200 дней до приказа

Глава 30

— Да, да, Лариса Анатольевна, всех детишек примем как родных… и кашей солдатской накормим, с дымком… Принимается, не с дымком, а с молоком, лучше гречневой… Понял…

Майор Зубов общался с подшефной школой, организовывая очередное мероприятия. В сущности, работа его была чем-то средним между менеджером по связям с общественностью и надсмотрщиком.

Где-то между двумя этими профессиями растворился майор мотострелковых войск…

— Разрешите, товарищ майор, — Лариса Щекочихина была вызвана на ковёр к командиру части.

— Ну, что, покажем девочкам медсанчасть? — Майор плавно перешёл от подшефной школы к подчинённой санчасти.

— Чего ж не показать? Покажем!

— А то, понимаешь, разрисуют детворе армию пострашней «серого волка», — распереживался майор, — они от неё аж до двадцати семи лет по норам прячутся. Вот мы детишкам этого «серого волка» с другой стороны и покажем. Так сказать, человеческим лицом… Но я вас, Лариса Анатольевна, вызвал несколько по другому поводу… так что там у нас с медосмотром?

— Всё по графику. Сегодня с первой ротой уже заканчиваю.

— И как там здоровье бойцов? Йода, зелёнки хватает?

— Хватает. Им бы фруктов побольше, — предложила Щекочихина.

— Сухофруктов, товарищ сержант. Извините, но, как говорится, бананов у нас нема… — Пауза затянулась, о чём ещё говорить перед главным вопросом, Зубов не знал, и потому пришлось его задать: — Ну, а на личном фронте как у вас обстоят дела, Лариса Анатольевна?

— А какое отношение это имеет к медосмотру?

— Согласен. К медосмотру — никакого. Вот к моральному здоровью военнослужащих на территории части, командиром которой я являюсь…

Закончить свою мысль командиру Лариса не дала:

— На личном фронте, товарищ майор, я сама себе командир и никому ни о чём докладывать не собираюсь.

— А мне докладывать не нужно. Сам не слепой. Слева Староконь к вам в тыл рвётся, по центру Кудашов устроил «Брусиловский прорыв»…

— Николай Николаевич, да Бог с вами! Просто я в части человек новый. Не привыкли ещё ко мне офицеры. Вот и кажется им, что со мной можно легко завертеть… Если бы только Староконь и Кудашов…

Это у вас ещё поверхностная информация…

Зубов покраснел:

— Что, ещё есть «ходоки»?

— Вам список написать? — Зубов покраснел ещё больше. — Обещаю вам: враг не пройдёт! Так что не волнуйтесь — волнение повышает давление… Кстати, вы давление давно мерили?

— Я, Лариса Анатольевна, боевой офицер… Я… — Зубов не знал, что ещё сказать медсестре.

— Все вы офицеры «боевые», пока в санчасть не зайдёте.

— Да в порядке у меня давление!

— Тем более! Если у вас давление в порядке, я как раз свой приборчик проверю. Только что со склада, новенький. Как там говорят?

«Если гора не идёт к Магомету…» Давайте руку.

На стол перед майором лёг аппарат для измерения давления. Что с ним положено делать, майор мог только догадываться…

— Правую руку или левую?

— Любую.

Звонок телефона был не совсем кстати, ближайшая к телефону рука майора была занята прибором. Пока майор вспомнил, что у него есть вторая рука, трубку взяла сержант медицинской службы:

— Алло… А вы кто? — Трубку Лариса взяла зря. — Ой, Николай Николаевич, это вас… Жена… Извините, я нечаянно — привычка…

— Зубов слушает, — вырвал трубку майор, — да, Вера, ну, что ты?

Это товарищ сержант медицинской службы…

Улыбка медсестры, продолжающей измерять давление, говорила о чём угодно, но только не о раскаянии.

Ужин у Зубова выдался тревожным. Вроде бы всё как всегда, и в то же время…

— Ну, как там дочурка, не разбудил я её?

— Спит, — в части майор был командиром, дома же им командовала супруга, — а у нас в семье пополнение, папуля…

— В смысле?

— Зубик ещё один у нас появился, товарищ Зубов.

— Ну, и чего сидим? Чего ждём? — обрадовался майор. — Кто говорил, что отмечать будем только первый и последний?

— Вера достала из шкафчика графин, рюмки. Налила. Зубов достал блокнот и сделал отметку.

— Вот и двадцатый на месте! За комплект?

Рюмки сошлись с весёлым звоном, чтобы через мгновение уже пустыми встать на стол.

— А у тебя как день прошёл?

— Прошёл, и Бог с ним! Устал, при каждом звонке из округа вздрагиваю. Вон, майор, сосед, стрельбы провёл. Отстрелялся вроде неплохо, а ему из штаба вместо благодарности — предупреждение.

— Это за что же? — не поняла супруга.

— За расход боеприпасов! Видите ли, превышение лимита, а нам что, по мишеням из пальца палить?!

— А здоровье как? — не моргнув, спросила Вера.

— Нормально, — годы семейной жизни сделали майора ужас каким проницательным. — А чего это ты про здоровье спросила?

— А медсестру к себе в кабинет зачем вызывал?

Объяснять всю ситуацию полностью — безнадёжно, проще отмазаться:

— Медосмотр у нас в части начался, вот я её с отчётом и вызвал…

— Коля, ты от меня ничего не скрываешь?

Хотел бы майор обладать талантом что-то скрывать от жены…

— Ве-ра…

— Ко-ля!

Майор Зубов получил предупреждение. Следующее будет караться удалением с поля.

Искусство звонить в самый неподходящий момент, кажется, доступно каждой замужней женщине. Только что грозный командир наводил ужас на собравшихся в штабе офицеров — и вдруг превратился в оправдывающегося мальчика. Самое обидное, что и оправдываться было не в чем, с другой стороны — было бы в чём, может, уже никто бы и не звонил…

— Вера, это был плановый медосмотр! — устал повторять одно и то же майор. — Да всё в порядке, давление в норме, всё, пока — у меня люди. Дома поговорим…

— Так о чём я говорил? — взгляд, которым майор обвёл офицеров, не грозил им ничем хорошим…

— О детях, — решился ответить Староконь.

— А, да, — вспомнил Зубов. — Послезавтра мы принимаем в части ребятишек из подшефной школы. Мы тут с замполитом прикинули план… Надо показать им армию так, чтобы не убить в них теоретическое желание служить… Ясно? Ответственной за мероприятие назначаю вторую роту. Я думаю, что пацанам, понятное дело, экскурсию по казарме надо организовать, показать технику, рукопашный бой… А девочек в санчасть надо сводить…

— В общем, мальчики — налево, девочки — направо, — отрезюмировал замполит.

Раздавая офицерам бумаги, Староконь пояснил:

— Тут в плане всё подробно расписано. Предлагаю по каждому пункту назначить ответственное лицо.

— Бюрократ, — отозвался Зубов.

— Да ладно, товарищ майор, — обиделся Староконь, — будет ответственный — будет с кого спросить. Готов ответственность разделить со всеми, покажу девчонкам медсанчасть.

— Да уж, самый ответственный участок, — ядовито отозвался Кудашов.

— Значит, так, экскурсией в медсанчасть приказываю заняться Шматко! — напомнил, кто в части хозяин, Зубов. — Если вопросов больше нет — все свободны…

Если капитан и комроты караулит у входа в санчасть… это точно связано не с тем, что ему надо сдать какие-то анализы.

Кудашов поджидал медсестру. Поджидал-поджидал — и дождался: сержант медицинской службы вышла и тут же попала в общество капитана.

— Здравствуйте, Лариса Анатольевна.

— Виделись, товарищ капитан. Или за вас сегодня медосмотр брат-близнец проходил?

— Близнец? — попытался уйти от вопроса Кудашов. — Вы что, любите индийское кино?

— Я много чего люблю… А вы меня, что, в кино собираетесь пригласить?

— А почему нет? Вообще-то я хотел узнать — как там моя рота?

Здорова?

— Не врите, Кудашов, — раскусила капитана Лариса. — У меня хоть и нет рентгеновского аппарата, но я вашего брата насквозь вижу…

— Да, в этом деле вы — профессионал, — говорить было больше нечего, и Кудашов решил отвесить комплимент: — Кстати, вам очень идёт белый халат…

— А к вам очень идёт наш командир… И похоже, некстати…

Майор Зубов и вправду подходил к санчасти, и вряд ли Кудашов был рад встрече с ним.

— Вечер добрый, молодые люди.

— Добрый, Николай Николаевич, — отозвалась Щекочихина за себя и за капитана.

— А вы, Павел Наумович, почему не готовитесь к встрече с детьми?

— У вас есть дети? — натужно порадовалась за Кудашова медсестра.

— Да нет, что вы? — испугался Кудашов перевода в статус мужчин семейных, а значит, не привлекательных для молодых симпатичных девушек. — Это моя рота готовится к приезду детей подшефной школы.

— Вот именно. Рота готовится, а командир роты что? — поинтересовался Зубов.

— Зашёл поинтересоваться, как моя рота прошла медосмотр, товарищ майор.

— Истории болезней — что может быть интереснее? — Зубов капитану не верил, но отмазка у него получилась железобетонная.

— О… Ещё один интересующийся… — Интересующимся медсестра обозвала лейтенанта Шматко, бодро приближающегося к санчасти.

— Шматко, куда лыжи навострил? — Зубову хватало и одного Кудашова.

— Иду к экскурсии готовиться, товарищ майор!

— В ночную смену? Откуда такое рвение?! — Для полного комплекта не хватало только Смалькова.

— Вы же меня ответственным сами назначили, — наивняк лейтенант включил шикарный…

— Шматко! Кру-гом! Домой, к жене, шагом марш! — Команду Шматко выполнил на отлично, даже Кудашов был бы доволен углом подъёма ноги лейтенанта.

— Товарищ сержант, если вы уже освободились, то я могу вас домой подвезти.

— Я уже освободилась.

Кудашов внезапно понял, что вроде бы он тут и есть, но с тем же успехом мог быть в паре километров отсюда. Впервые в жизни он увидел, что есть «не замечать в упор».

— Будь здоров, Кудашов! — Майор его замечал — лучше бы всё было наоборот.

Зубов забрал медсестру не просто так. У майора к медсестре было дело.

— Лариса Анатольевна, я очень рассчитываю на вашу помощь.

— Николай Николаевич, мне как-то не очень понятна и, скажу честно, не очень приятна моя миссия в этом деле…

Стоя под домом Ларисы у майоровского «уазика», Зубов и Щекочихина напоминали кого угодно, но только не начальника и подчинённую…

— Нет, вы здесь совершенно ни при чём, — успокоил медсестру майор. — Просто мне надо искоренить всё это как явление. Иначе мы их не остановим!

Вероятно, майор обязан был бы всё рассказать супруге. Вероятно, сразу после этого супруга бы по секрету рассказала бы обо всём своим подругам. Кто из служащих части не знал бы о тайной операции майора не позднее чем через сутки — Зубов не знал. Потому супруге ничего не говорил.

— Верунь, а у нас послезавтра концерт в части. Дети приезжают.

Пойдёшь?

— А дочка?. Обратно аисту отдадим?

— А дочку — соседям. Первый раз, что ли? — удивился майор. То ли майор слишком эмоционально удивлялся, то ли что, но куртка майора с «мягким» грохотом рухнула на пол.

— Что это там? — Майор точно знал, что это не что-то военное, но вот что?

— Это, Зубов, твоя куртка с вешалки упала… Опять, наверное, петля оборвалась от нелёгкого груза ответственности… Сиди, я сама повешу, — усадила Вера Зубова обратно к столу.

Насчёт груза Вера не прогадала: из кармана куртки майора предательски выпали перчатки, да не простые — женские…

Самый страшный род войск, как известно всем и каждому, — стройбат. Потому как этим даже оружия не выдают. Следуя такой бесхитростной логике, самые нестрашные — морские пехотинцы и десантура, а мотострелки — в аккурат на втором месте после стройбата.

Можно только представить себе ужас условного противника, если бы он узнал, что мотострелки получают инструктаж по рукопашному бою…

— Наша задача, духи, при демонстрации приёмов рукопашного боя действовать максимально реалистично и при этом не поубивать друг друга, — на такой жизнерадостной ноте начал занятия сержант Гунько.

— То есть вы не должны поубивать нас, — догадался Нестеров.

— Так, берём, ребятки, по штык-ножу и потихонечку начинаем, — скомандовал Гунько.

— А где штык-ножи? — ступил Лавров.

— А что у нас с воображением, Гарик? — поинтересовался Бабушкин. — Ротный приказал проявить фантазию. Вот представь, что моя рука — это штык-нож. Представил?

— Представил.

Хоп! Резкий «тычок» рукой пришёлся в живот Лаврову, тот согнулся от боли.

— Вот, Лавров, это всё из-за отсутствия фантазии. А вот представил бы, что на тебе бронежилет, и всё было бы нормально…

Вставай давай, чего разлёгся?

— А я представил, что лежу на кушетке в санчасти, и медсестра мне говорил, что с фантазией у меня всё нормально…

Надо сказать, что отношения начальник-подчинённый — вещь весьма условная. Кажется, что начальник командует, а подчинённый — выполняет, однако бывают случаи, когда всё происходит с точностью до наоборот.

— Значит, так, товарищ майор, — начала инструктаж Зубова сержант медицинской службы Щекочихина. — Вы будете стоять здесь за дверью, а я буду принимать «ходоков». Как «ходок» зайдёт, так вы его — хлоп! И в мешок!

— Лариса Анатольевна, что-то роль вы мне какую-то выбрали…

За дверью стоять…

— А вы как хотели, товарищ майор? Чтобы я вам списки воздыхателей по мере поступления составляла? Нет уж, охотиться — так вместе!

Определение диспозиции пришлось ускорить, потому как раздался стук в двери…

— Минуточку! — откликнулась медсестра, а Зубов тем временем спрятался за дверь. — Войдите!

Сначала в кабинете появилась коробка конфет, а уж с ней и офицер.

— Здравствуйте, Ларисочка…

— На месте стой, раз-два! — раздалось из-за спины офицера.

— Товарищ майор?.

— Что, Никишин, горлышко заболело?

— Так точно, горло, товарищ майор. — Судя по глазам офицера, ещё у него отчаянно болело только что разбитое сердце.

— Рот открой, скажи «А-а-а», — скомандовал Зубов. — Рот закрыть.

В шесть часов — ко мне в кабинет, за рецептом. А пока — свободен.

— Конфеты можно оставить, — поставила последнюю точку Щекочихина.

Конфеты были покорно оставлены на столе.

— Надо же, сработал «капкан»! — удивился Зубов.

— Мои любимые, — прочла название конфет Лариса.

— Всё правильно, — подтвердил майор, — охота без трофеев — как свадьба без драки… Ой, я же перчатки ваши принёс…

— Так они у вас?! А я их утром обыскалась!

— Вы их вчера у меня в машине забыли… — Не найдя перчаток в кармане, Зубов прозрел: — А я их, судя по всему, дома…

— Смотрите, товарищ майор, — съязвила медсестра, — как бы вы сами в свой капкан не угодили…

Староконю почти что повезло. Он не успел попасть в капкан, однако незаметно мимо Зубова проскользнуть ему не удалось…

— Са-ша… Я же тебя просил, — начал профилактику замполита Зубов, — я тут уже отлов вашего брата начал. Думаешь, ты один такой прыткий?

— А я по делу. Хочу посмотреть — что завтра детям показать?

— У нас Шматко этим занимается!

— Доверяй, но проверяй, товарищ командир.

— Слушай меня, Староконь, завтра я издам приказ по части, которым запрещу тебе общаться с противоположным полом. В нём же я перечислю все твои «подвиги». Пусть народ почитает!

— Николаич, а если это любовь? — не сдавался замполит.

— Докажи! — предложил Зубов. — Женись!

— Пиши приказ! — предложил Староконь.

— А может быть, мне расстрелять тебя, Староконь?. Ладно… В шесть я приказал всем офицерам явиться ко мне в кабинет. Есть тут у меня одна идея антисексуальной революции. Ты офицер?

— Офицер…

— Так чего стоишь? Без пяти шесть! Бегом!!

Пожалуй, по такому поводу собрание офицеров ещё не проводилось… Впрочем, всё когда-нибудь происходит впервые…

— Слушайте меня внимательно. Завтра после концерта наших подшефных никто не расходится. Все остаются на семейные посиделки. На посиделки все приходят с жёнами! Это приказ!

— А у кого нет жены? Как с половинками быть? — возразил Зубову Староконь.

— Четвертинок берите!

— Случилось что, товарищ майор? — сделал следующий заход замполит.

— Ничего не случилось, — Зубов несколько секунд помолчал, собрался с мыслями и, наконец, продолжил: — Армия — это наша семья, так? Семью хранить надо? Вот мы завтра сохранением и займёмся.

Пусть все друг с другом перезнакомятся, кто не успел… Посмотрят друг другу в глаза… Запомнят, кто с кем пришёл. Не определившиеся определятся. И так далее. Сомневающиеся да развеют сомнения свои…

Особенно я надеюсь на единение наших прекрасных половин…

— Николай Николаевич, а тёщи наших офицеров в данном случае к половинам относятся? — решил уточнить Староконь.

— Тёщи?. — Долго думать над этим вопросом Зубову не надо было. — Нет, тёщи — это перебор…

Первое, что сделал Зубов, зайдя домой, — это попытался найти перчатки медсестры. Безуспешно.

— Ты случайно не это ищешь? — протянула перчатки супруга.

— Ага, вот они и нашлись! — радостно провозгласил майор, по глазам жены понимая, что его радость разделяют далеко не все… — Вера… Вера, ты даже себе не представляешь, как всё наоборот…

— Что «всё», Зубов? Сначала она берёт трубку у тебя в кабинете, потом ты задерживаешься в медсанчасти, потом эти чёртовы перчатки…

— Да, вот в свой капкан и угодил… Родная моя, мы столько лет вместе, и между нами никогда никаких недомолвок не было. Обещай, что сейчас меня внимательно выслушаешь и постараешься понять.

— Как жена командира?

— Как жена командира… Завтра, Вера, у меня не просто культурно-массовое мероприятие, и не просто посиделки… Завтра я нашу часть к нормальной жизни возвращать буду… И поверь, без тебя мне с этой задачей не справиться…