Академия Грайн. Выпускной курс

ГЛАВА 8

Виктор Траверси нашелся на кафедре университета, которой заведовал. Готовился к лекции. Появление агентов СБ для него стало полнейшим шоком. Профессор удивленно хлопал глазами и никак не мог понять, зачем его вызывают в Управление для беседы.

— Не понимаю, — качал головой профессор, — зачем вам мои файлы? Какой обыск? Да объясните же толком, чего вы от меня хотите!!

Он нервничал, суетился, но препятствовать обыску не стал. И сам проследовал за агентами, которые и доставили его в одну из допросных Управления.

Правда, спустя три часа, которые длился обыск в его кабинете и городской квартире, профессор начал нервничать.

— А он не сдержан, — хмыкнул Роан, наблюдавший за Виктором сквозь смотровое стекло.

— Я бы посмотрел на тебя, спустя три часа неизвестности, — отозвался Егор. он тоже был здесь, только что вернулся из университета, где принимал участие в обыске. Найденное его… неприятно удивило.

— И все же, — Роан покачал головой. — Он преподаватель. У него, по определению, должны быть железные нервы.

Егор только вздохнул в ответ.

— Кто будет проводить допрос?

— Я, — кивнул Роан и решительно вошел в допросную.

— Мистер Траверси, я — полковник Шермер. Присаживайтесь.

— Шермер? — Виктор удивленно округлил глаза. — Вы… вы отец Лиз? Что… что-то случилось?

— Присаживайтесь, — с нажимом повторил Роан, располагаясь на одном из свободных стульев и выкладывая перед собой папки с документами и фотографиями, сделанными агентами в кабинете Траверси.

Спустя час злы были оба.

— Итак, подведем итоги нашей беседы, — Роан вздохнул и выложил перед собой распечатки документов, найденных в компьютере Траверси, — вы много лет занимались исследованиями одаренных. Из вот этих записей, вы, кстати, признаете, что это ваши записи?

— Д-да, да, они мои, но…

— Исходя из этих записей, можно сделать вывод, что вы участвовали в проведении незаконных опытов над одаренными. Подопытными выступали ваши же студенты…

— Да послушайте же вы! — Виктор взъерошил и так уже изрядно растрепанную шевелюру и вскочил на ноги, заметался по небольшой допросной. — Это было давно! Этот проект… исследования, их проводил мой куратор. Я тогда был просто аспирантом и…

— То есть, вы подтверждаете, что принимали участие в этих… исследованиях? — гнул свою линию Роан. Ему все это не нравилось. но доказательства… доказательства были неоспоримы.

— Я был ассистентом профессора Морриса и, конечно, я делал записи, заметки… обрабатывал результаты его опытов.

— Да, мы нашли записи, это подтверждающие, — кивнул Роан.

— Но я не занимаюсь этим! — воскликнул Виктор. — Профессор Моррис ушел на покой, последние годы я работал в совершенно иной области. И моя диссертация… она…

— Об этом мы поговорим потом, — перебил его Роан. Шермер подбирался к самому главному и… странно, волновался, точно вчерашний курсант. Он не хотел верить тому, что Виктор Траверси и есть их убийца. Но… доказательства, обнаруженные при обыске в его рабочем кабинете, не оставляли сомнений — профессор Траверси и есть их убийца. Безжалостный, жестокий и беспринципный. И Роан злился еще и от того, что этот человек был близок к его дочери. Он ведь мог сделать с Лиз что угодно!

И, пожалуй, Роан был готов уцепиться за любую возможность, чтобы оправдать Виктора Траверси, но… но сам профессор с каждым словом, все больше и больше топил себя. Он подтвердил, что записи принадлежат ему, заметки, дневники, в которых он проводил анализ опытов, пусть даже те опыты и проводил его куратор.

Профессор Траверси никак не желал спасать свою шкуру.

— Скажите, кто имеет доступ в ваш рабочий кабинет на кафедре университета?

— Да, кто угодно, — пожал плечами Виктор. — Студенты, преподаватели, мои ассистенты…

— А сейф? В вашем кабинете мы обнаружили сейф, код доступа к которому вы сообщили моим агентам чуть ранее. Кто еще знал его?

— Никто, — уверенно ответил профессор.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно! Никто кроме меня не знал кода доступа к моему сейфу! — профессор все же вышел из себя. — И может, хватит уже? Я не понимаю. Этот допрос… все эти… странные вопросы? К чему вы ведете? В чем вы меня обвиняете? Эти записи… — он кивнул в сторону разложенных на столе бумаг. — Они не имеют никакого значения! И эти опыты… их проводили более десяти лет назад. Когда комиссия университета постановила закрыть проект, над которым мы работали с профессором Моррисом, я занялся другими исследованиями, которые и принесли мне докторскую степень.

— Но вы хранили эти записи?

— А почему нет? проект закрыли, исследования перестали финансировать, но… работа-то была проведена? И материалы собраны. На эти исследования я потратил достаточно времени и сил, так почему я не мог их хранить? Объясните мне?!

— И вы утверждаете, что больше к исследованию данного вопроса, — Роан принялся складывать бумаги в аккуратную стопку, — не возвращались?

Траверси только пожал плечами. За последние несколько часов его уже раз сто спрашивали об этом. Нет, он не работал над тем проектом. Он вообще не одобрял тему, выбранную профессором Моррисом, но в то время, когда эта работа велась, его мнение еще не имело никакого веса в научном мире и приходилось делать то, что скажут.

Все это он несколько раз повторял, в попытке донести свою мысль до полковника Шермера. И, кажется, все было бесполезно. Глава службы безопасности походил на упертого барана, который не слышит или, что вернее, не желает слышать то, о чем ему говорят. И этот человек отец Лиз?

Виктор только головой покачал. Лиз была… пожалуй, она была единственным человеком, в кем Виктор мог говорить обо всем. И точно так же молчать тоже мог. Она его понимала. Возможно, все дело в том, что Лиз тоже была увлечена наукой, пусть их интересы на этом поприще и лежали совершенно в разных плоскостях. Или же, Лиз Шермер просто была уникальной женщиной. И тем удивительнее было разговаривать с ее отцом и чувствовать, что твои слова улетают в пустоту. Роан Шермер просто не желал слышать то, что ему говорили.

А когда в допросную вошел один из агентов, проводивших обыск в его кабинете, и передал полковнику какую-то папку, все стало еще хуже.

Полковник буквально посерел на глазах. Бросил на Виктора странный взгляд, губы поджал — жест до боли знакомый, Лиз делала точно так же, когда злилась.

— Итак, мистер Траверси, — полковник совершенно не желал признавать заслуги Виктора перед наукой и называл его не иначе, чем «мистер», пусть сам Виктор и поправлял его несколько раз. Все было без толку. — Вы утверждаете, что код доступа к вашему сейфу никто не знал, кроме вас?

— Я вам это уже сказал! — злость только усиливалась, и Виктор понимал, что долго не продержится. Еще немного и он просто взорвется. — К чему повторять одни и те же вопросы по десять раз? Мои ответы все равно не изменятся.

— Тем хуже для вас, — вздохнул Роан и выложил из папки несколько снимков. — В таком случае, объясните, что это за вещи и как они попали в ваш сейф.

Виктор скользнул взглядом по фотографиям. Какая-то зажигалка, наушники-капельки, которыми частенько пользуются студенты… дешевые наушники, брелок для ключей, еще какая-то мелочевка.

— Понятия не имею, — пожал плечами Виктор. — Я впервые вижу все эти вещи, и уж точно им нечего было делать в моем сейфе.

— Тем хуже для вас, — вздохнул Роан. — Вот эта вещь, — он взял в руки снимок зажигалки. Массивная, металлическая коробочка со стилизованным сердцем. Милая штучка, и в какой-то степени, уникальная. Виктор вряд ли бы ошибся, что в обычном магазине такую не приобретешь. — Вот эта вещь, — голос полковника стал глуше, казалось, каждое слово ему теперь дается с огромным трудом, — принадлежала подполковнику Эдиалу Ферту. Он без малого двадцать лет прослужил под моим началом. Его убили несколько недель назад.

Виктор сглотнул. Он почувствовал, как по спине побежал холодок. В голосе Шермера, в его движениях, даже во взгляде появилось нечто такое, что Траверси испугался. Впервые с того момента, как он оказался в этой комнате, он почувствовал страх.

— Я вряд ли ошибусь, если предположу, что и остальные вещи так же принадлежали убитым интуитам. Вот это кольцо, — палец Роана ткнулся одну из фотографий, — было снято с пальца Марии Дарнор, студентки университета, в котором вы, мистер Траверси, преподаете. Эти наушники… принадлежали студенты, убитому в стенах университета несколько дней назад. Вы понимаете, что все это значит?

Виктор сглотнул. Его взгляд перескакивал с одной фотографии на другую. Он пытался понять… но не мог.

— Я… — голос предал, дыхание перехватило, и Виктор оттянул узел галстука, — я не понимаю… я не знаю, откуда эти вещи, понятия не имею, кому они принадлежали и..

— Их нашли в вашем сейфе! — не выдержал Шермер и саданул кулаком по столу. — В том самом сейфе, к которому, по вашим словам, никто кроме вас не имел доступа. Как вы это объясните?

— Я… я так понимаю, мне нужен… мне нужен адвокат.

— Прекрасно, — Шермер резкими движениями собрал фотографии в папку, сгреб все папки со стола, и поднялся. — Увидимся в ближайшее время.

— Это замкнутый круг какой-то, — простонал Егор, падая в кресло в рабочем кабинете Роана.

— Траверси по-прежнему молчит? — холодно поинтересовался Шермер, отрываясь от бумаг.

— Он говорит через адвоката, а последний… тухло, в общем. Никаких подвижек.

— Ты спал? — Роан отложил документы и внимательно посмотрел на Егора. Он его взгляда не укрылась ни щетина, ни запавшие глаза, ни то, что Гардов второй день был в одной и той же рубашке.

— Прикорнул на пару часов в комнате отдыха, — отмахнулся Егор и, не удержавшись, подскочил на ноги. — Это все… это бесполезно, Роан.

— Отчего же? Доказательств полно, да и сам профессор… он наговорил достаточно.

— Я не верю.

— А это уже не имеет отношения к делу.

— Роан… Нам надо искать убийцу, а не… — договорить Егор не успел. Из приемной послышался какой-то шум, крики, а затем дверь распахнулась.

— А! — Лиз влетела в кабинет отца, отмахнувшись от его секретаря. — Вы оба здесь. Что ж, тем лучше! — и она с грохотом захлопнула дверь.

— Лиз? — Роан приподнялся в кресле. — Что ты здесь делаешь? Ты должна сидеть дома и…

— И что? — Лиз промаршировала по кабинету, приблизилась к столу отца и демонстративно сгрузила на него сумочку. Наклонилась вперед, почти зеркально повторив позу родителя. — Ждать, пока вы подведете под расстрел моего друга?! Какого демона?!! За что вы арестовали Виктора?

— Лиз, успокойся, — Егор попытался урезонить подругу, но она, кажется, рассвирепела еще больше. Она отвела взгляд от отца и сосредоточилась на Гардове.

— Успокойся? Я… я тебе доверилась, Гардов. В ты… ты… Как ты мог? Как?

— Я сказал — успокойся! — Егор резко поднялся и, схватив Лиз за локоть, силой усадил ее в кресло. — Истерикой ты ничего не добьешься.

— Истерикой? Истерикой?!! Гардов, ты… вы оба… совсем рехнулись на этой совей работе! Я же говорила… я… Виктор не виноват в убийствах! Я хорошо его знаю, я… он этого не делал, — голос ее подвел и она, замолчав, спрятала лицо в ладонях.

— Лиз, послушай, — Гардов присел перед ней на корточки и осторожно взял за запястья, отводя ее руки в стороны. — Я понимаю, что ты… не можешь поверить, что твой… друг, — последнее слово он особо выделил голосом, — виновен. Ты веришь ему, тебе кажется, что ты его хорошо знаешь, но…

— Он признался, Лиз, — тихо продолжил Роан.

— Что? — голубые глаза Лиз округлились. — Нет… я в это не верю.

— А зря! — твердо произнес Шермер, выкладывая перед дочерью найденные в кабинете Траверси документы. — Он проводил эти опыты, вел записи… делал заметки… здесь целые тетради, написанные его рукой, пометки на полях… и еще куча всего.

— Это… это было давно, — Лиз растеряно покачала головой. Она взяла в руки несколько бумаг и недоверчиво рассматривала их, листала тетради и морщилась, читая сделанные заметки. — Он был ассистентом профессора Морриса и работал вместе с ним. Но потом, когда проект закрыли, Виктор…

— Что мешало ему продолжить, Лиз?

— Нет… нет, я не верю вам. Все вот это, — она схватила бумаги и потрясла ими в воздухе, — это провокация. И это — не преступление. Этот проект был одобрен Советом попечителей университета. Моррис был его куратором. Виктор просто ассистировал своему наставнику. Но когда комиссия сочла, что эти исследования не стоят своих затрат и проект закрыли, Виктор переключился на другую тему. Вот это!! — закричала Лиз, отшвырнув от себя бумаги. — Это — не преступление! Не нарушение закона!

— Это — да, — спокойно сказал Гардов. — Но вещи жертв, найденные в сейфе Траверси говорят сами за себя.

Лиз молчала и только ошарашено хлопала глазами, переводя взгляд с Егора на отца и обратно.

— Я понимаю, Лиз… тебя понимаю, — продолжил Гардов. — Ты давно с ним знакома. И тебе казалось, что ты его хорошо знаешь. Я понимаю… сложно поверить, что твой друг — безжалостный убийца, но… Лиз, посмотри на ситуацию с моей стороны. Он работал над этим проектом и подтвердил это. Что мешало ему продолжить исследования, когда его закрыли?

— Что мешало? — Лиз глубоко вздохнула. — Совесть. Ему мешала совесть. Виктор выступал против этих исследований. Он был членом комиссии и голосовал за запрет за эти эксперименты. Моррис… поговорите с Моррисом!

— Поговорим, — кивнул Роан. — Обязательно поговорим, когда найдем его.

— Да идите вы, — в сердцах выругалась Лиз. — Не желаю видеть ни одного из вас!

— Стой! — Роан поднялся и подался вслед за дочерью. — Подожди, я вызову охрану. Тебе не стоит разгуливать по городу в одиночестве.

— Это почему же? — весьма ненатурально изобразила удивление Лиз. — Вы же поймали убийцу!

— Лиз…

Но она не стала слушать и покинула кабинет отца, напоследок громко хлопнув дверью.

— Она в ярости, — произнес Гардов, все еще глядя на захлопнувшуюся дверь.

— И может натворить глупостей, — в он ему отозвался Роан. — Кстати, что дала слежка за Сальвой?

— Ничего. Ирэн сидит в своей квартире и носа наружу не кажет. На работе сказалась больной.

— А мне вот интересно, откуда Лиз узнала, что Траверси у нас? Его адвокат так и не смог добиться освобождения под залог.

— А знаешь, — Гардов фыркнул и перевел взгляд на Роана. — А пойду-ка я прослежу за тем, чтобы Лиз добралась домой без приклюяений. Будут новости — звони.

Выскочив из здания Управления, Лиз почти бегом бросилась на стоянку, где оставила свой автомобиль. Открыла дверь, забралась внутрь и, резко выдохнув, пару раз саданула ладонями по рулю.

— Бесит! Как же они меня бесят! — прорычала она, закрывая глаза и пытаясь успокоиться.

Она почти сутки пыталась дозвониться Гардову, но тот упорно не брал трубку, лишь только сбросил короткое сообщение, что занят на работе и перезвонит, как только освободиться. И Лиз успокоилась. К тому же, Маргарита сообщила, что и Роан дико занят.

Лиз поверила. Почти успокоилась. После разговора со Светой даже настроение поднялось.

А потом был тот звонок.

Ирэн Сальва. Они не общались. Да, были знакомы, встречались несколько раз, но и только. А тут — звонок. И сообщение доктора Сальва о том, что Виктора вывели из кабинета в наручниках:

— Я не понимаю, что случилось. Они… они тут все перерыли, что-то искали, устроили в кабинете форменный беспорядок, а потом… потом его увели. В наручниках. По университету ходят слухи, что профессора обвиняют в государственной измене.

— Что? — сначала Лиз показалось, что Ирэн над ней издевается. Виктор и государственная измена? Серьезно?

— Но… а почему тогда его задержали агенты службы безопасности?

И Лиз сорвалась. Она выскочила из дома, даже не предупредив Маргариту, едва не сбила машиной охранника, который попытался преградить ей путь. Сейчас, она даже не помнила, как доехала до Управления. И все это лишь для того, чтобы узнать о том, что и ее отец и Гардов… всерьез пытаются повесит все эти жуткие убийства на Виктора. Ей даже не позволили с ним поговорить.

— Ненавижу! — прошипела Лиз, открывая глаза. — Убила бы.

Додумать мысль ей не дал телефонный звонок.

— Профессор Шермер? — голос Ирэн звучал как-то странно, словно бы доктор Сальва недавно плакала.

Егор вышел из Управления в тот момент, когда Лиз садилась в машину. И если первым его порывом было догнать и отвезти Шермер домой, то затем Гардов передумал.

Он остановился за углом здания и принялся наблюдать. Лиз злилась. О, да, она определенно была в ярости, колотила по рулю кулаками, ругалась… В какой-то момент Егор пожалел, что не может слышать, какие именно ругательства она использует.

Лиз Шермер. Идеальная, невозмутимая, всегда собранная и безукоризненная. Она и раньше частенько пыталась прятать вои истинные чувства и эмоции. Ну а теперь, получив ученую степень, став интуитом, она вовсе превратилась в ледяную королеву. И лишь в последнее время, ее броня стала давать трещины.

Отвлекшись от выражения собственной злости, Лиз ответила на звонок. Гардов нахмурился. Он не мог видеть выражение ее лица, но по тому, как резко успокоилась Лиз и перестала сжимать кулаки, можно было догадаться, что звонок важный.

Почти одновременно с тем, как Лиз отключила свой телефон позвонили и Егору. Глянув на экран телефона, он на миг задумался. Звонок был от Идары Романи — единственной женщины в его команде. Последние несколько часов Сержант Романи выполняла ответственное задание — следила за квартирой доктора Ирэн Сальвы.

— Гардов!

— Она вышла из дома, — коротко доложила Идара. — Спустилась на парковку и из машины кому-то позвонила. Теперь собирается куда-то ехать.

— Не упускай ее из вида, но и на рожон не лезь. Свяжись с Робертом. Пусть он ведет тебя. Себя не обозначай и не вмешивайся.

— Есть, — Идара сбросила вызов.

Машина Лиз плавно выехала со стоянки.

— Что вам нужно? — злость все еще бурлила внутри и Лиз чувствовала, что ей требуется сбросить напряжение. Ее наставник любил повторять, что для интуита самое главное — это своевременная разрядка.

«- Мы постоянно держим свои эмоции под жестким контролем, — любил повторять профессор Донован. — И это не может не сказаться на нашем психическом и эмоциональном состоянии. Именно поэтому, разрядка так важна. И чем выше уровень — тем важнее найти способ, который будет позволять тебе успокоиться и привести в норму свое эмоциональное состояние. Понимаешь?

— Д-да, я понимаю, — соглашалась Лиз. — Но как это сделать?

— У каждого свой способ, Лиз. кто-то играет на музыкальных инструментах, кто-то занимается спортом. А для кого-то самой лучшей разрядкой является секс. Это все индивидуально и тебе стоит найти свой способ. В противном случае, долго ты не протянешь.»

Лиз искала. Долго. все шесть лет пыталась пробовать то одно, то другое. Помогало. Но ненадолго. Увлечение теряло свою новизну и переставало действовать и приходилось браться за что-то новое.

В последнее время она не занималась ничем важным и сложным, потому и ее эмоциональное состояние находилось в норме. До сегодняшнего дня. Нет… до встречи с Гардовым.

Егор.

Вспомнив о нем, представив его лицо, Лиз едва слышно зарычала, совершенно забыв о том, что все еще разговаривает по телефону.

— Доктор Шермер? — испуганный голос Ирэн вернул Лиз в реальность. — Все в порядке?

— Д-да… да, все в порядке. Что вы хотели?

— Я… я хотела узнать, что происходит? Виктор… что с ним? Мне никто ничего не говорит и я… я ничего не понимаю… Вы можете мне что-нибудь рассказать.

— Ничего нового, — Лиз вздохнула и откинула волосы за спину. — Я разговаривала со… следователями и…

— Давайте встретимся. Я просто места себе не нахожу и… есть одна вещь, мне кажется, это могло бы помочь Виктору, но я не знаю… не знаю, что можно рассказывать, а что нет. Вы были с ним близки и…

Лиз резко выдохнула и прикрыла глаза. Встречаться с Ирэн ей не хотелось. Эта женщина… ей не нравилась. И дело было не только в слухах, которые ходили о ней в научной среде, сколько в том впечатлении, что производила Ирэн. Лиз непроизвольно подняла руку и прикоснулась кончиками пальцев к амулету, который была вынуждена носить не снимая последние пять лет. Несмотря на него, Лиз иной раз «улавливала» чужие эмоции. Вернее, их отголоски. Сделать определенные выводы из этого было сложно, но впечатление все же складывалось.

Вот и Ирэн. Было в ней что-то… мутное. Неправильное. Но она работала с Виктором и, кто знает, быть может, у нее и правда могла быть какая-то информация, способная помочь вытащить его из той заварушки, в которую он угодил. И потому она согласилась:

— Хорошо. Через полчаса в кафе, напротив университета.

Ирэн хотела что-то сказать, быть может возмутиться, но Лиз сбросила вызов. Доктор Сальва хотела поговорить? Вот пусть и говорит. В общественном месте.

В кафе Ирэн появилась с небольшим опозданием. Лиз успела выбрать столик и даже сделала заказ, когда рыжеволосая красотка вплыла в небольшое помещение. Она тут же приковала к себе взгляды все присутствующих: мужчины смотрели с вожделением, женщины — с откровенной ненавистью. Но доктору Сальва определенно было все равно, она уже давно научилась не обращать внимания на мнение и взгляды оуружающих.

— Итак? — Лиз не стала ждать, пока красавица усядется. — Вы хотели мне что-то сказать?

— А вы сразу берете быка за рога, — в голосе Ирэн не осталось ни следа от той неуверенности, которую Лиз слышала по телефону.

— Не привыкла терять зря время. У вас есть какая-то информация? Или же этот разговор — просто попытка выведать что-то меня? Если второе, то вынуждена вас разочаровать — мне почти ничего не известно.

— Кое-что есть, — Ирэен передернула плечами, небрежно отбросила длинные волосы за спину. Лиз поморщилась, почувствовав удушающе-сладкий запах ее духов. — Правда, я не уверена, что могу вам довериться.

— Тогда, в чем смысл этой нашей встречи? — Лиз пожала плечами и сделала вид, что собирается встать. Расчет оказался верен, Ирэн скривилась и, откинувшись на спинку стула, закусила губу.

— Не торопитесь. У меня правда есть… информация. Вернее, я почти уверена, что Виктор стал жертвой манипуляций нашего с ним бывшего куратора.

— Вы о Моррисе? — Лиз опустилась обратно на стул.

— Д-да, о нем. Профессор Моррис… он много сделал для меня в свое время. Можно сказать, что он сделал меня. Благодаря ему я стала той, кем стала. И да, я всегда буду об этом помнить, но… Виктор он… много для меня значит. На самом деле, очень много.

— И поэтому, три года назад вы подставили его перед комиссией и пытались обнародовать те старые документы? — Лиз приподняла одну бровь, с сарказмом глядя на красавицу напротив. — Вы пытались сделать так, чтобы его уволили и хотели дать показания.

— Это… очень старая история, — Ирэн лишь усмехнулась, ничем не выдав ни замешательства, ни, на что рассчитывала Лиз, сожаления по поводу своего поступка. — И мы с Виктором сумели разобраться в этом. Поняли друг друга и смогли уладить все недоразумения, — она повела плечами, улыбнулась и выгнулась, словно бы воочию демонстрировала как именно они с Виктором все «уладили».

До Лиз донесся тихий вздох — один из присутствующих в кафе мужчин определенно не смог сдержаться и среагировал на настолько откровенную демонстрацию.

— Ну да, — скептически фыркнула Лиз. Она знала о странной, в какой-то степени даже, болезненной привязанности Виктора к своей ассистентке. Он несколько раз разрывал с ней отношения, а затем снова возвращался.

— В любом случае, — Ирэн перестала выгибаться и стала на миг серьезной, — я позвонила вам не для того, чтобы вспоминать о прошлом. Дело в другом. У меня есть… доказательства того, что Виктор… что он проводил не совсем законные исследования, ставил опыты…

— Это ложь! — возмущенно перебила ее Лиз. — Виктор никогда бы этого не сделал!

— Вы его слишком идеализируете. Виктор Траверси был ученым и, как и всякий ученый, он был верен только науке. И поверьте, на его совести достаточно «грешков». Но это не главное. Несколько месяцев назад, он… у нас был странный разговор. Я тогда не придала этому значения, но сейчас… когда случилось то, что случилось, вспомнила и…

— Давайте ближе к теме, — раздраженно перебила ее Лиз. — Что вы пытаетесь мне сказать? Что Виктор на самом деле виновен во всем, в чем его обвиняют?

— Я не знаю… — Ирэн вздохнула. — Не знаю, в чем конкретно его обвиняют, но знаю, что у него был… была лаборатория. За городом. Он оставил мне инструкции. Просил… кое-что сделать, если случится что-нибудь непредвиденное. Тогда я не придала этому значения, а сейчас… Арест ведь можно счесть непредвиденным обстоятельством?

Лиз ей не верила. Ни капли. Эта женщина, несмотря на всю свою сексуальность и притягательность для мужчин, не вызывала у Лиз никаких положительных эмоций. И даже учесть тот факт, что сама Лиз почти не сталкивалась с Ирэн, она ей все равно не верила. А еще интуиция… Дар словно взбесился, а своему дару Лиз давно уже научилась доверять.

— И что вы хотите от меня?

— Хочу, чтобы вы поехали туда со мной.

— С чего бы? Почему вы не сообщили обо всем следователям? Не рассказали об этой лаборатории?

— Потому что не желаю, чтобы Виктору досталось еще больше! — на этот раз Ирэн тоже вышла из себя. Лиз видела это, чувствовала, что сидящая напротив нее женщина… боится? — Я… у нас с ним были недоразумения, но я не желала ему зла. Правда! Послушайте меня, Лиз, Виктор мог… он мог просто не задумываться о том, что его исследования вредят. А если я расскажу об этом безопасникам или еще кому-нибудь, у него могут быть проблемы. Именно поэтому, я и позвонила вам. Он ценил вас. Верил вам… Вот смотрите, — она принялась что-то искать в сумочке, а затем достала оттуда блокнот. Перевернула несколько листков и показала Лиз страничку, на которой неровным почерком Виктора был записан адрес. — Он оставил мне устные инструкции, а адрес записал. Прошу вас, Лиз, просто поедем со мной. Я… боюсь ехать туда одна и не могу рассказать об этом больше никому, чтобы не причинить Виктору еще большего вреда.

Лиз же смотрела на неровные буквы и… не понимала. Не могла уложить в голове… Как она могла так ошибаться? Как? Она верила Виктору! Готова была защищать его от всех и вся!

— Хорошо, — неуверенно кивнула Лиз. — Я… поеду с вами.