Алсу и озеро Нети

Глава 31–33. Красные пиявки

Лес казался удивительно диким, совсем непривычным. Без стройных деревьев, широких лопухов, удобных тропинок. Это скорее был фантастический лес из доброй сказки. По траве, мягкой, словно ковер, явно никто не ходил. Ноги утопали по щиколотку в зелени, и ступать было легко и просто. Трава стелилась между кустами, огибала разлапистые ели и толстые старые березы. Было много мха, паутины, ягод, грибов. Всюду стояли скамейки, но они мило терялись в общей картине, будто их специально так создавали.

— В этом лесу можно жить, — смеялась Лена, фотографируя грибы и цветы.

И еще лес был поразительно музыкальным. Скорее всего, многочисленные птицы договорились и пели слаженно и синхронно. Каждый голос птичьего оркестра казался сольным и уникальным. Все стройно и гармонично. Никогда в жизни Лена не встречала настолько мелодичное место. И это прямо рядом с их поселком Крувазье.

Невероятно!

Лена то и дело фотографировала наиболее странные деревья, чтобы потом доказать самой себе, что они были. Алсу мельтешила впереди и напоминала призрак, особенно, когда попадала в тень деревьев. Порой она оглядывалась и требовала ускориться.

Они шли минут десять.

Зря Лена боялась заблудиться. Алсу вела уверенно. Вскоре указала на трехствольное дерево, которое росло из одного корня. Очень необычное и странное дерево, особенно, у основания. Как гигантская лапа дракона, торчащая из земли когтями к небу. На вид казалось зловещим, но прекрасно вписывалось в общий пейзаж.

— Мы пришли, — сообщила Алсу и обняла Лену. — После этого дерева ты все забудешь.

— Подожди, — отпрыгнула Лена. — Не надо забывать. Обещаю никому ничего не рассказывать.

Ответа не последовало.

Лена приготовилась сбежать. Но различила в кустах четырех мальчиков. Они стояли молча, особо не скрываясь, но и не делая попыток показать себя. По лицам видно, настроены решительно.

— Не заставляй применять силу, — зашипела Алсу. — Я из-за тебя нарушила кучу правил.

— Алсушенька, миленькая…

Как хотелось остаться! Лену вся эта ситуация явно забавляла. Надеясь на понимание, приветливо махнула мальчикам.

Они сделали шаг навстречу и сомкнулись неприступной стеной. Во взгляде только бездушная угроза. У Лены по спине пробежал неприятной холодок, словно ее проглотил айсберг.

— Надеюсь, это точно выход, а не вход, — пошутила она и наступила на площадку между трех стволов. Предположила, что ее сейчас начнет болезненно крутить-вертеть во всех кругах ада…

— Все, выходи, — позвала Алсу. — Я тебя сфотографировала.

— Дай посмотрю. — Лена соскочила с площадки трёхствольного дерева и стала рассматривать фотографии. Их было более десятка, «вскинула руки… прижалась щекой к стволу… задрала ногу… высунула язык… наклонила голову влево… вправо…».

Об кофту вытерла капли дождя с экрана, мотнула следующий кадр и внезапно на стволах дерева обнаружила странные существа, очень похожие на червяков или пиявок, только красного цвета. Лена непроизвольно пискнула, принялась удалять.

— По домам? — предложила Алсу и показала на тучи. — Щас ливанет.

— Да-да. — Лена глянула на часы. — Ё-мое! Мне за Серегой в садик! Какого фига я поперлась с тобой.

— Ты хотела посидеть на троне. — Показала Алсу на трехствольное дерево.

— С ума сошла? Каком троне? — Лена уставилась на подругу. — Совсем сбрендила. А я как лохушка купилась.

Алсу проверяла.

— Ты говорила клево.

— Хрень какая-то.

Лена припустила по тропинке к поселку, а Алсу в другую сторону, к дому.

Глава 32

Видения

Когда Алсу выводила Лену на поверхность, она думала только об отце. Янотаки напугал и толком ничего не объяснил. Велел спросить у Королевы и куда-то сорвался.

Всю жизнь из него лишнего слова не выцепишь. Все для него государственная тайна, даже погода на завтра — под строжайшим секретом. Эти Ёкки, воины защитники, похожи, как близенцы: только и слышно “не велено”, “не настаивайте”. Вот куда он пропал?

Пришла дикая мысль, что Янотаки сейчас тренируется, а потом завалится дрыхнуть под цветущим деревом или играть с другими Ёккаями в буки-блоки (карты). Бывает, так заиграются, что не дозовешься. Тем не менее, периодически срабатывала природная чуйка и он заявлялся на прием к Королеве загодя, особенно, в самые сложные моменты. Видимо, и этот раз все очень сложно. Как бы Алсу не бухтела, надо скорее всего поговорить с матерью.

Алсу увидела маму около остановки. Едва ее узнала. Как же она изменилась за сегодняшний день!

Она стояла под проливным дождем и прижимала к груди свернутый зонтик. Ее руки окоченели от холода, но она не решалась зайти в павильон остановки, видимо, боялась пропустить школьный автобус.

— Мама… мамочка! Что происходит?

Мама повернула голову, увидев Алсу, вздрогнула, пошла через дорогу. Она не слышала сигналов, скрежета тормозов, не реагировала на крики водителей. Она сосредоточенно шла к дочери. В данную минуту все ее внимание было отдано только изящной девушке в синих джинсах, белой футболке, с длинными волосами, небрежно собранными в пучок. Одна прядь постоянно норовила упасть поперек лица, Алсу неизменно ее поправляла и испуганно взирала на родительницу. Чувствовала себя виноватой, нервно покусывала губы.

Мать подошла, обняла, прижала к себе и… впрочем, сейчас не было сил для высказываний. Какой сегодня плохой день. Нескончаемо длинный, за гранью возможностей.

— Мам, ты что здесь делаешь?

— А ты? Я тебя жду со школы, а ты идешь от дома.

— Я провожала Лену.

— Да-да, — рассеянно кивнула женщина. — Полагаю, твое опоздание оправданно. Если ты не против, я хочу услышать подробный рассказ про Лену. Конечно, мне хотелось услышать, что подобное не повторится.

Хотелось, конечно, иначе, но реальность говорила — так тебе и надо. Из дома пропала, мать напугала, уроки не сделала. Страсти накалялись. А впереди еще четыре года, которые надо выжить.

Мать уже оправилась, взяла себя в руки. Светло-синие испуганные глаза изменили цвет до темно-синие, полные уверенности и спокойствия, нос гордо взденут, подбородок поднят.

— Надо поговорить.

— Об отце?

— Ты уже знаешь?

Дома мама приготовила легкий ужин. Без аппетита поели, дергаясь на каждый писк телефона.

Алсу в подробностях рассказала про кандзаши, про Лену.

Королева удивлялась и все переживала, что маленькая оплошность может привести к таким большим последствиям. Но радовалась, что все закончилось хорошо. Главное — тайна сохранена. У нее прямо бзик про секретность. Потом они помыли посуду и стали снова звонить папе. Он, к огорчению, так и не ответил.

У Алсу сел телефон, поставила на зарядку.

— А когда ты с ним разговаривала последний раз?

— Вчера вечером, — ответила Королева.

— И как было его настроение?

— Усталое. Говорил, что много работы. Обещал сегодня перезвонить. Но с утра никаких вестей. Даже нет сообщения.

— А с чего вы взяли, что его похитили?

— Янотаки попытался активизироваться рядом с ним. И не может его найти. Словно сквозь землю провалился.

— Но такого не может быть! — воскликнула Алсу.

— Вот и Янотаки так говорит. И поэтому предположил, что с папой случилась беда. Беда, которая нам неподвластна.

Внезапно в доме мигнул свет, словно согласился, что папа пропал.

— Ё-мое, — озабоченно пробормотала Алсу, — главное, чтобы телефон зарядился.

Словно пугая, на телефоне Королевы опасливо замигал значок заряда.

— Ну же, ну, же, — погладила Королева телефон по экрану, будто делилась собственно энергией. — Только не сейчас.

— Может намекает, что нам пора спать.

— Ты ложись, а я посижу. Неспокойно мне. Даже посоветоваться не с кем.

— А я, — обиделась Алсу.

— Ах да…Прости-прости. Это так, к слову сказала. — Она рассмеялась, чмокнула Алсу в щеку и пошла на веранду.

По инерции Алсу сложила учебники в сумку, переоделась в пижаму. От дождя в доме стало сыро и прохладно. Стянула со шкафа теплое одеяло и уже засыпая, вдруг услышала за окном скрип, словно кто-то протирал стекла. Сон пропал напрочь. Неужели мама на ночь взялась за уборку? Конечно, дебильное предположение. К скрипу добавился металлический звук.

Почему-то вспомнив Пронькина, Алсу выскочила на веранду. Ведь там мама. В одиночестве и без охраны. Королева без движения сидела в кресле, задумчиво уставившись в темноту. Страх услужливо подкинул Алсу новую версию ужаса. Теперь и с мамой случилась беда. Осторожно тронула ее за плечо. Королева взвилась петардой.

— Ух! — схватилась она за сердце. — Напугала меня!

Скорее успокаивая себя, Алсу быстро зашептала.

— Там кто-то в окно скребется…

— Янотаки, — позвала Королева.

Никто не ответил.

— Тебе померещилось. Скорее, богиня сна бродит по округе и пугает тех, кто еще не спит, — улыбнулась Королева. — Окутывает страшными видениями, чтобы дети прикрыли глаза.

— Мам, — разочарованно фыркнула Алсу бессмысленным страшилкам.

— Иди, иди, отдыхай… Я тоже скоро приду.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 33

Роман

Проснулся Роман часа в три ночи. Напарника рядом не было. Он позвал его негромко, но в ответ услышал лишь тишину. Тогда Роман встал с кресла и подошёл к окну.

На улице ночь — темно, но горела одинокая лампочка в беседке. За столом в кресле сидела Королева Рита, перед ней чашка чая, а на привычном месте, где обычно в перерыве рабочие играли в карты, сидели еще два призрака: его друг Андрей Смирнов с дочерью Алсу. Через стекло не было слышно, о чём они говорят, но Роман знал, о чем. Вопреки его желанию, семья фантомов из прошлого его преследовала.

Роман включил чайник и положил заварочный пакетик в кружку. Фантомная семья пропала, но это временное явление. Надо научиться о них не думать, иначе лазейка воспоминаний расширится до бесконечного потока, а это сейчас ему совершенно не нужно.

Надо работать. Он включил компьютер. На экране появилась смесь иконок. Открыл одну, пробежался взглядом по сообщениям.

На улице загудела машина. Роман метнулся из будки, поспешно поднялся на лестницу, с высоты оглядел машину, поторопил водителя с документами, проштамповал и уже откатывая ворота, вдруг передумал, вернул на место. Затем зашел в будку, стал сверять документы с каким-то списком.

Документы оказались в порядке, их проверка была излишней перестраховкой. Надо быть идиотом, чтобы красть в смену охранника Романа Кочерги. На нефтеперерабатывающем заводе его все боялись, он обладал какой-то звериной чуйкой и легко находил несунов. Украсть у него было нереально. Хоть шоу устраивай! Со стопроцентной уверенностью он вычислял воришек и еще тонко подмечал изменения во внешности любого: новый шрам, отращённые усы и даже лишний прыщ.

До окончания смены с завода выехали еще пятнадцать машин. Роман умылся, переоделся в серые мятые брюки, футболку с надписью «Я толстый», сдал смену новой команде и в 7.15 вышел за ворота.

Двинул по старому городу, по улице Коцюбинского. В это время она пустынна, потому что погружалась в глубокий, буржуазный сон около двух часов ночи и теперь отсыпалась до обеда.

Старый город — это такое капризное диковинное сплетение кривых узеньких улиц, на которых невозможно проехать на машине, только пешком, на велосипеде или самокате. Всякие хозяйственные отбросы, мусор, окурки, жестяные банки — все валялось рядом с переполненными урнами. И совсем не редкость — остатки собачьих выгулов. Запаха нечистот не слышно, его глушил дым завода. Есть в старом городе такие узкие переулки, в которых он селился навеки, через него бегали, зажав нос руками и затаив дыхание.

Роман зашел в магазин, на него с грохотом повалился стеллаж с кондитеркой.

— Какого лешего? — прорычал Роман, пытаясь удержать полки.

— Ромаша, это ты?! — раздался сиплый девичий голос. — Тебя мне послали боги. Как же я рада! Ромаша, помоги.

— Ты где? — крикнул в глубь магазина. переступая через упаковки с печеньем и конфетами.

— Да здесь… — невнятные и слишком тихие слова шли откуда-то от пола.

Роман обнаружил продавщицу под прилавком.

Пухлая девица сидела на полу и, ругаясь, шарила вокруг себя руками, словно ловила невидимую мышь:

— Чтоб вас всех разорвало! Тут нам ввели новые кассовые аппараты. Я едва не рехнулась, пока с ними разобралась. Еще эти чертовы розетки! Вот с какого бодуна их надо лепить в углу?

— Ты весь магазин разгромила.

— Мой магазин, что хочу то и громлю. — Продавщица поднялась, отряхнула подол, огляделась. — Ёкарный бабай. Сегодня работа в минус. Хоть закрывайся. Ромаша, тебе как всегда?

— Да.

Девица положила на прилавок полбулки черного хлеба, два сырка «Дружба», пакет кефира.

— Есть йогурт, просрочка, минус пятьдесят процентов.

— А печеньки дешевле отдашь? — кивнул Роман на порушенные упаковки.

— Да хоть все забирай. — Продавщица принялась собирать разбросанные упаковки. Самые пострадавшие откладывала Роману. — Бесплатно.

— В бесплатно я не верю. И какова будет отложенная цена?

— Ха! — содрогнулась продавщица всем телом. — Ну скажешь тоже — отложенная цена. Вот прям как ляпнешь, так ляпнешь, не в бровь, а в пузо. Сводишь меня в кино.

— Я не хожу в кино. — Стал складывать в авоську продукты.

— Стесняюсь спросить, — почему?

— Там темно.

— Как же ты по ночам тогда ишачишь?

— Работать я в темноте не боюсь, а отдыхать — да. Ты же зовешь меня отдыхать?

— Конечно. Работать я приглашаю только грузчиков.

— Позови их в кино.

— Чо их звать, сами напрашиваются. А я дама экзальтированная. Люблю все этакое внеземное, пафосное, романтическое.

— Чего во мне романтического? — искренне удивился Роман.

— Одно имя чо стоит. Роман с Романом. О такой любви нужно писать романы.

— Тебя послушать, так я принц.

— Принц не принц, но, если тебя приодеть, побрить, очень даже ничего получится. Смотри, мне вчера клевый спортивный костюмчик завезли. По закупочной цене отдам. Бери, пока есть твой размер. Ткань микрофибра. Китайцы придумали, у нас такую не делают. Летом носишь прохладной стороной, а зимой теплой, прямо как термобелье. Ткань такая ласковая. Сама бы носила, но у меня уже два таких.

— Да у меня есть. Мне напарник точно такой же выкинул.

— Не поняла.

— Ну, хотел выкинуть на помойку, а забрал. Так он обрадовался, говорит, жаль на помойку, сжился я с ним за десять лет. Дальше бы носил, да жена взъелась. Орет: ходишь как шаромыжник, перед девками стыдно.

— А ты, значится, взял?

— А мне нормуль. У меня же нет жены, которой за меня стыдно.

Роман усмехнулся, и, меняя тему разговора, спросил про соленую кильку.

— Кильки нет, — огрызнулась продавщица. — Кто ж такую лабуду ест?