвостом чиркая по глотке солдата, отправляя его на респаун.

«Ах вы с-суки…»

Кто-то из ушлых стрелков взял меня на мушку и решил помочь своему товарищу.

«Ну-ну…»

«Перемещение тьмы».

Оказавшись в области, где находились стрелки, я уменьшил ауру, попутно переведя её в боевой режим. Рядом сразу же почувствовались семь ярко-пылающих жизнью точек. Удар сердца. Второй. Третий. Точки погасли, напитав меня жизненной силой.

«Перемещение тьмы».

Я оказался с другой стороны деревни и проделал тот же трюк. Стрелки мертвы.

«Перемещение тьмы».

Я снова оказался в деревне и растянул ауру, переведя её в полупассивный режим.

Девичий взвизг, донесшийся со стороны дома старосты, заставил сердце испуганно забиться в рёберной клетке. Я повернул голову. Несколько бойцов «Ящеров», до сих пор не заметивших меня, — сильно увлеклись — сейчас вытаскивали из дома смутно знакомую девичью фигурку. Они тащили её за волосы и сально гы-гыкали. Девушка сопротивлялась, брыкалась, кусалась так яростно, что солдат, тащивший её, не выдержал. Одной короткой оплеухой грузный здоровяк отправил свою жертву в нокаут.

«Ариадна!» — вспыхнуло узнавание, когда мой взгляд упал на лицо обмякшей жертвы.

Глаза застила Тьма, а зрение теперь улавливало лишь энергетические потоки. Семь энергетических огоньков тёмно-синего цвета и совсем ещё слабенький нежно-изумрудный огонёк.

«Перемещение тьмы».

За какую-то секунду всё было кончено. Семь тел рухнули наземь обезглавленными. Изумрудный огонёк остался цел. Я аккуратно поднял дочь старосты на руки и повернулся. Взгляд упал на ещё один источник изумрудного пламени. Огонь сейчас еле тлел, но, несомненно, был более зрелым, если можно так выразиться. Перейдя на обычное зрение, вгляделся в его источник.

Сердце тронула горечь.

Положив девушку в стороне от тел, направился ко второму источнику изумрудного огня. Он лежал в отдалении от трупов охотников. Между тем, взгляд выцепил искаженное болью лицо отца Ариадны. Широко открытые водянистые глаза смотрели в пустоту, а рот искривился от боли, словно прямо сейчас ему в живот вонзили меч, а затем поставили время на паузу. Колотая рана в животе подтверждала выводы о мече.

Приблизившись, закрыл старому охотнику глаза.

— Линс’Шергахт, прими его в Лунных Садах… — само собой сорвалось с губ. Казалось, будто так и должно быть. Прохладный ветерок коснулся лица, словно в подтверждение. Или мне показалось — кто его разберет.

Повернувшись, сделал несколько шагов и присел подле того самого источника изумрудного пламени. Это был совсем ещё молодой парнишка. Знакомый парнишка. Я точно помнил, как его зовут — Кен. Охотник, когда-то поблагодаривший меня за спасение Ариадны. Глаза его были закрыты, на горле зиял широкий порез. Тем не менее, он был ещё жив.

«Удивительно для человека…»

«Он не человек, придурок! Ауру видел⁈»

«Заткнись…» — поморщился мысленно.

Действительно. Его аура отличалась от синей ауры игроков и простых неписей. Зелёненькая. Додумать мысль не успел. Глаза парня открылись и уставились прямо в мои, сейчас угольно-черные. Он что-то беззвучно шепнул губами, а из распоротого горла хлынула кровь. Сознание запоздало донесло:

«Спаси её…» — вот что произнесли его губы.

«А ведь я могу и тебя попробовать…» — подумалось.

Действуя как можно скорее, я деактивировал форму Падшего, в которой больше не было нужды. Быстро удлинив коготь на указательном пальце, чиркнул им по своему запястью. Контролируя регенерацию, чтобы рана не затянулась раньше времени, — тот ещё фокус надо сказать — поднес запястье к губам парня. Второй рукой открыл его рот, чтобы как можно больше крови попало внутрь. Сконцентрировался, передавая вместе с кровью частицу своей силы.

Кровь тонкой струйкой текла на губы парня, заливала его лицо, попадала в рот и вытекала наружу.

«Глотай же! Ну!»

В груди поселилось отчаяние.

«А ведь если бы я действовал быстрее, спохватился раньше, то может быть и успел бы…»

Я перешел на истинное — оно же магическое — зрение. Огонек парня последний раз мигнул, вторя удару сердца, и погас. Парень умер. Я отпустил регенеративные способности. Рана на запястье моментально затянулась.

— С-сука!! — зарычал и что есть дури впечатал кулак в землю. — Сука-сука-сука!!

«Спаси хоть девчонку, придурок! А то и её опоздаешь!»

«Не опоздаю…» — с мрачной решимостью ответил внутреннему голосу.

Сконцентрировавшись на ауре, убедился, что все захватчики мертвы, а оставшиеся в живых селяне сгрудились на краю деревни. На другом краю имелась группа каких-то буроватых огоньков. Изумрудная точка была совсем рядом — Ариадна.

А ещё были очаги возгорания, мерцающими энергетическими бликами распространявшиеся по всей деревне.

«Лошади! Конюшня!» — спохватился, когда сопоставил буроватые точки и мерцающие блики.

Я сконцентрировался на ауре, чтобы локализовать очаги точнее и начал медленно вытягивать из них силу. Из живых существ таким образом силы вытянуть сложно — их защищает собственная аура, пусть и слабенькая. Чем слабее аура — тем меньше нужно иметь плотность воздействия, дабы вытягивать силы. То есть из сильного мага я не смогу вытянуть силу никак — даже если он встанет рядом. Потому что его аура не уступит моей по мощи, а значит защитит от высасывания. Другое дело, когда речь идёт о какой-либо стихии, вроде огня. Особенно не магического, а самого что ни на есть природного, обычного.

В течении каких-то пары минут пламя, охватившее деревню, полностью погасло. Я поднялся на ноги. Энергия чуждой для меня стихии наполняла магический источник, поселившийся в недрах солнечного сплетения. И это было неприятно. Напоминало изжогу, когда в желудке возникает некое жжение. Тут было нечто похожее. За тем исключением, что желудок был магическим.

Поморщившись, я потянул энергию огня наружу, формируя в руке огненный шар.

«Мама, я маг огня!» — пронеслась весёлая мысль.

Выкачав всю чужую моему естеству энергию и сформировав приличных размеров огненный шар, коротким мысленным импульсом запустил его вертикально, куда-то в небо.

Взмыв к облакам, сгусток отлетел на приличное расстояние и неожиданно взорвался снопом ярчайших огоньков.

«Мама, я изобрел фейерверк!»

Губы тронула усмешка.

Окружающие трупы, произошедшая трагедия — всё это отступило на второй план. Психике требовалась разрядка, поэтому всё остальное просто было отфильтровано мозгом, как травмирующее.

Покачав головой, — не хватало ещё в истерику из-за самодельных фейерверков удариться — направился в сторону выживших деревенских. Они сгрудились в каком-то амбаре. Женщины, дети, старики… Пара мужчин. Встретили меня настороженно.

Обведя взглядом замерших селян, я начал:

— Ваша деревня уничтожена. Мужчины мертвы. Я убил напавших, но это временная мера. Они вернутся. И отомстят.

Выдержав паузу, убедившись, что меня внимательно слушают, продолжил:

— Берите лошадей и скачите к Вердамту. Деревенька к северу отсюда. Предупредите жителей. Если напали на вашу деревню, то нападут и на Вердамт. Вы должны быть готовы.

Посчитав, что на этом моя спасительная миссия окончена, развернулся и направился прочь. Ариадна осталась там, где её положил — на площади перед разрушенным домом старосты. Подняв девушку на руки, двинулся к выходу из деревни.

На удивление, моя лошадка стояла возле ворот и не показывала признаков испуга или усталости.

— Какая ты у меня флегматичная… — хмыкнул.

Коняшка не ответила. А ведь каких-то минут пятнадцать назад я загонял её, нещадно вонзая пятки в бока. Сейчас — хоть бы хны!

Кое-как взгромоздившись в седло, усадил бессознательную дочь охотника перед собой и тронул лошадь пятками. Та сразу перешла на шаг. Теперь мой путь лежал в сторону Вердамта.

В голове билась лишь одна мысль:

«За деревни принялись значит, с-собаки? Ну посмотрим, как вы со мной справитесь, твари…»

Открыв глаза, Хавьер резко вобрал в себя воздух, о чём тут же пожалел, так как с воздухом в лёгкие попала пыль. Скрючившись в спазмах кашля, он перевернулся на бок, а потом вовсе встал на колени.

— К-ха! С-сука! — сплюнул, когда удалось откашляться.

Подняв слезящиеся глаза, он мрачно осмотрелся. Почти весь его отряд находился здесь — кроме тех, кто умер после самого разведчика. Ребята мрачно молчали.

Где это самое «здесь» сейчас его волновало мало. Судя по виду — какая-то деревенская церквушка. Небольшой зал, деревянные полусгнившие стены, и какая-то полуразвалившаяся каменная статуя у стены напротив входа.

Пошатываясь, Третий встал на ноги. Взгляд выцепил двоих. Тех самых. Шаг вперёд. Кулак смачно впечатался в лицо первого, тут же отлетевшего назад и рухнувшего на пол. Он даже не догадался об угрожавшей ему опасности! Парень закричал, хватаясь за лицо.

— Эй! Ты чё… — начал было его подельник.

Сделать тот ничего не успел — получил под дых и согнулся пополам. Воспользовавшись этим, бывший военный смачно вбил коленную чашечку бойцу в лицо.

Взяв его за шиворот, кивнул в сторону корчащегося на полу:

— На улицу.

Подчинённые команду сразу же приняли. Подхватив неудачливого насильника под руки, поволокли следом за капитаном.

В это время появилось ещё несколько убитых — они возродились в центре зала, о чём оповещал тихий перезвон бубенцов.

— Общий сбор на улице! — гаркнул ветеран не оборачиваясь.

Ещё через двадцать минут весь взвод был в сборе. Церквушка стояла на залитой солнцем полянке. Вокруг — ни души. Какой-то заброшенный храм неизвестно кому. Должно быть он был ближайшим к деревеньке, которую не удалось взять этой ночью. Хавьер мрачно сплюнул.

Снаружи строение выглядело ещё хуже, чем внутри — обветшалые полусгнившие стены, выбитое витражное окно над входом, догнивающие чуть в стороне двери.

«Ящеры» собрались перед храмом. Десяток разместился за спиной командира. Остальные встали полукругом и буравили последнего взглядами. Кроме двоих. Они стояли на коленях, спиной к храму. Их удерживала пара молодчиков, из числа доверенных лиц.

— Сегодня ночью мы проиграли, — вояка обвёл взглядом собравшихся. — По вашей вине. Почему-то вы решили, что можете не исполнять мои приказы. Что можете трахать баб и отвлекаться от задачи.

Кто-то поджал губы. Кто-то поморщился. Никто не посмел сказать ни слова.

— Щ-щенки… — разведчик сплюнул.

Наклонившись, он схватил одного из насильников за волосы и запрокинул его голову, заставив смотреть на товарищей. Тот зашипел от боли.

— Видишь, с-сука, глаза своих товарищей? — вкрадчиво спросил Третий. — Запомни их. Потому что сейчас ты умрёшь. И никто за тебя не заступится, сучоныш!

— Я урою тебя! — прорычал парень, удерживаемый крепкими руками одного из бойцов.

Капитан мрачно усмехнулся:

— Как скажешь.

Подняв взгляд к остальным, мрачно возвестил:

— И так будет с каждым, кто будет насильничать.

Короткий звенящий взмах мечом вспорол тишину. Голова насильника отделилась от шеи и покатилась по траве. Обезглавленное тело начало фонтанировать кровью.

— Но мы в игре! — не выдержал кто-то. Ветеран повернул голову и зло сощурился:

— Скажи это ещё раз, мальчик, и я отрублю твою тупую башку.

Повисла пауза.

— Ну же! Мы же в игре! — он передразнил говорившего.

Все молчали.

Новый взмах клинком и вторая голова отделилась от тела.

Вытерев меч об одежду насильника, Хавьер протянул Хевдику его меч — собственный клинок был теперь сломан.

Открыв меню гильдии, он нашёл в списке имена насильников. Ещё несколько команд и оба были исключены из состава «Ящеров».

— Так будет с каждым, — повторил Третий.