Агробление по-олбански

Глава 14 Искандер двурогий

Болгарскую границу пересекали у курортного города Сандаски. На границе, у КПП Порошкански вышел пообщаться с пограничниками, как со своими, запросто, в одних сандалиях.

– Товарищ учитель, разрешите доложить: Кремль сделан из розового и черного мрамора! – взял под козырек пограничник. Сразу видно, тоже учился в советской школе.

– Поехали, – махнул рукой в ответ Петр.

Порошкански распаковал блок, достал сигарету «Родопи», стал шарить по карману в поисках зажигалки.

– Покурим? – На обочине голосовал черный, как обгорелая спичка, парнишка в солнцезащитных очках.

– Можно, – согласился Давид, втопив педаль тормоза и резко чиркая шинами. Аж гарью запахло.

– Хай, – сказал парнишка, – в сторону юго-востока не подбросите?

Сразу видно: опытный автостопщик. Попросился в сторону юго-востока, а не до… Но мы тоже не лыком шиты, подумал Петр.

– Садись, довезем тебя в сторону юго-востока за солнцезащитные очки, так хорошо защищающие от юго-восточного солнца.

– Берите, они только юго-восточное солнце загораживают. – Парнишка снял очки.

Где-то я уже слышал об очках, что загораживают солнце, подумал Петр. Не Диоген ли это сказал Александру Македонскому?

– Как тебя звать? – спросил Порошкански.

– Горан.

– А меня Давид, – протянул руку Порошкански.

– Ну, здравствуй, черный Горан. – Петр тоже протянул свою ладонь.

– Ну, здравствуй, водитель кобылы.

Сразу видно, парень не пропадет в этом мире, подумал, улыбаясь, Петр. Еще немного, и он нам скажет: ну и чего?!..

– Давно путешествуешь?

– Два года.

– Ну, тогда ты знаешь, как отрабатывать колеса автостопщика. Давай развлекай нас занимательными историями. Чтобы не заснули за рулем и картой.

– О’кей. Знаете эту легенду про Александра Великого, когда он перешел Босфор и углубился в Анатолию?

– Какую легенду?

– Ну, ту, про гордиев узел. Когда вынесли ему старцы Гордия гордиев узел со словами: развяжешь – завоюешь весь мир. Александр, помучившись, взял и разрубил узел пополам.

– И что дальше? – Порошкански слушал, открыв рот.

– А дальше старцы ему сказали, что он завоюет полмира.

– Конечно, помним, – сказал Петр.

– Вот вам и история.

– Нет, это только половина истории. Так легко ты не отделаешься.

– Хорошо, – согласился Горан, – вот вам другая половина истории. Я из братства автостопщиков Александра Великого.

– Значит, вы на пути к Богу? – заинтересовался Порошкански.

– Естественно.

– А какова техника?

– Что?

– Я спрашиваю, чем ваш зикр отличается от зикров других братств.

– Наш учитель говорит: основная задача – развязать гордиев узел сердца, и тогда вы завоюете весь мир.

– Прямо весь мир? Так и сказал? Сколько тебе лет, Горан?

– Девятнадцать. И что? Александр взошел на трон Македонии в двадцать лет, Персидскую империю завоевал в двадцать пять, часть Индии – в тридцать и умер в Вавилоне три года спустя. Его жизнь оказалась очень короткой: ее хватило лишь на то, чтобы создать державу, величайшую из всех существовавших ранее. Впрочем, людей, способных сделать это «лишь», оказалось в мировой истории ничтожно мало.

– И ты планируешь стать одним из них?

– Для этого мы должны путешествовать. Как угодно: по морю, по суше, но только без денег. Наш мастер говорит: вы должны каждый день проходить столько, чтобы ваша одежда становилась соленой на тридцать процентов.

– От пота?

– Не только. Еще и от пыли, и от моря. Это очень важно. Соль есть везде. Соль – это слезы и кровь.

– Без соли нет жизни, – философски заметил Порошкански.

Они выехали на берег лазурного озера неожиданно. Очень неожиданно. Любое ущелье могло стать колыбелью для прозрачной горной воды. Но стало именно это. Вода была чистой, как слюни младенца-македонца. Озеро как раз находится на границе трех государств – Македонии, Греции и Албании. Может быть, здесь прячется Большая Женщина.

– Смотри, как глаза моей младшей жены Эсфирь, – любовался открывшимися видами Порошкански, – а серпантин дороги – как усики Фериде.

Петр посмотрел сначала на Давида, потом на Горана. Зеленый ветер трепал их черные кудри.

– Хотите еще легенду? – разговорился черный Горан.

– Валяй! – Петру было приятно слушать Горана.

– Однажды один из солдат ограбил бедного, ни в чем не повинного крестьянина. Александр приказал связать провинившегося по рукам и ногам и бросить его в мертвое озеро. Но солдат никак не мог утонуть. Тогда Александр приказал его бросить в море не с утеса, а с лодки, и опять солдата вытолкнула вода. Тогда Александр задумался на секунду, а потом приказал развязать солдата. Как вы думаете, почему он его помиловал?

Порошкански только пожал плечами.

– Александр понял, что это был знак Бога. Намек на тот случай с гордиевым узлом. Оказывается, и со связанными руками и ногами можно выжить, даже если тебя бросили в море.

– Раз так, – сказал Петр, – то нам необходимо попробовать, насколько оно соленое.

– Обязательно надо попробовать, – согласился черный Горан.

Они остановили «жучок» на песчаной косе, светлой-светлой, как раскрошенный белыми руками ребенка белый хлеб.

– Я не умею плавать, – признался Порошкански.

– Это не беда, – улыбнулся Петр, – вон твой товарищ Жоржик тоже не умеет плавать, так что придется тебе его ополоснуть. Будете загорать на берегу, пользуясь одной бутылкой на двоих.

– Что вы смеетесь? – возмутился Порошкански. – В нашей семье никто не умеет плавать. Ни Айгюдь, ни Хурхуд, ни Эсфирь, ни Фериде.

– Пойдем, я тебя научу, – дернул Порошкански за рукав Горан. – Это так просто.

– Никогда! – крикнул Давид. – Я категорически против.

– Ты ляг на спину, откинь, насколько это возможно, назад голову…

– Э-э-э, только не говори мне, что потом я должен откинуть ноги.

– Да нет, это же так просто.

– Просто пойти ко дну. Вы что, утопить меня хотите?

– Оставь его, – сказал Петр, – он никогда не научится плавать, потому что у него маниакальный страх смерти. Кто-то ему вбил в голову, что он должен вот-вот умереть.

– Ну, это же самое простое. Главное, поверить. Расслабиться и поверить. Отдать себя во власть Бога. И всего божественного – воды, воздуха.

Петр снял сандалии, носки, джинсы, оставшись в плавках и рубашке. Порошкански, хоть и сопротивляясь, но тоже начал расстегивать ремень. Снимая одну брючину, он запутался в штанине, в конце концов упав на песок.

– Не получится, – с досады ударил рукой по земле Порошкански, – когда мне в детстве сказали: просто расслабься и крути педали, я упал, на лбу до сих пор шрам.

– Так ты что, не умеешь на велосипеде кататься?

– У нас в семье никто не умеет. Ни Айгюдь, ни Хурхуд, ни Эсфирь, ни Фериде.

– Но это же так легко.

– Что легко, плавать?

– И плавать тоже легко, когда поверишь. Перед Александром Великим даже море отступило во время его стремительного перехода в Пергу мимо утеса горы Клаймокс.

Он заплыл далеко, очень далеко от берега. Лег на спину и отдал себя во власть волн: с одной стороны – подводного холодного течения, что так приятно обжигало снизу, с другой – надводного течения теплого ветра. Солнце уже распутало гордиев узел своих лучей и теперь вовсю орудовало спицами. Покалывало ими глаза. Вязало теплый свитер.

– Я-у, я-у! – раздался истошный крик со стороны берега. Петр поднял голову и увидел барахтающегося в воде Порошкански. Что есть сил он погреб к нему на помощь. Как оказалось, зря беспокоился.

Порошкански действительно – я-у – делал что-то среднее между «плыву» и «тону». Отталкиваясь двумя ногами от дна, он по инерции метра два колотил своими ластами и культяпами воду. Действовал по принципу: тебя хотят ударить по правой щеке – ты бей первым. Вода, не выдерживая такого напора, отступала.

– Теперь, когда я немного научился плавать, можно уже попробовать сесть на велосипед.

– Дай ему порулить на твоей машине, – предложил Горан, – чтоб он почувствовал ощущение свободного полета.

– Ну уж нет, – сказал Петр, – дудки.

– Потом ему не так страшно будет крутить педали, – не сдавался Горан.

– Дудки, – не соглашался Петр, – дудки я ему дам почувствовать свободу полета. Рожденным ползать летать не дано.

Петр пожалел своего «друга-жука Жоржика». О Порошкански он не подумал.

Они как раз лежали на песке, заложив руки за голову. Петру не дали додремать ночью, и поэтому его тянуло ко сну.

– И во многих местах ты уже побывал? – спросил Петр у Горана. Под бормотание легче заснуть. Это Петр хорошо усвоил с детства, с бабушкиных сказок.

– Во многих.

– А поконкретнее?

– Я ищу великую империю Александра, а она разбросана по всему миру, там же, где разбросаны семьдесят Александрий, городов, основанных Македонским. Мы верим в то, что рано или поздно должна появиться на свете девочка по имени Александра. Даже не появиться, а скорее, спуститься с небес. Она-то и должна поднять из пепла семьдесят Александрий. Наш учитель говорит, что только любовь сможет возродить мир. А пока мы ходим, путешествуем по развалинам былых империй. Магия развалин такова, что по ним можно судить о будущем. Знаете, сейчас на Балканах все хотят создать свою империю. Румыны – великую Румынию, венгры – великую Венгрию, хорваты ратуют за великую Хорватию, болгары мечтают присоединить Македонию ради великой Болгарии, сербы просто жить не могут без великой Сербии, воюют со всеми сразу, даже вы, албанцы, мечтаете о великой Албании и тоже собираетесь воевать со всеми сразу. Не говоря уже о греках и турках.

– Ну и что, – сказал Петр, – подумаешь, вполне естественное желание неимперских народов стать имперскими.

– Нет, мы ищем настоящую империю – империю Александра, семидесяти Александрий и девочки Александры.

– Турки вроде уже ничего не хотят, – вставил свое слово Порошкански, – открещиваются от имперского прошлого.

– И плохо делают. Во времена Османской империи вся держава Македонского была почти восстановлена. По крайней мере, границы империй почти совпадали. У меня в планах посетить Александрию в низовьях Нила и Александрию в низовьях Тигра. Это все территория бывшей Османии.

– И что вам даст посещение всех семидесяти Александрий? – зевая, спросил Петр.

– Тогда нам откроются тайны мироздания, тайны жизни и смерти. Ведь Александр в конце своей жизни отошел от военных в сторону научных экспедиций. Там ему многое и открылось. Александр исследовал горы Бактрии, верховья Нила и Ганга, побережья Аравийского моря, Каспий. Он был первым геологом, сейсмологом, метеорологом и океанистом.

– Да, – удивился Порошкански, – сразу бы так. Зачем воевать-то?

– Надо было! В войне Александр выполнил главное свое предназначение – остановил нашествие племен йаджудж и маджудж под предводительством нечистых царей Гога и Магога. Не знаю, в курсе ли вы, но многие считают, что упоминающийся в суре «Пещера» Зу-л-карнайн и Александр Великий – одно лицо, так как Зу-л-карнайн значит двурогий.

Порошкански вспомнил аят Корана, в котором говорилось: «О Зу-л-карнайн, ведь йаджудж и маджудж распространяют нечестие по земле; не установить ли нам для тебя подать, чтобы ты устроил между нами и ними плотину?»

– Что за великаны? – аж поднялся на одном локте Петр.

– Корановеды считают, что эти племена великанов появляются в критические для человечества моменты. Так, они должны прийти перед концом света в час Страшного суда и великой битвы сил добра с силами зла. Но в Коране есть явные свидетельства того, что они уже приходили, и тогда их якобы частично истребил, а частично загнал за скалы Искандер Двурогий. Точнее, он загнал их в океан, отгородив от мира Великой дамбой.

– А они еще раз придут, эти великаны? – испугался Порошкански, вспомнив рассказ Петра о Большой Женщине. – А когда будет конец света, не в этом ли году? У меня такое предчувствие, что в этом!

– Не знаю, конец света, по преданию, наступит тогда, когда на Земле не останется ни одного истинно верующего. Кстати, про научные изыскания Македонского. Однажды Александр Великий решил исследовать водную стихию. Из всех морей и озер Мирового океана он как раз остановился на этом Поградецком озере. Отлил из стекла сосуд, некоторые утверждают, что в виде колокола, а кто-то – что в виде яйца, и, обвязав его канатом из шелковой нити, Александр начал погружение. С другого конца к шелковой нити была привязана серебряная ложка. Ложку Александр велел поместить в свой серебряный шлем. В случае какой-либо опасности через этот импровизированный колокольчик Александр мог подать знак знати и стражникам.

Опускали сосуд в пучину не тысячи верных солдат, а одна девственная особа, как ты уже догадался, Александра. Это была невзрачная, непорочная, маленькая и худенькая девочка, но Александр ей свято верил. «Покуда ты чиста, – говорил он ей, – со мной ничего не случится».

Как только солнце скрылось, зеленоватые воды окружили царя. Затем воды стали голубыми. Нарядные диковинные рыбки стаями носились вокруг сосуда Александра. Медузы мирно покачивались в потоках воды, словно зонтики в руках нежных барышень. Уровнем ниже каракатицы, фыркая, выпускали в воду чернильное вещество, а осьминоги, макая свои щупальца в маскировочный шлейф каракатиц, вели летопись моря и мира. Когда воды стали фиолетовыми, рыбы все больше походили на гадов с выпуклыми глазами. А потом и тех заметно поубавилось.

Вдруг судно первого подводника сильно качнуло. Это огромная женщина Дениза из племени Йаджудж и Маджуджа пыталась потопить царя чешуйчатым хвостом. Женщина подплыла совсем близко к Александру, и он смог разглядеть ее подробно. У нее были длинные тростниковые косы, на голове семь рогов – точно такие же, как на шлеме великого полководца. Прямо сквозь нос было продернуто кольцо губ. Либо они так диковинно срослись. Еще у женщины были сильные руки пловчихи, развитые спина и плечи, а также груди, надутые, как воздушные подушки. Вот талии не было.

– Что, совсем не было? – заинтересовавшись, переспросил Порошкански.

– Почти. Но зато мадам Дениза могла напрягать мышцы хвоста и рук так, что вода начинала танцевать танец живота. Выделывать кренделя с пупком. Точно таким же приемом крокодилы призывают самок полакомиться – на брачную ночь. Агрессивное поведение Большой Женщины очень напугало Александра Великого. К тому же его судно уже практически достигло дна. А там, вцепившись в пригоршни золота белыми костяшками пальцев и зубов, кругом и рядом мирно спали скелеты «морских волков». Завоеватель мира увидел десятки потопленных кораблей и тысячи сундуков с несметными сокровищами. Были здесь золотая фигурка бычка, серебряная амфора с душистым коровьим маслом, бронзовый юноша в иранской тиаре, мраморная статуя Диониса с отбитым волной мужским достоинством. Поняв, что ему угрожает опасность, Александр дернул за шелковую нитку. Колокольчик, находящийся внутри шлема, зазвенел и разбудил солдат, которые помогли Александре поднять царя.

– А что было дальше?

– Ничего. Александр получил хороший урок. С тех пор он зачерпывал воду из водоемов лишь своим серебряным шлемом, зная, что в воде водятся различные гады. К тому же Александр понял, что копить золото и серебро вредно, жадность до добра не доведет. Она балласт для летящей души. К тому времени Александр уже решил подняться и исследовать небо. Для этого покоривший четыре конца света приказал построить железную клетку с четырьмя длиннющими копьями – знаменитым оружием Александровой фаланги. На гехарды пик были нанизаны куски свежего мяса выловленных в озере форелей и печени казненных преступников. А к клетке привязаны четыре могучих орла. Устремившись к аппетитному мясу, орлы оторвали клетку от земли. Так клетка поднялась к небу. Сначала к первому, потом ко второму, затем к третьему, четвертому, пятому, шестому и седьмому…

Дальше Петр не слышал полных чудес истории черного Горана. Он заснул под монотонный пересчет небес на волшебной цифре семь. Снилась Петру Дениза, она, по пояс голая, барахталась в огромном водоеме, поднимая буйные – мечта серфингиста – волны. Алые соски Большой Женщины напоминали зажженные баки или буйки, за которые не заплывать.

Но что она там делает, что у нее в руке – неужели мыло? Петру стало интересно. Он приблизился и увидел Порошкански. Большая Женщина купала Порошкански в тазике-озере, будто ребенка в ванной, подложив ладонь под голову, чтобы не наглотался случайно соленой воды.

– Я плыву, я плыву! – от всей души радовался Порошкански.

Ага, вот, ловит себя на мысли Петр, вот зачем она бросила его в свою банку, чтобы нянчиться с ним, как с маленьким дитяткой. Все-таки женщина, материнский инстинкт. Затем Большая Женщина заворачивает Порошкански в шелковый платок и сталкивает вместе с платком вниз по гладковыбритой огромной ноге. Такого аквапарка Петр еще не видел. Это какую же бритву нужно иметь, чтоб побрить такую ногу? – вдруг подумал Петр и проснулся весь в мурашках. Не бритву, а секиру!