– По-моему, я вам уже все сказала! – холодно бросила Зоя, не глядя на своего визави – полного, с претензионной небрежностью одетого мужчину, который подсел к ней за столик в кафе.
Наглый небритый тип Зое Сапожниковой был неприятен вдвойне. Даже втройне. Во-первых, ее обеденный перерыв и так был короток. Не хватало еще его проводить в сомнительном обществе! Опаздывать на работу очень нежелательно. Пропускная система в их «Луче» фиксирует все передвижения сотрудников, и в конце месяца начальство просматривает ведомость. Во-вторых, рабочее место Зои находилось в офисе открытого типа, что делало одиночество для нее еще более ценным. В-третьих, конечно же, она его узнала. Хотя и не сразу.
– Зачем же так официально, Зоинька? Мы, как-никак, сто лет знакомы, – расплылся он в улыбке, все еще рассчитывая на разговор.
Разговор не клеился. Бывшая одноклассница даже не пыталась изобразить приветливость.
– Что-то я не припоминаю, чтобы мы когда-нибудь не то чтобы дружили, а даже разговаривали, – с ледяной прямотой заметила Зоя.
Она бросила беглый взгляд на соседний столик, за которым разместились ее коллеги из отдела – Вадик, Максим, Надя и Калерия Михайловна. Если сейчас встать и уйти, не притронувшись к обеду, к концу рабочего дня о ней сложат невероятную сплетню, которую всем офисом будут смаковать не меньше недели. Да и есть хочется.
«Пошел он в баню, этот Кисель!» – Зоя наконец одарила своего внезапного соседа по столику взглядом.
Мужчина приободрился.
– Да ладно тебе, Зойка! Или ты до сих пор на нас дуешься?
– Нет. Не дуюсь. Недостойны!
– А ты хорошо выглядишь. Я бы сказал, супер! Молодец! Честно говоря, не ожидал.
– Я в оценках не нуждаюсь! – равнодушно отрезала Зоя.
Павел хотел было отпустить очередную шутку, по привычке приглашая собеседницу к легкому флирту, но под ее расстреливающим взглядом осекся.
– Я с деловым предложением, – игривые нотки из голоса Киселёва исчезли. – Хочешь заработать денег?
– Не хочу! – категорично заявила она.
– Но ты еще не знаешь сколько.
– Не хочу!
– Много денег! За пару пустяков, – затараторил Павел, сообразив, что другого случая поговорить со строптивой одноклассницей не представится. – Надо убрать одного человека. Вот этого, – он суетливо открыл фото в своем смартфоне, от волнения не сразу попадая на нужные вкладки.
Зоя от удивления оставила роль надменной царевны и отложила вилку.
– Не сомневайся, он – последняя сволочь. Чинуша из районной администрации. Хочет закрыть мой массажный салон, а это единственное, что у меня есть. Я его по крупицам собирал. А Сафонов для своего зятя намерился открыть на его месте кабак.
– А я тут при чем? – пребывая в изумлении, вымолвила Зоя.
– Зоинька! Кто, как не ты, может сделать это с такой элегантностью? Помню эти твои бусы, – он кивнул на аметистовую нить, украшающую ее декольте.
Зоя инстинктивно коснулась бус рукой. Теперь она их носила редко, не то что раньше. А вот сегодня почему-то надела. Может, из-за того, что они подходили к ее фисташковому костюму, а может, тому причина – легкая грусть из-за уходящего лета.
– Что – бусы? – ощетинилась она.
– Помню, как ты в школе на них колдовала, приговаривая: «Вы все умрете, вы все умрете!» – пропищал Павел, пытаясь изобразить тоненький голосок Зои в детстве.
– Ты бы еще детский сад вспомнил.
– И умерли ведь! – не обращая внимания на сарказм, продолжал Киселёв. – Прикинь: уже десять человек из нашего класса окочурилось! Десять! Шпыряков, Иванючина, Колхоз, который Герерапов, Воронин… Ты, Зойка, крута – столько народу завалить так, что никому не подкопаться! Колдовство под статью не попадает. Вот это я понимаю – высший пилотаж!
– Что ты несешь?! – и без того большие глаза Зои расширились.
– Триста тысяч за работу!
– Что?!
– Хорошо, триста пятьдесят!
– Ты в себе? – Она пригляделась: вроде не пьяный.
– Триста шестьдесят – последняя цена, – накинул Павел. – У меня больше нет. И то кредит придется брать.
– Нет, Кисель, ты точно кукухой поехал! – Не желая больше наблюдать театр абсурда, Зоя резко поднялась с места.
Она взяла свои вещи и направилась к выходу. Киселёв бросился за ней.
– Зоя! Подумай, от чего ты отказываешься! – бубнил он ей в спину. – Тогда продай! Продай мне бусы! – внес он поправку в свое «заманчивое» предложение.
– Нет! – ответила Зоя не оборачиваясь.
– Двадцать тысяч! Хорошо. Сто. Сто тысяч за простенькую бижутерию!
– Отвянь, ненормальный! – Она внезапно обернулась, хищно сверкнув глазищами.
– Ты все-таки подумай, – стушевался Павел от этого ее взгляда.
– Я подумаю! Обязательно подумаю: а не убрать ли одного назойливого типа? – зло рассмеялась Зоя.
Павел поежился. В этот момент она походила на ведьму: разбросанные по плечам рыжие волосы, холодные колючки фиалковых глаз, мелкие зубы, напоминающие акульи клыки, – того и гляди, сожрет.
– Зачем ты так? – растерянно пробормотал Павел.
Он оглянулся: на него сочувственно уставились посетители кафе.
Киселёв сообразил, в какой идиотской двусмысленной ситуации он оказался.
– Ну Сапожникова! Ну узнаешь ты у меня! – злобно прошипел он вслед Зое.