Земля Энн

Глава одиннадцатая Фабиан Шталь

В замке Энн не оказалось, в его окрестностях — тоже.

Куда еще могла направиться девочка, кроме как в город? Естественно, я начал поиски оттуда. Фило предложил направить в помощь отряд гвардейцев-сыскарей, но я все-таки решил начать расследование в одиночку. Большая группа могла привлечь ненужное внимание, да и лишний раз конфликтовать с засевшими в Терции шталевскими войсками никому не стоило, особенно уж бароновой гвардии.

Первым делом я направился к мастеру Ванеку. Он провел с племянницей барона больше времени, чем кто бы то ни было, и знал о ней куда больше, чем я, Фило или, возможно, даже сам Айзенэрц. Впрочем, воспитатель из старого механикера был такой же «великолепный», как и преподаватель. По его словам, он ничего не слышал ни о друзьях Энн, ни об ее увлечениях, которые могли бы навести меня на нужный след или дать хоть какую-то зацепку.

Велев ему написать мне, если что-нибудь вспомнит, я решил прогуляться по более-менее популярным местам Терции. На рынке Энн никто не видел, в полуразрушенной беседке на берегу речки, где любила собираться молодежь — тоже. Пообещав одному особо наглому подростку долгое и мучительное времяпрепровождение на дне бухты, я направился в «Железного пирата». Садам сказал, что не видел девушку несколько месяцев. Покачав головой, я заказал немного бирта и гренок, после чего погрузился в инфопланшет.

Фило написал, что на границе Терции Энн не показывалась, а речные острова гвардейцы еще не закончили прочесывать. Куда ж ты подевалась, милая… Правильной, под своим именем, учетной записи в терцианской сети она никогда не имела, а вторая, известная только ей и мне (да, я один раз сумел подсмотреть, что она делает в инфопланшете), была неактивна больше недели. С тех самых пор, как на юг прибыли Штали. Штали… Что-то мне подсказывало, что они играли не последнюю роль во всей этой круговерти.

Внезапно я вздрогнул от громкого крика:

— Какие люди! — воскликнул вошедший человек. Я узнал его — это был Фабиан Шталь собственной персоной, на удивление, без охраны и своего обычного доспеха — на нем был надет лишь элегантный легкий плащ. Если бы не доведенное до совершенства гримом и косметикой лицо, его бы нельзя было отличить от толпы торговцев, засевших в это время в «Железном пирате».

— Мне кланяться перед вами, милорд, или вы инкогнито?

Шталь рассмеялся.

— Интересно, ты всегда был таким наглым, или это последствия общения с Айзенэрцем? — не спрашивая, Фабиан отодвинул стул и сел напротив меня.

— Вне городских стен и замков и титулы с гербами значат не больше цвета курток, — пожал я плечами.

Фабиан посмотрел на меня, как механикер-биолог на неизвестный цветок. В его взгляде читалась замысловатая смесь любопытства, легкого раздражения и непомерного удивления.

— У меня дома за подобные слова тебя бы высекли на площади.

— Я не сомневаюсь. Именно поэтому я в Терции, а не в Дельте, — улыбнулся я. — Здесь чуть проще жизнь для свободных мыслей.

— Для людей с ветром в голове? Много ли ты, парень, знаешь об истории Терции?

Я напрягся.

— Зачем мне это?

— О-о! — осклабился Шталь. — История, мой недалекий друг, это первый учитель жизни. И ее надо знать. Историей мою пустую голову начиняли лет с пяти, и поэтому я могу поделиться с тобой кое-какими сведениями.

Шталь подозвал хмурого Садама и заказал самый дорогой напиток в винной карте, после чего, закурив маленькую изящную трубку, начал свой рассказ:

— Терция, приятель — это самая южная часть Сумеречных земель, гордая и безмерно глупая. Первое поселение здесь возникло лет двести-двести пятьдесят назад, и был это неплохой такой, я бы даже сказал, современный поселок горнодобытчиков. Автоматизированные линии, капсульные дома и корпоративный дух. Руды здесь залегают неглубоко, и добывать их, особенно тогда, при тех не сравнимых с нынешними технологиях, было несложно. Разумеется, в тихой размеренной жизни любых механикеров рано или поздно возникает такой человек, которому хочется больше богатств, влияния и, главное, интересной жизни. Именно таким человеком был Манфред Дорф, деревенщина, наладчик оборудования, наркоман, пьяница и просто антисоциальный тип. Тогдашняя система, полностью подчинявшаяся власти денег, порождала таких людей просто в промышленных масштабах.

— Будто сейчас не порождает, — хмыкнул я.

— Не совсем, — Фабиан чувствовал свое полное превосходство надо мной, что ему, безусловно, нравилось. — Сейчас ты знаешь свое место, где ты родился — там ты и умрешь. Это знают все, и, главное, ТЫ это знаешь. И такой расклад справедлив для всех нас. Тогда же человеку внушали, что он может и, что важно, должен достичь высот в чем бы то ни было, хотя мы знаем, что это невозможно. Противоречия рождают маргиналов, и, вернемся к истории, Манфред Дорф был одним из них. Кстати, тебе ничто не напоминает это имя?

— Он тезка барона, не более.

— Это родовое имя Айзенэрцев, мой не ведающий истории друг.

В моем мозгу начали скрипеть шестеренки.

— Так Айзенэрцы это потомки Дорфов?

— Дорфа, если быть точным. Никакой благородной крови во властителях Терции нет. После трех лет работы на руднике он сбежал из поселка, прихватив часть кассы горнодобытчиков и девку поглупее и посимпатичнее, построил хижину в том месте, где сейчас находится замок, и назвался Айзенэрцем. Железнорудым, мать его, хотя сам он по профессии своей руду видел разве что в тележке. Как тебе история одного из «сильнейших» родов Сумеречных земель?

— Звучит так, будто ее какие-нибудь Вайсхавы писали, — и в самом деле, короткий рассказ Шталя мне не понравился. Если твоя история похожа на добрую детскую сказку, то значит, что ее писал ты. Если же она кажется страшилкой, отголоском древних пугающих легенд, то ее писали твои враги. Жизнь же на самом деле куда больше походила на отчет механикера-калькулуса о затраченном в городе N на провиант золоте, с изредка встречающимися гневными замечаниями начальствующих органов, начертанными поверх текста красными чернилами. Рассказ Шталя явно смахивал на вариант со страшилкой.

— Может быть, — нехотя согласился Фабиан. — Но так записано в заученных мною хрониках, которым я склонен верить, что и тебе советую делать.

— Ему простили украденную кассу? — решил вернуться я к истории Айзенэрцев.

— Как и нынешний властитель Терции, Манфред-первый был тем еще… «импульсивным человеком», скажу так. Да и кое-какие друзья у Дорфа были. Они подмяли под себя власть в поселке, захватили оружие, и даже наемники, посланные горнодобывающей компанией, не смогли их выбить из Терции. Здесь и сейчас-то край не самый цивилизованный, а уж тогда… Дикие места. И в это же время на моей малой родине, в Дельте, уже был космодром, смею заметить!

— Очень любопытно, — нарочито скучающим тоном произнес я. — Тебе нужно было идти в Орден механикеров, изучать древности.

Впрочем, Фабиана трудно было вывести из себя — в этом состояло его разительное отличие от барона Манфреда.

— Сарказм не является твой сильной стороной, прошу заметить.

Я пожал плечами.

— Я лишь простой наемник. Зачем отпрыску лорда, причем знатного и богатого, чем властители Терции, распинаться здесь перед какой-то швалью?

— Простого наемника старик Манфред бы не поставил в охрану к своей племяннице, которая ему ближе любой дочери, — прищурился Шталь. — Значит, в тебе есть что-то особенное. Позволь спросить, что именно?

— Это надо спрашивать у милорда. Боюсь, я просто хорошо выполняю свою работу.

— Разумеется. А что, леди Энн в городе? Я хотел нанести ей визит сегодня, но мне сказали, что она приболела.

— Раз так сказали, значит, так и есть.

— И, тем не менее, ты здесь, а не у постели своей леди, — усмехнулся Фабиан. — И да, по правде говоря, мне сказали, что она отправилась в поход для изучения поведения птиц и вернется через пару дней. Но, тем не менее, и ее учитель, и ее охранник сидят в городе. Тебе не кажется это подозрительным?

— Энн охраняю не только я, но и вся гвардия Айзенэрцев. У меня выходной.

— Охотно верю, — промасленной улыбкой Шталя можно было смазывать подшипники. — Не подскажешь, в каком районе она проводит свои… кхм, научные изыскания?

— В Дельте, в фамильном замке Шталей, — не удержался я от грубости. Компания Фабиана мне начала откровенно надоедать.

— Что ж, пожалуй, поищу там, — Шталь поднялся на ноги. — Ты меня спрашивал, зачем я с тобой встретился? Я просто хотел дать небольшой намек…

— На что же?

— Просто, чтобы ты знал, на кого работаешь. Поверь, не всегда синий цвет лучше красного. Ты послушай меня и подумай, Марв Актоль.

Я проводил Фабиана ледяным взглядом, не дрогнув ни единым мускулом — нельзя было давать ему понять, что мне стало не по себе. Откуда он знает мою фамилию? Может, он знает еще и про Эссван, и про заварушку в Серых холмах? Смелый он, однако, раз разгуливает так, без охраны. Хоть Терция и была спокойным городом, но я еще не видел ни одного аристократа, который… Ах, вот оно что! Едва Шталь покинул трактир, как от стены в темном углу отклеилась пара хмурых громил, под широкими куртками которых явственно читались очертания бронежилетов. Слишком хорошо я думал о Фабиане, все же.

На инфопланшет пришло два новых письма. Первое было от Ванека.

'Она в последнее время постоянно о семье говорила, своего воспитателя вспоминала — это все, что могу сказать. Увы, больше ничего вспомнить не могу.

Ванек'

Воспитателе… Да, точно, Энн говорила о некоем «дяде Вернере», жившем на востоке Терции. Впрочем, он давно уже умер. Хм…

'По данным Молчуна, девочка направилась куда-то на восток. Ее видели у солнечных панелей.

Фило'

На восток, значит. И этот Вернер жил на востоке. Хе-хе, все начало проясняться.