Алсу и озеро Нети

Глава 46–48. Ослы здесь не бродят

Алсу, оказывается, до того крепко запомнила свою тропинку, что в кромешной тьме ночного леса шла точно. Она торопливо перелезла через оброненную ель, прошла по дну лога, взобралась по оголенным корням на верхотуру. Остановилась, пытаясь уловить малейший звук. Снова пустилась вперед, пугливо вслушиваясь в хруст шагов. Держала палку наготове…

«Хоть один удар успею сделать!»

До дома примерно километр.

Пока ничего не происходило. Долго! Долго запрягают. Алсу уже отчаялась сообразить, какую новую хитрость придумал Роман. Ожидание становилось невыносимым. Выбравшись наконец на открытый козырек обрыва, надежно схваченный тенью деревьев, принялась озираться по сторонам.

Замерла на одном месте, прильнув щекой к стволу ели. Странное чувство заставило оторвать взгляд от низины, присмотреться к макушкам елей. Что-то было не так… что-то терзало душу.

Больше ничего сообразить не успела. Неизвестно откуда появился мешок, упал на голову. Алсу попыталась заорать, вскинула руки, замахала палкой. Ее быстро вырвали из рук. Даже ударить никого не успела. Петля мешка затянулась, Алсу задохнулась, упала. Почувствовала, как заламывают руки. На всё ушло мгновение.

— Отпустите! — подала голос Алсу, беспомощно дрыгаясь.

Её с легкостью забросили на широкое плечо и шустро понесли по раскатам. С ней обращались вежливо — ни разу не стукнули, не нагрубили.

Алсу старалась представить маршрут. Скорее всего, двигались вдоль Волги. Слышен плес, шелест камней, песка. Темноту маленького мешка нарушали вспышки зажигалки, проникавшие сквозь плотное плетение ткани. До первого поворота насчитала сто девяносто восемь шагов, очередной поворот — триста восемнадцать. Кто-то негромко руководил носильщиком — налево, направо, вниз… Вновь пыталась представить дорогу, отсчитывала, подсчитывала. Вскоре поняла — бесполезно. Ее специально путали. Видимо, кто-то не хотел, чтобы она запомнила дорогу обратно. И у них это получалось.

Было жутко. Бесконечные повороты, спуски, тяжелые крепкие руки. Откуда знать, куда её тащат. Что с ней сотворят? Превратят в бестелесное измученное существо, окунут в безвылазный колодец, закроют в каземате? Хоть бы словом, намеком дали понять, какая уготована участь.

По спине хлестко ударила ветка.

Алсу непроизвольно застонала.

— Э-э-э, осторожнее, чтобы не померла…

Уже лучше. Страх немного унялся. Улыбнулась. Представила себя переломанным коромыслом, невесомо плывущим во тьме.

Ее опустили на землю, сняли мешок.

Потребовались страшные усилия, чтобы не рухнуть на землю. С трудом устояла. Руки непроизвольно поползли по телу, пытаясь нашарить хоть что-то похожее на орудие спасения. На этот раз ничего подходящего.

Стоило поднять глаза, как сразу узнала Сидорова и его отца Вениамина Петровича.

А кто сзади? Обернулась на громоздившуюся над ней, как башня, фигуру Росомахи.

— Нафига? — непроизвольно вырвалось у Алсу.

— Какого черта! — вторил Костя. — Зачем её приволокли?

— Надо было еще в прошлый раз догадаться, — вполголоса произнес Вениамин Петрович.

— Значит, так! — ткнул пальцем в грудь Алсу Костя. — Стой здесь и не рыпайся. Произошла ошибка. Усекла?

— Не, сынуль, никакой ошибки. Это она!

— Пап, — нахмурился Костя.

— Это твоя русалка. — Вениамин Петрович потянул Алсу за волосы.

— А-а-а! — застонала она от боли, потянулась следом. Вениамин Петрович вместе с париком неудачно ухватил естественные волосы Алсу. — Сама давай!

— Не буду.

— Геройствуешь? — поднял парик за макушку. Выпали волосы, утянутые в хвост. Подставил ладонь к её рту. — Плюй сюда.

Алсу сжала губы.

— Сам достану, — предупредил Вениамин Петрович. — И это будет больно.

Алсу сняла элайнеры, положила на ладонь. Брезгливо выкинул.

Дернулась поднять. Росомаха грубо схватил за плечо, удержал.

— Значит так, сынок. Твоя русалка — фуфлоганка в чистом виде. Вот по ком ты сходишь с ума. Честно говоря, я испугался, что по тебе дурка страдает. А это она…тебя с ума сводит. Что такое с тобой случилось, что ты, как недоумок, не заметил косметики, сбрендил от нее? Что у тебя в носу?

— Больно! — дернула головой Алсу.

— Естественно! — и Вениамин Петрович показал сыну ноздревые силиконовые распорки. — А мужик был прав. Я ему сначала не поверил, а он все в точности обрисовал.

— Какой мужик? — не поверила ушам Алсу.

— Да нарисовался сегодня на заправке один. Сам подошел, все рассказал про тебя. Представился Романом. Велел сына спасать. Вот и спасаю.

— Невероятно! — выдохнула Алсу.

— Невероятно! — вторил Костя. — Бесфамильная и есть русалка? Я не хочу ее, я хочу свою русалку.

Еще более невероятно, что он этого не заметил. Так увлекся ненавистью к ней, что все прошляпил. А ведь если сесть и все спокойно обдумать, сто раз бы сообразил. Почему он такой идиот?

Возник первый вопрос: зачем весь это маскарад?

Второй вопрос: зачем спасала? Просто бы сидела, не рыпалась. Он бы понял, что это месть, и спокойно ушёл на дно…

Офигеть!

Думать можно сколь угодно, но все равно надо что-то решать. Надо бы с ней поговорить, пообещать ограничить общение, махнуть рукой… А если и вправду влюбился? Хотя, учитывая новые факты, это невозможно. Придумать нужное не получилось. Все фантазии ушли к нулю. Да и фиг с ней. Чего это он, на самом деле, привязался?

— Поехали отсюда, — потребовал Костя.

— А она как? — кивнул Вениамин Петрович на Алсу.

— Фиг с ней.

— Не, пацан, так дело не пойдет. Она хоть и дрянь порядочная, но я-то нормальный мужик. — Ты где живешь?

— В брошенном доме недалеко от трассы.

Лицо Вениамина Петровича вытянулось.

— Да здесь уйма брошенок.

— Вы поезжайте, я сама доберусь, — предложила Алсу.

— Точно? — засомневался Вениамин Петрович.

— Да точно, точно. Лес — спокойное место. Здесь ослы не бродят.

— По-моему, она нам сейчас нагрубила, — напрягся Росомаха.

Алсу растерялась, отвела взгляд.

— Это не про вас, про других…

— Давай в машину, — мягко толкнул её в спину Вениамин Петрович.

— Я сама.

Алсу предпочла бы подойти к дому незаметно. Сначала хотелось осмотреть округу, наверняка те четверо рядом. Хотя почему бы и нет. Наверняка не будут нападать, если увидят её с другими людьми.

Глава 47

Королевы не пьют лекарство

Было глубоко за полночь, Алсу понимала, что мама наверняка сходит с ума. И почему-то ни разу не позвонила, хотя ничего удивительного — зарядка на телефоне села еще вечером.

Попросила Росомаху подключить телефон к зарядному устройству. Приготовилась услышать бесконечные сообщения о пропущенных вызовах. Тишина. Ни одного пропущенного, ни одной эсемески.

Неужели ни разу не забеспокоилась? Может, решила, что Алсу с Романом в безопасности или, наоборот, избавившись от Алсу, сама решила отдохнуть в обществе Романа. Но это тоже ненормально. Никогда мама так не поступила бы, сама страшилась его общества.

Росомаха притормозил около дома. В окне кухни горел свет. Ничего необычного. Мама переживает, ждет.

— Сама добежишь? — усмехнулся Вениамин Петрович, — или Костян проводит? — Обернулся к сыну. — Ты как?

Костя смотрел волком.

— А чего так? — расхохотался Вениамин Петрович. — Ты же её искал, водолазов подогнали. Целый день убили, да я столько бабла отвалил… — Вениамин Петрович умолк на полуслове, забыл, о чем и речь-то была.

Костя вышел из машины, обошел сзади, подошел к двери, где сидела Алсу, открыл, подал руку.

Алсу разинула рот. То есть ты стал вежливым?

Его ладонь оказалась легкой, сильной.

Алсу вышла из машины, отчего-то разволновалась.

— Бла-го-да-рю.

Он подошел к ней вплотную. Макияж потек, словно она всю дорогу проплакала. В просветах смытой тоналки проступила розовая кожа, даже кончик носа приобрёл естественный вид. В груди вновь стало невыносимо горячо. Потом — пусто и холодно.

— За что благодаришь? — жестко выдохнул Костя, уже успев подумать обо всем сразу.

«За что? Да ни за что. Нет ни одного момента… Или есть? Может, и были, но она не заметила, пропустила в пучине ненависти. Сейчас огонь полыхал с такой силой, что заняться готово все вокруг».

Алсу взглядом окинула лес, представила, как он горит, превращается в огромный черный дым, прорастает в небо мертвым деревом.

— Ма-а-а! — позвала Алсу с улицы. На Костю смотреть избегала.

Представила, что она сейчас выскочит из дома, при людях будет говорить обманчиво спокойным тоном, вежливо улыбаться, искать баюкающие слова.

Точно знала, что мама откликнется, выбежит на веранду. Да и не было еще такого, чтобы не откликнулась, даже если была занята. Алсу показалось, будто дернулись занавески, мелькнула тень. На веранде что-то скрипнуло — кресло или стол. И вновь тишина. Странное ощущение, что их боялись больше, чем они. Глупость, конечно, зачем матери бояться собственной дочери.

— Ма-а-а!

Стараясь отогнать волнение, Алсу рванула в дом, встала на пороге кухни. Костя притулился рядом.

Мама стояла посреди кухни полубоком, в королевском облачении, сложив руки на груди, прикрыв глаза. В этой странной царственной позе было что-то неестественное. Алсу бы поняла, если бы мама принимала гостей. Может, она, наоборот, проводила гостей, и все еще находилась в атмосфере светской беседы.

— Что происходит? — опешил Костя, глядя на Королеву. — Бесфамильная, это кто?

— Это моя мама.

— Офигеть. — Костя вздохнул поглубже, попытался поздороваться. — Здрасти-…вуйте!

Королева медленно, не меняя позы, повернула голову, улыбнулась. Под её взглядом Костя замер, отважился лишь тихонько толкнуть Алсу вперед.

— Милостивый государь. — В голосе Королевы столько металла, словно клинки сошлись в поединке. — Спасибо за поддержку. А теперь позвольте просить вас удалиться.

— Очуметь!

— Биться на мечах-то умён? — спросила Королева. — Иль больше языком трепать, иль к юбкам страсть?

Костя хотел поддержать беседу, ответить дерзостью. Но его до такой степени трясло, что вместо шутки вышел смех, похожий на слоновий крик.

— Я пошел, а то сдохну тут от смеха…

Пропал в темноте веранды.

Мама никогда в жизни не позволяла себе такого тона. И никогда бы не стала так встречать гостей Алсу. Она бы обязательно поинтересовалась, что за мальчик, откуда он взялся, предложила бы чаю, завела ненавязчивый разговор, чтобы понять, стоит ли Алсу с ним водить знакомство.

— Все хорошо? — осторожно позвала Алсу маму, не решаясь почему-то подойти к ней.

Но это была не мамина улыбка. Словно великолепная маска, актерская игра. Еще выдавали глаза: оставались застывшими, смотрели пристально, оценивающе, словно видели впервые. Алсу тоже впервые видела её такой, потом одернула себя: за последнее время произошло много событий, так что мама, видимо, сосредоточилась, вытащила из себя внутреннюю королеву и собиралась оставаться в таком состоянии вплоть до окончания всех неприятностей.

— Что-то с папой?

— С папой все хорошо. Он позвонил…

— Ура..!

Королева посмотрела холодными пустыми глазами.

— Что-то еще? — Алсу почувствовала, как предательский страх сковал горло.

— Мы собрали твои вещи.

— Мы — это кто? И зачем собрали вещи, мы куда-то едем?

Королева медленно кивнула.

— Папа прислал охрану. Велел нам переждать в доме Романа.

Алсу прошла в дом, стараясь не делать резких движений, изображая, что рада переезду, а потом рухнула на диван, привалилась к спинке и тихо заплакала. А потом её затрясло.

Подошла Королева, чмокнула Алсу в макушку. Это был поцелуй Снежной Королевы.

— Ты прости меня, — сказала Королева. — Я немного расстроена, выпила лекарство.

— Лекарство? Какое лекарство? Мама никогда не пила лекарство.

Глава 48

Это не она

Женщина, которая стояла рядом, выглядела, как Королева, была одета, как Королева, она даже разговаривала, как Королева, но это была не она. Стараясь ничего не упустить из виду, Алсу перебирала напугавшие её детали. Что случилось с мамой? Действует какое-то заклятье? Где Янотаки? Почему он их бросил в самую тяжелую минуту? Где папа? Мама сказала, что он звонил.

А вдруг папа умер? Поэтому мама так напугана.

Она должна перезвонить. Сама поговорить с отцом. Пулей метнулась на кухню, увидела телефон на кухонном столе.

Королева оказалась на кухне быстрее. Зажала телефон руками. Все тот же холодный, надменный взгляд. Выглядело этот так, будто Алсу больше не получит от нее ни одного ответа.

Как так можно?

Ее снова затрясло. Зажала себе рот, чтобы не наговорить гадостей. Не выпуская Королеву из виду, что есть духу выскочила из дома, промчалась по дорожке к калитке, выскочила из нее, привалилась к забору, глядя на дом.

Дыхание судорожными всхлипами рвалось из груди. Видел бы её сейчас Янотаки. То-то бы похихикал, узрев сию трусость. Алсу ощупала забор, подергала гнилые доски. Одна поддалась. Не меч, конечно, но все лучше, чем пустой рукой. Пальцы нащупали торчащий гвоздь. Надо было заранее позаботиться, а не ползать теперь червячком.

— Ого, — раздалось в темноте. — Стало быть, матушка прогнала? А ваще, твой ли это дом? Опять вранье?

Алсу вздрогнула, замахнулась доской, палец пребольно уперся в гвоздь.

— Э, потише.

— Сидоров!? — вырвалось у Алсу. — Сукин сын.

— Офигела?

— Ты чего тут бродишь? Лезь в машину и вали.

— Да они на берег вернулись за удочками и рыбой. Жду их. Жутко тут у вас. Пока здесь стоял, белые руки померещились. Вот прямо чуть за горло не хапанули. Думал ты, так сказать, с любовью.

— Рехнулся?

— Ага. Когда твою маман узрел, так и рехнулся. Охренительная тетка. После встречи с этим существом мне ж памятник можно поставить. Я чуть умом не тронулся. Отцу рассказать боюсь.

— Поаккуратнее, это все-таки моя мама.

— А чего сбежала? Я же видел, как ты драпала, быстрее меня.

— Вали.

— Э-э-э… так не пойдет. Я вообще-то зол на тебя. Кренделя из меня сварганила. Сладенько откушала? Мне прямо не терпится выместить на тебе все зло, что за целый день во мне накопилось. Как дураки всей семьей её искали. А она преспокойно прогуливалась по лесу. В школу, небось, ходила, химию отвечала. Что получила?

— В смысле?

— Что, спрашиваю, получила по химии? Файфку (пятерку)?

— Если бы не прогуливал занятия, то знал бы, что по расписанию у нас сегодня нет химии.

Откуда-то из темноты появился человек. Алсу охнула, узнав Верзилу из автомобиля с остановки.

— Ваше Величество. — обратился Верзила к Алсу, благородно склонил голову. — Нам пора ехать.

— Ваше Высочество! — поправил другой.

— Отвянь… — отмахнулся Верзила и повел ножкой в церемонном движении. Нелепо шутковал, конечно, и чуть не навернулся, но досочку из рук Алсу выдернул.

Что вообще происходит? Руки Алсу вспотели, пыль от доски превратилась в грязь, пришлось тереть об юбку.

Костя вновь засмеялся в голос. Красивый у него все-таки смех, отметила Алсу. Опрометью бросилась в лес…с перепугу чуть не заметалась курицей, уготованной на обед. То, что еще раз сбежать не получится, догадывалась. Но не думала, что так скоро. Через минуту ухнула головой в чью-то грудь, увидела молнию на кожаной куртке, лаковые ботинки, джинсы. Ей уже закрыли рот. Она оглянулась. Сердце снова прыгнуло в горло.

Видела мокрые вспотевшие волосы Кости, глаза, полные ужаса и растерянности. Видела, как его держат тоже двое. Он ничего не придумал лучшего, как извиваться, колотить пятками ноги противников. Его быстро уронили на колени, лбом в землю.

Где твой отец, хотелось заорать Алсу. Где? Почему он тебя не спасает? И заодно меня!

Королева стояла на веранде, величественная, грозная и прекрасная. Милостиво, снисходительно улыбнулась Алсу, которая была зажата капканом двоих в кожанках. Что ж ты такая непокорная и непослушная, говорил королевский взгляд. Стала спускаться по ступеням в белых развевающихся ризах.

Алсу затолкали во вторую машину.

Вот это да!

Когда машины отчалили, Костя поднялся с земли. Долго отряхивался и люто жалел, что позволил отцу вернуться на берег. Он видел, как она взглядом требовала помощи. А он? Трус фиговый. Черт бы с ними — с оставленной рыбой и удочками, когда тут…Честно говоря, и сам до конца не осознал, что здесь произошло. Вначале все показалось дурдомом, затем игрой, а теперь кажется, все настолько серьезно, что в это было сложно поверить. Одни только слова «Ваше величество» приводили Костю в ступор. И узнать подробности невозможно. Можно, конечно, дождаться отца, объявить план перехват, догнать, освободить.

Но что он скажет отцу? Сначала появилась Русалка, затем превратилась в ненавистную одноклассницу, а теперь … Блин, а какая разница межу Вашим Высочеством и Вашим Величеством?

Конечно, не смог удержать гибельного любопытства. Зашел в дом, затворив дверь на засов. Понадобится время, чтобы открыть её бесшумно и безопасно. Стал осматривать комнату, кухню, разбросанные вещи…потом обследовал пол, заметил просвет между досками, приподнял.

Вот теперь он точно накликал.

На дне выемки лежали три меча.

Костя тотчас пожалел о содеянной глупости. Вернул доску на место. Выскочил на улицу. Вовремя. Брызгая светом фар подрулил Росомаха.

— Ты чего такой замордованный? Случилось что?

Так и знал, что почует, ощутит нутром.

— Да все норм, — постарался улыбнуться Костя.

— Ладно, давай прыгай. Девку проводил? — зевнул Вениамин Петрович. — Кто там у нее?

— Мать. Красивая, как королева.

Машину чуть не разорвало от хохота.

— Ты это прекрати, — погрозил отец пальцем. — Не пугай меня больше…