Земля Энн

Глава восьмая Разговор с бароном

С прошлого моего появления в замке здесь ничего толком и не изменилось. Над окрестностями, прикрытые с одной стороны невысокими, но непроходимыми горами, возвышались башни, соединенные потрепанными временем стенами. Наверху башен, над зубцами, виднелись стволы скорострельных станковых орудий, около которых болталась без дела обслуга. С внешней стороны ворот, перегораживая дорогу, стоял бронетранспортер наподобие того, в котором я сейчас ехал. Сами ворота были открыты. Кое-где в узких бойницах виднелись стрелки со шнелфайрами и снайперскими винтовками, а в боевых галереях прогуливались наблюдатели с биноклями, которые время от времени с кем-то связывались по рации.

В дальней части замка возвышался обвешенный флагами Терции донжон. Стены его, несмотря на всю хозяйственность барона, уже давно поросли мхом, крыша, устланная металлом, давно потемнела, а кое-где даже подернулась ржавчиной.

Нас ждали. Едва наш транспорт миновал поворот, как Астор подал радиосигнал, и сторожащий броневик отъехал в сторону, после чего дал круг и, пристроившись к нам в корму, заехал внутрь замка. Мы не стали заворачивать в гараж, находившийся в дальней части замка, и остановились перед лестницей, ведущей в покои барона. Во дворе, впрочем, тоже ничего с предыдущего моего посещения не изменилось. Из окон немногочисленных домиков на гостей тут же бросили любопытные взгляды отдыхавшие гвардейцы. Кто-то обедал в походившей на ангар кухне (поверить нельзя было, что именно там готовили изыски для стола барона), кто-то тренировался на небольшой спортивной площадке, кто-то отрабатывал боевые приемы, кто-то откровенно валял дурака.

Группа из встречающего бронетранспортера обступила нашу машину, и Фило (я узнал этого хамоватого старичка — видел издалека в прошлый приезд) постучал два раза в дверь. Астор ответ тремя ударами и открыл дверь. Я задал вопрос:

— Не слишком ли много условностей?

— Осторожности много не бывает, особенно в последнее время, — бросил походя Астор и вылез наружу. Я последовал за ним. Энн вышла последней.

— Оружие внутри?

— Да, Фило, можешь не беспокоиться. Хотя, если бы я хотел, мог бы и спрятать в сапоге пару ножей.

Офицер-гвардеец посмотрел на меня слишком серьезно, и я понял, что шутить в подобной обстановке не стоит. Мне следовало пройти к барону. Тот ждал меня, к удивлению, не в приемном зале, а в своем кабинете, расположенном практически уже в скале.

Окна внутри отсутствовали. Естественное освещение Манфред заменял двумя огромными экранами, завешанными жалюзи. За спиной барона, сидевшего в огромном кожаном кресле, висела крупномасштабная карта Терции с многочисленными непонятными мне флажками красного и синего цвета. Кое-где попадались и черные значки, но из-за их расположения в горах я предположил, что так барон отмечал шахты или просто жилы с рудой.

Стол свой Манфред содержал в идеальном порядке: все бумаги были рассортированы по разноцветным папкам, моноблок ручной сборки тихо гудел системой охлаждения, отбрасывая на лицо властителя Терция синеватый свет. В дальнем углу, в темноте, стоял полный доспех воина-всадника из давно ушедшей эпохи. Тут же, в дорогой витрине, будто подвешенный в воздухе, находился двуручный меч, украшенный золотом и платиной, навершие которого венчал огромный драгоценный камень. Он был так прекрасен, что я даже приоткрыл рот, залюбовавшись реликвией древности. Меня тут же одернули:

— Я ждал тебя.

— Простите, ваша милость. Просто никогда не видел ничего подобного.

— Конечно, не видел. Не по твою честь видеть подобное. Вообще, если бы не дурость моего сына, тебя бы здесь не было.

— Что…

— Нет, против тебя я ничего не имею. Ты тогда хорошо поработал — Энн отделалась лишь парой царапин по сравнению с тем, что с ней могло случиться. Мрази… — барон поморщился. — Нет, я говорю о своем сыне Мацее, который позволил Энн передвигаться по лесам без нормального сопровождения. Идиот! Впрочем, сейчас не об этом.

Барон жестом пригласил меня сесть в одно из глубоких кресел, стоявших перед его столом.

— Я говорю о том, что будет в ближайшее время. Ко мне прибыли посланники графа Шталя, того самого, которому я еще со времен жизни отца якобы чем-то обязан. Еще больший придурок, чем мой сын, но сам понимаешь, я не могу отказать сюзерену.

Честно говоря, я не до конца понимал, к чему ведет барон.

— Эти псы передали, что король созывает войска. Он хочет поджарить пару слишком крикливых павлинов в соседней системе. Я не могу с ним не согласиться в этом вопросе, но! — Манфред поднял указательный палец. — У меня и в Терции дел по горло. А этот болван граф требует присутствия меня и моего сына. Будто солдат с техникой мало…

Кажется, до меня начало доходить. Энн снова нужен телохранитель?

— Энн остается править?

— Эта дурочка не смогла бы управлять даже деревней из двух домов, а ты говоришь про город, рудники и всю Терцию целиком. Нет. Остается править мой доверенный человек, Фило. Думаю, ты с ним знаком.

— Энн говорила еще про Дайану…

— Девчонка слишком много говорит, — проворчал старик, и я понял, что сказанул лишнего. — Думаю, она дала Дайане не слишком лестную характеристику, верно? Ничего. Не ее дело, кто будет управлять. Твоя задача — внушить ей, что нужно быть куда осторожней, чем прежде. В следующие полгода-год она не сможет прятаться за моей спиной и продолжать делать глупости. Ей пора повзрослеть и выйти уже наконец замуж.

— Думаю, она будет популярна среди женихов, — невпопад заметил я.

— Правильно думаешь. Только ее гонор и переданная от родителей спесь рано или поздно приведут ее под венец с каким-нибудь козлопасом, держу пари. Она чрезмерно пользуется моей добротой, и я не могу с этим ничего поделать!

Видно было, что барон взволнован. Его не интересовала та кампания, на которую он с сыном отправлялся. Манфреда заботила судьба его владений, судьба его наследников. Для него это было первоочередней любых войн. После покушения на Энн он инициировал ряд проверок в городе, в результате которых гвардия накрыла несколько мелких шаек бандитов, пару контрабандистских тайников и черт знает что еще. Наказать виновных за нападение было делом его семьи, делом его чести, делом защиты имени Айзенэрцев, в конце концов. Все лорды заботились в первую очередь о своем имени, и лишь потом обо всем остальном. О людях, окружавших их, они переживали в последнюю очередь. Барон замолк, и черт знает, сколько бы еще он пребывал в молчании, если бы я его не спросил:

— А те бандиты, что напали на нас у моста… Выяснили, кто они и кем посланы?

Барон поморщился — не привык, что подчиненные задают ему вопросы, но все же поборол собственную спесь и ответил:

— Это была группа бандитов Сильвио, тех самых, информацию про которых получил Мацей в день нападения. Я не верю в совпадения. Кто-то хочет лишить Терцию наследников. Тяжелое оружие у них было из списанных запасов гвардии. У меня завелась крыса, и я не знаю, кто это. Вот это меня беспокоит в первую очередь! Тварь, судя по всему, сидит где-то наверху, и это меня пугает более всего.

— И в этих условиях вы доверяете мне? — нагло приподнял я бровь. — Наемнику-бродяге с севера…

— … за которым охотятся веселые эссванские парни, жаждущие видеть твой труп. Вот и мне интересно, почему я должен доверять тебе. Что ты наделал в Серых холмах?

Рассказывать обо всем мне не хотелось. Опыт жизни говорил одно — не верь никому и никогда, и особенно старикам из замков. Те точно продадут кого угодно за пару монет, если это не их родственник. Родственника они продадут за сотню монет. Но фактически я был в плену у Айзенэрцев, у всех сразу. У Манфреда с его армией, у Мацея с его байками про мотель у Бейна, у Энн… Про Энн я даже думать не хотел. Стараясь максимально корректно подбирать слова, я рассказал о нашем последнем с ныне покойным Джуном выезде, упомянув злополучные гильзы.

— Гильза? Шталей, говоришь… — барон задумался. — Где она?

— Хм… Вроде как в бардачок закинул. Точно не выкидывал, хоть и хотел.

— И где этот «бардачок»?

— В вашем гараже, милорд. Транспорт до сих пор мне не починили. Глядишь, забыли…

Манфред грязно выругался, нажал кнопку коммутатора, матом и словесными помоями велел механику немедленно осмотреть мою машину, найти гильзу и принести ее в покои.

Впрочем, осматривать ее не стал. Подозвав с помощью того же коммутатора Фило, он велел:

— Отнеси гильзу Молчуну — пусть узнает все о ней и об оружии, из которого стреляли.

Я с удивлением отметил, что старику не понравилось приказание барона, хотя более лояльного человека в замке надо было еще поискать. Не в силах сдержаться, я задал Манфреду еще один вопрос:

— А кто этот Молчун? Ему можно доверять?

Айзенэрц побагровел.

— Я не привык, что кто-то обсуждает мои приказы. Даже в таком формате. Ты должен быть благодарен, что я даю тебе работу. Высокооплачиваемую, заметь. Я доверяю тебе жизнь и здоровье своей племянницы, этого достаточно. Остальное оставь мне.

Высокооплачиваемую так высокооплачиваемую. Разумеется, платил барон неплохо, но и головы лишиться на этой работе было проще простого. Даже будучи наемником в Эссване я рисковал куда реже и в куда меньших объемах. При переходе границы Терции ставки в моей жизни резко повысились. Кстати, насчет оплаты. Я спросил Манфреда, нужны ли ему координаты тайника с контрабандой.

— Мацей во время чистки не все нашел?

— Нет, разумеется. Я встретил одного старичка… и думаю, он не один такой был. Полный рюкзак наркотиков. Думаю, он хотел перейти границу через горы около рудника.

— Мать его… — прорычал барон. — Сто монет, не больше.

Договорились мы довольно быстро. Кажется, Манфред уже начал жалеть, что позвал меня на службу.