Золото. Назад в СССР 1

Глава 12

По данным Всемирного совета по золоту (WGC),

в 2022 году Россия стала вторым по величине

производителем золота в мире, на долю которой

пришлось около 9% мирового производства, после

Китая и опередив Австралию. И пока по состоянию на

весну 2024 году удерживает это положение, добывая более

300 тонн этого драгоценного металла в год.

Большинство российских производителей

золота, в том числе крупнейшие российские

предприятия, такие как «Полюс Золото», «Полиметалл»

в настоящее время находятся под западными санкциями.

В июне 2023 года Великобритания, Канада,

Япония и США запретили импорт российского

золота. Россия успешно перенаправила экспорт с Запада

в страны, которые не ввели санкции против Москвы, такие как

Китай, Турция Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты.

— Хорошо, я, конечно, сдам. Но хотя бы объясните по-человечески в чем причина? — начал возмущаться Сёма.

— Причина? У нас замена, Спицын. Вместо тебя с нами пойдет Султыг Ямазович Ямазов.

Приехали. В голове зазвучали слова и мелодия аргентинского танго: «Адиос мучачос… компаньерос де ми вита»

— Нам только еще этого «пассажира» не хватало, — процедил сквозь зубы Сёма, так, что это услышал только я.

А я анализировал услышанное.

По-моему Гунько просто потерял берега. Он желает, чтобы я один провел его к месторождениям не имея в команде соратников. Трое спасателей не в счет.

Еще не известно по какому принципу он их подбирал. Нас шестеро и возможен расклад пять против одного.

Я не знал Ямазова лично, но прекрасно понимал его цели и мотивы в предстоящем спасательном походе. Заполучить доступ к месторождениям раньше конкурирующей преступной группировки.

Отказаться от похода я не мог. Тогда меня можно было бы упрекать в чем угодно. В малодушии,в трусости, в предательстве Гибаряна и Куницына, в желании скрыть информацию об открытых месторождениях. В чем угодно

Гунько это прекрасно знал и всё рассчитал. Надо отдать ему должное. Он знал, что у меня нет выбора. Я почти не сомневался в том, что он приложил руку к отчету, отправленному в Москву.

Мои мысли никак не отразились на моем лице. Сёма вопросительно посмотрел на меня. Я легонько кивнул головой. Мой друг молча встал собрал свой рюкзак и оружие.

На выходе он столкнулся с Ямозовым входившим в зал. Оба не желали уступать друг другу, они смотрели друг другу в глаза секунду, но зная воспитание Сёмы, нетрудно было предугадать что он уступил дорогу старшему по возрасту.

Так и случилось, мой друг отступил на шаг и пропустил Ямазова внутрь вопреки правилам этикета.

Входивший принял это как должное. Он молча кивнул нам не снимая шапки, видимо так было принято в его окружении здороваться с незнакомыми людьми.

Гунько с улыбкой кинулся ему навстречу с протянутой для рукопожатия рукой, выдавая таким поведением, кого он считает важной персоной.

— Султыг Ямазович, доброе утро. Проходите.

Сема посмотрев презрительно на Гунько и пропустив мимо себя вошедшего, удалился из актового зала.

Ямазов в ответ тоже протянул руку Гунько, но торопился идти ему навстречу, а церемонно остановился поближе у дверей.

Они поздоровались, а затем пришедший распахнул быстрым движением курку и поправил ремень на штанах на спине. Я увидел большой нож, висящий у него на бедре. Я вспомнил про страсть к любому оружию у народа, к которому он принадлежал.

Хозяин ножа, Султыг Ямазов, был высоком человеком лет сорока пяти, с аккуратно подстриженной короткой иссиня-черной бородкой, длинным тонким носом и белой кожей.

Его миндалевидный, скорее иранский, нежели азиатский, разрез глаз с такими же черными, как спелая смородина, зрачками, выдавал в нем острый ум, надменность и высокомерие.

Шахматы расставлены на доске. Теперь понятно, что Гунько всего лишь фигура на ней.

Султыг имел широкую кость и плечи, говорившие о его физической силе и здоровье.

В той короткой поездке в «буханке», я был крайне утомлен и мне не было интереса разглядывать Ямазова, я запомнил только черты и хмурое выражение лица.

Теперь же мой мозг за доли секунды определил характерные особенности внешности. «Противника нужно знать в лицо, а бить в морду»: как говорил китайский полководец Сунь Дзы.

— Султыг Ямазович, а где ваша поклажа? — заглядывая с глаза и продолжая улыбаться, спросил Гунько.

— Там, — махнул куда-то в сторону выхода из здания управления Ямазов.

— Ну хорошо. План у нас такой…

Гунько пространно объяснял, как наш отряд планирует добраться до начальной точки поискового маршрута, но не договорил, потому что Ямазов перебил его.

— Хорошо, — сказал новоиспеченный член спасательной группы. — Веревка хороша длинная, а речь короткая. Ну что? Поехали?

— Да, да, — торопливо отметил Гунько и направился к креслу в первом ряду. Мне было неприятно наблюдать за его суетой. В этом было что-то лакейское, уничижительное, — давайте присядем на дорожку.

Ямазов не стал садится

— Мы не садимся, — он развернулся и пошел на улицу.

Трое спасателей с осуждением посмотрели ему вслед, а потом перевели взгляд на руководителя.

Тот развел руками, поднял брови, отклонил назад голову, приподняв подбородок, и тихо сказал:

— Ну не принято у них, ну не могу же я его заставить. Всё! Встали! — он показательно бодрился, хлопнул ладонями себя по бедрам и поднял свой рюкзак и оружие.

Трое мужчин смотревших на него, не сговариваясь между собой, посмотрели на меня в попытке уловить мое отношение к происходящему.

Я пожал плечами. Мне с вами, ребята, минимум две недели придется в тайге провести я не хотел начинать с раздора и раскола отряда. Не мой это метод.

Поэтому молча встал следом за Николаем Гунько и направился к своей поклаже. Трое потянулись за нами

— Чувствую что, это будет та еще поездочка, — сказал такой же как и я, рыжебородый бородач и протянул мне руку, — Степан, Это Андрей и Володя, мы из отдельного горноспасательного отряда Минцветмета из Копейска, слыхал такой город?

— Здравствуйте, мужики. С Урала? Знаю, знаю. Уральская центральная горноспасательная станция? Как вас к нам сюда на Севера занесло?

— А нас вот сюда прислали в командировку, обучать горноспасательному делу. А тут такая оказия с вашим товарищем. Попросили помочь, ну как тут откажешь? Ты есть тот самый, Илья Бурцев?

— Всё верно, — я каждому пожал руки, — тот самый. Не знаю, что вам про меня рассказали.

— Не дрейфь, ничего плохого про тебя не говорили, Куницын лично за тебя вчера на совещании поручился.

Это хорошо что мужики не «местные», значит соотношение сил пока еще не установилось. Вполне к концу похода может получиться — четыре к двум.

Мы отправились на улицу, где нас ждал еще один сюрприз. Рядом с Ямазовым стоял, молодой паренек, лет девятнадцати. Гунько пытался спорить с Султыгом у раскрытой двери вчерашнего «УАЗа»

— У нас все места рассчитны, Султыг Ямазович, не можем мы вашего парня с собой взять. Ну ни как. Понимаете?

— Пусть, кто-то из них остается, — он кивком указал в нашу сторону, — я сказал, он идет с нами.

— Да, так не получиться. Я отдельно спасателей выбивал, командировочные, приказы, звонки в министерства.

Гунько вспотев, достал носовой платок вытирал капли пота со лба.

Вы даже не представляете, сколько людей пришлось на ноги поднять, чтобы их задействовать. Мы же разным министерствам подчиняемся. Как так, я скажу, что кто-то из них не летит. Нет это решительно невозможно.

Юноша видя наши взгляды, грозно сверкнул злыми, как у волчонка, глазами в нашу сторону. Так, этот непонятно откуда взявшийся «пассажир» ещё и свои условия диктовал.

Мы ждали разрешения ситуации. Наконец Гунько сдался,

— Ну хорошо, доберемся до вертолетчиков, если они откажутся брать на борт семь человек, то не обессудьте — придется вашего юношу оставить.

— Не откажутся, — уверенно заявил Ямазов и что-то сказал юноше на своем языке.

Тот подхватил два рюкзака, свой и Ямазова и полез в «буханку»

— Что встали? — Гунько был раздражен тем, что мы видели, как только что его прогнули, — Грузимся в машину. Вам что? Особое приглашение нужно?

Молодой гаглай размашисто разложил свои вещи и устроился на сидении-скамье спиной к водителю, широко расставив ноги.

Он не только занял слишком много места, но еще и мешал остальным забираться салон.

— Ты бы чуть чуть подсобрал вещи и себя, чтобы другим места хватило. Друг, ты же не один едешь? — сказал я парню спокойно, совершенно без агрессии.

Тот подался вперед, почти оскалился, вытаращил на меня безумные глаза, будто был готов грызться за занятые позиции зубами и хотел, что-то ответить, но его старший прицокнул, что-то коротко произнес.

Поведение молодого человека резко изменилось. Он опустил голову, явно стыдясь полученного замечания.

Подтащил к себе оба своих рюкзака и сдвинулся на сидении таким образом, что рядом освободилось место еще для одного человека.

Мы один за другим поднялись со снарягой и оружием в салон «УАЗика».

Гунько полез вслед за нами.

— Может вперед? — поинтересовался Ямазов, указывая на пустое пассажирское место рядом с водителем.

— Да садитесь уже, — Гунько махнул рукой, — я в салоне с ребятами поеду.

Ага, теперь мы ребята. Недавно, «Что встали?», «Вам что? Особое приглашение нужно?», а теперь «с ребятами».

Выходит, что руководитель нашей поисково-спасательной группы особой дружбы с Ямазовым не водил, и каким-то дружеским расположением или уважением у него не пользовался.

«Только бизнес, ничего личного» в каком-то фильме произносили мысль, характеризующую отношения между Гунько и Ямазовым.

По-большому счету, мне это на руку. Ямазов будет расставлять свои приоритеты, исходя из простой и понятной системы «выгодно — невыгодно».

А вот мне предстояла куда более сложная задача. Вне зависимости от того, найдем ли мы Гибаряна, его записи. Нельзя было допустить, чтобы координаты золотоносной провинции узнал наш непрошенный «пассажир» и его подручный Гунько.

Добравшись до летного поля, Ямазов каким-то образом уговорил пилотов доставить одного лишнего пассажира.

Нельзя было сказать, что вертолеты все время летали с перегрузом, но в этот раз в управлении решили объединить переброску группы с доставкой запаса на прииск.

Выходило, что примерно девяносто-сто килограмм груза, придется оставить. Не критично, но кто-то останется с меньшими съестными запасами или с недостающим снаряжением.

Так и не понял: полетели мы перегрузом или нет. Судя по тому как бодро взлетала винтокрылая машина, часть груза решили оставить на повторный рейс.

Удивительно, как некоторым легко договариваться и добиваться своих целей, и как сложно другим. Кстати, я из первых.

Мне повезло, я сидел около иллюминатора и напевал. Люблю смотреть сверху на Землю.

Там внизу люди живут, работают, хозяйствуют, дети машут поднимающейся ввысь машине, а ты как бы отстраняешься на короткое время от всего этого, как философ.

Поднимаясь вверх на время, душа сбрасывает все сложное и неважное. В иллюминатор видно, какие мы маленькие и хрупкие.

«Адиос мучачос… компаньерос де ми вита».

Вертолет безрезультатно летал в течении трех часов, почесывая квадрат за квадратом над местом предполагаемого проведения поисковых работ.

Пилоты сообщили, что нужно определяться с точкой нашей высадки, до того, как выработается объем топлива необходимый для возвращения на базу в Поселок.

Гунько приказал идти на Верхний прииск.

На прииске мы приземлились без приключений через чуть больше чем час, и отмахов больше двухсот верст.

Мне с самого начала не очень нравилась идея этого маршрута, потому что она отдала нас от точки, где был разбит наш с Гибаряном последний лагерь.

Правда от прииска было ближе к району, где мы проводили с ним геологоразведку. По всему выходило, что в приоритете стоял поиск открытых нами месторождений.

— Николай Прокофьевич, но ведь с каждым днем, вероятность того, что мы сумеем найти и спасти Гибаряна, — я попробовал возразить.

— Наоборот!Следы от последней стоянки вели, как раз, в этот район, в сторону Верхнего прииска. Я уверен, что поняв, что ты не привел помощь он отправился обратно

Мне было нечего отвечать на этот очевидный бред, а спорить означало затягивать время.

Мы выгрузились, и отметив на картах в планшете координаты и начальную точку маршрута двинулись в путь.

Ямазов меня сразу поразил. Он шел практически налегке и нес свое только оружие.

Оба рюкзака взвалил на себя его молодой помощник, оказавшийся его племянником по имени Муса.

— Он так долго не сможет, может заберете у него один? — спросил Ямазова Степан, когда увидел эту картину.

— Сможет. Муса молодой и крепкий, пусть становится мужчиной и привыкает.

— Вы вообще не намерены свой рюкзак тащить? — поинтересовался Степан

— У нас старшие мужчины не должны ничего таскать, — ответил его собеседник не останавливаясь и не поворачивая головы.

— Нет, я конечно не против, ваших методов спартанского воспитания, — продолжил Степан, — но мы не на прогулку вышли и не в тур поход, мы идем искать человека. Скорость группы всегда равна скорости самого слабого звена.

— Муса — не слабое звено, — сказал его дядька с выражением лица, дающим понять, что обсуждение окончено.

Я с сомнением посмотрел в сторону парня. Всю его «борзость» сняло как рукой. Мы еще не успели отойти на два километра, когда Гунько, видя его состояние, остановил группу на привал.

К этому времени, он уже сильно устал. Пот заливал его лицо, он тяжело дышал. Это сильно походило на пытку. Через некоторое

Мы стали делать короткие остановки, чтобы дать ему отдохнуть. Чем дальше мы шли, тем чаще он останавливался. Наконец он выдохся и сбросил с себя оба рюкзака, сложившись вдвое и уперевшись руками в бедра.

Как только он это сделал, Ямазов остановился, развернулся, и, скинув с плеча ружье, дослал патрон в патронник.

Я не сразу понял в чем дело…