5 звезд для Лолы

3. Удивительный вечер и следующее утро

Остаток вечера прошел довольно беспорядочно, но настоящий хаос начался только на следующее утро. Моя подруга говорит, что у меня плохая привычка все рассказывать не по порядку, а забегать вперед. Ладно. Тогда лучше я продолжу с того места, где остановилась: с возгласа Пенелопы.

Когда мама Фло опомнилась, она только и смогла выдавить:

— Гудрун? Как ты здесь оказалась?

Трехглазая Гудрун с размаху шлепнулась на стул Джеффа и объявила:

— Меня привел сюда чай!

— Что? — Пенелопа все еще не могла отдышаться.

— Чай, дорогуша, — звякнула своими бубенчиками Гудрун. — Догадываешься? Старая добрая смесь для гадания из индийского и китайского листового чая. Раньше мы вечно пытались предсказывать с ее помощью будущее. Помнишь прежние дикие времена в Бразилии? Там еще был один такой маленький-маленький кораблик… — Гудрун хихикнула и бросила заговорщический взгляд на Пенелопу, которая только растерянно качала головой.

Джефф и Фло скрестили руки на груди и уселись на подоконнике.

— Наверное, там мне и следовало бы оставаться, тогда бы у меня не начался кризис, — продолжала Гудрун. Она схватила со стола бокал Пенелопы и глотнула рисового вина. — Если бы ты только знала, что со мной произошло! Но горевать я не собираюсь, потому что хочу снова взять в свои руки собственную жизнь. И знаешь, что мне предсказали чаинки в чашке? А?

Никто не ответил, и я подумала: неужели эта женщина с бубенчиками в индийской одежде еще и с чашками разговаривает? Еще одна кандидатура для психушки. Остается надеяться, что она в теплом нижнем белье, ведь сегодня дует сильный холодный ветер с моря, что для Гамбурга не редкость.

— Чаинки показали мне корабль! — восторженно объявила Гудрун, не дождавшись ответа, так как Пенелопа, похоже, окончательно проглотила язык. — А ты сама знаешь, что это означает, Пеннилен.

Гудрун нежно взглянула на сына. Тот устроился на стуле Фло и с удовольствием выуживал вилкой из мисочки кусочки рыбы, не выпуская из другой руки камеру, нацеленную на лицо Пенелопы. Мама Фло пожала плечами, а у Джеффа приподнялись уголки рта, словно он еле сдерживал усмешку.

— Это значит, что мой корабль скоро прибудет в гавань, — сообщила Гудрун. — И что из этого вытекает?

— Чай? — предположил Джефф.

Фло захихикала, а Пенелопа спрятала лицо в ладонях.

— Ошибаетесь! — обрадовалась Гудрун. — Корабль символизирует внутренний мир, к тому же, он предвещает богатство и любовь. Но только если выберет правильную гавань. Тогда я стала раздумывать о том, какую же гавань для меня выбрали боги, — тут она подмигнула Пенелопе. — Я уже знала, что ты живешь в Гамбурге и даже записала диск бразильских песен. Я пошарила в Интернете и узнала, что ты работаешь официанткой в «Жемчужине юга», а та расположена прямо рядом с гамбургским портом. И вот мы с Энцо здесь! За барной стойкой стоял такой очаровательный бразилец, которого можно целовать без передышки. Я сразу увидела его ауру — совершенно желтая…

При этих словах Гудрун взмахнула своими одеждами. Я лихорадочно пыталась переварить информацию, которая так и сыпалась из нее.

Корабль в чайной чашке?

Очаровательный бразилец с желтой аурой?

Не представляю, что такое аура, но то, что очаровательный бразилец — это мой папай, я догадалась почти сразу. «Жемчужина юга» — это наш ресторан, а про поцелуи с папаем — скорее всего, шутка.

— Очаровательный бразилец — мой папа, — заявила я и на всякий случай добавила: — Он счастлив в браке. И прекрати, пожалуйста, меня снимать! — Последние слова я адресовала Энцо, который нацелил объектив камеры прямо мне в лицо.

— Я больше не интересуюсь земными мужчинами, солнышко, — успокоила меня Гудрун. — Мне этого добра и в Бразилии хватило. Верно, Пеннилен? — Она с усмешкой толкнула Пенелопу в бок. Та смутилась до того, что, похоже, была бы готова улететь на космическом корабле в самую дальнюю галактику, если б у нее появилась такая возможность. — Но этот бразильский бармен не захотел тебя выдавать, — продолжала Гудрун. — Пришлось повыспросить у его коллеги Феликса. Он был так любезен, что поведал нам, что ты у своего нового ухажера. И вот мы с Энцо здесь! Помнишь моего сына? Он здорово вырос, правда? Скажи «добрый вечер», золотце!

— Добрый вечер, золотце, — пробубнил мальчик.

Он перевел камеру на Фло.

Не успела подруга отреагировать, как к ней бросилась Гудрун и со звоном заключила в объятия.

— А ты, должно быть, дочь Пеннилен — Флора-Джеральдина! И сейчас ты еще больше похожа на свою маму, чем раньше. Но у тебя аура Эрика. Как дела у твоего папы? Он все еще бороздит океаны под пиратским флагом, как Эфраим Длинныйчулок?

Гудрун перевела восхищенный взгляд с Фло на Энцо, потом опять на Фло.

Фло охнула. Теперь пришла и моя очередь разинуть рот. Я кое-что слышала об отце Фло. Но то, что прозвучало сейчас, оказалось для меня чем-то совершенно новым, и я не была уверена, что не ослышалась.

— Неужели это правда? — спросила я Пенелопу.

— Конечно, правда! — заявила Гудрун так, будто это было общеизвестно. — Когда мы с Пеннилен вернулись из Бразилии, в Дюссельдорфе мы познакомились с Эриком, а через год все вместе отправились в морское путешествие.

Пенелопа не проронила ни слова, а я просто лопалась от любопытства. Я знала, что раньше Пенелопа работала в рыбной лавке в гавани. Упоминала она и о поездке в Бразилию. Но я даже не подозревала, что у нее была такая бурная молодость — с путешествием на пиратском корабле. Я покосилась на Фло. Та опять скрестила руки на груди и уставилась на Гудрун так, будто готова ее убить на месте. Но женщину в сари и с бубенчиками на запястьях и щиколотках это смутить не могло.

— Мы целый год проплавали на корабле Эрика, — восторженно продолжала она. — Флора даже родилась в открытом море. Ночь была бурная, к счастью, у нас на борту нашлась медсестра. Энцо в то время не было и годика, и мы мечтали, что наши дети будут жить на каком-нибудь далеком-далеком острове. Помнишь, Пеннилен?

Пенелопа неуверенно кивнула. Фло одернула свою футболку с черепом и посмотрела на Энцо. Тот подмигнул ей и улыбнулся.

— Но у богов, видно, были другие планы, — продолжала щебетать Гудрун. — Ты хорошо выглядишь, дорогая Пеннилен. И твой новый ухажер… — Гудрун смерила Джеффа взглядом с ног до головы. — Аура серовата, но это, конечно же, от климата. Ах, солнце мое, ты даже не представляешь, как я рада, что оказалась здесь…

Гудрун шлепнула изрядную порцию «гонг вао чжи динг» на тарелку, налила себе рисового вина и, прихлебывая и звучно почавкивая в паузах, стала делиться с нами своими планами на будущее.

В двух словах, дело обстояло так: Гудрун покинула квартиру в Мюнхене и работу в индийском ресторанчике, чтобы начать совершенно новую жизнь. Она забрала сына из школы, и теперь собиралась заняться поисками нового жилья.

— Пока мы не найдем что-нибудь подходящее, — сказала Гудрун Пенелопе, — я рассчитываю немного пожить у тебя. В конце концов, ты мой должник. Понимаешь, о чем я, правда?

Фло, Джефф и я уставились на Пенелопу. Сын Гудрун нахмурился, и у меня жутко зачесалась голова от любопытства. Так что я была не единственной, кто заметил, что при этом Пенелопа побледнела еще сильнее. Энцо нацелил камеру на ее лицо, потом снова перевел на мать, а та завершила свою торжественную речь следующим образом:

— В моих планах — еще одна мелочь, но о ней вы узнаете потом. Сейчас я бы с удовольствием соснула, и дети, конечно, тоже, ведь завтра снова в школу, верно?

Гудрун налила себе третий бокал рисового вина. Пенелопа молчала, словно навеки лишилась дара речи.

— Предлагаю, — наконец подал голос Джефф, — сегодня всем переночевать у меня. А завтра выясним остальное. Идет?

Фло испуганно взглянула на Пенелопу, но та только с жалобным видом кивнула.

Так и закончился наш китайский ужин.

Гудрун и Энцо постелили в кабинете Джеффа на первом этаже. Пенелопа побрела за Джеффом в спальню. Нас с Фло уложили в детской Паскаля и Алекса.

Что удивительно, Фло прекрасно спала этой ночью. Не знаю, как у нее это получается. Если б стало известно, что на Землю напали марсиане, она бы точно так же преспокойно уснула. Рухнув на кровать Паскаля, Фло уже через две минуты засопела. А я лежала в постели Алекса и таращилась в потолок. Естественно, я тоже хотела переночевать здесь, и мама не возражала, но внутри у меня бушевал настоящий торнадо самых противоречивых чувств.

Когда в два часа ночи я спустилась на кухню, чтобы выпить стакан молока, на кожаных подушках Джеффа сидел Энцо и смотрел телевизор.

— На нас напало что-то непонятное, — крикнул человек на экране. — Непонятное и страшное! — Тут же грохнул взрыв.

— Сейчас покажут, что от них осталось к утру, — сказал Энцо. — Хочешь посмотреть?

— Нет уж, спасибо, — отрезала я и пошла спать.

Через час мне удалось заснуть. Снились мне трехглазые пришельцы в фиолетовых клубах ядовитого газа.

Утром мы с Фло, Пенелопой и Джеффом сели завтракать. Энцо все еще спал на кожаных подушках.

Гудрун не было.

— Наверно, ушла за чаем, — предположила Фло.

— Если б так, — тяжело вздохнула Пенелопа.

Я посмотрела на стеклянный стол, где между пустыми мисками, оставшимися после вчерашнего ужина, стояла ваза с желтыми хризантемами Гудрун. Среди цветов виднелся сложенный вчетверо листок бумаги. Фиолетовой.

— У меня дурные предчувствия, — сказала Пенелопа.

— Читай! — велела мне Фло.

Я развернула листок и начала читать:

«Дорогая Пеннилен, когда ты читаешь это письмо, я уже лечу в самолете в Индию. Мой гуру Шрим-Шрим Акхар обещал принять меня в свой ашрам. Вчера вечером я не стала ничего говорить, чтобы вы лишний раз не нервничали. Как только я окончательно обрету внутренний покой, я вернусь. А пока оставляю Энцо у тебя. Он знает, что я переживаю, и согласен пожить у тебя несколько месяцев. Ты всегда была лучшей матерью, чем я, и Эрик не уставал это повторять. Итак, привет и до скорого!

Твоя Гудрун.

P. S.В прошлом году Энцо остался на второй год, так что теперь он в пятом классе. В сумке у него подписанная мною доверенность на твое имя. Надеюсь, этого хватит».