Звездюля: рождённый разгибать

Глава 7

Я сидел и со скепсисом смотрел на своих «сестёр».

Одну из них звали Джель, и к одиннадцати годам она стала ответственной послушницей по созданию инструментов для Ордена. Иначе говоря, заведовала созданием ремесленных истуканов в секте Альфии. Выкуп послушницы с должностью был ещё дороже обычной ученицы. Очень похоже, что она и не хочет, чтобы её спасали.

Вторую звали Кварц или Стёклышко. Будучи свободной душой я подчинил себе трёх магов, которые в той или иной манере передали в рамках «байки» истории об основателе клана, что он собирался назвать наследника в честь имени на обелиске, что ему приглянулся.

Но я не учёл такого простого фактора, что детей должны были родить две женщины. В итоге я стал первенцем по имени Звездюля, а моё имя из начального воплощения досталось крикливому существу, душа в которое залетела с первым вздохом.

Стёклышко родилась недоношенной, но со временем окрепла так, что выглядела старше меня, хотя была на два месяца моложе.

Откормили её грудным молоком с добавлением волшебных трав. Впрочем, её тело в первые месяцы формировалось под моим надзором, потому получило достаточно высокую степень живучести. Так же как и все местные обитатели.

Вот только граф всё же умер даже так.

Универсальных средств не бывает.

– Звездюля, ты почему на сестрёнок так смотришь? Не хочешь с нами купаться? А я так старалась, пену взбивала! – произнесла бритоголовая девочка.

– Дябу-мака! – произнесло счастливое существо рядом с ней и брызнуло водой в мою сторону.

– А-ху, – разочарованно выдохнул я в сторону, а пока промолчал.

Ну не могу же я ответить той, чьи мозги могло проверить пусть не божество, но любое вышестоящее лицо.

Да и без возможности покинуть тело, я на это пока попросту не способен. Язык и связки не так уж развиты для общения. Это не волшебство, которое можно развивать молча.

Но я пока занят самой-пресамой базой. Дальше нет смысла соваться и строить развитие. Я родился в глухомани самой консервативной и отсталой страны в магическом плане.

В королевстве было всего девять пятых ступеней с учётом мёртвого графа Клёна Пустынного, а сейчас стало восемь. Однако среди них только дед этого тела был магом, все остальные – воины или дружественные монстры.

И ставку все делают на изучение воинского дела по примеру первого короля местной династии, который считался героем и одним из величайших воинов, пошедших по пути развития тела.

Основатель рода Пустынных также развивал сначала тело, но был из купеческого рода и грезил волшебством. Так что скопил денег и посетил несколько академий и школ, чтобы почерпнуть знания. Родом он был, вроде бы, не из этой страны.

На свои исследования и развитие он спустил немалые средства, буквально расколов древний купеческий род Пустынного Каравана. Родственники с радостью убрали «непутёвого» наследника от управления в пользу другого.

Ну, зато денежный куш пошёл в дело, итогом которого стало моё тело.

Последняя воля старика: продолжение рода.

Учитывая многие факторы, меня натурально заманили сделать это тело своим.

Дед показал обелиск Джель и научил её создавать истуканов.

Поселился этот покупной граф в месте, где у детей не может привязываться душа без постороннего вмешательства.

Его сын не был склонен к развитию ни магии, ни тела именно из-за влияния местной атмосферы, но семья не переезжала, ведь по теории старика здесь был скрыт секрет бессмертия.

Ну, все умеют ошибаться и имеют право заблуждаться.

– Звездюля, хватит пузырьки в воду пускать, пены и так много! – заявила бритоголовая девочка, ставшая орудием для исполнения последней воли.

– Бу-бу, – пробубнил я. Даже в воду разочарованно повздыхать не дают.

До совершеннолетия покидать тело нельзя, да и для этого человеку требуется серьёзное развитие. Сейчас я просто маленький талантливый ребёнок с воспоминаниями о волшебстве и выжимках некоторых иных сведений.

В качестве возможной защиты у меня скрыто трое подчинённых магов в ближайшем городе, а также ослабший монстр пятой ступени и истуканы.

Всё это хорошо, но моя персональная сила сейчас ничтожна. Да и знаний до ужаса мало, невозможно даже понять склонность этого тела к какой-либо стихии.

– Эй, Звездюля, а ты правда видишь меня? – помахала рукой перед моими глазами Джель. Через несколько мгновений в мою сторону подползла Стёклышко и тоже помахала ладошкой.

*Шлёп!*

Я ударил великовозрастную по запястью, а к руке мелкой просто прикоснулся.

– Дя-бу-ба! – радостно забила в ладоши девочка с хорошим именем Кварц.

– Почему ты меня ударил? Я тоже хочу в ладушки поиграть! – возмутилась волшебница из Ордена и снова помахала ладонью перед моими глазами. – Какие они всё-таки необычные, вообще нет намёка на зрачок. Я о таком не слышала, но бабка-поветуха сказала: что это признак таланта и склонности к волшебству. Везёт вам мальчикам, это у девочек это удача, а вы практически все могли бы колдовать!

Я лишь закатил глаза и снова разочарованно выдохнул в сторону:

– Дя-би-фу-фее, – раздалось в моих ушах, но хотел я сказать «заблуждение».

В нашем мире волшебством могут обладать все, просто требуются определённые методы достижения этого. Пол роли не играет.

Однако при этом таланты бывают разными, практически у каждого есть к чему-то. Вот только рассмотреть его сложно.

Вот Джель имеет определённые склонности, но на них наслоилось стандартное развитие Ордена. Сейчас она уже стала сильнее, чем в первую нашу встречу как раз благодаря культивированию собственной волшебной сути.

У Кварц для сравнения таланты превосходят даже моё тело, так как она попала под благотворное влияние гораздо раньше. Да и душа у неё чиста, потому тело при синхронизации ничем не искажает свою мощь.

– Госпожа, если будете долго здесь сидеть, Вы или один из Ваших родственников можете простудиться, – подала голос служанка Кали, приехавшая вместе с бритоголовой на каникулы в усадьбу. Вот эту полностью сформировавшуюся девушку рассмотреть было бы интересно.

– Почему-то Звездюля на тебя посмотрел и разочарованно выдохнул. Видишь, он хочет ещё искупаться! – сделала свой вывод Джель из секты Альфии. Но да, купаться я был не против. Хоть какое-то разнообразие в деятельности.

– Госпожа, я давно хотела спросить, но почему в Вашей семье ребёнку дали это странное имя в качестве официального? Ведь он станет графом, как только достигнет пятилетнего возраста. Он и так будет мал, а его имя… – начала служанка задавать вопрос, который мучил меня уже много месяцев.

– Кали, ты что не помнишь? Это имя моего одиннадцатого ремесленника из того обелиска! – удивлённо проворчала девочка по имени Джель.

– Госпожа, я ту ночь стёрла из памяти, как не самую приятную. Да и Ваш папенька тогда поднял на меня руку, это было для меня в новинку. Никто прежде не смел!

– В общем, в одиннадцатом, Звездюле, случилась какая-то ошибка, или он был одержим, он меня спас от камней.

– Правда?

– Да. А потом он во время ужасной бури и землетрясения спас маму, тётю и отца. Папа пообещал, что назовёт в его честь первенца. Потом разные странные люди передали, что дедушка просил назвать потомка «Кварц». Так что когда выяснилось, что мама и тётя обе беременны, оставалось только распределить имена. Кто первым бы родился, если бы выжил, тому и досталось бы имя героя. А второй по остаточному принципу получил имя с обелиска, – разоткровенничалась бритоголовая, аккуратно играя со Стёклышком.

– Мне кажется, ваш брат…

– Звездюля!

– Разочарованно выдохнул. Он как-то ведёт себя… странно. Я была уверена, что подобно Вам он будет егозить и не сидеть на одном месте. Вот Ваша сестра без сомнений в Вас, госпожа!

– Кали, хватит строить странные теории, – возмутилась Джель, потом поводила рукой по воде. – Да, стало прохладно… ПЛАМЯ!

Не буду комментировать деятельной этой умалишённой, но я благодарен её служанке, которая словно чего-то такого и ожидала, вовремя выхватив сестрёнку Кварц и меня из ванны.

А вот слегка варёная и очень-очень красная волшебница вышла чуть позже из густого пропаренного помещения.

– Кха-х-кха. Кажется, надо было использовать «огонь». Я не учла разницы объёма воды… кхе-кхе, – пробормотала угроза родственникам и села отдыхать на ветерке.

Стёклышко подползла к сестричке и начала около неё танец: ползает на трёх конечностях, а одной ладошкой машет перед старшенькой.

Хм, от ладошек младенца можно было заметить неяркое, но свечение, возникающее от взаимодействия с аурой недоварённой особы.

Наши с Кварц тела определённо обладали «наследственной» составляющей. Иначе говоря, магией, передавшейся нам от родителей.

И в природе этого волшебства была проблема: свет или свят (жёлтый цвет маны).

Я был знаком с обоими типами волшебства, но слишком посредственно. Всё же я в первую очередь был магом души, во вторую плоти, в третью воды.

Это позволяло быть сильным и развиваться.

Все остальные стихии мной изучались по мере надобности или доступности. Время, пространство или единая стихия требовали не только понимания, но хоть какого-то таланта и пути к взаимодействию.

Стихия души и разума была для меня гораздо проще и приземлённее.

Плоть требовалась для бессмертия.

Вода же была моей первой стихией, затем я занимался призывом, от которого уже перешёл к поиску путей к бессмертию. Призыв и душа взаимосвязаны.

Из свята я знал пару заклинаний рассеивания нежити и чистки воды, но не более того.

Из магии света было глупо не выучить свечение, чтобы не покупать факелы, а также вспышку, чтобы слепить врагов. Но стихия плоти позволила видеть во тьме, а вместо вспышки куда проще сразу атаковать цель смертельной магией или подчинением разума.

Кроме того наши со Стёклышком тела явно никак не реагируют на стихию смерти. Либо позже у нас появится сродство с этой стихией, либо у нас сопротивление к негативному воздействию.

Если так, то моё вмешательство сработало, если нет, то было бы обидно.

Впрочем, сейчас меня больше волновало, чтобы мать моего тела Таля и мать Стёклышка жили как можно дольше. А для этого кое-кто из могилы должен был по ночам помогать с проращиванием некоторых семян, добытых мной при помощи мага третьей ступени Йира.

Но созревание в ближайшее время маловероятно, да и я в текущем теле не способен хоть что-либо провернуть с ними.

Тем временем Чари в компании двух охранниц Джель вышла и собиралась показать пружинные деревья, как увидела нас четверых около бани.

– Что случилось? – спросил тётя моего тела.

– Я подбавила жару, – немного заплетающимся языком сообщила бритоголовая девочка.

Далее её отчитали, но при этом мамаша полностью игнорировала, что её дочь нарезала мимо неё круги, хлопая по ноге ладошкой. Стёклышко как бы защищала сестричку. В итоге Чари чуть не наступила на глупого младенца.

В общем, всё закончилось без жертв, но следующее купание было доверено Кали, а Джель сидела в углу и тарахтела.

Такая подмена мне понравилась, а вот младшая сестра продолжала деспотично шлёпать всё, что попадало под её ладошку. Пострадала в том числе и служанка:

– Ваша младшая сестра, госпожа Джель, определённо в Вашего покойного папу.

– Да хватит ту пощёчину вспоминать. Незаслуженная она, но просто забудь, – заявила в какой-то момент бритоголовая девочка.

– А я не говорила, что я возмущаюсь. Возможно, та боль спасла меня от дурных мыслей и привела в себя! Я не говорю, что это плохо. Но до чего она напоминает графа!

Разговор продолжался, а меня начало удручать, что у покойного аристократа, оказывается, была ещё одна поклонница кроме двух его жён. Я упустил возможность заполучить ещё одно тело для экспериментального обучения?

Жаль.

Между тем Стёклышку наскучило, она начала проситься на ручки.

– Ты устала, малышка? – поняла служанка, и понесла младенца отсюда.

Я же оставался в воде, и меня всё устраивало.

Однако в какой-то момент кое-кто необучаемый двинулся сюда, а на её руке начала собираться огненная мана.

– Что, братишка, подогреть тебе водичку? – заботливо спросила Джель, но я определённо видел чрезмерное количество маны.

Пора валить. Вот только пусть ванна была заполнена слабо, но борта-то высокие.

Неужели она в курсе, что я был в обелиске, затем истукане, а теперь граф? Девчонка решила меня убить? Да?

Я вдохнул, выдохнул, успокоился.

Неприятно, но плоть могла влиять на разум, вводя его в заблуждение и даже истерику.

Джель просто неуклюжая.

– Нья-нье? – произнёс я. – Нь-е-нье-не! Нет, – всё-таки выдавил из себя я. – Тяп-ляп…тёп-ло!

Бритоголовая угроза остановилась.

– Звездюля, ты меня понимаешь? Ты говоришь?

Угроза стала ко мне приближаться, но на руке-то была куча огненной энергии.

– Нет! Тепло! – снова использовал я уже отрепетированные слова и попробовал пусть не сбежать, но увернуться от угрозы.

– Да не буду я греть, успокой… ой, Ой-ёй-ёй! рукав загорелся. А-а-а-а!

Единственное, как мог помочь, это побрызгать в её сторону водой, но она продолжала размахивать дымящейся одеждой, а не совать её в ванну.

– В вьё-дю, дю-ля! (В воду, дура!) – не сдержался я, но был не понят. – Вёду. Вёду!

– А-а-а-а-а, не затухает, а-а-а! – не слышала меня бритоголовая угроза чужому перерождённому тельцу.

Я не способен пока применить магию.

Но я успел получить и способы развития тела, пусть они дали мне прогресс всего на несколько месяцев выше нормы. Я на мгновение встал, схватил ковшик двумя руками и с разворота хотел выплеснуть из него воду, вот только пальчики были слабыми, а инвентарь скользким. Так что всё сложилось иначе.

*Бам-с!*

Ковшик влетел прямо в темечко наклонённой в странном танце головы Джель. Пляска кончилась хорошо, мелкое тело опало на бортик руками в сторону воды, дальше я подполз и кое-как забрызгал рукав. Кожа, как и полагалось для огненного мага, при этом у неё не пострадала, но снова покраснела.

Контроль у девчонки паршивый, да и характер взбалмошный.

Но, наверно, выкупать её у Ордена надо ближе к крайнему сроку. Пусть дороже, но выживание важнее. Моё выживание, конечно.

Пока я ждал спасения и прихода хоть кого-то из взрослых, расслабился и начал плавать на спине. В принципе, на столь малой глубине было бы сложно утонуть, но младенцы в этом деле, к сожалению, талантливы. Так думал не только я, так что Кали вернулась достаточно быстро.

– О, Альфия, что здесь произошло? – всплеснула руками служанка.

Я же мысленно гадал: можно ли записать на мой счёт победу над магом третьей ступени, или она больше сама справилась?

Через два дня гости из Ордена уехали, мы остались вчетвером, если не считать обитателя могилы и истуканов.

Когда я оставался один, продолжал упражняться в речи, но далеко не все звуки удавалось произнести. А ведь мне через несколько месяцев уже год! Так что ничего странного в моём поведении не увидели, благо причины своего падения Джель не знала.

Однако теперь меня всячески пытались «разговорить».

– Звездюлечка, солнышко, скажи: «мама»! – зудела Таля.

– Нет, скажи: «супер-тётя Чари»! – Пыталась вмешаться в разговор вторая взрослая особа.

– Мама, сюпель-тьётья Али, – смиренно отвечал я.

– Дя-будя! – поддакивала обеим поначалу Кварц, но в какой-то момент спасла меня от внимания. – Ма-ма!

На несколько дней от меня отстали.

Младшую признали ещё одним гением и пробовали увеличить её словарный запас по моему примеру, но пока лексикон малютки ограничивался одним словом.

Я же размышлял: скрывать себя или нет?

Безопасней будет, конечно, не распространяться о своём перерождении, но быть ребёнком утомительно: лежи, слушайся и слушай… мрак.

Радовало только постепенное развитие объёма запаса волшебства, а также рост скорости его восполнения, но бесконечно этим заниматься сложно, да и некоторые вещи достаточно болезненны. Если окружающие не будут в курсе происходящего, могут принять меня за труп. А это не очень приятно, если закопают.

– Звёздочка моя, скажи: «ма-ма», – отловив меня из манежа, произнесла Таля.

– Ма-ма, я – не-бё, мяг! (Мама, я – небо, маг!) – попробовал объяснить я.

– Да-да, сыночек, набегался, так ляг.

Эх, ладно.

– Тальяна, я – мя-аг. Дюк… эх-фу… дю-укх! Есть! (Тальяна, я – маг. Дух… *разочарованное дыхание*… жух! *Восторженный возглас*!)

– Сыночек, я не понимаю, что ты хочешь сказать? Откуда ты узнал моё полное имя? Это Чари тебе рассказала? Вот же мелкая стерва! – услышала что-то своё мать моего тела и собралась бить подозреваемую метлой.

Я схватил её палец, как только он мне подвернулся:

– Я. Си-и-ын! Твой. Но дукх не-мо-ло-дой! – проговорил я очень медленно. Твёрдые звуки и многие согласные у меня получались с огромным напряжением или вообще не произносились так, как я их задумывал. «Х» без «к» получался только при разочаровании, а специально вообще не шёл из моего рта.

Между тем метла упала на пол.

– Ну, такое ожидаемо от графа. Кушать хочешь? – пожала плечами женщина и достала грудь.

– Дя, – не стал отказываться я.

– Чари не говори. Хе-хе, ты у меня гений, Звёздочка!

– Да, ма-ма, я та-кой.