Аметисты Серафимы Суок

Катя

Пока Витька не объявился с докладом о выполненной работе, Бобкова пребывала в напряжении. С Киселём она просчиталась, но тот был робкого десятка, горазд лишь языком чесать. Витька, в силу юного возраста и отсутствия тормозов, заднюю не даст, в этом Катерина не сомневалась. Лишь бы все сделал как договаривались и не накосорезил.

Задумывая эту комбинацию, Катя не стала приглашать родственника домой – она сняла для него студию в Рыбацком, там дешевле. Звонить Вите велела лишь по необходимости в целях конфиденциальности. Мужу о приезде племенника Катя, естественно, не сообщила.

Чтобы отвлечься от ожидания, Катя занялась приведением в порядок собственной внешности. Неважно, как сложится с Артёмом, ей нужно выглядеть хорошо. Для себя.

– Какие планы на завтра? – вкрадчиво поинтересовался Бобков, когда жена вернулась из салона красоты.

Ей подновили стрижку, сделали укладку так, что волосы ложились на плечи кроной плакучей ивы. Выкрашенная в ярко-синий цвет прядь у лица делала Катерину похожей на стрелицию.

– Тебе очень идет, – добавил он, пребывая под впечатлением.

– Есть кое-какие дела. А что? – туманно ответила Катя, проигнорировав комплимент.

– Я забронировал номер на базе отдыха. Поедем?

– У Андрюшки завтра тренировка, придется пропустить, а Сашка… – принялась размышлять вслух Катя.

– Номер двухместный, – прервал ее муж.

– Артём, в честь чего это? – Катерина смотрела недоверчиво.

Когда они в последний раз куда-нибудь выбирались вдвоем? Уже и не вспомнить!

– Просто захотел сделать сюрприз. Если не хочешь…

– Ладно, ладно. Поеду. Очень неожиданно. – Катя обняла мужа, он привлек к себе ее крепко сбитые формы, такие уютные и родные.

То, что произошло дальше, было похоже на флешбек их медового месяца с примесью агрессии. Артёму эта агрессия жены понравилась, она была сродни цветочной горчинке, придающей аромату духов изысканность. Катерина же таким образом выплескивала накопившееся на мужа раздражение и невысказанные претензии.

От Кати исходила экспрессия волевой женщины, глаза горели не тлеющей головешкой, как раньше, – теперь в них пылал адский костер. Бобков осознал, что прежней Кати больше нет и относиться к ней как он привык не получится.

Прежние отношения с женой Артёма не устраивали, но они были понятные и привычные, а новые как прыжок с парашютом – головокружение от новизны при отсутствии гарантий на будущее: раскроется купол или нет и каким будет приземление?

Перемены, случившиеся с женой, Артёма возбуждали и одновременно пугали. Этот страх приятно щекотал нервы, организовывал, задавал планку, добавлял давно утраченную в браке перчинку. Одновременно появился холодящий привкус потери контроля над ситуацией и последующего краха. Катя куда-то исчезала, уединялась в спальне и что-то писала на бумажках.

Артём не побрезговал порыться в мусорном ведре и выудил оттуда эти ее бумажки с прилипшими чаинками и остатками салата. На них были какие-то линии и сокращения, так что Бобков ничего не разобрал. Артём давно заметил, что жена имеет привычку делать все записи сокращенными, к чему бы они ни относились, но не допускал, что корни этой привычки в нем самом – до того он затуркал супругу.

Бобковы вернулись из загородного пансионата в благодушном настроении. Наконец в их доме начал зарождаться мир. Предоставленные сами себе подростки квартиру за выходные не разгромили, напротив, помыли за собой посуду, что без напоминаний случалось крайне редко. Сыновья хорошо чувствовали атмосферу в семье, они обрадовались налаживанию отношений между родителями.

– Мы к Солоницыну, – объявил Андрей, заговорщицки сощурив глаза.

– Вернемся часа через два, не раньше, – добавил брат, и оба мальчишки исчезли за дверью.

– Мартини, как ты любишь. – Артём проворно достал из серванта заранее купленную бутылку с прозрачным напитком. – Сок тоже есть, – он выжидающе смотрел на жену.

– Валяй! – не стала ломаться Катя.

Артём организовал в гостиной столик с закусками и свечами. Себе он налил коньяк. Бобковы обнимались, признавались друг другу в любви, предавались приятным воспоминаниям, коих за их совместную жизнь нашлось немало. Когда на дне бутылки мартини осталось несколько печальных капель, Катин телефон издал звук полученного по Ватсапу сообщения.

Быстрова, ожидавшая вестей от Витьки, бросилась проверять мессенджер.

Номер, с которого пришло сообщение, был незнакомым, на аватарке голая задница. В том, что писала Сапожникова, Катя не сомневалась.

– Кто пишет? – полюбопытствовал Артём и тут же пожалел.

– Поздравляю, Артём Владимирович! Докатился! Мне уже угрожают твои любовницы, – насмешливо бросила Катя с надменным лицом.

Она еле сдерживалась, чтобы не треснуть мужа бутылкой по лбу.

– Какие еще любовницы?! – испугался Бобков.

Взгляд его стал скользким, с пеленой бесоватого тумана.

– На, полюбуйся! – Катя швырнула ему телефон.

– Не обращай внимания! Номером ошиблись.

– Не обращать? У моего мужа шашни со стриптизершей, а я не обращай внимания!

– С какой еще стриптизершей? – изумился Артём.

– Тренером леди-дэнс. Из «Фаворита».

– Нет у меня с ней ничего и не было! – Бобков смотрел на жену преданными глазами полярной лайки.

– И букеты ты ей не дарил.

– Ну подарил один раз. Тренер же.

– И давно она стала твоим тренером? Не знала, что ты разучиваешь стриптиз. Может, изобразишь? – Катя резко поднялась с дивана и покинула комнату.