Академия Грайн. Выпускной курс

ГЛАВА 3

Тонкая фигурка метнулась к Егору и замерла всего в паре шагов.

— Фэй! — Гардов в последний мамент удержал руку от удара. — С ума сошла? Что ты здесь делаешь?

— Я… — огромные светло-карие глаза стали еще больше. — Ты… не звонил и на мои звонки не отвечал и вот я… я хотела…

— Фэй, — простонал Егор, растирая ладонью лицо. — Ты с ума сошла?

— Я просто… просто… я хотела тебя увидеть, — девушка несчастно вздохнула и огромные глаза ее наполнились слезами.

Егор поморщился. Фэй Дартом была его личным наказанием. Совсем юная — только в этом году закончила университет и поступила на службу — она почему-то решила, что влюблена в Гардова. В управлении все время старалась оказаться рядом, взяла себя в привычку приезжать к нему домой — и откуда только адрес узнала? А все попытки Егора объяснить, что ничего у них не выйдет, просто пропускала мимо ушей.

— Фэй, это уже не смешно.

— Но я и не думала… Егор… Я хотела тебя поздравить с новым назначением. Думала, мы вместе сходим куда-нибудь, отметим… А ты не отвечал на звонки и вообще пропал. Где ты был?

Егор вздохнул. Это навязчивое поклонение начинало его раздражать. Сильно.

— Как ты здесь оказалась? — и все же он старался держать себя в руках и говорил тихо, старательно сдерживая раздражение, готовое прорваться наружу.

— Приехала, — пожала плечами девушка. — А ты… — ее взгляд опустился на сумку, которую Гардов держал в руке. — Ты снова куда-то уезжаещь? Но у тебя не было нового задания, я проверяла.

— Знаешь, это уже переходит все границы, — и все же Гардов не смог сдержаться. — На каком основании ты суешь нос в мои дела? Фэй мы же с тобой об этом уже говорили.

— Но я люблю тебя!! — огромные глаза стремительно наполнялись слезами и вот уже прозрачные капли потекли по щекам, пухлые губы скривились.

Прикрыв глаза, Егор едва слышно застонал.

— Егор, пожалуйста, не отталкивай. Я так люблю тебя!!! Я… я жить без тебя не могу.

— Все, хватит! — Гардов решительно тряхнул головой и схватив девушку за руку, потащил к лестнице. — Сейчас ты поедешь домой и перестанешь придумывать глупости. Фэй, это не любовь, это — наваждение какое-то!!!

— Я хочу с тобой… — всхлипывала несчастная, семеня следом за Егором.

— Езжай домой, — Гардов бы непреклонен. В этот момент, он как никогда был рад, что в свое время удержался и не стал заводить их отношения дальше пары свиданий. Страшно подумать, чем бы все это закончилось, не удержись он тогда.

На улице, Егор поймал такси, почти силком усадил уже отчаянно рыдающую девушку в машину, назвал водителю адрес и, захлопнув верь, облегченно выдохнул.

Нет, с этой ее одержимостью надо что-то делать. Не хватало еще, чтобы девчонка что-нибудь с собой сотворила.

Проследив взглядом за быстро удаляющимся такси, Гардов направился к своей машине. У него впереди был трудный день и ни минуты лишнего времени.

— Ты счастлива? — Вопрос вырвался сам собой, Лиз не желала вмешиваться в жизнь Маргариты и отца, но наблюдая за мачехой, она все же не удержалась. Они с Маргаритой сидели на заднем дворе, купаясь в лучах утреннего солнца, медленно потягивали прохладительные напитки и наблюдали за возней близнецов. — Здесь? В этом доме?

Маргарита пригубила свой напиток, медленно покатала его на языке, смакуя, и только затем повернулась к Лиз.

— Место не имеет значения. Я счастлива в целом.

— И все же. Это же… — Лиз обвела рукой задний двор, и презрительно поморщилась, когда взгляд коснулся высокой стены в сотне метров впереди. — Тюрьма.

— Я привыкла, — по-доброму улыбнулась Маргарита. — И потом… твой отец делает меня счастливой, так что я могу позволить ему… некоторые вольности.

Лиз только фыркнула в ответ.

— Это правда, Лиз, — Маргарита тихонько рассмеялась. — Знаешь, в первый раз я рано вышла замуж. Почти сразу забеременела. Мой муж… он был замечательным человеком, добрым, внимательным, любил меня, но… он совсем не трудился за мной ухаживать. Зачем, ведь я и так была его женой и, в принципе, никуда уже не могла от него деться. А Роан… он ведет себя совсем иначе и, знаешь… это подкупает.

— То есть, сейчас ты пытаешься мне намекнуть, что мой отец романтик?

— Нуу… это вообще-то конфиденциальная информация, — рассмеялась Маргарита и Лиз тоже не выдержала, прыснула в ответ. Представила вдруг себе, как ее отец, тот самый, ужасно важный полковник, которого боялись и уважали все без исключения подчиненные с розой в зубах взбирается по плющу на балкон в спальне своей возлюбленной или поет под ее окном серенады и не смогла удержаться от хохота. Да, картинка была так себе, но настроение резко поднялось.

— Вот-вот, — многозначительно покивала Маргарита, словно бы сумела каким-то образом подсмотреть мысли Лиз. — А еще дети. Только после рождения близнецов, я поняла, чего мне не хватало в жизни.

— Детей? — Лиз удивленно приподняла брови. — А Егор?

— Мне было мало одного ребенка. Я всегда хотела большую семью, мечтала о том, как вокруг меня будет много детей, но… не сложилось, и я душила своей любовью и заботой единственного сына.

— Как-то не похож Гардов на придушенного, — буркнула Лиз.

Теперь пришла очередь Маргариты смеяться до слез.

— Я старалась не особо зверствовать и это сказывалось на мне. А теперь… у меня есть все, о чем я мечтала. Так что да, Лиз, я счастлива. И если моему мужу для счастья надо поставить вокруг меня с дюжину охранников или навешать маячков — пусть.

Лиз хотела возразить, что охрана-охраной, но перебарщивать все же не стоит, но не успела — зазвонил телефон. Извинившись перед Маргаритой, она поднялась и отошла на пару шагов, ответила на звонок:

— Здравствуй, Виктор.

— Лиз! Как же я рад тебя слышать!

— Я тоже очень рада, — Лиз не могла не улыбнуться, услышав голос старого доброго друга.

— Я только сегодня узнал!! Лисенок, это же кошмар!!! Ужас просто!! Университет гудит, точно растревоженный улей. Такая жуть! Ты очень испугалась?

— Все уже нормально, — улыбка Лиз стала грустной. Она прислонилась плечом к дверному косяку и, прижав телефон плечом, стала бездумно вырисовывать замысловатые узоры на обоях. Она всегда так делала и никак не могла избавиться от этой старой привычки — что-то чертить, рисовать, просто черкать на бумаге или, вот как сейчас, повторять пальцем узор на стене.

— Нормально?!! Нормально!! Лиз, ты… ты вообще что вытворила, а? ты почему никому не сказала о том, что переезжаешь в Гардинеру? Ну, ладно, я еще могу понять, что ты не сказала об этом отцу, но… но мне, Лиз? почему ты ничего не сказала мне?

— Хотела сделать сюрприз, — тихо отозвалась Лиз, не мешая впрочем, Виктору высказывать свое недовольство. Он всегда так делал — сразу шумно возмущался, мог даже накричать, но затем, когда первые эмоции уходили — становился разумным и рассудительным.

— Поздравляю! — съехидничал Виктор на другом конце трубки. — Сделала! Просто зашибись, какой сюрприз получился?

— Виктор, не бурчи, — все же попыталась увещевать друга Лиз. не так уж и приятно, когда на тебя кричат и сомневаются в твоих умственных способностях.

— Ладно, — тут же согласился Виктор и сразу как-то успокоился, даже голос его зазвучал совершенно иначе. — Я просто испугался, Лисенок. Ты не представляешь, что я пережил, когда узнал о том, что произошло в университете, и что именно ты оказалась свидетелем. Тебе, наверняка, страшно до одури. Даже не представляю, как ты там. Одна. Небось сидишь в своей квартире, забаррикадировав все двери и окна и даже нос наружу высунуть боишься. Говори адрес, я сейчас приеду и заберу тебя. Поживешь у меня, пока все не устаканится.

Лиз только головой покачала. В этом весь Виктор. Готов жертвовать собой и своими интересами ради нее. И пусть сама Лиз не всегда была рада таким жертвам с его стороны, душу грела мысль о том, что есть кто-то кроме родных, кому она не безразлична.

— Ну? Я слушаю. Где ты там пропала? Диктуй адрес, я сейчас же выезжаю.

— Не надо. Я… я не в своей квартире, Виктор. Я дома.

— То есть? — мужчина на другом конце трубки, кажется, даже икнул от неожиданности.

— В доме отца. Здесь… я в полной безопасности. Так что…

— В безопасности? Ты… ты что, хочешь сказать, что тебе грозит какая-то опасность? Лиз? Эй, Лиз, ты… О, нет, только не говори, что ты видела что-то такое из-за чего теперь за тобой будут охотиться? Это же не так? Скажи мне, что это не так!

— Это не так! — послушно повторила Лиз, все же не сдержав улыбку.

— Ты говоришь это, чтобы меня успокоить? Лисенок, не пугай меня, а? давай, рассказывай, что там вообще произошло вчера? Нам сообщили только, что в университете произошло убийство и ты наткнулась на труп, но…

— Так и было, Виктор.

— Тогда какого демона ты делаешь в доме отца?!!

— Потому что это дом моего отца?

— Лиз!!

— Виктор, все в порядке. Ну, насколько все может быть в порядке. Я какое-то время поживу здесь. Мне нужно… нужно успокоиться. Я очень испугалась вчера. Ну а здесь Маргарита и дети и… отец. Мне точно не позволят медленно сходить с ума.

— Я приеду сейчас, и мы поговорим! — кажется, Виктор не услышал ни единого слова из того, что говорила Лиз. В его голосе звучала такая искренняя тревога, и это подкупало, но позволить ему приехать в родительский дом, Лиз не могла. И объяснить даже самой себе почему так, не получалось.

— Не надо, Виктор, — тихо, но очень твердо произнесла она. — Не стоит приезжать. Я… в порядке, правда. И просто побуду с семьей, отдохну после переезда. Так будет лучше.

— Тебя что, держат там в заложниках?

Лиз рассмеялась.

— Нет, конечно. Как тебе такое только в голову пришло.

— Хорошо, не хочешь, чтобы я к тебе приезжал, давай тогда встретимся в городе. Поужинаем вместе? Я закажу столик в ресторане и…

Лиз вдруг так захотелось пойти на этот ужин. Она словно наяву увидела картинку, где они с Виктором сидят за столиком в тихом уютном местечке. Ее друг, как всегда немного рассеян и встрепан, она смотрит на него и не может сдержать улыбки… Он всегда был до невозможности милым и трогательным, таким… домашним, уютным, таким… Это видение заставило губы Лиз непроизвольно сложиться в улыбку и она уже открыла рот, чтобы согласиться на ужин и даже стала прикидывать, куда именно хочет пойти, как боковым зрением заметила какое-то движение и резко обернулась.

В паре шагов от нее стоял Егор. Сложив руки на груди и прислонившись спиной к одному из шкафов, Гардов смотрел на нее, и этот его взгляд словно просвечивал насквозь — таким колючим он был. Ф

— Виктор, я… подумаю насчет ужина, ладно? Перезвоню тебе. Пока. — Быстренько свернула разговор Лиз и отключила телефон.

Егор по-прежнему не двигался и продолжал смотреть на нее… так странно смотреть. Лиз с трудом удержала непроизвольное желание поежиться и обхватить себя руками за плечи.

— Виктор? — Егор отмер и резко оттолкнувшись, сделал шаг вперед. — Ужин? Шермер, ты с ума сошла назначать свидания сейчас? Только вчера мы говорили о том, что тебе грозит опасность, а сегодня ты уже готова забыть об этом и сломя голову броситься на встречу собственной смерти?

— Ты преувеличиваешь, — Лиз не понимала, почему слова Егора заставляли сердце сжиматься.

— Да неужели? — Гардов приподнял одну бровь, глядя на девушку с изрядной долей скептицизма.

— Я… не согласилась на ужин, — Лиз ненавидела себя за то, что оправдывается.

— Только потому, что я помешал. И что это за Виктор?

— Тебе какое дело? — тут же ощетинилась Лиз.

— Такое, что сейчас я веду расследование и мне нужно знать обо всех, с кем ты общаешься. Все твое окружение будет проверено самым тщательным образом.

— Виктор не имеет ко всему этому никакого отношения!

— Это не тебе решать. Кто-то пытался тебя убить, Лиз. И этот кто-то определенно пытался убить именно тебя! И потому сейчас ты сядешь и перескажешь мне все, что случилось вчера. Шаг за шагом, секунда за секундой. Что ты делала, с кем говорила, о чем думала. А потом составишь список тех, кто знал о твоем приезде в Гардинеру.

Первым порывом Лиз было резко ответить и просто уйти. Да что он себе позволяет? Как вообще смеет разговаривать с ней в таком тоне? У него нет такого права!!! И она даже открыла рот, набрала в грудь воздуха и уже была готова разразиться возмущенной тирадой, но затем вспомнила, что Егор ведь и в самом деле ведет расследование и ее долг помочь ему как можно быстрее найти того мерзавца, который вчера отнял жизнь ни в чем не повинного молодого человека. И потому, она резко выдохнула, вскинула повыше подбородок и, прищурившись, смерила Гардова неприязненным взглядом.

— Хорошо. Я попробую вспомнить всех, с кем общалась и кому говорила о своем приезде, но… ты тоже в свою очередь должен рассказать мне, что удалось узнать и…

— Это не переговоры, Лиз, — качнул головой Егор. — И я не пойду против решения своего руководства. Не в этом вопросе.

Поджав губы, девушка резко мотнула головой и круто развернувшись, вышла из холла. Внутри нее бушевал настоящий ураган, и требовалось немало терпения, чтобы усмирить эту бурю.

Егор же, оставшись один, потер лицо руками и глухо застонал. Сейчас он прекрасно понимал, почему в страже не позволяется вести расследование, которое касается близких родственников. Это же просто невозможно сохранять спокойствие, когда угроза нависла над тем, кто тебе дорог.

С другой стороны, Егор прекрасно понимал, что сорвался вовсе не из-за расследования. Виной всему случайно подслушанный разговор. Даже не столько сам разговор, а то выражение, с которым Лиз слушала своего собеседника, ее улыбка… Почему-то при виде этой вот улыбки, у него внутри все перевернулось. Ведь было время, когда Лиз Шермер вот так же улыбалась ему… только ему.

— Бред! — еще раз потерев лицо руками, Егор встряхнулся и тоже покинул холл, только направился он не вслед за Лиз, а к кабинету Роана Шермера.

Всю первую половину дня, Гардов провел в университете, допрашивая всех и каждого, третировал своих людей, ругался с канцелярией службы безопасности, со стражей, с особым отделом… Да со всеми!! А когда получил сообщение от Роана, о том, что вышестоящее начальство желает услышать предварительный отчет о проделанной за неполные сутки работы, сорвался с места и понесся на другой конец города в управление только за тем, чтобы уже там узнать, что самый главный босс отбыл в родные пенаты, и ему теперь снова придется ехать через всю столицу, да в час-пик. Все это никак не могла привести Егора в хорошее расположение духа. А еще и Лиз с этим своим… Виктором. И нежной улыбочкой. И воркованием по телефону. И как тут было не сорваться?

А впереди еще и разговор с Шермером.

— Входи! — резко отозвался из-за двери своего кабинета Роан. — Рассказывай!

— Да почти нечего рассказывать, — Егор уселся в кресло, вытянул ноги и с трудом подавил в себе желание откинуться на спинку кресла и прикрыть глаза. — О приезде Лиз в столицу знала уйма народа. Опросить всех пока не успели, но… пока ничего подозрительного.

— Что жертва? — Роан старательно держал маску полнейшей невозмутимости на лице, но Егор слишком хорошо изучил его за последние годы. Полковник был в ярости.

— Дэниэл Ароен. Студент Гардинерского университета, последний курс. Энергет. На хорошем счету. Ни в чем криминальном или подозрительном замечен не был. Не привлекался. Его контакты еще не все проверили, но то, что уже известно никаких подозрений не вызывает. Со всех сторон положительный персонаж. Писал диплом по какой-то хитрой теме, и для этого ему требовалось чуть более углублено изучить схемы работы интуитов. Именно поэтому, он и записался на лекции к Лиз. Был там с парой приятелей, но после окончания лекции, отговорился тем, что ему нужно в туалет и, собственно не ушел вместе с ними. Приятели в этом ничего странного не заметили, поскольку решили, что он хочет пообщаться с лектором. Потому и не стали его ждать. На этом все.

— Как его убили?

— Как и остальных восьмерых — спеленали ментальным ударом, а затем методично выжгли все каналы. Он был в сознании, все чувствовал, но ничего не мог поделать — тело ему не подчинялось.

Роан шумно выдохнул и опустил голову, закрыв лицо руками.

— А что Лиз?

— На первый взгляд, она вписывается в схему. Но… у меня есть еще одна версия. Не знаю, правда, насколько ее можно привязать ко всему этому, но… Вчера вечером, кроме Лиз и охранника, в корпусе находилось еще несколько человек. Какой-то профессор-энергет, мне не удалось пока с ним побеседовать, но мои парни ночью записали его контакты. Он проводил в лаборатории опыты в присутствии двоих своих студентов. Студентов опросили. Они энергеты. Ничего не видели, не слышали — были полностью поглощены опытом и вообще ничего не замечали вокруг себя. В принципе, в это можно поверить — лаборатории находятся в подвале и имеют отдельный вход. К тому же, все трое — энергеты и эмоциональные волны не улавливают.

— Там волны были такой силы, что их и неодаренный мог уловить, — недовольно буркнул Роан.

— Да, но… на лаборатории стоит защита. Не могу пока судить, насколько она гасит все излучения, но…

— Ладно, — Шермер махнул рукой. — Что еще?

— Парочка преподавателей предавались разврату в рабочем кабинете, прямо на столе, — хмыкнул Гардов. — Стол этот, правда находился в противоположном конце здания, но… один из преподов — интуит. Не очень сильный, четвертый уровень, но… он что-то почувствовал.

— И не отреагировал? — Шермер вскинулся, пристально вглядываясь в лицо Егора.

— Нуу… как бы так помягче выразиться. Самый пик излучений, насколько я понял, пришелся на самый ответственный момент и препод этот… в общем, он решил, что это его от секса так торкнуло.

— Хм… А если?..

— Не знаю еще. Его проверяют. Быть может, мы ошиблись, и жертвой была вовсе не Лиз, а именно этот… герой-любовник? В любом случае, Роан… мне нужен в команду толковый интуит. А лучше — несколько. Никто из моих ребят не разбирается во всех этих тонкостях эмоциональных отклонений и излучений. Мы даже не можем разобраться в том, как именно действовал убийца и что он использовал. Слишком все… просто слишком.

— И что ты предлагаешь?

— Задействовать Лиз… — выдохнул Егор и тут же, предупреждая гневную отповедь, продолжил. — Я вовсе не собираюсь выпускать ее в поле или что-то такое. Пусть работает отсюда, удаленно. Анализирует отчеты и материалы, которые мы добудем. Так она будет занята и не наделает глупостей, Роан.

— Я подумаю, — нехотя согласился Шермер. — Может ты и прав. Но… все равно…

— Я дал запрос в стражу и особый отдел, чтобы нам предоставили полные материалы предыдущих расследований. Возможно, мы что-нибудь там найдем. Столько жертв, Роан… они должны быть как-то связаны между собой. Ведь он их как-то отбирает! Значит эта связь есть, но ее просто не нашли.

— Ладно. Что собираешься делать сейчас?

— Поговорю с Лиз. Пусть еще раз вспомнит все, что случилось вчера. Может быть, она что-то упустила, забыла или посчитала неважным, а на самом деле, нам пригодиться. Ну и… будем дальше отрабатывать связи жертвы, Лиз, остальных причастных ко всему этому.

— Действуй, — кивнул Роан. — Когда стража отчеты пришлет, перешли их Лиз. пусть… изучает, может, и правда, что углядит.

— Хорошо, — кивнул Гардов и поднялся. — Тогда я пойду…

— Угу, — Роан уже не смотрел на него, был занят собственными мыслями, но на пороге Егора догнал его тихий голос: — Мать не забудь навестить. Она скучает.

После ухода Егора, Шермер откинулся на спинку кресла, запрокинул голову и закрыл глаза. Голова раскалывалась, в груди снова поселилась тянущая боль и с дыханием творилась какая-то ерунда. Лечащий врач давно уже зудел, что Роану пора уходить на покой, жить тихо и мирно, на свежем воздухе, без волнений и тревог. Высыпаться, хорошо питаться, заняться чем-нибудь безобидным, вот хоть помидоры с яблоками выращивать. Только как-то не получалось. Да и не чувствовал Шермер в себе склонности к огородничеству или садоводству. Никогда не чувствовал.

Сердце снова кольнуло, и Роан потер рукой грудь, изменил положение в кресле. Хотелось выпить. И он даже покосился в сторону небольшого бара, но усилием воли, заставил себя отвернуться. Спиртное ему тоже было запрещено, как и кофе и все жирное, жареное, острое и… вкусное. От одного воспоминания о том, чем его обычно кормила Маргарита, становилось тоскливо на душе. Так тоскливо, что хотелось выть, но он держался. И даже с улыбкой запихивал в себя что-то полезное, но отвратительно безвкусное. Даже на обед стал ездить домой, когда выдавалась такая возможность, потому что Маргарита расстраивалась. А расстраивать жену, Роан хотел меньше всего в жизни.

И потому, тяжело вздохнув, бросив тоскливый взгляд в сторону бара, все же поднялся и направился искать супругу.

После обеда, на котором, в кои-то веки собралась большая часть семьи, пусть даже Лиз с Гардовым не смотрели друг на друга, а Маргарита снова пыталась накормить его какой-то полезной гадостью, Шермер вернулся в управление. Вошел в свой кабинет, на ходу отдав секретарю пару распоряжений. Упал в кресло и уже поднял трубку, чтобы вызвать к себе одного из начальников структурных подразделений — Егор был прав, к расследованию стоило привлечь интуитов — но не успел даже набрать номер, внимание привлек один из документов, заботливо собранных на его столе секретарем.

Сразу Шермеру показалось, что он что-то неправильно прочитал. Он бросил трубку и схватил бумагу, поднес ее к глазам. Вчитался. Мотнул головой, словно пытался отделаться от навязчивой мысли. Прочитал бумагу еще раз. И еще. И еще. Текст на ней не менялся. И это было… это было…

Судорожно втянув носом воздух, Роан расстегнул несколько верхних пуговиц, поскольку ему вдруг стало не хватать воздуха, и на ощупь принялся искать телефон по карманам. Взгляд его все так же не отрывался от бумаги. Он снова и снова читал текст, уже почти выучил его наизусть, но все никак не мог поверить своим глазам.

Номер Роан тоже набирал на ощупь. И длинные гудки в трубке слушал нетерпеливо.

— Слушаю, Гардов! — наконец отозвались на другом конце.

— Нем… — Шермер закашлялся. И кашлял долго, затем несколько минут восстанавливал дыхание. И когда это у него получилось, просипел в трубку. — Немедленно ко мне!

— Что случилось?

— Что б в течении получаса был в управлении!!

— Хорошо, — Егор явно встревожился, но спорить не стал. Все же понимал, что с начальством не спорят, даже если это начальство и сидело всего пару часов назад напротив тебя за обеденным столом.

А Роан, отключив телефон, еще раз пробежался глазами по документу, в надежде, что написанное там вдруг куда-то исчезнет. Но нет. Буквы продолжали складываться в слова, слова — в предложения. Только вот общий смысл этих слов и предложений все еще не совсем доходил до сознания Шермера.

— Убью, поганца, — прошипел Роан, опуская руку, с зажатой в ней бумагой. — Порву на лоскуточки!

Звонок Роана застал Егора в машине. После разговора с Шермером, он поздоровался с матерью, затем отправился искать Лиз. Нашел. Они снова поругались.

Лиз Шермер изменилась. Последние шесть лет оставили на ней свой отпечаток. От нежной, немного нерешительной и чуткой девушки не осталось ровным счетом ничего и Гардову пришлось это признать. Лиз повзрослела. Она научилась давать сдачи, стала куда более уверенной в себе. И теперь Егор не знал, как относиться к этой новой, совершенно незнакомой ему Лиз.

Разговор вышел тяжелым, но известие о том, что теперь Лиз неофициально может принимать участие в расследовании, чуть подсластили пилюлю. Но стоило только Гардову заикнуться о подслушанном чуть ранее разговоре и попытаться выяснить, кто такой этот Виктор и какое место он занимает в жизни девушки, как Лиз снова встала на дыбы. Она обвинила Егора во всех смертных грехах и напоследок посоветовала заниматься своей личной жизнью, а не совать свой нос в ее дела.

— Тебя пытались убить! — не выдержал и повысил голос Егор. — И убийцей может быть кто угодно, ты это понимаешь? Сейчас мы пытаемся проверить всех, кто так или иначе знал о том, что ты приезжаешь в Гардинеру раньше намеченного срока!

— Виктор не знал! — отрезала Лиз. — И перестань пытаться меня контролировать! У тебя нет на это никакого права, Гардов. И потом, коль скоро теперь я участвую в расследовании, то будь добр предоставить мне всю информацию.

— Ты так уверена в этом своем… Викторе?

— Не увиливай! — Лиз не собиралась уступать. — Мне нужны материалы расследований всех предыдущих убийств, заключения экспертов и… все, что есть по вчерашнему случаю!

— Ты все получишь, — процедил сквозь зубы Егор и, хлопнув дверью, убрался из дома, чтобы не продолжать никому не нужную ссору.

До университета, где все еще работали его люди, опрашивая возможных свидетелей и тех, кто так или иначе мог быть в курсе планов магистра Шермер, Гардов добрался злой, как демон. Хорошего настроения ему не добавило и известие о том, что профессор, который вчера проводил опыты в лаборатории, все еще не отсутствует на рабочем месте и сегодня не собирается здесь появляться. Пришлось прижать кадровика и буквально силой выбить у того домашний адрес профессора В.В. Траверси.

К нему-то и отправился все еще разъяренный Егор, но поговорить с неуловимым энергетом не успел. Он как раз подъехал к дому, в котором тот снимал квартиру, как получил звонок от Роана.

Шермер был не просто зол — он был в ярости. А значит, за те несколько часов, прошедшие с момента их последней встречи случилось нечто на самом деле из ряда вон выходящее.

— Только бы не очередное убийство, — вздохнул Егор, с тоской посмотрел на дом профессора и вернулся в машину.

В приемной Роана Шермера царила тишина. Личный секретарь главного безопасника, Роман Даргону, сидел за своим столом и методично раскладывал бумаги по нескольким кучкам. Роман служил секретарем Роана уже лет пятнадцать, дело свое знал на отлично, пользовался безотчетным доверием своего шефа и вызывал искреннюю ненависть у всех остальных подчиненных полковника, хотя открыто никому никогда не пакостил, не грубил. Роман вообще всегда был вызывающе спокоен, до зубовного скрежета вежлив и до мурашек невозмутим. Казалось, ничто не может вывести его из себя, заставить нервничать или злиться. Но среди безопасников ходили слухи, что если Даргону невзлюбит кого-нибудь, то — дело труба. Этому чеовеку не задержаться в подчиненных полковника.

С Егором у Романа сложились ровные совершенно безразличные отношения. Они не были врагами, но и друзьями-приятелями их тоже вряд ли бы можно было назвать.

— Привет! — Егор вошел в приемную полковника, кивнул Даргону. — У себя?

Роман поднял голову, отвлекаясь от своего занятия, и смерил Гардова пристальным взглядом.

— Ожидает, — медленно кивнул он.

И вот такое поведение бессменного секретаря еще больше убедило Егора в том, что случилось что-то… что-то такое, чего он определенно знать не хочет.

Роан был у себя. И в самом деле ждал Егора, сидя за своим столом. Стоило только Гардову переступить порог, как Шермер прищурился и медленно, словно нехотя кивнул на кресло для посетителей.

— Садись. На вот, ознакомься.

Гардов удивленно принял из рук непосредственного начальника протянутый документ, первоначально окинул его взглядом, отметив, что почти все не занятое текстом пространство белой бумаги испещрено штампами и резолюциями. Это удивило. Судя по всему сие творение прошло через нескольких руководителей, парочку канцелярских работников и только затем попало на стол к самому главному безопаснику.

Стало интересно.

Гардов вчитался в текст и почувствовал, как его глаза сами собой округляются, словно желают выскочить из орбит. Честное слово, Егор не прикладывал к этому никакого усилия.

— Это шутка? — только и смог спросить он, отрываясь от чтения и поднимая глаза на Роана.