Звездная любовь

Глава 22

Не найдя, что ответить, я прошла мимо, задев Алекса плечом, и покинула капитанский мостик. Идти в каюту не хотелось, поэтому я направилась в лабораторию. Клайд ковырялся с микроскопом, думая, как починить пострадавшую линзу. Он мазнул по мне взглядом и вернулся к работе. Я взяла тряпку и принялась мыть полки, аккуратно переставляя пробирки.

– Поссорились? – спустя пару минут поинтересовался док.

– С кем?

Я старалась звучать беззаботно и всеми силами притворялась дурочкой. Клайд понял, что у меня нет никакого желания это обсуждать, поэтому просто сменил тему.

Он попросил меня проверить кодировки на пробирках. Работа была нудной и монотонной, зато очень полезной в будущем. Если с доком что-то случится, он может просто назвать номер, и мы его вылечим. Да и ориентироваться по кодам гораздо проще. Р – яды, В – противоядия, А – вирусы и так далее.

– Положи-ка сибирскую язву, – вдруг попросил Клайд.

– Она тебе нужна? – удивилась я, замирая со штаммом в руке.

– Нет, просто я слышу шаги капитана и очень не хочу помереть из-за ваших идиотских ссор.

– Мы не ссорились, – соврала я.

Но штамм пришлось положить в хранилище под пристальным взглядом Клайда. Кажется, ученый и правда расслабился, как только опасная болезнь оказалась вне зоны моей досягаемости.

– Не пойми меня неправильно, Кира, – вздохнул он. – Я тебе доверяю.

– Пока я держусь подальше от твоих препаратов? – хмыкнула я.

Клайд утвердительно кивнул. Дверь в лабораторию отъехала с тихим шипением, и к нам зашел капитан. С его волос капала вода. Вид у капитана был такой, словно он подрался в душе с мегалодоном.

– Тренировка, – коротко пояснил он, машинально тронув пальцами ссадину на скуле.

Клайд посмотрел на меня. В его взгляде было столько осуждения, что я чуть не провалилась под землю. Точнее, под обшивку корабля.

– Это не я.

– А кто же? – Клайд прищурился.

– Я бы не подбила ему глаз! – заверила я и призналась: – Хотела бы, конечно, но вряд ли дотянусь.

Клайд кивнул. Моя честность ему нравилась. А вот капитан помрачнел, словно ожидал чего-то другого. Признаний в любви? Извинений? Подавится. Надеюсь, следующий раз ему достанется еще больше. Ибо нечего смущать честных девушек, нечего похищать бывших, нечего выводить меня из себя…

Грехов у капитана было много, но все они быстро забывались, стоило попасть в плен серых глаз. Алекс смотрел на меня, словно побитый щеночек, поэтому я быстро отвернулась и принялась протирать и без того чистый стол. Клайд хмыкнул, но с комментариями не лез.

– Кира, – позвал меня Алекс, старательно пряча раздражение, – ты мне нужна на капитанском мостике. Есть вопросы по отчету.

Я замерла, а после принялась тереть несуществующее пятнышко на столе с удвоенной силой. У меня не было права игнорировать его приказ, и Алекс этим воспользовался. Все на корабле обязаны подчиняться капитану. Без исключений.

– Сейчас? – глухо спросила я.

– Да.

– Я еще не ела.

– Принесу что-то перекусить, – вдруг предложил Клайд. – А вы пока идите, разбирайтесь… С отчетом.

Док нервно посматривал на свои драгоценные пробирки. Он быстро выгнал нас из лаборатории, решив, что ссорящаяся парочка слишком опасна для редких штаммов вирусов и новых видов бактерий.

Мы с Алексом молча шли по коридорам. Я бесилась, что не могу послать его куда подальше. Алекс бесился, что ему отказывают. Он будто надеялся, что узнав о сложном плане похищения, я посчитаю это все жутко романтичным и упаду в его объятия.

Алекс усадил меня за панель управления и включил голограмму. Передо мной завис подробный отчет с фотографиями Шедара, его спутников и желтых карликов.

– Ошибка, – сказал Алекс, ткнув на одну из моих нарочно допущенных описок. – Еще одна. И здесь. Мне надо объяснять, что не так?

– Нет.

Я скрестила руки на груди и зло посмотрела на капитана. Алекс не обращал на меня внимания и продолжал листать отчет, обводя красным все недочеты.

– Все ясно? – спросил он, дойдя до последней страницы. – Раз уж мы теперь все знаем друг о друге, нет смысла притворяться, птичка. Делай свою работу хорошо. И тогда, может быть, тебе не будет грозить пожизненный бан в космопорте после возвращения.

Круто развернувшись, он вышел из комнаты. Я поджала дрожащие от обиды и грусти грубы и принялась за работу, вычищая отчет. В чем-то Алекс прав: свое дело нужно делать хорошо. Я жила журналистикой. Мне нравилось писать о своей жизни на Ариадне, так почему бы этим и не заняться? Все же лучше, чем просто мыть посуду да пересчитывать с Дженкинсом запасы.