Академия Грайн. Выпускной курс

ГЛАВА 2

Лиз почувствовала, как по спине пробежал холодок на липких лапках страха. Затылок сдавило, а сердце так и вообще, кажется, перестало биться.

— Это шутка? — собственный голос показался ей слабым и очень испуганным.

Егор пожал плечами.

— Не волнуйся. Все будет хорошо.

— Ты издеваешься? — Лиз сорвалась на крик. — Вот так, между прочим, говоришь о том, что сегодня я могла умереть и лишь чудом осталась в живых, а потом просишь не волноваться?!! Гардов, ты…

— Лиз, поверь, я сделаю все, чтобы как можно скорее это все закончилось.

— Ты… ты… — страх пополам с возмущением душили Лиз, и она никак не могла успокоиться. Руки дрожали, сердце сорвалось в бешеный галоп. Истерика была близко, так близко, что Лиз уже сама испугалась последствий, потому глубоко вдохнула, на несколько секунд задержала воздух в легких, с шумом выдохнула его обратно. Она знала, чем чреваты в ее положении вот такие вот неконтролируемо-сильные эмоции. Настолько сильному интуиту, как она, требуется всегда держать собственные чувства под строжайшим контролем. — Ладно, — постаралась произнести уже куда спокойнее и чтобы снова не сорваться, откинулась на спинку сидения и принялась смотреть прямо перед собой. — Рассказывай.

— О чем? — недоуменно передернул плечами Егор. Он время от времени поглядывал на девушку.

— Гардов, не зли меня, — очень тихо произнесла Лиз, старательно контролируя дыхание. — Говори, что у вас здесь происходит и с чего ты вообще взял, что на меня покушались.

Егор скривился, но отвечать не спешил. Старательно вел машину по ночным улицам, на Лиз больше не смотрел.

— Гардов!! — в голосе девушки послышались требовательные нотки.

— Слушай, я обещаю, что все будет в порядке, правда. И единственное, что от тебя требуется — это быть благоразумной и выполнять все требования…

— Гардов!!!

— Да твою ж… Лиз!!! Ты понимаешь, что я не имею права тебе ничего говорить? Это секретное расследование. Особо секретное.

— Но это касается меня!

— Мы очень надеялись, что успеем разобраться до того, как ты приедешь в Гардинеру, — вздохнул Егор.

— А я, как всегда, взяла и все испортила, — не могла не съязвить Лиз. Истерика медленно отступала, но она привела с собой злость. На Егора, который сидит рядом такой весь невозмутимый и строит из себя спасителя мира: «Не волнуйся, просто постой в сторонке, а мы все за тебя решим!» На отца Лиз тоже злилась, поскольку не сомневалась в том, кто стоит за всей этой таинственность. Да и сама ситуация в целом никак не располагала к спокойствию и хорошему настроению.

— Это не так, — как можно мягче произнес Егор.

— Гардов, давай без экивоков, а? Просто расскажи мне, что происходит! Это ведь моя жизнь в опасности.

— Лиз, — простонал Егор, ненавидя себя за несдержанность. Вот зачем ему понадобилось говорить ей о расследовании и убийствах? Хотел напугать и заставить слушаться? О да, оно получилось бы, не будь это Лиз Шермер. — Я уже успел забыть, какая ты… — он замолчал и качнул головой.

— Какая? Настырная. Прилипчивая и надоедливая?

— Настойчивая, — дипломатично выкрутился Егор. — И, поверь, дело не в том, что я не хочу говорить. Просто я и в самом деле не могу. Меня назначили на должность только сегодня, и дело это передали за несколько часов до происшествия в университете.

— Говори, что знаешь, — упрямо поджала губы Лиз. — Уверены, ты справишься.

Егор вздохнул. Рассказывать девушке о том, что происходит в последнее время в Гардинере, не хотелось совершенно. Убийства потрясли всех, в первую очередь тем, что были слишком необычны. Нет, убивали-то всегда, но чтобы так. Егор вздохнул, покосился на Лиз, усмехнулся, когда перехватил ее взгляд: требовательный, настороженный… С другой стороны, она имеет право все знать. И будь Егор на ее месте, то повел бы себя так же… или еще хуже, но точно хотел бы, чтобы его посвятили во все детали. А начальство… начальство пусть потом само разбирается.

— Ты говорил, что за последние полгода убили девять человек… — решила подтолкнуть Егора к откровенности девушка.

— На самом деле, это пока неизвестно, — сдался Егор. — То есть, убийств, само собой, было куда больше, но только эти девять объединили в серию. Слишком они… похожи, совершены по одному сценарию и наши эксперты утверждают, что совершены одним человеком.

Егор замолчал, давая Лиз время переварить эту информацию. Девушка нахмурилась, закусила нижнюю губу. Она мало что знала о работе следователей. Ее способности лежали в совершенно иной плоскости, хоть по долгу службы ей и приходилось иной раз быть экспертом во время расследований. Но одно Лиз знала совершенно точно — служба безопасности государства этим не занимается.

— То есть… это серия? Мы имеем дело с маньяком?

— Мы? — не смог удержаться от ехидного фырканья Гардов.

Лиз резко выдохнула и сжала кулаки. Как же он ее бесит!! Просто слов нет, как сильно ее бесит вот такой вот весь из себя невозмутимо-язвительный Гардов.

— Я тоже имею ко всему этому отношение.

— Прости, но… не думаю, что тебе стоит… впутываться. Лиз, это не игры.

Лиз прищурилась, набрала в грудь воздуха, чтобы начать доказывать свою правоту, но сдержалась. а что толку? Она может сейчас до потери сознания ругаться с Гардовым, пытаться ему что-то объяснить или доказать, но ничего не изменится. В этом весь Егор Гардов — упрям, непримирим и самоуверен до невозможности. И ей пора бы принять это как должное.

— Почему ты ведешь это дело… то есть, почему это вообще отдали именно вашей конторе? — решила сменить тему разговора Лиз. раз уж ей все равно никогда не получалось переспорить Гардова, то стоит попробовать пойти в обход.

Егор пожал плечами в ответ.

— Это приказ. А в моем деле приказы не обсуждаются. Но если тебе интересно, то можешь поинтересоваться у моего непосредственного командира, — и с проказливой улыбкой добавил, — как только мы к нему приедем. Уже недалеко осталось.

Лиз вздохнула. Что ж, она не ошиблась — отец и впрямь стоит за всем этим.

— Хорошо, но какое ко всему этому имею отношение я?

— Видишь ли… это все тоже считается секретной информацией, так что… — и Гардов притворно вздохнул, как бы говоря, что не стоит и пытаться.

Лиз судорожно втянула носом воздух, но больше ничего говорить не стала. Совершенно по детски надулась и отвернулась к окну.

Егор вздохнул, глянул в ее сторону, отметив и сжатые в кулаки пальцы и упрямо поджатые губы и воинственно выпяченный подбородок. В то, что Лиз сдалась и приняла его объяснения он не верил ни на мгновение — слишком хорошо помнил насколько упрямой она могла быть. Но… наверное, так было бы лучше всего. То есть, сам Егор был бы не прочь привлечь к расследованию интуита такого высокого уровня дара, но… только чтобы этот интутит не был Лиз Шермер. Она правильно сказала — это серия. Неизвестный маньяк с особой жестокостью расправлялся со своими жертвами, не оставляя никаких следов. Но самое ужасное было в том, что убийства были парными. То есть, первой жертвой становился случайный человек. Его мучили, убивали медленно, усердно транслируя все чувства и ощущения, многократно их усиливая. Это доказали специалисты следственного отдела, которые занимались расследованием до того момента, пока сегодня утром это дело не передали Егору. Стража установила, что убийца использовал… нечто, артефакт, амулет или какой-то неизвестный прибор для того, чтобы многократно усилить эманации смерти и практически оглушить находящегося поблизости интутита. Ну а потом… уже он и сам становился жертвой. И сегодня вечером в университете картинка повторилась за тем лишь исключением, что Лиз удалось ускользнуть. К счастью.

— Ты можешь рассказать мне, что именно произошло? — очень тихо спросил Егор. — Я понимаю, что ты устала и пережила не мало неприятных минут, но… это важно, Лиз.

— Я не знаю, — немного подумав, произнесла она. — Не понимаю. Было… плохо. Так плохо, что я упала на ковер и почти отключилась… Но потом все же пришла в себя и вышла в коридор.

— Ты могла быть рядом с ним, — выдохнул Егор и протянул руку, накрывая своей ладонью пальцы Лиз, поморщился от того, насколько ледяными они были и уже сильнее сжал ее руки. — Все будет хорошо. Вот увидишь. Лиз, я… я все сделаю, чтобы тебе никто не причинил вреда. Но ты же понимаешь, что это во многом зависит от тебя самой?

Лиз вздрогнула и вынырнула из своего отрешенного состояния. Недоуменно посмотрела на Гардова.

— Ты будешь сидеть дома. Под присмотром Роана и его охраны. Не станешь геройствовать, не будешь пытаться… делать глупости. Поняла?

Лиз только качнула головой и снова посмотрела вперед.

Дома. Она потому и сняла квартиру в кампусе, что не желала становиться заложницей в доме отца. В последнее время тот стал… параноиком.

Все это Лиз и высказала Егору.

— Маргарита все время жалуется, что отец сошел с ума и держит под наблюдением ее и близняшек круглосуточно. И я не желаю, чтобы меня контролировали двадцать четыре часа в сутки. Я не хочу жить за высоким забором, вдоль которого прогуливаются вооруженные до зубов охранники.

— Все не так плохо, — попытался было успокоить ее Егор. В этот момент они как раз подъехали к высоким, почти в три человеческих роста, воротам, и, почувствовав приближение, сработала система охраны. Яркий луч прорезал ночную темноту, хлестнув по глазам. Егор лишь поморщился, ожидая подобного приветствия, а вот Лиз вскрикнула от неожиданности и отвернулась. — Посмотри перед собой, — произнес Гардов. — Система должна считать твои параметры.

Лиз тихо рыкнула, по голову подняла и глаза открыла, глядя прямо перед собой и чувствуя, как чужой разум вторгся в ее голову, считывая показатели. Поморщилась от противнейшего ощущения.

— Отец рехнулся, — произнесла она, когда система перестала работать и луч погас. Ворота стали медленно разъезжаться в стороны. — Вооруженная охрана, психологическое и эмоциональное воздействие, постоянное наблюдение и считывание физиологических и психологических показателей всех, кто находится внутри охраняемой территории!! Это паранойя! Маргарита жаловалась, что не может с детьми даже на прогулку выйти, чтобы вокруг них не начало светиться энергетическое поле.

— Недавно он добавил ментальную атаку, — усмехнулся Егор. — Последняя разработка. Мощная такая штука.

— Дурдом!! — не удержалась от емкого комментария Лиз. — Чего он опасается?

— Он переживает за жену и детей. Ты же знаешь, его должность помимо прочего принесла ему немало врагов.

— Но ты считаешь, что так тотально контролировать свою семью — это нормально?

— Ну… — Гардов усмехнулся, направляя автомобиль по широкой подъездной дорожке прямо к высокому крыльцу огромного особняка, — его жена — это моя мама, так что тут… знаешь ли, я — заинтересованная сторона.

— О как! — Лиз всплеснула руками. — Тогда почему не живешь с ними?

Егор закашлялся от ее вопроса и ловко избежал ответа, выскочив из машины.

— Идем, Роану уже сообщили о нашем приезде, — он распахнул перед Лиз дверцу и подал руку, помогая ей выбраться из салона.

Лиз оставалось только фыркнуть и послушно выбраться из машины. Поднявшись вслед за Егором по ступенькам крыльца, она немного замешкалась, ожидая пока Гардов откроет двери, и вздрогнула всем телом, когда воздух вокруг нее вдруг стал стремительно густеть. Неприятное ощущение продлилось всего несколько секунд.

— Все еще считаешь это нормальным? — не удержалась она, когда все закончилось. — Охрана в доме и раньше была приличной, но энергетическое сканирование — это уже перебор, не находишь? Да в банковское хранилище проще забраться, чем попасть в этот дом по приглашению.

— Последняя разработка, — невозмутимо отозвался Гардов, распахивая перед ней двери. — Идем.

Лиз покачала головой, не сомневаясь, что отец знает об их визите — с такой-то охраной это и неудивительно.

Родной дом встретил ее тишиной. Энергетически усовершенствованные светильники вспыхнули, освещая огромный холл, стоило им с Гардовым переступить порог. Лиз на несколько мгновений остановилась, оглядываясь. Она не была здесь уже давно. За последние шесть так и не смогла выкроить время на поездку домой. Отец с Маргаритой и детьми навещали ее раза два-три в год, а вот сама она так и не сподобилась на визит. Честно признаться, с тех пор, как шесть лет назад, Лиз решила усовершенствовать и развивать свой дар, она только и делала, что училась. И лишь последние два года, после получения звания магистра интуиции, когда начала консультировать и читать лекции, стало чуть-чуть полегче, но все равно времени на то, чтобы взять отпуск и приехать в Гардинеру как-то не находилось.

И вот она здесь. В родном городе, в родном доме. Следуя за Гардовым, который по какому-то странному стечению обстоятельств стал куда более частым гостем здесь, чем она, Лиз вдыхала запах родного дома и не могла удержаться от грустной улыбки. Это место уже не ее дом. То есть, она понимала, что всегда, чтобы ни произошло, она может сюда вернуться и ее примут, но… Возвращаться уже не хотелось.

Она привыкла к самостоятельности. И пусть за последние шесть лет так и не сподобилась приобрести собственное жилье — постоянные разъезды, работа в разных уголках страны, да и за границу приходилось часто срываться, — не способствовала оседлому образу жизни.

Правда, теперь, когда она получила постоянное место в Гардинерском университете, стала подумывать о том, чтобы подыскать себе небольшую квартирку в центре столицы. Но это были лишь слабые, еще плохо оформленные мысли.

Роан встретил их на пороге своего кабинета. Окинул пристальным взглядом Егора, поморщился, и только потом, с уже большей нежностью, посмотрел на дочь.

— Привет! — мягкая улыбка появилась на его лице, и Лиз не удержалась, позволила себе сделать последние два шага и прижаться лбом к плечу отца, спрятать лицо и счастливо выдохнуть. Нахлынуло совершенно детское желание попроситься на ручки. На мгновение, ей показалось, что время стремительно откатилось назад, лет на десять-пятнадцать, когда она была маленькой девочкой и при любой проблеме бежала к отцу, зная, что он не просто выслушает, но и разберется со всеми неприятностями.

— Я скучала, — выдохнула она, с трудом удерживая слезы.

— Я тоже, малыш, — Роан прижался щекой к волосам дочери, прикрыл глаза и вздохнул.

Картина была настолько домашней и трогательно-щемящей, что наблюдающий за ней Егор почувствовал себя здесь лишним.

— Почему не сообщила о приезде? — Роан первым пришел в себя, но по-прежнему не выпускал дочь из объятий. — Что за самоуправство?

— Я… так получилось, — Лиз пожала плечами и отстранилась, заглянула в отцовские глаза. — Не была уверена, что все получится. Хотела… сюрприз сделать.

— Сделала, — вздохнул Шермер и, обнимая дочь за плечи, открыл дверь кабинета, молча приглашая всех проследовать внутрь. — Все в порядке? — поинтересовался он у дочери, когда они расселись в креслах. — Ты… испугалась? Мне сообщили, что произошло в университете и, что ты стала свидетелем…

— А также номером первым в очереди на убийство, — кивнула Лиз, снова чувствуя, как страх снова пробирается под кожу.

Шермер зло глянул на Егора.

— Что? — пожал плечами Гардов, ни на минуту не испугавшись, чем вызвал прилив невольного уважения у Лиз. Она-то прекрасно помнила, как боялись отца его подчиненные. А Егор даже ухом не повел, сидел все такой же собранный, спокойный, так похожий на себя прежнего, что становилось неуютно. — Она ваша дочь и потом, я не вижу смысла что-либо скрывать. Есть вероятность, что зная о грозящей опасности, Лиз будет осторожна.

— Ты не имел права раскрывать эту информацию, — произнес Шермер. — Расследование не просто так находится под грифом «Скретно». И не тебе решать, в чем есть смысл, а в чем его нет!

— Докажите, что я не прав, — Егор спокойно выдержал взгляд Роана. — Вы не хуже моего знаете, что по статистике, свидетели и потенциальные жертвы, знающие о грозящей им опасности, ведут себя не в пример аккуратнее, чем те, кто даже не догадывается, что находится под наблюдением.

Роан только шумно выдохнул и махнул рукой. Он все понимал. И даже был согласен… Более того, он и сам считал так же и даже этого вот сосунка сумел убедить, но… все было так до тех пор, пока дело не касалось его дочери!

Прикрыв на минуту глаза, Роан шумно выдохнул, затем помассировал виски.

— Остаешься здесь. Из дома без охраны — ни ногой. Завтра пошлю кого-нибудь за твоими вещами, где там ты остановилась?

— То есть, вот так вот? — прищурилась Лиз. Как бы там ни было и насколько бы она не была испугана, девушка не могла просто молча подчиниться. Она уже не маленькая девочка, которая бежала к отцу с любой, даже самой незначительной проблемой.

Она — специалист международного класса, лучшая в своем деле, магистр интуиции и одна из самых сильных одаренных в этом направлении! За последние годы, Лиз привыкла, что с ее мнением считаются, у нее спрашивают совета.

Кто угодно, но только не родной отец, который все еще считает ее ребенком, нуждающимся в опеке. Не то чтобы Роан слишком уж донимал ее, на самом деле, он никогда не ограничивал ее свободу, не вмешивался (по крайней мере, грубо и откровенно) в ее жизнь. Поддерживал, направлял, помогал и прислушивался к ней… в большинстве случаев. Но ведь и она вела себя правильно. И скучно.

— Лиз, не начинай! — мотнул головой Шермер.

— Я имею право знать, что именно мне угрожает, тебе не кажется?

Роан поморщился. Как же было хорошо, когда дочка была маленькой девочкой и не пыталась отстаивать свою самостоятельность. И вот зачем она выросла?

Егор наблюдал за перепалкой отца и дочери с легкой улыбкой. Они были похожи. Даже очень. Не внешне, хотя стоит признать, что Лиз все же унаследовала от родителя некоторые черты, жесты, мимику. Она точно также поджимала губы, когда была чем-то недовольна и прищуривала глаза, когда пыталась настоять на своем. А еще совершенно по-роановски бросалась в бой, отстаивая свою точку зрения.

— Чему улыбаешься? — напустился на него Шермер, когда их спор с Лиз зашел в тупик.

Егор пожал плечами. Встревать в разногласия между отцом и дочерью он не собирался, как и принимать чью-либо сторону. К тому же, судя по всему, Лиз выступала вовсе не из-за ограничения своей свободы, а требовала предоставить ей больше информации, мотивируя свое требование тем, что может помочь. Это могло иметь смысл. Все же уровень дара у Лиз был впечатляющим и квалификация — выше всяких похвал. Да, ей не хватало опыта, но это дело легко поправимое. И в ином случае, Гардов бы ухватился за такого специалиста зубами, но… Но не тогда, когда это была Лиз Шермер.

— И что? Ничего не скажешь?

Егор снова пожал плечами. А что говорить, если сейчас он и сам не знает, что лучше. То есть, понимает, что для дела будет совсем замечательно приобщить Лиз к расследованию, но стоит ему только подумать об этом, как внутри что-то сжимается и не дает высказать это предложение.6555

— Хорошо, — Роан, поняв, что так ничего и не добился: ни от дочери послушания, ни от сотрудника — прилежания, вздохнул. — Уже поздно. Лиз, из дома я тебя не выпущу, поэтому отправляйся в свою спальню. Переночуешь там, а утром решим, что делать.

Лиз прищурилась, понимая, что начинать спор по пятому кругу не вариант. К тому же, она и в самом деле устала — день выдался далеко не самым простым. Одарив отца напоследок своим фирменным взглядом, означающим, что она не сдалась, а всего лишь приняла временное предложение о перемирии, девушка направилась к выходу из кабинета.

Уже возле двери она обернулась, заметив, что ни отец, ни Егор не собираются покидать свои места. А это означало, что сейчас они начнут обсуждать детали расследования, о доступе к которому она тут сейчас просила. И понимание этого неприятно царапнуло ее изнутри.

— Ладно, — проговорила она, открывая дверь и останавливаясь на пороге. — Я останусь в этом… — она обвела взглядом отцовский кабинет, в котором ничего не изменилось, наверное, с момента его оборудования. С легкой улыбкой посмотрела на Гардова, с удовольствием отметив, что он, заметив этот ее взгляд, подозрительно прищурился и определенно почувствовал, что сейчас будет нечто лично для него крайне неприятное. — Я останусь, — повторила Лиз, взглянув уже на отца. — И буду сидеть тихо, не показывая носа за ограду. Но…

— Но? — Роан чуть приподнял одну бровь.

— Он тоже переедет сюда, — Лиз кивнула на Егора.

— Зачем?

— Это еще почему?

Мужчины были более чем солидарны, с той лишь разницей, что в возгласе Гардова сквозило явное, ничем не прикрытое возмущение, а Роан был просто заинтересован.

— Нуу… — Лиз легкомысленно пожала плечами и снова улыбнулась. Едва сдержала неприличное хихиканье, когда заметила, как от вида ее улыбки, Егора передернуло. — Маргарите будет приятно. И так будет честно!

В свою квартиру Егор попал только на рассвете. После короткого, но довольно продуктивного совещания с Роаном побывал еще в университете, затем заскочил в управление и вот, когда небо на восходе уже окрасилось в яркие цвета рассвета, Гардов вошел в свое жилище.

Квартира была небольшой: одна спальня, маленькая гостиная, да кухня, больше напоминающая клетушку, но ему больше и не требовалось. Аренда была приемлемой, расположение — удобным. Первое время, мать все еще питала надежды уговорить непутевого сына переехать в их с Роаном особняк, но Егор усиленно отбивался от этих предложений. От мысли о том, что он будет встречаться с Роаном Шермером не только на службе, но и дома, становилось не по себе. Впрочем, сколько веревочке ни виться… Матери не удалось заставить его сменить место жительства, а вот Лиз смогла это исправить в первый же день, даже не особо напрягаясь.

Егор усмехнулся, вспоминая, как эта хитрая лиса его подставила. Выслушав пожелание дочери, Роан только хмыкнул и многозначительно посмотрел на подчиненного.

— Даже не… — начал было Гардов, но Шермер мотнул головой, перебивая его.

— Не заставляй меня отдавать тебе дурацкие приказы. Переедешь, ничего с тобой не сделается. И мать рада будет.

Вот так и получилось, что теперь Егору придется лицезреть начальство без галстуков, как говорится.

Гардов поежился, потер лицо руками и прошел в кухню. Включил свет, щелкнул кнопкой чайника. На сон времени уже не оставалось, а значит, ему требуется кофе. Много кофе. Много очень крепкого кофе.

В ожидании кипятка, упал на стул и, прислонившись спиной к стене, прикрыл глаза. Он только вчера… нет, уже позавчера, как вернулся из длительной командировки, успел сдать дела и его обрадовали новым назначением. В другое время, Гардов бы только порадовался. Но не в данном случае. Егор не тешил себя иллюзиями — он не следователь. И пусть четыре года назад, он закончил Военную академию в числе лучших курсантов и за прошедшие годы безупречной службы, дослужился до капитана, прекрасно знал, на что способен.

Он не следователь. Да, им преподавали основы криминалистики и следственного дела, еще что-то там такое, но… опыта не было. Знаний — не было тоже. Дело было сложным. И запутанным. А с приездом Лиз становилось еще и личным.

Щелчок чайника заставил Егора вздрогнуть и вынырнуть из удушливой дремы. Снова потерев лицо руками, он поднялся, сделал себе кофе и снова опустился на стул. Спать хотелось неимоверно, но нельзя. Нужно думать.

Дело. Дело было мерзким.

И, положа руку на сердце, Егор прекрасно понимал мотивы Роана. Понимал, да.

Ферт.

Грустно усмехнувшись, Гардов сделал еще глоток кофе.

Эдиал Ферт без малого двадцать лет прослужил под началом Шермера. Дослужился до подполковника. Невысокий уровень дара он компенсировал знаниями и опытом. Да, Эдиал Ферт был отличнейшим интуитом. Матерым. Пробивным. Способным и упрямым. И тем не менее стал жертвой убийцы. Егору доводилось сотрудничать с этим немолодым, уверенным в себе и своих силах, интуитом. И да, в тот раз, когда Ферт входил в группу Гардова, успех операции почти целиком был его заслугой.

Умный. Прожженный. Подозрительный настолько, что в каждом встречном и поперечном он видел преступника. И как? Вот как такой человек мог стать жертвой убийства?

Впрочем, не стоит сбрасывать со счетов и сам способ. Да, Ферт был умен, силен и опытен, но даже он ничего не мог противопоставить влиянию извне. Его оглушили до потери сознания. Было поздно. Подполковник возвращался домой со службы. Вошел в подъезд и…

Его нашли на лестничной клетке между вторым и третьим этажом. Нашли в луже его собственной крови. Успел ли он оказать сопротивление? Понимал ли, что вообще происходит?

Ответов нет. Эманации смерти другого человека, усиленные в сотни раз, буквально свалили интуита с ног, пробили защиту, дезориентировали… и почти убили. Да, почти, потому что решающий удар был нанесен человеческой рукой. Если бы Ферт не был одаренным или хотя бы был энергетом или тем же менталом — он бы выжил. Но интуиты… их дар особенный. Возможности — удивительны. Но вместе с тем, любой интуит наиболее уязвим.

Егор одним махом допил остатки кофе и поднялся, снова включив чайник. Именно из-за смерти Ферта, Роан принял решение взять это дело. Не смог закрыть глаза на смерть своего человека.

Сделав себе еще одну порцию густого черного кофе, Егор вернулся к своему стулу, откинулся назад и прикрыл глаза.

Ферт был практически неуязвим и все равно не смог спастись. И от этого становилось еще хуже.

Лиз. Да, она сильный интуит. Но у нее нет и десятой доли опыта подполковника службы безопасности. И, тем не менее, она жива. Улизнула от преступника.

Почему? Что такого произошло прошлым вечером в университете, что позволило Лиз спастись?

Егор нахмурился и сделал глоток кофе. Информации было до обидного мало. Убийца не оставлял никаких следов. Вот вообще никаких: ни физических, ни ментально-энергетических. Эксперты утверждали, что он должен был находиться поблизости, более того — в том же здании. В идеале — всего в нескольких шагах от своей жертвы. Но его ребята никого не нашли. Успел удрать или же?..

Вопросы, вопросы, вопросы… Гардова не оставляло ощущение, что будь на его месте опытный следователь, он сразу бы нашел несоответствие, улику… сообразил бы, в какую сторону вообще смотреть.

А он, Егор Гардов, просто топчется на месте, не в силах увидеть то, что находится у него прямо под носом.

А еще Лиз.

Тревога за нее сжигала изнутри. Почему она? Сильный интуит? Или все дело в том, что она дочь своего отца? Но тогда все предыдущие убийства не имели смысла. И почему Лиз удалось спастись…

Какая-то мысль мелькнула на задворках сознания и Егор насторожился. Лиз. Он просто зациклился на ней и не сразу понял, что дело не в ней, вернее, не только в ней. Первые два убийства произошли с промежутком в месяц, затем преступник ускорился. Ферта убили через две недели после его предшественника, а Лиз… Нападение на Лиз было совершено спустя всего три дня после смерти Ферта!

Вот оно!! Время! У убийцы не было достаточного количества времени на подготовку нового преступления. Но тогда получается, что… получается, что жертвой должна была стать именно Лиз. Убийца узнал, что она приехала в Гардинеру, он был в курсе того, что именно в этот день она читает лекции, знал, что в корпусе не будет никого, кроме нее.

— Ага!! — воодушевившись своими размышлениями, Егор подскочил и принялся шарить в шкафчике — отчаянно захотелось чего-нибудь сладкого. Нашел шоколадку, тут же, зубами разорвал обертку и откусил зараз больше половины.

— М-м-ммм! И что мы имеем? Кто знал, что Лиз приехала в столицу?

Егор задумчиво прожевал шоколадку и вынужден был признать:

— Да кто угодно!

То, что ему об этом не было известно, еще ничего не значит. Он вообще находился в командировке последние три недели. Роан? Судя по всему, тоже не знал. А вот Маргарита вполне могла быть в курсе. Лиз и его, Егора, родная мать, стали очень близки.

— Так, — откусив еще кусочек шоколадки, Егор плюхнулся на стул и шумно отхлебнул кофе. — Мама могла знать. Кто еще? Света. Стас. Администрация университета, служащие кампуса, где Лиз сняла квартиру. Студенты, записавшиеся на ее курс, вольные слушатели, которые, к несчастью, вообще нигде не регистрировались.

Настроение, которое только что взметнулось ввысь, стало медленно падать. По всему выходило, что о приезде Лиз в Гардинеру знала целая куча народа.

— Что ж, — вздохнув, Егор запихал в рот остатки шоколадки, допил кофе и поднялся. — Будем работать.

Пройдя в спальню, он проверил свою дорожную сумку — частые поездки приучили его всегда держать ее наготове — в последний раз окинул комнату взглядом, раздумывая, не забыл ли чего и вышел из квартиры. Запирая дверь, краем глаза заметил какое-то движение и резко обернулся, готовый оказать сопротивление.