Золото. Назад в СССР 1

Глава 20

Золото, как явный, так и не явный символ

власти и исполнения желаний, как

некая идея могущества,

сопровождает человека

с самого детства.

Сказка о золотых предметах или животных

материализующих мечту человека, по

типу Золотой Рыбки, встречается в

Индонезии, Малайзии. В Китае

эту роль выполняет Золотой

Дракон, в Индии Золотая

Антилопа, Золотая Газель

в Африке, Золотой Олень

в странах Латинской Америки.

Золотой жезл у инков.

В европейских сказках существует

злобный карлик — Лепрекон,

копящий золото, который

ничьих желаний не исполняет.

Я шел и размышлял обо всем этом, пока чуть не натолкнулся лицом о спину впереди идущего Степана.

Что за черт! Группа остановилась перед небольшой поляной, на которой у костра расположились двое мужчин.

Они оба сидели к нам спинами и не заметили нашего появления. Точнее не сидели, а полулежали.

Похоже, что они спали прямо на расстеленых спальных мешках на земле, укрываясь верхней одеждой, и не устанавливая палатку, валяющуюся рядом.

Один из них лежа, облокотившись на руку, утонувшую локтем в подложенный рюкзак. Похоже, что это был Гибарян.

Недалеко от него, прямо рядом справа спал второй.

— Костя! Константи! — мое сердце запрыгало в груди от радости.

Как же я был рад его видеть живым!

Я моментально сбросил свой рюкзак. И со всех сил побежал к людям у костра, расталкивая тех, кто остановился передо мной в нерешительности!

В костерке догорали сучья, потчи не давая света и тепла.

Услышав мой крик, второй человек у костра вскочил, отбросив с себя куртку, привычным движением левой руки стремительно отстегнул чехол винтовки, а затем правой рукой вынул ее.

Только проснувшись, он тревожно вращал ничего не понимающими глазами, переводя ствол с меня на людей оставшихся за спиной.

— Чего надо? — крикнул мужик. — Взять хотите? Думаете, я вам дамся? Ну, берите! Попробуйте! — он поднял винтовку и выстрелил в воздух.

Голос его был хриплым и прокуренным. Такой бывает у тех, кто просадил свои связки обжигающим чифиром бесконечным курением плохого табака.

— Не дури, парень! Опусти ружье, — спокойно не обращая внимания на выстрел сказал Гунько. Его голос приобрел какой-то грудной глубокий бас. Николай Прокофьевич хотел выглядеть солиднее и авторитетнее. — Смотри сколько нас, а ты один. Мы не из милиции. Пока никаких бед не натворил.

Это возымело действие. Голос Гунько охладил его пыл.

Человек перестал в нас целиться, но ружье с плеча не убрал.

— Если совесть твоя чиста, просто отдай нам товарища и иди с миром. Ежели нет, то соберись с волей и ответь за свои дела, как мужчина. Север всегда спрашивает за дела с человека, мне ли тебе говорить.

— Беглый зек он, — сквозь зубы простонал и поморщился Костя Гибарян.

— Стойте, где стоите! — грозно прикрикнул сбежавший заключенный

Я бросился к моему напарнику не обращая внимания на человека с ружьем. Опустившись рядом с ним на колени, я пожал протянутую руку.

Он выглядел истощенным и изможденным, но намного лучше, чем можно было бы ожидать.

Гибарян внешне больше походил на горца из рода Шамиля, того самого, который воевал в царем, а потом попав в плен был одарен золотой саблей и осыпан высокими почестями.

Костя имел светлую кожу, которая никак не загорала в похода и экспедициях, длинную кудрявую, словно мелкий каракуль, черную бороду.

Впалые скулы, длинный прямой нос, с почти незаметной горбинкой. Вечно хмурые мясистые надбровные дуги с глубокими вертикальными складками, которые вводили в заблуждение людей незнакомых с ним.

При всей его грозной внешности это был на редкость добродушный и компанейский человек.

— Здорово Илюха, где тебя носило, черт тебя подери, я уже заколебался с этими, — он кивнул в сторону человека с ружьем.

— Я тоже счастлив тебя видеть, сволочь ереванская! — он впервые улыбнулся услышав эти слова, — как твоя нога?

Я посмотрел на его травмированную стопу.

— Видишь, я тут что-то типа лангетки соорудил, — он кряхтел, как старик, говорил морщась, сквозь зубы, превозмогая боль, пытаясь пересесть поудобнее, — но все равно неправильно срастется, у тебя нет в Поселке знакомого хорошего хирурга ортопеда?

Костя был сильным мужиком и не терял чувства юмора присутствия духа в любой ситуации. В поселке вообще не было хирургов, а тем более ортопедов и мой напарник об этом прекрасно знал.

— Ортопеда найдем, — я перевел взгляд на человека стоящего рядом со мной, — не знаю, как тебя, зовут, братишка, но ты не мог бы убрать ствол обратно в чехол? Ты меня и ребят ужасно нервируешь. Ненароком кто-нибудь случайно выстрелит.

Трое спасателей, за исключением Гунько продолжали держать беглого зека на прицеле.

— У него нет патронов, можешь расслабиться. Так что не переживайте, — он поднял свои впалые усталые глаза на ребят у меня за спиной, — тот патрон последний был. Витя — понтуется.

Слова Кости угнетающе подействовали на того, кто стоял рядом. Он понял, что его маневры и плохая актерская игра не удались, поэтому как-то неуклюже оттолкнул от себя оружие, развернулся и бросился наутек.

Гунько пожал плечами, мол не мое дело. Раз бежит, то пусть бежит. Я посмотрел на Костю, тот моргнул в знак того, что надо бежать за ним.

— Он тут один без меня сдохнет, дурак. Это — сто процентов. Догони его, пожалуйста, Бурцев, не сочти за наглость. Во имя человеколюбия.

Я снял с плеча свою винтовку, положил ее рабом с Гиаряном и посмотрел в спину «дважды» беглеца и побежал во имя человеколюбия.

От группы спасателей отделился Степа и побежал вслед за мной. Я был не против — вдвоем ловить этого чудика веселее.

Далеко убежать он не успел, мы нагнали его метров через двести. Оно и понятно. Силенок у них с Гибаряном оставалось совсем мало. Недели в тундре истощили.

Я догнал и подсек его своим сапогом «школьной» подсечкой. Его задняя нога на бегу тут же зацепилась за переднюю, и Витя, виртуозно исторгая трехэтажные матерные ругательства, камнем полетел лицом вперед.

Падая, он матерился на ситуацию, неудачный побег и превратности судьбы так искренне и смачно, что я с трудом сдерживался от смеха.

В отличии от Степана, который испытывал гнев и наскочил на него сзади и собирался вломить беглецу.

Я с трудом удержал спасателя, чудом перехватив замком летящий кулак.

Степа превосходил по весу зека вдвое, и такой мощный удар мог вполне бы добить Витю.

Я сам едва удержался на ногах.

— Стёп, брейк! Нам Гибаряна тащить на носилках. Пусть этот своим ходом двигается! Вставай, Витя!

Тот обернулся к нам и сощурил от страха глаза, подняв руки к голове в попытке защититься от ударов

Степа тяжело дышал, он сплюнул в сторону и прикрикнул на Витю:

— Вставай, давай! Еще раз побежишь, я тебе башку оторву!

Витя проявил небывалую покладистость, почти моментально поднялся отряхнулся и встал расположив руки по швам.

Он, как и многие зеки среднего и низшего ранга, смотрел Степану в грудь, опасаясь поднимать взгляд выше по неписаному арестантскому правилу.

Витя смирился с тем, что его вернул в тюрьму и теперь вел себя в соответствии с тюремным уставом.

— Так точно, гражданин начальник

Он не хотел быть обвиненным в неподчинении, и, наверно, принял Степу за сотрудника правоохранительных органов.

— Какой я тебе гражданин начальник? Ты совсем охренел? Иди давай, — недовольно пробурчал Степан.

Когда мы вернулись обратно я увидел Гунько, беспокойно расхаживающего около Гибаряна с опущенной головой и руками заведенными за спину.

Он о чем-то думал.

— А, вот и вы, — он повернулся ко мне, — вообщем не буду тянуть кота за хвост — я озадачен.

Он смотрел на меня будто нуждался в моей помощи.

— В чем дело, Николай Прокофьевич.

— Костя говорит, что этих, — он указал подбородком на Витю, — было не двое, а трое.

— Вот как. У меня тоже те два трупа не сходились с тем, что мы тут Костю с еще одним беглым встретили.

Витя начал крутить головой из стороны в сторону, испуганно вглядываясь каждому из нас в глаза.

— Какие трупы? — голос его дрожал, — что Хмурого и Пальца порешили? Проводник приходил? А?

Витя явно нервничал, еще чуть-чуть и он завыл бы если бы его не приструнил Степа:

— Помолчи!

— Порешили… Меня тоже… грохнут, замочат. Как пить дать, замочат. Что же делать? А?

Он кусал себе фаланги пальцев на сжатом кулаке.

— Что же делать, мужики? — он переводил взгляд с Гунько на меня, Гибаряна и снова на Гунько, словно хотел, что-то рассказать.

— Да, заткнись ты!

Степа гаркнул так, что Витя втянул голову в плечи.

— Говорите, Николай Прокофьевич. Остановились на двух трупах.

— Да, все верно и Выкван говорил, что их двое и по оперативным сводкам сбежало двое. Но как выясняется, мы не все знали. Костя говорит, что еще один есть.

— Всего четверо? — спросил я

— Нет трое, четвертый должен был встретить их на горе на Аргасте, — Гибарян кивнул в сторону Вити, — они не могли меня туда тащить, поэтому пошли те двое. Палец и Хмурый. Палец здоровый такой. А Хмруый со шрамом на щеке, идущим от уголка рта к уху.

Отменное у зеков чувство юмора. У Пальца, отсутствовали два пальца на левой руке — указательный и большой. А если смотреть в профиль Хмурому с той стороны, где у него на щеке был шрам, то казалось, что этот тип всё время улыбается.

— Да помню их.

— Вообщем, Палец и Хмурый должны были с кем-то встретиться, но не вернулись.

— С кем?

Гибарян пожал плечами.

— Я не знаю. Вот Витя говорит, что с «проводником».

— Что за проводник? — Степа расставив широко ноги и уперев руки в бок, грозно навис над Витей.

— Ей, Богу не знаю! Я его в глаза не видывал, слыхом не слыхивал. Я просто приказы Хмурого выполнял.

— А Хмурый видывал?

Витя был явно расстроен и напуган.

— Нет, точнее не знаю, вроде нет. Его только Палец знал.

— Вить, откуда Палец знал, проводника вашего по зоне? — спросил я спокойным голосом,

— Не знаю. Знаю, что он вроде тоже золото моет, но это не точно. Не мое это дело. Не мое.

— Что еще знаешь про проводника?

— Больше ничего. Слышал только, что Палец говорил, что если проб и карту не принесем — задушит, нас как котят это проводник.

Мы все переглянулись. Интересное кино.

— Так, ребят чаю сделаем? У там меня в рюкзаке. — попросил я спасателей. Володя кивнул и пошел за заваркой, — Вить, ты давай садись. Есть хочешь? Кость, а ты? Мы это…Схоронили в горах твоего Пальца и Хмурого. Всё по-человечески.

Оба кивнули. Гибарян смотрел на всю эту картину и понимал, что пытаюсь выведать у Вити, что-то важное, поэтому показал, что готов ждать сколько потребуется.

— Вить, ты нам всё — всё, что знаешь расскажи с самого начала. Как вы свалили из зоны?

Витя, отбывающий свой длительный срок наказания, работал на зоне сантехником. Само исправительное учреждение появилось на месте расформированной воинской части то ли в середине пятидесятых, то ли шестидесятых.

Вообще по прибытию на зону, каждый новый зэк видит, что бытовые и производственные помещения окружали несколько видов ограждений.

Забор, высотой в два человеческих роста из металлических прутьев, колючей проволоки составлял первый периметр.

Это не считая забора из струганого теса, вдоль которого высились посты охраны и блестели линзами объективов видеокамеры наружного наблюдения.

Но простого понимания осужденными тщетности бегства на волю было, видимо, недостаточно.

Каждого прибывшего в колонию письменно, под расписку, предупредили об уголовной ответственности за совершение побега из мест лишения свободы.

Заодно ознакамливали с правилами внутреннего распорядка, запрещающими нарушать границы территории и подходить к основному ограждению.

Но Витя, выучив все подземные коммуникации, однажды поздним вечером решил бежать через коллектор связи, доставшийся в наследство от военных, с наспех замурованными кирпичём входами и благополучно забытый руководстом ИТК.

Причина побега — Витю прессовали матерые уголовники, за то, что он согласился на эту, недостойную по их мнению, работу.

По его расчетам ему предстояло преодолеть под землёй расстояние в триста метров, и осторожно открыв люк ведущий в коллектор связи

Затем вылезти по ту сторону колючей проволоки и раствориться в зеленой массе лесополосы, прилегающей к населенному пункту. Витя планировал свалить в пустых вагонах товарняка, ходившего мимо поселка дважды в месяц.

Сразу после вечерней отметки на промзоне, где работали зеки в ночную смену, он подобрал момент, когда на дороге между зданиями цехов никого не было, монтировкой сдвинул крышку люка канализации и мигом нырнул в эту черную дыру.

Ему не повезло. Закрывая за собой крышку люка, он увидел позади себя двух заключенных Пальца и Хмурого, наблюдавших всю эту картину. Они молча поманили его пальцем обратно.

Витя посмотрел на небо, густо объятое плавающими облакам, и понял, что в это раз свободы ему не видать.

Он задвинул люк обратно и побрел к этим двоим.

К его удивлению, зэки не стали его гнобить. Наоборот, оказали поддержку и даже стали делиться лишними сигаретами и чаем, потому что у них созрел новый план побега.

Витя был нужен, потому только он знал по памяти, все улки и закоулки этой подземной сети.

А вот ситуацию на земле лучше всех изучил Хмурый. Почти половину срока проведя в неволе на этой зоне, он внимательно изучил окружающую обстановку, знал назубок время смены караулов и, казалось, только ждал удобного момента, чтобы попытаться вырваться на волю.

А тут, что называется, на ловца и зверь бежит. Хмурый вычислил Витю задолго до даты побега.

Как-то так Витя попал в орбиту влияния этих двух урок. Витя отличался тем, что планировал приобрести себе новый паспорт и заделаться новой личностью. Начать с чистого листа, как говориться, под чужим именем.

Чем занять себя на свободе? Хмурый и Палец не особо утруждали себя планированием, потому что у Пальца был этот самый «проводник», который обещал буквально золотые горы, после некоего дела на приисках.

Он обещал помочь с транспортом и деньгами на первое время.

Решено было бежать в через две недели к проходу следующего товарняка. Палец всех убедил, что их страхует и помогает его человек на воле. Наверно, тот самый проводник. Витя точно не знал.

В назначенный день, все трое незаметно соскользнули в тот самый коллекторный люк

В течение двух часов они пробирался ползком по узкому трубопроводу, будоража живность подземного царства.

Крысы возмущенно пищали и откровенно пытались на них коллективно напасть, чувствуя своё численное превосходство. Но троих зэков это не останавливало. Воля к свободе была сильнее страха и чувства брезгливости.

Витя включал аккумуляторный фонарик, обёрнутый в целлофановый мешочек, и они с подельниками в ужасе наблюдали за огромными крысами, населяющими коллектор.

Несмотря на то, что некоторые крысы пытались кусаться они ползли по трубе вперёд к свободе.

Их ничто не могло остановить, даже если на пути оказалось какой-нибудь сатана. Достигнув нужного колодца, он радостно вздохнул и показал, что им нужно лезть вперед и вверх.

Палец и Хмурый жестом приказали лезть первым. Они страховались на тот, случай если их снаружи поджидает засада. Тогда они могли бы рвануть обратно и попытаться сделать вид, что не бежали.

Колодец был достаточно глубоким. При помощи прямоугольных скоб, вбитых в стену колодца, он влез наверх и головой пытался приподнять крышку люка, отделявшего его от свободы.

Но у него ничего не получалась. Тогда он снова спустился вниз. Витя чувствовал потерю сил и надеялся на помощь подельников. Но не тут-то было. Они заставили его снова лезь вверх, несмотря на то, что он изрядно устал и выдохся.

Витя вспомнил фильм про Штирлица, в котором наша радистка Кэт с двумя младенцами в руках, скрываясь от Гестапо двигала головой крышку канализации.

Отдохнув немного на ступеньках — скобах, и собравшись последними силами, он вновь попробовал сдвинуть крышку люка.

На сей раз у него получилось не только приподнять, но и сдвинуть крышку люка. В колодец ворвался свежий воздух. Витя его с жадностью глотал и неожиданно для себя чихнул.

Он услышал, как шарахнулись от испуга крысы на дне колодца, а наверху кто-то насмешливо деликатным тоном пожелал ему быть здоровым. Витя так и застыл в люке…