Адский вояж (СИ)

Глава 11

Борн, крякнув, сложил на тележку последний камень, и махнул рукой, сигнализируя, что можно двигать. Лопатин с тяжким вздохом схватился за рукоятки, толкнул тяжёлую тачку. Первый шаг всегда даётся сложнее всего, дальше будет легче. Десять шагов до первого поворота, потом ещё двадцать до развилки, и можно будет передохнуть.

«Ничего-ничего! — подбодрил себя Влад по привычке. — Сегодня ещё продержаться, и всё, свободен».

Аутотренинг не очень-то работал. Да и с чего бы? Секрет добычи гелиотропа так и остался тайной. Влад чувствовал — разгадка рядом. Не мог поверить, что нельзя выделить из руды то, что приманивает гелиотроп!

«Наверняка можно, — мрачно подумал парень. — Вот только ты явно не способен сообразить, в чём тут дело. Тоже мне, великий геолог!»

Лопатин вспомнил себя месячной давности, и ему остро захотелось вернуться в прошлое и хорошенько отметелить наивного идиота. Можно даже ногами.

«Как тебе Хелла говорила? Только время зря потеряешь? Нет бы послушать, что умные орки говорят! Нееет, ты же лучше знаешь! Дитя земной цивилизации! Местные все — придурки с привычкой к нездоровому гигантизму, а умный Влад сейчас всех научит, как правильно гелиотропы добывать! Ну что, научил?»

Влад привычно телепортировался — уже давно никто не пытается мешать, просто так быстрее. Сложный поворот срезал, на котором обычно терялось много времени и сил. Впереди показался пункт приёма.

— Предпоследняя? — спросил Грогар, глянув на носильщика. Бригадира Влад редко видел — тот либо находился в глубине шахты, занимаясь какими-то изысканиями, либо работал с документами в каморке возле приёмки. А тут вот появился.

— Ну да, — кивнул Влад. — Сейчас ещё раз спущусь, а обратно уже вместе с остальными.

— А рожа чего такая кислая, человек? Всё страдаешь, что не придумал, как выделить из руды волшебную «гелиотропную приваду»? — хмыкнул орк. Влад, понятно, промолчал, хотя очень хотелось выругаться.

— Забудь и перестань убиваться. Ну, потратил время, но не зря ведь. Зато и заработал неплохо, правильно? У нас люди иногда приходят, но далеко не все отрабатывают месячный контракт. Работа-то тяжёлая. Так что, считай, тоже достижение. Таких, чтобы сверх нормы заработали, я и не встречал, пожалуй. Чтоб новичок, да ещё и человек… Ты ведь сюда не деньги зарабатывать пришёл?

— Нет, — покачал головой Влад. — Деньги нужны, но я из-за другого хотел.

— Молодец, человек. Другие бы давно плюнули, а ты дело на полпути не бросил. Напишу тебе рекомендации, как перспективному работнику. Будешь где работу искать — покажешь, это ценится. Ты ведь нерождённый. Провалился? Не помешает, значит. Таким, как ты, у нас не сильно доверяют. А то возвращайся на шахту. У нас тут и для алгоритмиков есть работа. Не на шахте, но я бы, пожалуй, смог поспособствовать переводу в гелиотропное отделение. Там, может, и на Имперской короне побываешь.

Имперской короной здесь называли титанических размеров кольцо, с которого в бездну спускают искусственные острова. Пожалуй, месяц назад Влад бы ухватился за это предложение, но сейчас энтузиазм угас.

— Спасибо, Грогар, — кивнул Влад. — И за рекомендации и вообще. Я подумаю, сейчас надо передохнуть немного.

— Подумай, — кивнул бригадир.

Последний рейс дался тяжело. Лопатин так и не продемонстрировал проходчикам из ячейки своих способностей, так что пришлось идти всю дорогу «по-честному», не срезая сложные места. Товарищи, понятно, догадывались, что что-то с человеком нечисто, но расспрашивать особо не пытались, кроме Борна. Но и тот, поняв, что Влад не стремится делиться секретами, не настаивал.

Уходя с шахты Влад прихватил небольшой кусок руды — в качестве сувенира. Чтобы в будущем смотреть на него и напоминать себе, что не стоит слишком обольщаться насчёт собственных умственных способностей.

— Что, расстаться не можешь? Неужто будешь скучать по шахте? — Борн заметил, как Влад подобрал «сувенир», и, как всегда, заинтересовался. Молодой орк ужасно скучал в шахте, и искренне недоумевал, что кто-то может скучать по этому месту.

— Ни капли, — честно признался Влад. — Это, скорее, напоминание себе, что думать надо головой, а не чувством собственной важности.

— Непонятно говоришь. Ты это, от переговорника его подальше держи, чтоб не испортился. И пойдём уже мыться, а то на ужин опоздаем. А то, говорят, там праздничная трапеза в честь завершения контракта.

Ужин действительно удался. До отправки на шахту Влад не успел толком оценить изысков местной кухни — слишком быстро завербовался на шахту. В столовой же кормили в основном одним и тем же блюдом, которое Влад про себя называл «кулеш». Какие-то тушёные овощи с мясом и большим количеством подливки. Скорее густой суп, чем второе блюдо. Борн, с которым они здорово за время работы сдружились, утверждал, что блюда каждый день новые, но Лопатин никакой разницы не заметил, как ни старался. Да, иногда каких-то овощей было больше, чем других, но на вкус всё было примерно одно и то же. Очень сытно и довольно вкусно, но за месяц изрядно надоело, так что праздничный ужин слегка поднял настроение: подавали здоровенный стейк с кровью, а на десерт каждому достались какие-то сладкие пирожные.

— Ого! — восторгался Борн. — Ящеровый стейк! С кровью! Как в ресторане! Мне мамка такой на окончание школы готовила!

Стейк был обильно посыпан какой-то острой специей, так что во рту жгло, но это не было проблемой, потому что к этому великолепию подали пиво. Совсем слабенькое, градуса три, но очень вкусное. Особенно после обычного компота из сухофруктов, который Владу тоже нравился, но здорово надоел за месяц. Медовые коржики тоже оказались выше всяких похвал.

В отличие от Влада остальные шахтёры и так находились в приподнятом настроении. У части бригады сегодня заканчивался месячный контракт, и народ веселился в ожидании скорого отдыха и получения денег. Члены «общества вспоможения» тоже были довольны, что несговорчивая ячейка, из-за которой упали их доходы, заканчивает работу. Свейн — тот самый, глава «общества» — даже подошёл к Владу после ужина. Парень напрягся в ожидании драки, но тот вполне мирно спросил:

— Слушай, человек. Ты ж ведь не собираешься возвращатсья?

— Не собираюсь.

— Ну и хорошо. Тогда не держи зла. И мы на тебя злиться не будем. Смог обмануть — молодец, а я сам дурак, что не переупрямил. Но, может, расскажешь, как ты это делал?

— Зла держать не буду, но и рассказывать не стану, — покачал головой Лопатин. — Секрет.

— Понимаю, — вздохнул Свейн. — Короче, если решишь сюда вернуться — возьмём в свою ячейку. А то урон порядку получается.

У Влада язык чесался сказать, что на корню он вертел такой порядок, при котором одни обирают других просто так, под видом какого-то мутного вспомогательного общества. Промолчал. Парень ещё в первые дни решил, наводить справедливость и устраивать революцию в отдельно взятой бригаде не будет. В чужой монастырь со своим уставом не лезут — если бы местных жителей не устраивал сложившийся порядок, сами бы поменяли. А раз готовы терпеть неудобства, значит, со всем согласны. Ну и потом — местные рэкетиры в самом деле придерживались каких-то правил. По крайней мере, не пытались устроить Владу несчастный случай со смертельным исходом, хотя возможностей было хоть отбавляй. Далеко не факт, что если это «общество вспоможения» свергнуть, на их место не придут другие, намного хуже.

— Слушай, Свейн, — Лопатин всё-таки решил поинтересоваться. — А с чего ты ко мне так нормально относишься? Я-то думал, ваше общество как раз из этих, которые «Бездна для орков».

— Были тут такие, — кивнул рэкетир, — Мы их и сковырнули, потому что они вообще правил не знали. Вели себя, как бешеные. Попади ты сюда при них, так бы легко не отделался. Эти твари тут такое устраивали, что народ почти перестал вербоваться. Поэтому нас и Грогар поддерживает, что мы порядок навели.

«Вот тебе и подтверждение», — покивал сам себе Влад. — «И ещё они следят, чтобы эта пакость тут снова не завелась — а попытки наверняка регулярно случаются. За это, собственно, и „налог“ берут. Хорошо, что не полез со своими представлениями о справедливости!»

Впрочем, стыдиться того, что не стал платить таким замечательным и справедливым «вспомогателям» Влад всё равно не стал. Попрощавшись со Свейном, забежал в каморку в бараке, и побежал в администрацию — за Дружком. Ужин слегка затянулся, так что Гринда, которая спешила на вечерний автобус, сегодня составить компанию на прогулке отказалась. Собственно, она уже сама выгуляла пса — за месяц орчанка с ним здорово сдружилась, и явно жалела, что скоро собака уедет. С Дружком можно было не гулять, но Влад решил сходить до автобусной площадки, чтобы позвонить дяде Саше — предупредить, что контракт благополучно завершил, и скоро вернётся домой. За месяц они с соседом несколько раз созванивались — Влад рассказывал, как у него дела и интересовался, как проходит обучение у друга.

— Скучновато, конечно, — делился дядя Саша. — Я всё это уже и так знаю, всё-таки пятнадцать лет на заводе оттрубил. То, что тут размеры резьб и прочей фигни отличаются, сам понимаешь, на общие принципы не влияет. Но делать нечего — приходится учиться. Тут вокруг в основном молодёжь, меня в компанию не принимают, неинтересно им со стариком. Надеюсь хоть когда на работу отправят повеселее будет, а то совсем закис. Даже, грешным делом, думал — зря с тобой на шахту не подался. Вдвоём-то всё веселее было бы. А так — хоть развязывайся. Только Хелла и спасает — без неё точно бы в запой ушёл.

Сосед явно ждал, что стоит Владу вернуться, и скучать снова станет некогда Влад поначалу тоже так думал, но теперь, когда затея с рационализацией добычи гелиотропа уже очевидно оказалась провальной, парень и сам не знал, чем будет заниматься по возвращении, так что дядю Сашу ничем утешить не мог. Друг это чувствовал — если поначалу спрашивал, как продвигаются исследования, то в последние разы молчал, чтобы не бередить душу товарища. Вот и сегодняшний сеанс связи прошёл коротко и невесело — Лопатин только сообщил, что возвращается, выслушал, что сосед его ждёт и непременно устроит праздник, и на этом попрощался.

Когда возвращались в барак, встретили Борна. Уже изрядно стемнело и Влад, увидев орочий силуэт, слегка перетрусил и чуть не спалился. Подумал, что кто-то из «общества» всё-таки решил побить человека напоследок, и хотел уже подозвать Дружка, чтобы телепортироваться сразу к бараку, но тут пёс побежал к орку, радостно виляя хвостом.

— Ждёшь вас, ждёшь! — пробасили из темноты голсом Борна. — Что за привычка всё время слоняться!

— А чего ждёшь? — спросил Лопатин.

— Да я это, поговорить хотел. Ты это, Влад, как смотришь на то, чтобы и дальше вместе держаться?

— Держаться вместе — это хорошо, но Борн, я больше на шахту не пойду, — Влад в этот момент чётко понял, что не только не вернётся на шахту, но и предложения бригадира принимать не станет, даже несмотря на возможность попасть на Имперскую корону.

«Незачем биться головой об стену — ясно, что и там я ни черта не высижу. Просто соображалки не хватает, или знаний»

— Так я и не предлагаю снова сюда вербоваться! — воскликнул Борн. — Я просто подумал — ты ж, получается, один. Друг твой по направлению работать будет, а ты не станешь. Будешь себе своё занятие искать. Я ж сам такой же, так что понимаю. Не хочу по протоптанной тропинке идти, свою хочу дорогу. А вдвоём-то всяко лучше себе место в жизни искать, чем поодиночке. Человек ты надёжный. Я, так-то, тоже не размазня, спину, если что, прикрою. Так-то я понимаю, что тут, на шахте, ты бы и без меня с этим обществом справился, но это сложилось так просто, а вообще я пользу приносить умею!

— Нет, одному мне было бы тяжелее, — не согласился Влад. — И вообще — я не против держаться вместе. Только я пока понятия не имею, куда теперь протаптывать дорогу, как ты выразился.

— Ничего! Что-нибудь придумаешь. А то и мне в голову какая мысль придёт. Главное, что не один, а остальное приложится.

Влад оптимизма товарища не разделял. Борн ему нравился, и парень действительно был не против «держаться вместе», вот только… Держаться вместе нужно против кого-то или за что-то, а у Лопатина сейчас ни того ни другого не было. «Так что, скорее всего, дружище, недолго мы вместе продержимся», — подумал парень, но вслух говорить не стал, чтобы не портить настроение товарищу. По сравнению с орком Влад сейчас чувствовал себя умудрённым жизнью стариком. Печальным и циничным.

Спалось отвратительно — завтрашний отъезд с шахты казался рубежом, перейдя который он окончательно простится с мечтой вырваться из уготованной колеи. «На следующий же день, как приеду, пойду в социальную службу. Запишусь на курсы переподготовки. Перед Борном извинюсь всё объясню. Пора признать — самостоятельную жизнь я не тяну».

Решение казалось правильным и очевидным, но на душе было отвратно, как у отличника, провалившего экзамен. «Всё-таки не зря я сюда провалился. Недотыкомка, как есть. Всю жизнь плыл по течению, а тут с чего-то решил, что особенный! Пора взрослеть, Влад. В конце концов, ничего плохого в том, что ты будешь делать то, что у тебя хорошо получается — нет!»

Уговоры помогали слабо. Утром в автобусе радостные от близящегося отпуска шахтёры косились на него с недоумением. Дружок и тот скулил сочувствующе — чувствовал, что хозяин тоскует, и не понимал, почему. Поезд прибывал только вечером, вся компания сидела на платформе в ожидании, и Влад своей кислой физиономией достал всех спутников, включая Борна. Понимал, что нужно взять себя в руки, но сил не хватало.

За ночь в поезде хандра немного поутихла, а уж когда прибыли в город, скучать и вовсе времени не осталось. Приехали рано, так что народу вокруг была масса — все спешили на работу. Дружка в метро пришлось держать на руках, чтобы не затоптали, отчего пёс был малость ошеломлён — он считал себя собакой исключительно наземной, высоты опасался.

— Во у него морда потешная! — ухмылялся Борн. — Да чего ты трусишь, хвостатый. Не уронит он тебя!

Дружок только покрепче цеплялся когтями за плечи хозяина.

Борн оказался орком крайне последовательным и целеустремлённым, и держаться вместе решил в буквальном смысле, так что жить решил перебраться в то же общежитие, в котором обосновался Влад. Лопатин не нашёл в себе сил объяснять приятелю, что собирается заниматься скучной алгоритмикой — решил сообщить эту новость позже, на следующий день.

Кое-как выбрались из вагона на станции. Влад отпустил Дружка и натянул на плечи рюкзак, который до этого держал в ногах. Там его несколько раз чувствительно пнули, из-за чего злосчастный «сувенир» изменил своё положение и теперь больно упирался в спину острым концом. Нужно было его поправить, но Лопатин уже так хотел добраться до нормального душа и кровати, что плюнул на это дело и решил потерпеть до дома. В результате даже толком не поздоровался с Хеллой, когда добрались-таки до общежития. Скороговоркой представил Борна и оставил комендантшу оформлять нового жильца, а сам рванул наверх.

Забежав в комнату, скинул рюкзак, вытащил осточертевшую каменюку, брякнул на стол.

Что-то звякнуло. Влад глянул на камень. Сбоку на поверхности куска руды лежал металлический ключ. Старый ещё, земной — от какого-то из замков на острове. Завалялся на дне рюкзака. Лопатин и не помнил даже, от какого он замка — то ли от квартиры, то ли от дома, в котором он образовался после провала. Обычный железный ключик.

Влад, не веря себе, протянул руку, отцепил ключ от куска руды, потом снова приблизил. Отпустил. Ключ опять примагнитился. Не слишком плотно, но усилие вполне чувствовалось.

— Магнетит, — сказал Влад. — Эта руда называется магнетит. Или магнитный железняк. А я — не идиот. Я — трижды идиот! Конечно, после переплавки получается обычное железо, которое не притягивает гелиотроп. Оно и не может притягивать, потому что после переплавки теряет магнитные свойства. Влад, ты — хтонический дебил! Это просто магнит!