Ростки лжи

Глава 11

Король Ренегона имел отдельный кабинет-гостиную для приватных разговоров наедине. Роскошная мебель из таллистрийского дуба, мягкий ковёр из шкуры нелейского острозубого топтуна, балкон с видом на сад, а также уютный, выложенный из белого камня камин дополнялся мягкими пуховыми креслами и широким ассортиментом напитков со всех уголков света. В данный момент, впрочем, всё это отнюдь не занимало его внимание.

— Значит, вы убеждены, что это дело рук кого-то разумного? — Кормир II нервно расхаживал из одного угла кабинет в другой, сцепив руки за спиной.

— Вне всяких сомнений. Можно предположить, что где-то водится зверь способный прикончить одиннадцать опытнейших мастеров в битве, но так, чтобы не оставить следов и сделать это в центре столицы? Внутри храма был бой, и трое из одиннадцати погибли мгновенно, от первого удара. Остальные бросились врассыпную, уходя от угрозы: это стандартный приём, если группа мастеров встречается с опасной тварью, способной убить несколько человек одним ударом. В этом случае успешная атака достигает лишь одного, и у остальных больше шансов добить противника. — подтвердил Этериас.

— Однако они все пали. — констатировал факт король.

— Всё до единого. — мрачно кивнул иерарх.

— Но кто это может быть? Это были лучшие из лучших. Ни один человек, даже группа людей, на подобное неспособны. Даже если я сам решил провернуть нечто подобное, лучшие из моих подданных потерпели бы неудачу. — растерянно проговорил король.

— Меня посещают схожие мысли. Впору подумать о северных варварах. — заметил волшебник.

— Бросьте. — фыркнул король. — Северные варвары дикари, и, помимо этого, настоящие гиганты: самый маленький из них минимум в полтора раза выше самого высокого из людей. В жизни не поверю, что они смогли пробраться в мой город незамеченными.

— Может и так. — покладисто согласился Инвиктус. — Мы до сих пор ещё не встречали иные народы, однако нам достоверно известно, что они могут существовать, верно? Вполне может быть, имел место первый контакт с иными разумными существами. Если может быть народ, что выше людей, кто сказал, что не может быть тех, кто ниже? Можно легко предположить, что таковая раса, если имеется, должна быть весьма сведуща в незаметности.

— Первый контакт… Ничего себе приветствие. — король сжал кулаки и поджал губы. — Если ваше предположение подтвердится, это будет война. Такая, которой никто ещё не видел.

— Мастера не участвуют в войнах между людьми, и вы это знаете. — заметил иерарх.

— Ключевые слова здесь: между людьми. Так или иначе, именно к вам эта война постучалась первой. Вы же не собираетесь остаться в стороне после этого? — поднял бровь Кормир II.

— Не собираюсь. — скрепя сердцем, подтвердил волшебник.

Церковь всегда последовательно выступала против любых конфликтов между разумными. Однако в данный момент у иерарха просто не было аргументов против: слишком чудовищным было произошедшее.

Ненадолго в кабинете повисло молчание.

— Я позвал вас не только за этим, ваше святейшество. Ваше выступление на площади очень чётко подчеркнуло нашу проблему. Всеобщую проблему.

— Что вы имеете в виду?

— Страх. Вы сказали, что ни один человек не может чувствовать себя в безопасности, пока мы не выясним причину произошедшего. И именно поэтому другие королевства согласились с указом Фидема о расформировании церкви. Хотя многие из них, я точно знаю, имеют тесные связи с иерархами и получали их полную поддержку в своём правлении.

— Мастера никуда не пропали. Монастыри, обучающие новых неофитов, всё ещё стоят на своих местах. Вероятно, самые влиятельные из советников просто организуют новые ордена или примкнут к уже существующим, как было во времена раскола. — заметил верховный иерарх.

— Примерно так и рассуждали остальные монархи. — кивнул король. — И в одиночку я не смог их переубедить. Однако я вижу в этом большую опасность для всех нас. Церковь была организованной силой, что действовала на территории всех одиннадцати королевств, а теперь её нет. Мы стали разрозненны. Разделены. А это значит, что нас стало возможно уничтожить по частям.

— Церковь всегда поддерживала правление вашей династии и способствовала укреплению авторитета королей Ренегона. — прищурился Этериас. — Вы хотите сказать, что здесь у вас есть лишь альтруистические мотивы?

— Разумеется, нет. Но разве в этом есть что-то плохое? Мы всегда достойно, мудро и справедливо правили Ренегоном и использовали своё влияние ради процветания всей людской расы. Укрепление нашей власти, влияния и авторитета шло на пользу всем, и это вполне справедливая награда за качественную работу. — спокойно подтвердил король.

— Надо полагать, остальные короли мыслят примерно так же. И именно по этой причине решили действовать без оглядки на вас. Что вы предлагаете? — наконец, прямо спросил Инвиктус.

— Я предлагаю объединить церковь Аурелиона и Ренегона под одним управлением. И предлагаю вам пост её главы. — твёрдо посмотрел тёмно-синими глазами на своего визави Кормир II.

Этериас отставил кубок в сторону, и прямо встретил взгляд короля.

— Я не могу принять такое решение в одиночку. Мне необходимо посоветоваться с королём Аурелиона.

— Он согласен. Мы говорили об этом перед его отъездом в конце Конклава.

Верховный иерарх поднялся и подошёл к камину, задумчиво смотря на горящий огонь.

— Вы хорошо подготовились. Интересно, что вы предложили ему за это. — протянул руки к огню волшебник.

— Южные королевства хотели торговых льгот. Я включил в список тех, кто их получает, и ваше королевство. — равнодушно ответил король.

— Какие отношения у вас были с верховным иерархом Ренегона, Ваше Величество? — не оборачиваясь, спросил Этериас.

— Лирион был мне другом. Лучшим другом. — после минуты молчания ответил король, также подходя к огню. — Но вы так и не ответили на мой вопрос. Ищете предлог, чтобы отказаться?

— Я не уверен, что подхожу для подобного поста. — честно ответил Этериас.

— Почему? Речь на площади была неплохой... Для новичка. — приподнял края губ Кормир II

— Вы знаете, почему меня не было на Кокнлаве?

— Понятия не имею. Я знаю, что иногда иерархи присылают замену вместо себя, однако никогда не углублялся в причины. Церковными делами среди нас двоих всегда заведовал Лирион.

— Это случалось, когда кто-то из верховных решал оставить пост. Единственная причина, почему я ещё жив, это то, что я решил покинуть церковь. А теперь вы предлагаете мне пост её верховного иерарха Ренегона крупнейшего и сильнейшего из всех королевств людей. И даже больше — пост главы всей церкви, который не занимал никто со времён основания Таллистрии.

В кабинет повисло молчание.

— Почти тысячелетие назад, — медленно начал король. — вождь небольшого племени людей и мудрый шаман, что достучался до самого Отца, стали друзьями, выжив в смертельной битве. Один из лучших воинов людей и один из первых мастеров. Люди, что идут по пути мистических искусств, с начала времён были аутсайдерами. Одиночками, часто непонятыми и не понимающими заботы простых людей. Однако те двое, объединившись, образовали альянс, что вёл нашу расу до сего дня. Их потомки и ученики пронесли эту дружбу сквозь века, основали церковь, основали Ренегон. Они делали ошибки, и мы будем. Но ты действительно думаешь, что есть хоть одна реальная причина, почему мы не можем сделать тоже самое Этериас? Выжить в грядущей буре, и создать что-то, что превзойдёт всё, что было у людей до сего дня?

Впервые за всё время их знакомства король назвал верховного иерарха по имени.

— Есть две точки зрения, когда ты смотришь на разгорающийся огонь. — прошептал Этериас слова покойного наставника. — Это начало пожара, что может сжечь целый город, или это искра истинного света, что сможет обогреть и осветить его. Поклянись, что мы всегда будем вторым, чтобы ни случилось. И научим этому своих детей и приёмников.

Решительно посмотрел в глаза королю волшебник.

— Клянусь. — не медля ни мгновения, ответил король.

— Я согласен. Кто бы ни объявил нам эту войну, мы выиграем её вместе.

Двое мужчин ещё долго смотрели на огонь в абсолютной тишине, прерываемой лишь редким треском угольков из камина.

Днём позже Этериас созвал на обсуждение самых опытных и влиятельных мастеров. За большим, длинным столом расселись почти четыре десятка человек: наиболее влиятельные иерархи и мастера, включая весь совет семи Ренегона, глава гильдии свободных мастеров, четверо его советников, преподаватели столичного монастыря.

— Я полагаю, вы приняли весьма мудрой и взвешенное решение, ваше святейшество. В сложившихся обстоятельствах объединений и ваше присутствие в Кордигарде, несомненно, пойдут нам на пользу. — высказал общее мнение мастер Гастон, когда собравшиеся, переглянувшись, выслушали рассказ Этериаса о предложении короля.

— Хотел бы я иметь вашу уверенность. — криво усмехнулось его святейшество.

— Однако ваш рассказ оставляет один, несомненно, важный для всех собравшихся вопрос. — степенно продолжил мастер Гастон. — Кто войдёт в совет семи?

Этериас уныло вздохнуло. Политика всегда приводила его в уныние. Гастон. впрочем, истолковал его молчание неправильно:

— Я полагаю, вы более привычны к собственным советникам — понимающе кивнул первый советник покойного главы церкви Ренегона. — Однако с вами прибыли только четверо из семи. Оставлять Аурелион без опытных мастеров неразумно, и поэтому я полагаю, что выбрать оставшихся из на…

Новоявленный глава церкви поднял руку, останавливая говорившего.

— Совет сохранит свой состав в полном объёме. Семь хорошее число, однако, полагаю, нам потребуется множество реформ, а число тринадцать ничуть не хуже семи.

Своих старых советников Этериас не любил, однако выгонять их было неразумно: они хотя бы были привычным злом.

Никто не возразил, хотя некоторые из мастеров скривились и покачали головой, выражая таким образом неодобрение к пренебрежению традициями.

Мастер Гастон оглядел присутствующих мастеров и вновь взял слово:

— Полагаю, вы не были представлены остальным советникам, ваше святейшество. Позвольте мне представить их. Первым советником Лириона был я. Вторым советником был мастер Син.

Средних лет желтоглазый блондин в ослепительно-белой, вышитой золотым шитьём роскошной мантии поднялся из-за стола, приветливо кивая.

— Син является одним из лучших мастеров света в Ренегоне. — добавил Гастон.

— Света? — поднял бровь Этериас.

— Я полагаю, вы намекаете, что это не слишком популярная практика, верно? — улыбнулся мастер Син. — Среди мастеров иных королевств порою бытует заблуждение, будто искусство света несёт не слишком много пользы и имеет мало возможных применений, в отличии от искусства жизни или стихийного мастерства. Уверяю вас, я с удовольствием развею это заблуждение.

Этериас вспомнил его. Именно мастер Син скомандовал свободную атаку всем мастерам на площади.

— Фелиус, без сомнения, лучший из ныне живущих воздушников нашего королевства, а также третий советник Ренегона.

Сухопарый. низкорослый старичок в светло-голубой робе приподнялся, кивком поприветствовав верховного иерарха.

— Люди Фелиуса, помимо всего прочего, отвечают за воздушное пространство над Кордигардом и витающие там запахи. Полагаю, пожив здесь подольше, вы оцените его мастерство. — добавил Гастон.

— Уже оценил. Прекрасная работа, никакой вони, как будто это удалённый горный монастырь, а не гигантский город. Как вам удалось добиться такого эффекта? — с любопытством осведомился Этериас.

— Долгая история. Заходите ко мне почаще, ваше святейшество, и я с удовольствием расскажу вам. — усмехнулся старичок.

— Мастер Долиан известный по всему королевству знаток стихии земли и великолепный архитектор.

Четвёртым советником был чернобородый, двухметровый, широкоплечий громила в простой тёмно-коричневой мантии поднялся из-за стола. Со стороны казалось, что на это заседание он попал, зайдя не в ту комнату.

— Если вам нужна новая крепость, ваше святейшество, это ко мне. — пробасил здоровяк, почесав лысину.

— Сэр Родриан эксперт искусства огня, и является пятым членом совета семерых. — Гастон постарался сказать это равнодушным голосом, однако внимательный слушатель заметил бы нотки неприязни.

— Сэр? — Приподнял бровь Этериас.

Одетый в ярко-красный охотничий камзол лысый и безбровый мужчина лет тридцати пяти улыбнулся, сверкнув великолепными зубами, и ответил:

— Когда мне было четырнадцать, я сбежал из монастыря и напросился в ученики к одному рыцарю. Он, конечно, быстро меня раскрыл, однако прогонять не стал, а огнём к тому времени я владел достаточно хорошо, чтобы не создавать проблем. Когда достопочтенные мастера церкви нашли меня, посвящение уже было произведено. — с довольным видом откинулся назад на стул рыцарь. Похоже, рассказ этой истории до сих пор доставлял ему удовольствие.

— Именно поэтому я считаю, что его святейшество мастер Лориан ошибочно назначил вас на эту должность. — холодно прокомментировал это мастер Гастон командирским тоном.

На Родриана, впрочем, это не произвело никакого впечатления, и тот лишь с улыбкой отправил воздушный поцелуй своему оппоненту, создав в воздухе иллюзорный огонёк в форме своих губ, который развеялся, подлетев к Гастону. Это так сильно напомнило Этериасу его собственные отношения с советниками, что он с трудом подавил в себе смех: на подобном совете это было совершенно неуместно.

— Мастер Кадмиан настоятель монастыря в Кордигарде, что занимается обучением новых неофитов, и признанный виртуоз техник равновесия. Он седьмой и последний член Ренегонского совета. — подавив вздох, продолжил мастер Гастон.

Немолодой, гладковыбритый и коротко подстриженный мужчина с седыми висками сухо кивнул верховному иерарху, даже не поднявшись. Он был одет элегантную мантию, состоящую сразу из нескольких тёмно-серых оттенков.

— Вы не упомянули шестого члена совета. — заметил мастер Эниан.

— Мастер Хион был одним из первых, кто исследовал аномалию вокруг храма. Он погиб ещё до вашего приезда. — глухо ответил Гастон, помрачнев.

— Это основная причина сегодняшнего собрания. — Этериас решительно обвёл взглядом зал. — Подытожим, что нам известно: все верховные мертвы, убиты, превратились в горстки праха. В храме был бой, и они использовали тактику против одного сильного противника: значит, нападавший был один или их было немного. Храм накрыло выжигающей жизнь аномалией, что проходит сквозь любые известные нам виды защиты кроме моего универсального щита. И помимо этого там теперь обитает несколько неизвестных науке созданий, которые агрессивны, нематериальны, и уязвимы только в энергетическим атакам чистым нейтралем. Кто-то хочет добавить ещё что-то?

— Они уклонились от пламенных лучей. Если бы они были к ним неуязвимы, это не имеет смысла. Возможно, высокоэнергетические воздействия разными типами нейтраля также могут навредить им, неуязвимость касается только физических проявлений, на которые делает упор боевая школа любого искусства. — высказался мастер Гелиус.

— Они разумны. Возможно, не так, как люди, однако непохоже, что это просто звери. — добавил мастер Клавдий.

— Один из моих учеников, что стоял сзади, пересчитал их. Их было ровно десять. — пробасил мастер Долиан.

— Ровно десять. Почти совпадает с числом верховных иерархов, что были в храме. — задумчиво высказался мастер Гастон.

— Вы полагаете, это могут быть иерархи? Что нападавший каким-то образом превратил их...в ЭТО? — потрясённо спросил один из мастеров в зале.

— Это возможно. Меня не было на площади, но исходя из ваших свидетельств, я бы предположил, что увиденные вами существа представляют собой неким образом изменённые и искажённые человеческие души. — спокойным, рассудительным тоном ответил мастер Кадмиан.

— Души неуничтожимы. Однако нам удалось развеять нескольких направленным ударами. — возразил Клавдий.

— Неуничтожимы и невидимы в физическом мире. Однако тварей видели все, и поэтому я предполагаю, что вам удалось развеять лишь внешнюю оболочку. Сами души целы, и возможно, восстановятся со временем и снова нападут на входящих в храм. — парировал Кадмиан.

— И как, по-вашему, нам от них избавиться? — осведомился Этериас.

— Я не знаю. — качнул головой Кадмиан. — Наша школа искусства нейтраля уделяет слишком мало внимания чисто энергетическим материям, в силу того что практические, физические аспекты проявления стихий приносят наибольшую пользу королевствам. Я могу предположить, что мы и сами способны превратить человека в нечто подобное, если сильно постараемся и потратим годы на исследования, однако в этом нет практического смысла. Разрушение проще созидания, но и для этого нужно время и исследования. А они затруднены: я думаю, нам следует попытаться создать что-то вроде энергетической клетки и попытаться поймать одну из тварей.

— Душа любого разумного уходит в поток после смерти, покидая наш мир. Вероятно, что-то удерживает эти души в нашем мире. Своеобразный якорь. Если разрушить его, они должны покинуть мир, повинуясь законам мироздания. — высказал теорию мастер Клавдий.

— В храме не было ничего нового относительно моего визита семь лет назад. Лишь прах и тело рыцаря. Я внимательно обошёл его, проверив каждый угол. — возразил верховный иерарх.

— Возможно, якорем является сам храм. А аномалия — побочный эффект этого. Может быть, она требует энергии для работы и своеобразным образом высасывает жизнь из всех кто там находиться? — предположил мастер Эниан.

— Вы предлагаете разрушить храм? — прямо спросил Родриан.

В зале повисло молчание. Предложенная идея не нравилась никому. Взгляды скрестились на верховном иерархе, ожидая от него решения.

— Если потребуется, мы сделаем это. Храм — это символ, что возвели мы сами. И возведём новый, если потребуется. Однако даже если он является якорем и первопричиной аномалии, неразумно будет разрушать его. Мы должны изучить все — от и до, дабы научиться противостоять подобной мерзости. — наконец, выдал решение Этериас.

— Говоря об этом… Никто, кроме вас не может войти туда и остаться в живых. Может, вам стоит научить нас тому самому универсальному щиту, который позволил вам это?

Раздался из угла стола старческий, надтреснутый голос магистра ордена странников, а его белёсые, слепые глаза уставились прямо на верховного иерарха.

— Боюсь, я не могу этого сделать. — качнул головой его святейшество.

— Вот как? Вы полагаете, что хранить тайны будет разумно в такой момент? — старец сказал это таким тоном, что недосказанные слова “глупый мальчишка” буквально повисли в воздухе. Атмосфера в зале накалилась.

— Вы не поняли. — жёстким, решительным тоном отчеканил Этериас. — Когда я говорю не могу, это не значит, что я следую какому-то старому правилу верховных иерархов. Я не могу сделать это физически. Этому щиту меня научил Отец во время посвящения, передав знания напрямую в мой разум. Я просто не знаю, как выразить понимание подобных вещей словами, ведь в нашем языке просто нет слов для иных понятий. И я сам не знаю, как работает этот щит, умея лишь вызывать его. Когда я спросил Отца об этом, он сказал мне, что помимо последней линии обороны для верховного жреца, это ещё и задача, которую я должен решить, поняв, как это работает. И насколько я знаю, ни я, ни один из предыдущих верховных не решил её.

Речь верховного иерарха, впрочем, не произвела на магистра никакого впечатления.

Тот лишь сухо ответил:

— Ясно.

И как будто бы потерял интерес к происходящему.

— Вернёмся к вопросу об аномалии. Кто-нибудь может предоставить мне карту? Вы создали оцепление, мне бы хотелось оценить примерную форму и объём. — сменил тему верховный иерарх.

Мастера несколько недоумённо переглянулись. Похоже, такая идея пока не приходила им в голову.

— Полагаю, это возможно, но прямо сейчас у нас нет такой карты. Аномалия упирается в стены квартала, близ которых стоит храм. Я распоряжусь нарисовать карту и предоставить вам. — степенно кивнул Гастон.

— Вы всё ещё считаете, что это не дело рук Отца? — раздался вкрадчивый голос дряхлого магистра.

— В храме был бой, вне всяких сомнений. Вы всерьёз думаете, что Отцу потребовались бы сражаться с нами, захоти он покарать иерархов? — Этериас поднялся из-за стола, уперев в него руки и уставился на магистра тяжёлым взглядом.

— Я думаю, что Отцу нет необходимости лично являться для того, чтобы наказать кого-то. Достаточно послать подходящего слугу. — спокойно парировал старец.

— До тех пор, пока Отец лично не выскажет мне своё неудовольствие, я буду считать, что он не имеет никакого отношения к происходящему. — стальным тоном отчеканил молодой глава церкви.

— Говоря об этом… Почему бы вам не позвать его прямо сейчас?

Старик-магистр, прищурив слепые глаза, пошарил по складкам своей робы и достал из них необработанный алмаз.

— Священный кристалл памяти! — ахнули сразу несколько мастеров.

— Вы знаете, мы, старики, порой бываем параноиками и волнуемся за учеников. — степенно сказал магистр, отточенным движением прокатив кристалл через весь стол прямо к иерарху. — Лирион был моим учеником, и однажды, когда он отправлялся в рисковую экспедицию, уже будучи верховным, я попросил его сделать ещё один такой. Он любил брать свой в путешествия: говорил, что память об Отце, запечатанная в кристалле, приносит ему удачу. Я очень набожный человек, и, конечно, мой ученик не стал отказывать мне в подобной просьбе.

Затем магистр с лёгкой усмешкой безошибочно направил взгляд слепых глаз на верховного иерарха.

— Я ещё не успел сделать новый кристалл, но раз у вас есть новый, я могу произвести призыв немедленно. У кого-то есть возражения? — обвёл взглядом зал Этериас.

Мастера подобрались и встали со стульев. Но возражений не было.

— Предлагаю позвать стражу. На случай если кто-то захочет вмешаться и сорвать ритуал. — предложил мастер Акрил.

— Разумно. — одобрительно добавил Гастон, и быстрым шагом направился к выходу.

Вскоре мастер Гастон вернулся с тремя десятками людей в латах королевской гвардии.

— Полагаю, мы можем начинать? — осведомился магистр. Он единственный из всех так и остался расслабленно сидеть на стуле.

— Ритуал призыва происходит так: мастер, держащий кристалл памяти, пропускает через него свою собственную, наиболее привычную ему чистую или стихийную энергию. Ведущий мастер сосредотачивается на воспоминании о предыдущей встрече с отцом, а те, кто никогда его не видел, пытаются уловить образ, что был запечатлён в кристалле. Объединив силы, мы посылаем зов отцу, основываясь на этих образах и воспоминаниях. Когда я был в Ренегоне в прошлый раз, нас было одиннадцать, однако это же можно и сделать в одиночку: зов просто будет слабее, но им всё ещё можно достучаться до Отца, если тот захочет ответить. — разъяснил окружающим мастерам нюансы Этериас.

— От нас что-то требуется? — осведомился Гастон.

— Ничего. Но попробуйте окружить меня сырым, чистым нейтралем: если ритуал потребует много сил, я попробую быстро восстановить силы.

Этериас обхватил кристалл двумя руками, и, вытянув их вперёд, зажмурился, вызывая в памяти нужный образ. А затем вложил сколько мог сил в отчаянный зов, зачерпнул из окружающего пространства энергии, и вложил еще раз, и еще… Казалось, вот-вот ему ответят, по воздуху словно прошла волна и пространство над столом слегка зарябило… И верховный иерарх осел на пол, со стоном схватившись за голову.

Ближайшие мастера в зелёных робах немедленно подбежали к нему, однако Этериас лишь отмахнулся, тряхнув головой и медленно поднявшись.

— Что произошло? — обеспокоенно спросил мастер Эниан.

— Не знаю. — верховный иерарх скривился, потерев виски. — Такое чувство, будто зов упёрся в стену. А так как я вкладывал в него много сил, ощущения, будто с разбегу ударился об эту стену головой.

Мастера помрачнели, переглядываясь.

— Выходит, даже с вами мы отрезаны от связи с создателем. — констатировал факт Гастон.

— Зато теперь мы твёрдо знаем, что не призыв Отца послужил причиной событий в храме. — сказал мастер Син.

— Я так не думаю. Мы твёрдо знаем лишь то что, старая, практикуемая веками связь с Отцом теперь для нас закрыта. Это отлично укладывается в версию, что он гневается на нас. Кому, кроме бога, хватило бы сил отрезать нас от связи с ним? Возвести эту, так называемую, стену? — усмехнулся слепой магистр, поднимаясь и медленно, шаркающим шагом направляясь к двери.

— Я единственный из ныне живущих кто лично говорил с Отцом, и я не верю, что это его рук дело, или дело рук его слуг или посланников. — тихо, но решительно бросил в спину магистру Этериас.

— Быть может, ваша трогательная вера — это единственная причина, почему вы избежали этого наказания. А ещё вы молоды, а Отец мог и пощадить вас, потому что считает неразумным ребёнком. Мы же, старики, знаем, что иногда надо принимать жёсткие, но необходимые решения, и я уверен, что наш Отец, наш создатель, знает это ещё лучше, чем мы сами. — не оборачиваясь, ответил магистр.

— Вы ошибаетесь. И со временем я докажу вам это. — ответил верховный иерарх.

Магистр на мгновение остановился у двери.

— Вы говорите, что у храма было десять этих созданий. На одного меньше, чем было иерархов, верно? Одним из верховных иерархов была женщина. Таллистрийка. Любой мужчина пощадил бы женщину, вынося подобный приговор группе людей. Полагаю, Отец не исключение.

Бросив последнюю парфянскую стрелу, древний магистр ордена странников покинул помещение.

— Он будет проблемой? — осведомился Этериас у мастера Гастона, едва магистр покинул собрание.

— Магистр ордена странников старейший из ныне живущих мастеров Ренегона. — вздохнул Гастон. — Он сделал для королевства больше, чем кто-либо другой, и я полагаю, он имеет право на старческие заблуждения. Не волнуйтесь на его счёт: ему осталось недолго, и он никогда не сможет сделать что-то, идущее во вред королевству.

— Искренне надеюсь, вы правы. — вздохнул Этериас.

— Полагаю, следующее, что нам стоит обсудить, это дела города. За месяцы, что прошли без верховного иерарха, в Ренегоне накопилось множество дел, требующих вашего внимания. — деловито взял слово мастер Фелиус.

Молодой иерарх с трудом подавил желание застонать. Начиналась та часть работы на этому посту, которую он ненавидел больше всего.

После завершения заседания мастер Кадмиан остановил Этериаса в коридоре, схватив за рукав.

— Несмотря на то, что вы не можете обучить нас вашему универсальному щиту, я настаиваю, чтобы вы продемонстрировали его преподавателям нашего монастыря, опытным мастерам, и даже талантливым учеником, и подробно расписали чувства и ощущения, что вы испытываете при его создании. Даже если мы не сможем создать что-подобное, возможно получится придумать свою, более слабую но рабочую версию. Это может быть бесценными сведениями для искусства нейтраля, и спасёт множество жизней!

— Резонно. — кивнул Этериас. — Я навещу ваш монастырь, как только разберусь с накопившимися делами.

— О большем я и не прошу. — спокойно кивнул Кадмиан и направился дальше по коридору.

Этериас Инвиктус, верховный иерарх объединённой церкви Аурелиона и Ренегона, устало подписал последнюю бумагу, добавив её к гигантской, поднимающейся выше его головы стопке документов рядов.

— Это всё на сегодня, Гелли? — крикнул он помощнику, сидевшему в прихожей кабинета

Парень вошёл в кабинет и достал из-за спины ещё одну стопку бумаг, из которых можно было бы собрать целую книгу.

— Это прошения, что поступили, пока вы работали, ваше святейшество. — виновато пожав плечами, добавил Гелли.

Иерарх тяжело вздохнул. За последний месяц он почти не спал, и этой груде дел, что нежданно обрушилась на него, совсем не виделось конца. А он думал, его первые годы на посту были сложными. Количество вопросов, что требовали его внимания в Ренегоне, просто поражало, и отнюдь не в хорошем смысле.

Оглянувшись и не найдя свободного места на столе, он ответил помощнику:

— Положи на стул. Я займусь этим чуть позже.

Этериас посмотрел на окно, за которым была глубокая ночь, и прикрыл глаза, массируя их. Спустя день после событий в храме у него состоялся обстоятельный разговор с королём Ренегона, однако за последующий после него месяц молодой мастер уже успел сотню раз пожалеть, что согласился на его предложение.

Дела все не кончались и не кончались, и за прошедший месяц расследование истинных причин происшествия в храме не продвинулось ни на шаг. Возможно, во многом потому, что все его внимание было приковано к делам города и бумажной работе. Слишком много требовало внимания главы церкви, и хотя он и пытался свалить как можно больше на советников, они снова и снова требовали его. На иерархе Кордигарда висело столь многое! Утверждение планов ремонта канализации, членов экспедиций, распределение выпускников по местам работы, награды отличившихся и наказания провалившимся, посвящение в рыцари детей высшей аристократии и приёмы населения! И это лишь малая часть!

Еще раз тяжело вздохнув, верховный иерарх решительно отложил стопку с прошениями и достал из шкафа тонкую папку с материалами по событиям в храме, начиная снова просматривать их.

Он видел эти отчёты уже множество раз, однако что-то не давало ему покоя, заставляя читать их снова и снова. Словно разгадка была где-то рядом, но вечно ускользала. Вот показания гвардейцев, вот мастеров, вот отчеты охотников, а вот нарисованная по его просьбе карта аномалии.

Несколько минут, впав в лёгкий ступор от усталости, молодой маг смотрел на карту, а затем его осенило.

Это же круг!

На первый взгляд это было незаметно, потому что на прекрасно изображённой карте площади и стен вокруг храма были точками отмечены места, где начинала работать аномалия. Точки были разбросаны так, что сперва сложно это понять, и Этериас взял перо, обмакнул его в чернила и провёл жирный полукруг, безжалостно коверкая творения мастера-картографа. И множество точек попало под него, а остальные отклонялись совсем немного.

Надо разобрать прилегающие к аномалии стены. Вырезать землю с травой, и кинуть её широким слоем, понял он. Очертить точный круг, понять где его центр, возможно, таким образом получится вычислить якорь!

Этериас почувствовал неожиданный прилив сил, и вся усталость словно отступила. Теперь у него было направление, в котором следовало идти, а это уже немало.

Древний магистр ордена странников сидел на самой высокой башне монастыре и выслушивал доклад одного из стражников ордена.

— Значит. вы ничего не узнали о его цели?

— Мы опросили всех караванщиков, что выходили из Ренегона в тот период. Даже тех кто ещё не вернулся в Ренегон — выследили, нашли и опросили. Удалось выяснить лишь то, что его люди покинули город незадолго до Конклава. С ними было двое мастеров красных башен. Вероятно, сэр Горд отправился куда-то самостоятельно, с небольшим отрядом.

Магистр раздражённо поморщился, и жестом отослал стражника. Это ему было и так понятно. Слепые глаза смотрели с башни на горизонт, а старый мастер, один из самых влиятельных людей Ренегона, неожиданно сильно сжимал свои кулаки.

— Куда же он послал тебя, мой мальчик? Куда ты увёл своих людей? — прошептал он.