Агнес

Приложение к документу № 3 Электронная переписка Луиса Форета и Агнес Романи

Январь 2020 года

Вот что я вам скажу: мне было бы намного удобнее работать, предоставь вы доказательство реальности того, о чем говорите.

Да я сию секунду смотрю на это доказательство, Агнес, смотрю и вижу то, что обещал Девушке погоды и времени: эту чертову картину Криса Вентолы в своей гостиной. Я же сказал ей: если разбогатею, куплю. Пришлось отвалить за нее гораздо больше двадцати тысяч долларов, первоначальной цены: после самоубийства она взлетела до небес. Если бы после выстрела девушка выжила, то пустила бы в себя пулю во второй раз, узнав, насколько поднялась цена.

Не думаю, что шутки по поводу ее гибели уместны.

А знаешь, что я еще вижу? Белого угрюмого некомпанейского кота, совсем как та персидская кошка Перса. Это мой кот. Знаешь, какую я дал ему кличку?

Разве это важно?

Цицьки. Кота зовут Цицьки. Имя возникло раньше кота. Имя есть начало. Этому меня Девушка погоды и времени научила.

Вы, как я погляжу, тоже теперь мужчина начал. Точнее говоря, отправных точек.

Это еще почему, Агнес?

До первого разговора с вами мне и в голову не приходило, что большая часть ваших романов основана на реальных событиях. Но то, о чем идет речь в ваших книгах, соответствует только началу историй. Самоубийство в романе не фигурирует.

Ну, откровенно говоря, я просто не мог об этом написать, а ты как считаешь? Разве что ты пришла к выводу, что я умею предвидеть будущее. Сама должна понимать, это она отнесла в агентство то, что я писал для Шахрияр, и явно сделала это, прежде чем застрелиться, избавив тем самым читателей от столь печальной концовки. Думаю, что в этом она попала в самую точку: печальные финалы людям не нравятся.

Людям не нравится, когда их обманывают.

Никто никого и не обманы вает. Просто бедняжке терпения не хватило дождаться моего превращения в Луиса Форета. Честно говоря, именно это и видится мне самым печальным: она могла бы разбогатеть. Скажи, тебя не удивляет, что этой юной особе не хватило терпения?

От скольких еще печальных финалов вы изба вили читателей в своих романах?

Полагаю, ты помнишь, что смерть Азии в «Жизни бесстрастной девушки» присутствует и именно этот мой роман продавался хуже всего?

Сколько еще таких финалов?

Давай пойдем постепенно, шаг за шагом, ты не против?

Я бы, наверное, предпочла узнать обо всех сразу и прямо сейчас.

Шаг за шагом.

А почему в «Девушке начал» больше откровенного секса, чем в других романах? Не потому ли, что написала его Девушка погоды и времени?

Разумеется, Агнес, разумеется. Ну, скажем так: что до «написать», то написал-то его я, ведь это были мои рассказы, не забыла? Однако верно и то, что я не контролировал текст, который пошел в печать; что же касается всех остальных книг — у меня была возможность оставить при себе то, чем я не хотел делиться.

Почему вы это делали?

Потому что я ценю конфиденциальность.

Не надо сказок! Цени вы конфиденциальность, не рассказывали бы мне сейчас свою биографию.

Вынуждаешь меня повторить, что именно ты предложила ее написать?

Удивляюсь, почему вы приняли мое предложение.

Потому что это последняя история Луиса Форета: полагаю, пришло время скинуть покровы и сказать всю правду.

Кроме вашего настоящего имени. Кроме того, кто вы на самом деле.

Есть границы, которые лучше не переходить.

Знаете, что для меня самое болезненное? Осознание того, что романы, которые так нравились мне когда-то, всего лишь брехня.

Агнес, ты же сама только что сказала: до того, как мы начали переписываться, тебе и в голову не приходило, что мои романы основаны на реальных событиях.

Конечно. Ровно поэтому. Но теперь, когда я это знаю, они кажутся мне брехней. Это же худший вид вранья: полуправда, искаженная правда. К тому же во всех героях вы вывели себя самого! Вы хоть в курсе, какой здесь уровень нарциссизма? Да кто сможет их читать после выхода в свет биографии?

Их можно будет воспринимать с новой, более интересной точки зрения. С точки зрения искаженной правды. Сказанное тобой является прекрасным определением того, что есть роман. Читатели Луиса Форета смогут анализировать соотношение: сколько там правды, а сколько вымысла. Ведь никто до сих пор не говорил, что мои книги соответствуют действительности, или я ошибаюсь? Вот почему имеет смысл написать эту биографию.

А вы отдаете себе отчет в том, что романы ваши гораздо боте правдоподобны, чем биография?

Агнес, да ведь вымысел всегда более правдоподобен, чем реальность! Тебе ли говорить мне о правдоподобии после того, как сама же рассказывала, как трахалась с парнем, засунув голову под аквариум?

Но это и вправду было.

Моя история — тоже.

Я могу представить себя женщиной из вашего романа, но с большинством женщин из вашей биографии идентифицировать себя не могу, это просто невозможно. А ведь это одни и те же женщины!

А ты до сих пор не поняла, что этот мир кишмя кишит людьми, намного менее приятными, чем персонажи романов?

Похоже, мне понадобилось встретить вас, чтобы это узнать.

Чему только от меня не научишься.

Но может ли быть, что все без исключения женщины в вашей жизни были настолько капризными, меркантильными или без нужного винтика в башке? Знаете, как относятся к тем, кто плохо отзывается обо всех вокруг?

Я не говорю ни о ком ни хорошо, ни плохо, я просто рассказываю о том, что было.

Вы настолько слепы, что даже этого не замечаете.

Тогда скажи, как отнесутся к такому, как я?

Без разницы, по мне, пусть читатели сами решают.

Ты вот говоришь, что я — мужчина отправных точек, а ты? Ты-то до конца этой биографии доберешься?

У меня нет выхода, я вам уже говорила: издатель не заплатит мне ни гроша, если я этого не сделаю.

Но ты-то из тех, кто доходит до конца?

Предпочла бы не идти.

Куда?

По той дороге, то бишь персональной, мы ж говорим о вашей жизни, не о моей. Думаю, о себе я и так уже слишком много наболтала. Агнес Романн не в счет, главное — Луис Форет.

Скажи мне только одно: имеешь ли ты обыкновение доводить дело до конца, — и я обещаю больше ни о чем личном тебя не спрашивать.

Вы хотите сказать, что если бы могли задать мне только один вопрос, то он был бы таким? Уверены?

Уверен. Даю тебе слово больше ни о чем личном не спрашивать.

А я не знаю, довожу я дело до конца или нет. Если послушать мою мать, так нет; с ее точки зрения, я до безумия увлекаюсь чем-то, и это наваждение длится ровно до тех пор, пока не вытесняется следующим. Естественно, об этом она всегда говорит с неким упреком: сколько ж мне пришлось выложить за твои уроки игры на гитаре, чего мне стоило вставать ни свет ни заря по выходным, чтобы водить тебя на плавание, ну и что мне теперь делать с этой твоей коллекцией виниловых пластинок?

Другими словами, эту биографию доводить до конца придется мне.

Только в том случае, если вы склоняетесь к мнению моей матушки, сама я так не думаю.

Я бы прислушался к твоей матери, она-то в жизни видела больше, чем ты.

Оставьте мою мать в покое, вы ничего о ней не знаете.

Сама о ней заговорила.

Оставьте ее в покое.

Мне как-то все равно, презираешь ты ее или нет. Я не говорила, что презираю мать.

А знаешь, когда я стал понимать родителей?

Я не говорила, что не понимаю свою мать. Когда был вынужден понять свою дочь.