APPLE. Взгляд изнутри: история интриг, ошибок и эгоизма

Новое мышление

Еще не остыло кресло исполнительного директора Apple после отставки Джила Амелио, а правоверные макинтошевцы в начале августа 1997 года уже вновь нагрянули в Бостон, чтобы отметить одно из самых феноменальных событий в истории компьютерной индустрии: после многих лет скитаний по пустыне высоких технологий в Apple Computer вернулся Стив Джобс.

За недели, предшествовавшие его появлению на шоу Macworld Expo, Джобс совершенно определенно дал понять, что он в компании больше, чем просто консультант. Де-факто он уже стал исполнительным директором Apple. Джобс проводил производственные совещания. Он председательствовал на конференциях, где оттачивалась рыночная стратегия Apple. Он даже разослал по электронной почте меморандум для всей компании, уведомляя служащих, что опционы на покупку акций Apple переоценены до 13,25 дол., что примерно соответствовало уровню их рыночной цены на момент изгнания Амелио. Искусный ход для поднятия боевого духа, неожиданно придавший ценность опционам, уже почти превратившимся в резаную бумагу. Это было равносильно тому, как если бы банк сообщил владельцу дома, что его собственность стоит не на 50 тыс. дол. меньше, чем просроченная закладная, а на 50 тыс. больше. Такой ход поубавил у сотрудников компании желание уйти.

В ознаменование своего нового положения в Apple Джобс подписал меморандум "Стив и команда руководителей" и закончил его лозунгом: "Нельзя приказать производительности вырасти. Следует предоставить людям все необходимое, чтобы они раскрыли свой потенциал. Стив Джобс".

Всем стало совершенно ясно, что главный теперь Джобс, поэтому я начал охотиться за ним, чтобы взять интервью, где бы он обстоятельно разъяснил новую стратегию и свои намерения относительно Apple. Ряд информационных изданий, в том числе "San Francisco Chronicle", сообщали, что назначение Джобса на пост исполнительного директора де-юре неизбежно, но когда я звонил ему домой в Пало-Альто, штат Калифорния, он раз за разом отказывал мне в интервью. "Не стоит волноваться, поверьте мне",— гипнотизирующим голосом заклинал меня Джобс, когда я умолял его подробнее рассказать о его истинной роли в Apple. В ответ он только обещал поделиться информацией позже.

Долго ждать не пришлось — ни мне, ни всему остальному компьютерному миру.

В полной мере власть Джобса проявилась утром 6 августа 1997 года, когда он выступил с речью на открытии последнего шоу Macworld в Бостоне. С 1998 года Macworld с Восточного побережья перемещается в Нью-Йорк. Предчувствие чего-то необыкновенного было настолько сильным, что в конференц-зал бостонского делового центра под названием Замок набилось две тысячи человек и еще три тысячи давились в соседней аудитории. Необычайно прохладная и сухая погода служила великолепным фоном для оптимистичного настроения участников конференции Macworld, которых приободрило то, что после ухода Амелио акции Apple поднялись в цене почти до 20 дол. Компания оставалась все еще убыточной, но потери сокращались, продажи набирали обороты и руководство под началом Джобса и нового члена правления Эдгара Вуларда казалось более чем когда-либо сплоченным. Неудивительно, что публика, состоявшая из зануд, задвинутых на компьютерах или желающих стать таковыми, стоя выдала громовую овацию, скандируя: "Стив! Стив!", когда с ехидной улыбкой на сцену выступил легендарный шоумен, выглядевший круто как никогда.

Теперь ему было сорок два; он изрядно заматерел с тех феерических времен, когда во весь рост красовался в командной рубке космического корабля Apple, взлетавшего к звездам экономического роста. Его харизматическое обаяние по-прежнему пьянило слушателей, и пока он говорил — безо всяких бумажек, свободно расхаживая по сцене, пронизывая людскую массу взглядами сквозь очки в проволочной оправе и время от времени молитвенно складывая ладони, — под сводами похожего на пещеру зала царила мертвая тишина. "Я вижу у Apple задатки процветающей компании",— сказал Джобс, почти мимоходом добавив, что потребуются коренные административные преобразования и начать придется прямо с совета директоров.

Итак, бомба номер один взорвалась. Громовые аплодисменты приветствовали сообщение Джобса о том, что в отставку подали трое из пяти членов совета: "серый кардинал" Майк Марккула, а также Бернард Голдстейн и Кэтрин Хадсон. При своих должностях остались Эдгар Вулард и Гарет Чанг, старший вице-президент Hughes Electronics. Аплодисменты усилились, когда Джобс объявил имена четырех новых членов совета: Ларри Эллисона, яркого и властного исполнительного директора Oracle; Джерома Йорка, бывшего главного финансового директора как IBM, так и Chrysler, заслужившего в деловых кругах уважение за свой вклад в процветание этих компаний; Билла Кэмпбелла, исполнительного директора Intuit, получившего прозвище Тренер за харизматический стиль руководства службой продаж Apple в середине 80-х. Наконец, в совет вошел и сам Стивен Джобс.

Все эти удивительные новости свидетельствовали о том, что Джобс и впрямь намерен заняться основной проблемой Apple — управлением без направления — и попытаться упрочить положение компании. "Я считаю, что перемены должны начаться сверху",— заявил он. Позднее Джобс объяснил свои действия в интервью, которого он в конце концов удостоил "The Wall Street Journal", после того как отбился от меня накануне вечером. Джобс сообщил мне по секрету, что он был "свободен" от Apple до тех пор, пока правление — по указанию Вуларда, как позже сказал мне сам Вулард,— перед тем как выгнать Амелио, не связалось с ним и не попросило его заступить на должность председателя.

По словам Джобса, он обдумывал это предложение около недели, но потом отказался. Тогда правление попросило его стать исполнительным директором, от чего он тоже отказался. "Я уже получил самую лучшую в мире работу, став частью команды Pixar",— сказал он мне. Джобс добавил, что он к тому же с головой окунулся в семейную жизнь, наслаждаясь ролью отца для только начинающих ходить детей и взрослой дочери. "Проблема в том, что у меня есть жизнь. Я не смогу быть исполнительным директором Apple. Мне просто нечего им дать".

Вместе с Джобсом к Apple вернулась способность стратегического прозрения. Кроме того, его присутствие стало катализатором для давно назревших коренных перемен, таких как отставка почти всего состава правления. Действительно, как рассказывал Джобс, примерно за две недели до выставки Macworld он собрал совет директоров и предложил подать в отставку всем, кроме Вуларда и Чанга, которые были в правлении относительными новичками. Ни один из увольняемых директоров не воспротивился этому, даже легко ранимый Майк Марккула, которому Джобс сообщил эту новость с глазу на глаз. Сам Джобс не дал по этому поводу никаких комментариев, но некто, хорошо осведомленный о содержании того разговора, сообщил, что Марккула был потрясен и опечален такой просьбой, прозвучавшей из уст человека, которому два десятка лет назад он оказал решающую финансовую поддержку. "Но он понял, что его время прошло",— добавил мой собеседник.

Перетряхивание состава правления стало крупной сенсацией, но и она отошла на второй план, когда Джобс взорвал свою бомбу номер два. Обнародование Джобсом второй составляющей перемен встретили пароксизмами смятения и криками: "Нет! Нет!" — речь шла о далеко идущем альянсе с Microsoft, давнишним непримиримым врагом Apple. В соответствии с договором, заявил Джобс, обе компании станут обмениваться патентами, предотвращая возобновление судебных процессов, так сильно испортивших их отношения в прошлом; Microsoft обязывается поддерживать Макинтош в течение по меньшей мере пяти лет своим Microsoft Office; Microsoft вложит 150 млн. дол. в акции Apple, не имеющие права голоса, в дополнение к выплате неназванной суммы (которая, по свидетельству двух хорошо осведомленных человек, составила около 100 млн. дол.) на улаживание патентного спора, находившегося на грани судебного разбирательства; Apple, в свою очередь, установит на Макинтоши браузер Microsoft Internet Explorer, обеспечив ему тем самым преимущество перед соперником — Netscape Navigator.

Поначалу приверженцы Макинтоша пришли от этой новости в ужас, ведь многие из них по-прежнему смотрели на Microsoft как на империю зла, укравшую технологию Apple, чтобы завоевать господство на мировом рынке. "Я не удивился бы, узнав, что для описания происходящего применяется слово "распродажа",— кипел от негодования один из участников конференции Macworld.— Это просто знак. Теперь ничто не мешает Microsoft сесть нам на шею".

Ощущение нереальности происходящего усилилось, когда Джобс представил хорошо знакомого гостя — главу Microsoft Билла Гейтса, обратившегося к собранию по спутниковой связи. Когда на гигантском видеоэкране над сценой появилось моложавое лицо Гейтса, в зале раздался хор неодобрительных возгласов. Некоторые называли этот момент официальным визитом Большого

Брата. Особую пикантность придавало сцене соседство громадной головы Гейтса, вещавшей с экрана, и фигуры Стива Джобса, почтительно стоявшего сбоку. А ведь менее чем двадцать лет назад Гейтс испытывал к Джобсу, находившемуся во главе компьютерной индустрии, благоговейное почтение. "Для меня очень волнительно возобновить наши обязательства по отношению к Макинтошу",— по своему обыкновению монотонно прогудел Гейтс.

Пока Гейтс говорил, до сознания даже самых непримиримых критиков Microsoft стало доходить, что же на самом деле означало это заявление: корпорация Apple, сражавшаяся за свою жизнь, получает полный вотум доверия и поддержки от самой могущественной компьютерной компании в мире. И в самом деле, к концу краткого выступления Гейтса кое-кто действительно приободрился. Тогда Джобс сказал: "Нам придется избавиться от мысли, что проигрыш Microsoft является необходимым условием победы Apple. Apple должна как следует поработать для своей победы".

В этой книге наглядно показано, что именно таких взглядов и придерживался все время Гейтс. Apple и Microsoft могли конкурировать, но могли и сотрудничать во многих сферах. Это можно назвать "соконкуренцией", когда практические вопросы бизнеса ставятся выше всех эмоциональных соображений. Apple всегда была эмоциональной компанией, и, разумеется, Джобс в прежние времена был столь же эмоционален, как и всякий другой. Однако в условиях борьбы за выживание для эмоций не осталось места. Как сказал Джобс, "нам понадобится вся помощь, какую мы только сможем получить".

Позднее, в частной беседе, Джобс признался, что за несколько недель до своего выступления звонил Гейтсу в расчете избежать очередной патентной тяжбы, которую Apple якобы собиралась возбудить против Microsoft. "Я спросил Билла, может ли он уладить вопрос, и он с готовностью согласился",— рассказывал Джобс. В тот же день я сам разговаривал с Гейтсом об этом альянсе во время телефонного интервью для "The Wall Street Journal". Гейтс сказал, что Джобс выдвинул предложение: Microsoft вкладывает деньги в Apple и организует партнерство. "Я ответил: "Это замечательная идея,— говорит Гейтс.— И толковый бизнес для Apple". Для Microsoft тоже не менее толковый.

В тот же день акции Apple подскочили на 33% — так на Уолл-стрит отреагировали на возникший альянс. На следующий день стоимость акций Apple приблизилась к 30 дол., а затем немного снизилась, после того как инвесторы осознали, что проблемы Apple пока еще никуда не исчезли. Стив Джобс продемонстрировал поразительное стратегическое искусство, но это не устранило центральную проблему Apple: ее влияние в компьютерной индустрии постепенно сошло на нет. Компания обладала столь маленькой долей рынка, что ей угрожала постоянная опасность потерять последних своих клиентов и разработчиков программного обеспечения. Ко всему прочему у мультимиллиардной компании по-прежнему не было исполнительного директора; в планах поисковой комиссии, состоявшей из Джобса, Фреда Андерсона и Эдгара Вуларда, значились скрупулезные поиски "руководителя мирового класса". Тем не менее Джобс решил, что работа по выходу из кризиса не может ждать окончания этих поисков.

Он немедленно принял ответственность на себя.

В течение всего следующего года Стив Джобс сотрясал свое старое творение до самого основания в отчаянной попытке воссоздать компанию заново — в буквальном смысле слова снизу доверху. К примеру, одним из его первых шагов стал перенос штаб-квартиры Apple из импозантного Сити-центра в более неформальную атмосферу исследовательского кампуса Infinite Loop (бесконечная петля). Поначалу служащие пришли в восторг; многих раздражал стиль "башни из слоновой кости", свойственный Амелио и его предшественникам. Джобс даже одевался так же, как рядовые сотрудники. Он отпустил бороду, почти каждый день появлялся в шортах, теннисных туфлях и черном свитере.

Но вскоре Стив Джобс доказал, что этого общего у них не так уж и много. Во-первых, Джобс Оказался неугомонным патологическим диктатором, помешанным на тотальном контроле. С маниакальным упорством он желал подписываться под каждым из множества мелких распоряжений, например о наименованиях продуктов и их упаковке, так что многие менеджеры среднего звена стали бояться принимать какие-либо решения вообще. "Вы не найдете ни одного руководителя производства, который бы чувствовал, что ему доверяют",— рассказывал мне один менеджер, уволившийся из Apple.

Одним из его первых официальных действий было извещение, отправленное по внутренней электронной почте и предупреждавшее о ряде мер по "затягиванию поясов", в том числе об отмене оплачиваемых творческих отпусков. Сотрудникам, работавшим в кампусе Apple, знаменитом своей непринужденной атмосферой, запрещалось также приносить на работу домашних животных и курить (в том числе на автостоянках). Это вызывало раздражение. В результате появился липовый меморандум с подделанным адресом электронной почты Джобса, в котором говорилось, что "все вы обленились и сами виноваты в нынешнем ухудшении положения Apple". Один из разделов поддельного сообщения провозглашал, что с сотрудников будет взиматься плата за парковку в размере три доллара в день, и "только мне дозволяется ставить машину где попало" — шпилька по поводу хорошо известной привычки Джобса пристраивать свой "Мерседес" как можно ближе ко входу в главное здание.

Джобса шутка не рассмешила. Он отплатил тем, что разослал по компании еще один меморандум, пригрозив на сей раз уволить каждого, кто будет уличен в тайном проникновении в систему электронной почты или обнародовании внутренних документов. Вскоре в ловушку попался заслуженный ветеран Apple. Джобс пригласил на встречу Сэнди Бенетта, генерального директора дочерней компании Newton, чтобы сообщить ему, что Newton Inc. снова сливается с Apple. После того как Бенетт рассказал своим подчиненным об этом решении — до появления официального приказа,— информация просочилась в прессу. По свидетельству четырех осведомленных лиц, пришедший в ярость Джобс не сходя с места приказал уволить Бенетта.

Наняв адвоката, Бенетт смог провести переговоры о достойной отставке, но в компании потянуло холодком. "Один мой приятель из Apple попросил меня стереть его электронные послания с моего жесткого диска",— говорит Дейв Вайнер, давнишний разработчик Макинтоша. По компании расползлись слухи о "стивизмах", одни из которых были реальными, а другие — воображаемыми, в частности сомнительный слух о том, что Джобс допрашивал на месте каждого бедолагу, случайно встреченного им в лифте, и требовал, чтобы тот в течение 30 секунд доказал, что занят работой, иначе его уволят. Джобс со смехом отрицал это: "Когда я вижу людей, которых не знаю, то говорю им: "Привет, я Стив Джобс".

Но Джобс в конце концов уволил или вынудил уйти большинство из "унаследованных" им от Амелио руководителей высшего ранга, а также менеджеров среднего звена. Например, один из личных помощников Джобса попал под удар, когда задержался с установкой в штаб-квартире Apple такой же высокоскоростной сети (так называемой линии Т-1), какая была у Джобса в NeXT и Pixar. Обнаружив, что сообщения по электронной почте приходят с опозданием, Джобс пулей вылетел из кабинета, навис над столом своего помощника Джима Оливера и выпалил: "Нет Т-1, вы уволены" — как свидетельствуют сам Оливер и еще один сотрудник Apple.

Оливер ушел, так и не поняв, всерьез это сказал Джобс или нет. "Он легко выходит из себя",— отмечает Оливер. На следующее утро Джобс извинился за этот инцидент перед тремя другими сотрудниками, объяснив, что "его крайне расстраивает, если что-то работает не так, как следует",— вспоминает один из работников. Сослуживцы передали Оливеру, что он может вернуться к работе, однако тот вскоре после происшествия подал заявление об уходе. Дело в том, что лично перед ним Джобс не извинился.

Джобс приобрел репутацию тирана, и недовольные служащие начали увольняться один за другим; в большинстве своем это были ветераны доджобсовских режимов, которых он все равно не захотел бы видеть рядом. "Стив полагает, что последние десять лет Apple занималась ерундой и, если ты там оставался все это время, значит, ты либо некомпетентен, либо идиот",— рассказывает один бывший руководящий работник, уволившийся в знак протеста против манеры Джобса обращаться с людьми. "Он считал плохим каждого, пока тот не доказывал, что хорош". Пятеро инженеров, проходивших собеседование с Джобсом по поводу устройства на работу в Apple, получили подтверждение такого умонастроения из первых рук, когда фактический исполнительный директор наклонился вперед и, по свидетельству одного из них, доверительно произнес: "В Apple десять тысяч бездарей, которых давно пора выгнать". Поскольку в Apple в то время вряд ли было столько сотрудников, значит, это заявление относилось к ним ко всем .

В то же время казалось, что Джобс заискивает перед работниками и управленцами, по условиям приобретения компании "импортированными" из NeXT. "Однажды он сказал мне, что пять человек из Apple не стоят и одного специалиста из NeXT",— рассказывал мне один бывший руководящий работник. К весне 1997 года практически все следы правления Амелио были уничтожены. Четыре из пяти высших руководящих должностей в Apple занимали Джобс и его бывшие подчиненные из NeXT, а пятое — главный финансовый директор Фред Андерсон. Андерсон пережил чистку отчасти потому, что поддержал одно из наиболее спорных решений Джобса, принятых им в качестве нового руководителя Apple,— решение об уничтожении производства клонов.

Чтобы по достоинству оценить эффект от этого решения, принятого 2 сентября 1997 года, вернемся на несколько месяцев назад, в начало весны, когда Джобс еще считался консультантом Джила Амелио. В то время Фред Андерсон утверждал, что Apple следует заставить производителей клонов, включая Power Computing, Motorola и Umax Technologies of Taiwan, платить за операционную систему Макинтош и родственные технологии на несколько сотен долларов больше. Доводы Андерсона сводились к следующему: клоны разрастаются в основном за счет Apple и переманивают у нее клиентов, которые могли бы покупать все необходимое у материнской компании. В середине 1997 года на клоны приходилось 20% рынка Макинтошей. В Apple считали, что компании необходимо взыскивать более высокую дань за предоставляемую привилегию.

Это были веские доводы, но они не учитывали одного: производители клонов действовали по контрактам, утвержденным обеими сторонами много месяцев назад. Андерсон настойчиво добивался их пересмотра, однако, как справедливо считали производители, дело было сделано. Неожиданно Андерсон обнаружил, что внутри Apple у него появился могущественный союзник — не кто иной, как сам Стив Джобс. Действительно, выступая перед разработчиками Макинтоша в мае 1997 года, Джобс использовал термин "пиявки", чтобы описать некоторых производителей клонов, которые, по его выражению, истощают самые лакомые рынки Apple. Приободрившийся Андерсон убедил Амелио позволить ему возобновить переговоры с производителями клонов по условиям их контрактов. Неудивительно, что производители пришли в ярость, узнав, что им предстоит отстегивать еще большие суммы.

К началу конференции Macworld Boston в августе 1997 года, на которой Джобс объявил миру о чистке правления и мирном договоре с Microsoft, переговоры так и не сдвинулись с мертвой точки. За вызванным этими новостями переполохом практически остался незамеченным тот факт, что прямо во время шоу чуть не вспыхнул мятеж. С пламенной речью выступил один из руководителей Power Computing, в которой он объявил о возможности полного закрытия рынка клонов Apple. Президент Power Computing Джоэл Кочер представил аудитории, состоящей из 700 фанатов Макинтоша, новую модель под названием Power. В ней впервые был использован новый мощный микропроцессор PowerPC G3.

"Это превосходная модель,— сказал Кочер собравшимся, которые откликнулись одобрительным гулом.— И знаете что? Вы можете ее не дождаться". Затем он объяснил, что Apple отказалась сертифицировать эту модель для продажи, и предупредил, что под угрозой находится вся программа клонирования.

Представители мира Макинтошей высоко оценили прямоту Кочера, но она стоила ему работы. Не прошло и месяца, как он вынужден был уйти в отставку — сладкоречивый председатель и исполнительный директор Power Стив Конг настоял, чтобы его компания придерживалась мирной политики в отношении Apple. Поскольку Конга в его собственной компании резко критиковали за капитуляцию перед Джобсом, у него действительно не было выбора, кроме как приступить к переговорам об условиях лицензирования. Power собирала с заказчиков огромные деньги — доходы этой компании всего через два года ее существования подскочили почти до 400 млн. дол. в год,— однако она все еще не окупила первоначальных затрат. Проще говоря, Стив Конг не мог позволить себе затяжную легальную борьбу с Apple.

Стив Джобс, разумеется, знал об этом, и 2 декабря 1997 года объявил, что Apple выкупает у Power лицензию на Макинтош за 100 млн. дол. в ценных бумагах. Поскольку бизнес компании Power полностью строился на производстве макинтошевских клонов, дальнейшее существование компании после отзыва лицензии теряло смысл. Через несколько месяцев Power была ликвидирована. Когда с дороги убрали самого крупного продавца клонов, Джобс тут же нацелился на двух других — Motorola и Umax, заявив, что Apple не станет выдавать лицензии ни на какие новые технологии Макинтоша. Это утверждение касалось и нового дизайна аппаратного обеспечения, и операционной системы для портативных компьютеров — лаптопов. Оставшись без новых технологий, производители клонов становились неконкурентоспособными. Фактически Джобс полностью перекрыл им кислород, остановив программу Apple по выдаче лицензий, начавшуюся всего два года назад.

"Я хотел добиться совершенно другого",— говорил впоследствии Джобс журналистам, объясняя, что согласился бы на продление лицензий за более высокие гонорары для Apple. Беседуя вскоре после этого с редакторами, использующими настольные издательские системы, на конференции Seybold в Сан-Франциско, Джобс упрямо твердил, что у Apple не было иного пути, кроме как отказаться от клонирования. Компания стремилась выжить. "Если в заднице окажемся мы, туда же попадет и вся экосистема Мака",— высказался Джобс перед четырьмя тысячами слушателей, объясняя, почему он потребовал у производителей клонов повышения платы за лицензию. "Я с казал им: "Отныне, ребята, вам придется платить справедливую цену". А они послали меня в..."

На самом деле все было совсем не так, о чем свидетельствуют руководящие работники, участвовавшие в переговорах по поводу лицензирования трех основных компаний — производителей клонов. Так, Фрэнк С. Хуанг, председатель тайваньской компании Umax, сновал челноком взад-вперед через Тихий океан на встречи с Джобсом, соглашаясь почти на все условия, которые выставлял руководитель Apple, в том числе на выплату более высоких гонораров за лицензирование. "Но при очередной встрече Стив заявлял Фрэнку, что передумал. В действительности он просто не хотел продлевать лицензии",— вспоминает лицо, хорошо осведомленное о ходе переговоров.

Практически вся индустрия Макинтоша была ошарашена — и взбешена — прекращением лицензирования. В уничтожающем открытом письме Джобсу, опубликованном в Интернете несколько дней спустя, издатель влиятельного обозрения макинтошевских новостей под названием "MacInTouch" Рик Форд предположил, что отец-основатель Apple бросает старину Мака на произвол судьбы, готовя новый набег на область сетевых компьютеров. "Существующий Макинтош не имеет отношения к этому проекту, разве что в качестве источника финансов,— писал Форд.— Вы до капли выдоите нынешний Макинтош ради возможной выгоды для себя, сводя к минимуму собственные расходы всеми доступными вам способами".

Стив Джобс отстрелялся ответным письмом в один абзац, но зато крайне ядовитым. Джобс назвал Форда безответственным болтуном и предположил: "Видимо, люди, читающие ваш веб-сайт, имеют что-то общее с теми, кто покупает "National Enquirer", ибо на самом деле они ищут не факты и не понимание, а просто развлечение". В этом, пожалуй, весь Стив Джобс, непоседливый гений, который в отместку за пылинку на своей репутации швыряет вслед обидчику увесистый кусок грязи.

Но Джобс стращал не только маленьких мальчиков. Доставалось от него и большим парням, таким как Крис Гэлвин, исполнительный директор компании Motorola. По свидетельству нескольких лиц, Гэлвин взорвался, когда Джобс в телефонном разговоре попытался провернуть сделку о предоставлении Motorola права на продолжение клонирования в обмен на обещание ускорить разработку микропроцессоров, имеющих решающее значение для деятельности Apple в области портативных компьютеров — лаптопов. По словам одного неназванного свидетеля, Джобс, получив отказ, заорал и бросил трубку. "Они действительно обменялись очень резкими выражениями",— вспоминает служащий Motorola. Для этой компании скандал обошелся в 100 млн. дол. из-за потерь при закрытии новой линии Мас-совместимых компьютеров StarMax.

Оба они не обронили и слова журналистам, а пресс-секретарь Motorola заявил, что отношения между компаниями не изменились. Но двое служащих Motorola, сохраняя инкогнито, сообщили, что отныне их компания вряд ли захочет оказывать Apple предпочтение, которым та пользовалась в прошлом. "Теперь это будет просто один из наших клиентов",— сказали эти служащие. В самом деле, в конце сентября 1997 года Motorola и IBM распространили в прессе заявление о том, что намерены поставлять процессор PowerPC на так называемый "встроенный" рынок для некомпьютерных устройств.

Насколько Стив Джобс умел вызывать у людей вражду, настолько же он обладал способностью вдохновлять и производить впечатление. В конце сентября того же года, например, Джобс развернул блестящую рекламную кампанию, которая оказалась самой убедительной в истории Apple со времен знаменитого ролика "1984". Создателем новой кампании было рекламное агентство Chiat/Day, в свое время разработавшее "1984", после того как Джобс отказался от услуг другого агентства — BBDO. Что, кстати, обошлось Apple в довольно кругленькую сумму.

К тому времени правление Apple укрепило позиции Джобса как исполнительного директора де-факто формальной должностью "временно исполняющего обязанности", публично признавая очевидное для всех. Прирожденный мастер маркетинга, Джобс придумал и убедил остальных развернуть новую кампанию Apple под лозунгом "Думай иначе!" На первый взгляд этот лозунг воздавал должное "сумасшедшим, неудачникам, бунтарям, нарушителям спокойствия, людям не на своем месте", в числе которых были такие гении, как Альберт Эйнштейн и Пабло Пикассо, чья деятельность изменила мир. "Именно люди, достаточно сумасшедшие для того, чтобы думать, что могут изменить мир, меняют его в действительности",— утверждал известный актер Ричард Дрейфус в телевизионном рекламном ролике.

"В этом самая сущность Apple — думать иначе",— говорил мне по телефону накануне запуска рекламной кампании бесконечно гордый собой Джобс.

Со стратегической точки зрения Джобс разработал для Apple ряд весьма не дурных шагов. В частности, он осуществил то, что, по мнению многих, назрелс давным-давно, а именно: сократил ассортимент выпускаемой продукции, уже переваливший было за сорок наименований, оставив всего лишь несколько мо делей. Он реформировал производственный процесс Apple в соответствии с принципом "изготовления на заказ", впервые опробованным на практике ком панией Dell Computer. 4 ноября 1997 года Джобс заявил об этом со сцены кон ференц-зала в Купертино, на фоне театрального задника в виде физиономии Майкла Делла — и нарисованной на ней мишенью. "Мы загоним тебя, дружи ще", — пошутил Джобс под шумные приветствия аудитории, состоявшей преимущественно из сотрудников Apple.

Учитывая, что на тот момент компания Dell Computer являлась одной из крупнейших и наиболее быстро растущих в отрасли, тогда как сама Apple все еще никак не могла выйти из пике, эту ядовитую колкость многие сочли в большей или меньшей степени глупой шуткой. Как обычно, эта дерзость, скоре всего, подкреплялась эмоциями Джобса. Несколькими днями раньше Джоб отправил Майклу Деллу гневное послание по электронной почте, потребова от того объяснить его наглую реплику, прозвучавшую 6 октября 1997 года во время онлайновой конференции. На вопрос, что он стал бы делать, окажись в главе Apple, Делл сказал: "Я закрыл бы ее и вернул деньги акционерам", своем послании Деллу Джобс съязвил: "Я полагал, что во главе крупных комп ний стоят, как правило, высококлассные специалисты. Теперь я вижу, к ва это не относится".

Во всяком случае, кое-какие положительные изменения Джобсу уже удались, а на подходе были другие. С новой гибкой системой производства Аррle начала осуществлять продажу клиентам прямо через Интернет, со странички под названием "Магазин Apple", доход от которой в первый же месяц составил 12 млн. дол. Одновременно Джобс упрочил ослабевшие каналы сбыта продукции, согласившись на предложение гигантской сети компьютерных магазинов CompUSA открыть секцию в каждой из ее торговых точек для продукции Apple. Это шаг оказался выгодным: торговля Макинтошами выросла до 15% от общего объема продаж персональных компьютеров в CompUSA, тогда как до начала операции "магазин в магазине" она составляла жалкие 3%. Джобс также убедился, что его менеджеры по продаже начали каждую неделю осведомляться о спросе на Макинтоши во всех магазинах и у агентов по перепродаже; это позволяло избегать резких колебаний запаса продукции на складах, столь лихорадивших компанию в прошлом.

"Они немедленно восполняют то количество продукции, которое мы продаем",— восхищался Майкл Франс, старший партнер MacCenter, крупного дилерского центра Apple, находящегося в городе Форт-Лаудердейл, штат Флорида.

Постепенно становилось ясно, что Джобс не намерен отказываться от Мака, чего многие опасались после уничтожения рынка клонов. По свидетельству тех, с кем Джобс был вполне откровенен, он говорил, что хочет сохранить рынок Макинтоша настолько жизнеспособным, насколько это возможно, и как можно дольше, чтобы дать Apple время для поиска новых возможностей роста, которые позволят вернуть компанию на утраченные позиции лидера отрасли. Одна из таких возможностей, по его словам, заключалась в умелом размещении Макинтоша на потребительском рынке.

Вскоре после того как у кормила Apple стал Джобс, на совещаниях главы компании с помощниками стали обсуждаться пути возрождения статуса Apple как компании-пионера и новатора. По свидетельству участников этих совещаний, Джобс начал подумывать о производстве потребительских электронных устройств нового поколения вроде так называемого сетевого компьютера. Все понимали, что Apple владеет одной из популярнейших в мире торговых марок и в то же время почти не выпускает массовой потребительской продукции. "По замыслу Стива, Apple должна стать такой компанией,— рассказывает участник одного из этих совещаний.— Он считает, что, если удастся "поднять" сетевые компьютеры, Apple может стать Sony в этой отрасли".

Началась разработка продукта, первоначально названного Macintosh NC, который, по словам знакомых с проектом людей, должен был обладать лишь минимальным набором характеристик операционной системы Макинтош, поскольку работа почти всех прикладных программ обеспечивалась по сети с сервера, в свою очередь поддерживаемого центральной базой данных по прикладным программам в Oracle. Как представлял себе Джобс, этот продукт стоимостью менее 1000 дол. станет достойной альтернативой персональному компьютеру в детских образовательных учреждениях, давая возможность школам выигрывать на установке и модернизации прикладных программ — достаточно будет купить программу для центрального сервера, а не приобретать множество копий для каждого персонального компьютера.

Хотя идея дешевого, упрощенного компьютера должна была показаться привлекательной озабоченным издержками сетевым администраторам, многие в отрасли задавались вопросом, захотят ли потребители отказаться от значительных средств, уже вложенных ими в персональные компьютеры, ради новой, еще не зарекомендовавшей себя технологии. Одним из главных препятствий, с которым, по всей вероятности, встретится сетевой компьютер, является упрямый факт, что за последнее время персональные компьютеры существенно упали в цене: теперь в США их можно купить по цене ниже 700 дол. Таким образом, разница в стоимости между "полным" и "облегченным" компьютерами становится все более ничтожной. Летом 1998 года, когда писалась эта глава, проект Macintosh NC под кодовым названием "Колумб" все еще держался в строгом секрете, так что пока трудно сказать, наско лько успешной окажется затея Джобса.

Другая неопределенность, подмывающая почву под ногами Apple — по край ней мере на сегодняшний день,— отсутствие подходящей кандидатуры на должность постоянного исполнительного директора. Поиски предполагалось завершить к концу 1997 года, но на момент написания книги правление компании приняло решение сохранить пост временного исполнительного директора за Стивом Джобсом столь долго, как он того пожелает. Ни одно серьезное имя не осталось в стороне. Некоторые называли вероятным кандидатом бывшего директора Apple по эксплуатации Дела Йокама, учитывая его длительное сотрудничество с Джобсом. Но Йокам, работающий в должности исполнительного директора Borland International (теперь Inprise Corp.), утверждает, что не заинтересован в этой работе.

Известно также, что Apple вела переговоры и еще кое с кем, в частности с Джо Костелло, бывшим исполнительным директором Cadence Systems из Силиконовой Долины. Но вместо этого Костелло перешел на новое предприятие, развивающее технологии Интернета. Должность исполнительного директора предлагалась даже члену правления Биллу Кэмпбеллу, как бывшему питомцу Apple и другу, а также ближайшему соседу Джобса. Однако вежливый Кэмпбелл, по свидетельству осведомленных лиц, вполне доволен должностью исполнительного директора компании Intuit Inc. и отвергает все предложения о переходе. В настоящее время он совмещает эту должность с исполнением обязанностей председателя правления Intuit. Члены правления все еще про должают упрашивать Джобса стать директором на постоянной основе. Между тем Джобс по-прежнему утверждает, что у него на первом плане стоит возвра щение к активной деятельности в Pixar.

Проходили недели, месяцы, и представители отрасли уже начали сомнева ться, что Apple когда-нибудь сможет привлечь независимо мыслящего руково дителя, пока столь могущественный — и столь же назойливый — Стив Джобс будет маячить на заднем плане. Даже главный финансовый директор компания Фред Андерсон признался на пресс-конференции, что основной предпосыл кой назначения любого нового исполнительного директора было бы полное согласие с намеченным Джобсом стратегическим курсом. "Самое худшее, что может случиться с Apple,— это поворот стратегии на 180 градусов",— сказал Ан дерсон журналистам на Macworld Expo в Сан-Франциско в январе 1998 года.

С типичной для истории Apple театральностью Стив Джобс на этом шо Macworld привел в действие свою очередную бомбу, взрыв которой в мгновение ока погасил интерес околокомпьютерной общественности к поискам и< полнительного директора. Это произошло 6 января, во время вступительное слова Джобса, произносимого перед почти четырьмя тысячами зрителей, сс бравшихся в зале "Ерба Буена" сан-францисского отеля "Мэрриот" — на той с: мой сцене, где ровно год назад так ужасно провалился Джил Амелио. Джоб давно был известен своими спектаклями, не подкачал он и на сей раз: из огромных динамиков загремела рок-песня Чумбавамбы "Tubthumping": "Меня сбивают с ног — я поднимаюсь снова! Вы никогда не одолеете меня!"

Ровно в девять утра Джобс, живая легенда Apple, поднялся на сцену, радушно кивая в ответ на хор приветствий и аплодисментов, встретивших его появление,— в черном кожаном жилете, в рубашке с длинными рукавами и потертых джинсах. Хозяин церемонии с окладистой густой бородой, в которой уже мелькала седина, прочитал фанатичным поклонникам Макинтоша проповедь о последних достижениях компании, регулярно срывая восхищенные аплодисменты фигурами речи и демонстрацией новейших образцов продукции. Действо продолжалось полтора часа. Все было, как всегда, на уровне — когда Джобс закончил выступление и приготовился покинуть сцену, слушатели даже расстроились.

Но тут он остановился и, словно эта мысль только что пришла ему в голову, добавил: "И еще одно. Думайте о ПРИБЫЛИ". Этими словами он взорвал еще одну бомбу, которая заставила аудиторию вскочить с мест с криками одобрения и аплодисментами: в только что закончившемся первом финансовом квартале Apple Computer заработала более 45 млн. дол., презрев прогнозы аналитиков о неминуемом банкротстве компании. Неделю спустя были обнародованы официальные результаты и выяснилось, что Apple смогла заработать 47 млн. дол. благодаря интенсивной продаже новой продукции и установлению режима "затягивания поясов”, приведшему к существенному сокращению издержек. Никто в Apple не рискнул бы предсказать, насколько хватит этой рентабельности, но после стольких неприятностей эта новость казалась долгожданной передышкой.

"Могу сказать наверняка,— произнес Джобс, самодовольно улыбаясь из-под своей густой бороды,— Apple возвращается".

Чуть позже меня препроводили в верхние апартаменты "Мэрриот" для беседы с Джобсом с глазу на глаз. В это время он уже соглашался на интервью для избранных представителей прессы, среди которых обычно были "The Wall Street Journal" и некоторые другие крупнейшие издания. Пока я ждал снаружи вместе с представителем пресс-службы компании, к нам со страдальческим видом вышел личный помощник Джобса и сообщил: "Он только что демонстративно ушел из студии — прямо с прямого эфира". Как оказалось, Джобс давал интервью по кабельной сети CNBC, внезапно отшвырнул микрофон и бросился вон из комнаты. Что произошло? Провокация? Бедняга корреспондент всего лишь опрометчиво спросил его в который уже раз, станет ли он постоянным исполнительным директором Apple.

Тем не менее, когда несколько мгновений спустя я встретился с Джобсом, он был, как обычно, вежлив и обворожителен, предложил мне сесть и терпеливо выслушал весь список вопросов. Произошла та самая непредсказуемая смена настроения, делавшая его столь трудным для понимания. Я тоже задал ему вопрос о должности исполнительного директора, но, видимо, несколько в другой тональности, и у него не возникло желания вышвырнуть меня прочь. "Я являюсь исполнительным директором в компании Pixar,— терпеливо сказал он, шаря рукой по блюду с фруктами,— и не собираюсь отказываться от этой должности". Перед тем как встать и уйти, я спросил, нет ли у него мыслей расстаться с Apple. Он мгновение помедлил, потом оглядел собравшихся в комнате помощников и сказал с улыбкой: "Я очень горжусь командой Apple".

В течение всей первой половины весны 1998 года недели не проходило без очередного объявления о крупных переменах в обновленной Apple Computer Стива Джобса. Некоторые из решений мир Макинтоша встретил в штыки. К примеру, менее чем через месяц после Macworld Джобс объявил, что он расформировывает Claris, дочернюю компанию Apple, хотя, несмотря на все передряги в материнской компании, это подразделение оставалось прибыльным. Поскольку некоторые перспективные разработки Claris перешли в ведение исследовательского отдела самой Apple — якобы ради интенсификации усилий по развитию Макинтоша,— скептики предположили, что это очередное жесткое мероприятие Джобса по снижению расходов. "Эти меры помогут заделать пробоину ниже ватерлинии — Apple должна продержаться еще квартал. Однако я не уверен в будущем тех кварталов, которые последуют за этим",— писал Чарльз Пиллер, технологический обозреватель "The Los Angeles Times".

Ровно через месяц, 27 февраля 1998 года, Стив Джобс продемонстрировал еще большую жесткость, обнародовав окончательное решение проблемы "Ньютон": уничтожить эту технологию вообще. Бедняга "Ньютон"! Он прошел через столько испытаний и злоключений. Сначала — позорный старт в 1993 году. Затем, спустя четыре года, Джил Амелио готовит "Ньютон" к продаже, создав для него отдельное подразделение. Однако всего лишь через несколько месяцев Стив Джобс обратил процесс вспять, вернув "Ньютон" назад, в структуру Apple. В кратком коммюнике Джобс объясняет, что "это решение соответствует нашей стратегии сосредоточить все программистские силы на укреплении операционной системы Макинтош".

Замечательно, но многие недоумевали, почему Джобс не пожелал просто продать технологию. Вернуть по крайней мере хоть что-то из тех сотен миллионов долларов, что были вложены в исследования и разработки за прошедшие десять лет. На все вопросы средств массовой информации Джобс, как обычно, поручил отвечать своим подчиненным. Так что этот вопрос мы задали главному финансовому директору Фреду Андерсону, чья твердость в крутых урезаниях расходов не уступала твердости самого Джобса. В телефонной пресс-конференции с журналистами и аналитиками он подтвердил, что вначале администрация Apple собиралась продать "Ньютон", но вскоре поняла, что не сможет получить достаточно денег, чтобы компенсировать потерю квалифицированных инженеров, необходимых для разработки программы мобильных устройств на основе операционной системы Mac OS. Мы спросили, вписывается ли в эту стратегию проект "Колумб" по созданию Mac NC — сетевых компьютеров Макинтош стоимостью ниже 1000 дол.

"Давайте не будем ставить телегу впереди лошади",— ответил Фред Андерсон.

Конечно, этот шаг был сделан исходя из холодного делового расчета. Но для тысяч энтузиастов, принявших "Ньютон", это стало еще одним предательством, коих в длинной истории компании насчитывалось немало. Некоторые даже устроили марш протеста к штаб-квартире Apple. "По мне, так это просто отвратительно, браток",— сказал мне одетый в черную кожу длинноволосый разработчик "Ньютона", назвавший себя Лунатик Исекс (Lunatic E’sex), встреченный мною в центре Newton Source, расположенном в финансовой части Сан-Франциско. Дон Крабб, широко известный в отрасли своими частыми заметками в "MacWeek", в разделе "горячих" публикаций "MacCentral" писал: "Печально, но нынешняя Apple ничего не видит дальше своего носа... и отказывается от технологий, которые крайне нужны потребителям".

Однако настроение макинтошевских пользователей резко улучшилось после ряда позитивных заявлений Стива Джобса, сделанных в последующие недели. Сначала он объявил о том, что во втором финансовом квартале прибыли Apple достигла 55 млн. дол.— намного больше, чем ожидали аналитики, и и тому же второй раз подряд. Хотя объем продаж составил всего 1,4 млрд. дол. т.е. на 13% меньше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, результаты ясно говорили, что финансовое положение компании постепенно выправляется. Стало очевидно, что стратегическая линия Джобса на устранение конкуренции путем уничтожения производителей клонов приносила свои плоды, по крайней мере до сей поры. Джобс приписывал успех не только урезанию расходов, но и устойчивому уровню продаж новой модели компьютеров Power Mac G3, сделанных на основе того же процессора, что использовался в известном клоне компании Power Computing, представленном на выставке Macworld прошлым летом.

Но главные новости прозвучали в мае 1998 года. На открытии Всемирной конференции разработчиков прикладных программ, которую Apple ежегодно проводит во дворце Convention Center в Сан-Хосе, штат Калифорния, Джобс вызвал вежливые аплодисменты у четырехтысячной аудитории, объявив, что компания отказывается от рискованной стратегии по замене операционной системы Макинтош на новую — Rhapsody. Вместо этого Apple будет следовать более безопасному подходу, "скрещивая" стабильность Rhapsody с дружественностью графического стандарта существующей Mac OS, с целью создания операционной системы следующего поколения — Mac OS X.

Для разработчиков-программистов это означало, что им нужно будет всего лишь внести в существующую программу некоторые поправки и совместить ее с улучшенной операционной системой. Под абсолютно новую Rhapsody им пришлось бы полностью переписывать программу. Учитывая съежившуюся долю рынка Apple, многие разработчики даже не планировали переключаться на Rhapsody, так что инициатива Джобса имела целью принудительно удержать их на пути истинном. Неудивительно, что реакция разработчиков программ больше напоминала осторожный оптимизм, чем взрыв энтузиазма.

"Очередная конференция разработчиков и очередная многолетняя стратегия операционной системы",— шутил со своими коллегами в холле дворца Сан-Хосе Ричард Зулч, технический директор компании Dantz Development Corp. Когда я попросил его развить эту мысль, Зулч вяло улыбнулся и добавил: "Посмотрим, удастся ли воплотить эту стратегию в жизнь".

Гораздо больше волнения вызвало другое заявление Джобса, прозвучавшее в том же месяце, поскольку именно оно впервые обозначило радикальную смену курса Apple. Мы, представители прессы, поняли, что должно произойти что-то важное, когда по деловым каналам получили загадочное приглашение присутствовать на "мероприятии с участием средств массовой информации" в аудитории Флинт-центра колледжа Купертино. Это была та самая аудитория, где 14 лет назад Джобс впервые торжественно открыл Макинтош.

В числе приглашенных оказались не только журналисты. Джобс набил помещение более чем двумя тысячами сотрудников Apple, многие пришли в джинсах и с волосами, стянутыми в легкомысленный хвостик. Они весело занимали места в зрительном зале. В ожидании начала кто-то бросил в проход пляжный волейбольный мяч, который под громкие крики одобрения принялся летать от ряда к ряду. Это выглядело символическим актом молодежного бунта, хотя ветераны, еще остававшиеся в компании, лучше других понимали, что при Стиве Джобсе демократии в Apple больше не будет. Наконец мяч попал в руки улыбающегося менеджера, что вызвало притворные стоны сотрудников. Чего можно ждать от компании, где даже не разрешают курить на автостоянках?

На стенах аудитории были развешаны огромные флаги, демонстрировавшие образчики в высшей степени необычной рекламной кампании Джобса под лозун гом "Думай иначе!". На одном из них были изображены Люсиль Болл и Рикардо в неподражаемом суперхите "Я люблю Люси". В десять с минутами в зале погас свет на сцену большими шагами вышел Стив Джобс — без бороды. Негромкий гул голо сов прокатился по толпе при виде Джобса в редкостном костюме. Точно в таком же, в каком он был на торжественном открытии первого Макинтоша. На самом верху подиума с одной стороны расположился таинственный компьютер, черты которого скрывались под покрывалом. Таким же покрывалом, как у первого Мака. "Apple вернулась на свой исконный путь,— начал Джобс под приветственные возгласы, не прекращавшиеся в продолжение всей его речи. — Сегодня мы подробно изложим нашу новую стратегию производства".

Этого все и ждали. Джобс доказал, что умеет сокращать издержки. Но может ли он снова зажечь огонь Apple? Разумеется, это был вопрос на миллион долларов. Джобс не торопился, смакуя момент. Прежде чем сбросить покрывало со своей новой игрушки, он объяснил в чем заключается смена стратегии, начало которой положило его возвращение. Никогда больше, сказал Джобс, Apple не будет изготовлять уйму разных моделей для рынка. Вместо этого она станет производить всего четыре вида компьютеров: настольный и портатив ный для профессионального рынка и настольный и портативный для потреби тельского и образовательного рынков.

Настольной машиной для профессионалов являлся Power Mac G3. PowerBook G3 -презентация которого состоялась в тот же день — должен был стать переносной моделью для профессионалов. Потребительский портативный компьютер пред полагалось запустить в производство в 1999 году, Джобс не сообщил подробно стей, но многие аналитики высказали предположение, что это будет усиление рекламируемый проект сетевого компьютера "Колумб".

Что касается потребительского настольного, то он все еще оставался под покрывалом. Его время почти пришло, но не совсем. Нужно было еще предста вить самые последние рекламные ролики от Chiat/Day для Apple. В одном де монстрировался Intel Pentium II, привязанный к спине улитки. В другом высмеивались телевизионные рекламные вставки Intel, где работники, изго тавливающие процессоры, танцуют диско в своих стерильных костюмах. В этом ролике один из танцоров задымился и сгорел, опаленный ярким сиянием процессора G3 от Apple. Фоном служила музыка дископесенки "Пылай, крошка, пылай". "Ребята, хотите увидеть нашу рекламу?" — Стив задал риторический вопрос, щелкнув тумблером под одобрительный гул аудитории. Затем он про демонстрировал еще один ролик, на этот раз — паровой каток, сокрушающий ряд переносных компьютеров-лаптопов с процессором Pentium. "Только что мы раздавили мир Pentium",— властно произнес мужской голос.

Наконец настал момент истины. "С невыразимым трепетом сообщая вам, что Apple возвращается на потребительский рынок",— торжественнс провозгласил Стив Джобс. Затем он подошел к подиуму и сдернул покрыва ло, под которым скрывалась таинственная машина. Слушатели дружно ахну ли при виде самого удивительного компьютера, который когда-либо приходилось видеть большинству из них. Флуоресцентно-зеленый (цвет зеркальца на крыльях селезня) с белым, конусообразной формы, светящийся темноте, это был перерожденный Макинтош Стива Джобса, который окрестили iMac (т.е. Internet-Mac).

Машина была удивительно красива и больше напоминала фантастический прибор из мультсериала о будущем 'Jetsons", чем похожие на коробки компьютеры, что стоят на столах в офисах и домах большинства людей. Притом что и компьютер, и монитор объединялись одной пластиковой оболочкой, iMac был сама элегантность. Рука Стива Джобса чувствовалась во всем, вплоть до мелких деталей, таких как полупрозрачная клавиатура, начинающая светиться при прикосновении пользователя. Как признак стратегической важности этого маленького компьютера для Apple, на его экране светилась надпись: "Привет еще раз!" На экране первого Макинтоша значилось просто "Привет!"

"Он выглядит, как инопланетянин, впрочем, довольно милый",— пошутил Джобс под добродушный смех аудитории, проводя визуальную экскурсию по iMac с помощью телеоператора, камера которого крупным планом демонстрировала все стороны машины на огромном экране над сценой.

А тем временем, выпалив на одном дыхании все технические характеристики iMac — 15-дюймовый дисплей монитора, процессор G3 с частотой 233 МГц и 32 Мбайт оперативной памяти,— Джобс предсказал, что при цене в 1299 дол., "как мы полагаем, iMac ждет большое будущее".

На этом несравненный Стив Джобс завершил свою часовую презентацию, сказав в заключение: "Эта компания может снова стать великой — я думаю, мы здорово продвинулись на этом пути".

В темноте зала, под возгласы одобрения, эхом отражавшиеся от огромных стен, я вдруг поймал себя на том, что верю в Джобса. Может быть, Apple и вправду сумеет вернуть себе законную роль путеводной звезды компьютерной отрасли. Но выйдя из зала и сощурившись от ярких солнечных лучей, я ощутил примерно то же, что чувствует человек, когда выходит на улицу из кинотеатра и на него наваливается реальность. Он вдруг начинает видеть все более отчетливо. Я стал спрашивать себя, сколько человек купили бы iMac за 1299 дол., если машины Pentium в полной конфигурации доступны по цене много меньше тысячи. Допустим, они не выглядят даже приблизительно так же хорошо, как iMac, но с каких это пор люди стали покупать компьютеры за их внешний вид?

Я оказался не одинок в своем затаенном скептицизме. Пресса не проявляла недоверия ровно до тех пор, пока журналисты, изучив полное техническое описание iMac, не выяснили, что в этом компьютере отсутствует дисковод. У него действительно не было дисковода — любимого способа хранения информации многих пользователей. Официальные лица из Apple позже объясняли в интервью, что с появлением Интернета дисководы устарели, так как теперь файлы можно хранить в сети и загружать в компьютер из нее. Но в мой собственный дом счастливое будущее еще не пришло, как, видимо, и во многие другие дома. К примеру, работая над этой книгой, я делал вторые копии глав на множестве дискет. Эти дискеты я мог посылать издателю по почте или хранить их в надежном месте. Вне всякого сомнения, я чувствовал бы себя неуютно, накапливая всю эту работу в сети, которую от нечего делать взломает какой-нибудь несовершеннолетний хакер.

"А как же маленькие Джонни и Джейн, которые захотят поработать над своими школьными докладами днем в школьной библиотеке, а вечером — на своих домашних iMac? Или их родители, которым иногда не остается ничего другого, как взять работу на дом? — интересовался почтенный аналитик Генри Норр в своей заметке на веб-сайте "MacInTouch".— На мой взгляд, это (отказ от дисковода) является ужасной ошибкой, которая существенно снизит привлекательность iMac". Норр подчеркнул, что предыдущая машина Джобса — NeXT — также не имела стандартного дисковода. Действительно, как уже отмечалось в этой книге, компьютер NeXT потерпел коммерческую неудачу главным образом из-за разработчиков прикладных программ, не захотевших поддерживать машину без дисковода.

Разумеется, в конце концов судьбу iMac, рыночный старт которого намечен на вторую половину 1998 года, а вместе с ним и судьбу самой Apple, решат потребители. Даже если он и не будет иметь оглушительного успеха, Стив Джобс достаточно находчив и наверняка придержал в рукаве еще какие-нибудь трюки, чтобы удержать свое детище на плаву. Однако, на мой взгляд, как бы Джобс не выпендривался, будущее Apple еще очень долго будет находиться под вопросом.

На самом деле феерическая презентация iMac была немного печальным зрелищем — она отчетливо показала, как много упущено за эти годы. Как бы ни старайся Джобс воссоздать магию того волшебного утра, когда был запущен самый первый Мак, он все же демонстрировал не тот продукт, который способен произвести переворот в отрасли, как когда-то это сделал Мак. В лучшем случае он поможет вдохнуть немного жизни в огромную уставшую компанию. Всего за три года оборот Apple усох до 6 млрд. дол. в год, хотя когда-то составлял 11 млрд. Из последних сил противостоя Microsoft, компания опустилась до простой защиты своих рубежей — своей сужающейся ниши на компьютерном рынке.

Компания Apple Computer начиналась в обычном гараже и ставила перед собой простую цель: изменить мир, предоставив массам возможность использовать чудеса компьютерной технологии. И цель эта была настолько благородной, что ради нее в Калифорнию со всего света ринулись талантливые молодые идеалисты, мечтающие влиться в движение, имя которому было Apple Computer.

Многие годы Apple оправдывала эти ожидания. Первый же компьютер компании — Apple II — оказался настоящим технологическим чудом: несмотря на свою весьма замысловатую принципиальную схему, удачно скрытую симпатичным корпусом, эта машина впервые выглядела не страшнее тостера. Вот так и началась индустрия персональных компьютеров. Потом, в 1984 году, появился Макинтош, один вид которого вызывал ощущение, что Стив Джобс вознамерился избавить конторских служащих всего мира от тирании степенных и прозаичных IBM-совместимых ПК. Все это время Apple напоминала космический корабль, уверенно взмывающий в небеса, а его бесшабашная пиратская команда с горящими глазами строила грандиозные планы на будущее. Крутые ребята! Они знали свое дело. Работали по 90 часов в неделю, и это им нравилось. К тому же они веселились на полную катушку — на вечеринках с пивом по пятницам после обеда. На сумасшедших парадах в День Всех Святых. На концертах "Pointer Sisters". На пляжах Гавайских островов.

Что может быть прекраснее энергии молодости! Именно молодость с присущим ей оптимизмом и неутомимой жизненной силой всегда являлась основой и главным источником культуры Apple. Apple не была похожа ни на какую другую компанию, потому что никогда и не хотела быть похожей. Большую часть своей истории компания напоминала подростка, который переживает лучшую пору своей жизни, веселится на славу и не хочет взрослеть. Но точно так же, как ни один молодой человек не может игнорировать законы природы, неизбежно становясь старше, так и Apple не должна была пренебрегать законами бизнеса. С 1987 года Apple неслась на гребне волны многомиллиардного ма-кинтошевского бизнеса, даже не пытаясь приложить свой немалый талант и энергию к тому, чтобы двигать революцию дальше. В результате Билл Гейтс — король, умеющий достигать поставленных целей,— проворно оттеснил Apple в сторону, приведя Microsoft на вершину власти над целой отраслью.

Apple потерпела неудачу вовсе не из-за отсутствия таланта. Концентрация мощных мозгов под крышей Купертино была высокой, Apple Computer справедливо гордилась коллекцией лучших умов в мире. Ею всегда управляли лучшие из лучших — по крайней мере, пока они работали в других компаниях. Джон Скалли, к примеру, был блестящим молодым менеджером в Pepsi-Cola и наверняка вознесся бы на самый верх индустрии содовой, если бы много лет назад, стоя на крыше высотного здания в Манхэттене, не принял вызов гипнотического Стива Джобса. Как и многие другие, поддавшиеся призыву эпплов-ских сирен, Скалли шагнул на этот необыкновенный берег, одержимый идеей изменить мир.

Но в вопросах компьютерных технологий Джон Скалли не был авторитетом. Ему не хватало верительных грамот, чтобы приобрести уважение могущественного инженерного сообщества Apple. Поэтому, несмотря на то что Скалли многие годы был исполнительным директором Apple, в действительности он никогда не руководил ею — кораблем управляла разношерстная толпа капитанов. То начинал командовать Жан-Луи Гассе, то неудачливый глава отдела сбыта Аллан Лорен. Оба они отнюдь не были некомпетентными болванами. Уже после ухода из Apple Гассе реабилитировал себя, с нуля запустив новую замечательную компьютерную компанию. Лорен продолжал карьеру, пока не достиг поста одного из высших руководителей American Express — компании, которая вряд ли бы стала терпеть неумеху.

Тем не менее, оказавшись в компании, где свобода не имела границ, а возможности влияния простирались далеко за горизонт, все эти люди попали во власть одних и тех же чар, отбросив деловую рациональность в сторону. Даже Майкл Шпиндлер при всех своих странностях и эксцентричности был стратегом мирового класса, его блестящие теории глобального маркетинга намного опережали свое время. Однако страсть, питаемая Шпиндлером к Apple, в конце концов сгубила его. Он и в самом деле был Дизелем, но только по стилю работы. Плюясь и фыркая, как пожарный шланг, у грифельной доски в своем кабинете, Шпиндлер указывал, куда, по его мнению, должна двигаться Apple, выходя из-под ударов разыгравшегося в отрасли шторма. К сожалению, ему не хватило силы воли, чтобы заставить корабль повернуться вместе с ним.

Лишенная целеустремленного лидера масштаба Билла Гейтса, Apple дрейфовала без руля и ветрил, будучи не в состоянии изменить направление даже тогда, когда набатные колокола вовсю трезвонили о надвигающемся бедствии. Бедствием была сама гигантская компьютерная индустрии, развивающаяся под властью совместной империи Microsoft и Intel, чьи экономические силы медленно, но верно начали выдавливать из Apple Computer жизнь. Как говаривал противоречивый заведующий кадровой политикой компании Кевин Салливен, "Apple напоминала песочный замок, возведенный на пляже. Сколько бы мы ни строили укреплений, если уж начинался прилив, за замок было бесполезно бороться".

Так каковы же уроки и кто виноват? Уроки просты, даже если в свое время они и не были очевидны для руководителей Apple. Можешь быть параноиком, но только не будь высокомерным. Принимай помощь, а не глумись над ней. Ищи долгосрочную цель, а не сиюминутную выгоду. И, что важнее всего, принимай законы индустрии. А не живи так, словно бы их не существует.

За происшедшее с, Apple ответственны все. Львиная доля вины лежит на правлении, долго прятавшем голову в песок и потерявшем всякое представление о том, как сильно в действительности сдала компания. Прежде всего и более всего правление интересовала прибыль. В результате оно так и не смогло взяться за дело и принять необходимые меры — даже когда выяснялось, что исполнительные директора не в состоянии выполнять свою работу.

Джон Скалли при всех своих достоинствах, не последним из которых был недюжинный талант В области маркетинга, серьезно ошибся, ни разу не прислушавшись к советам как своих собственных сотрудников, так и самого Билла Гейтса, и не выдал лицензии на клонирование Макинтоша, прежде чем Apple оказалась в изоляции. Учитывая его мягкость и яростное сопротивление, которое идея лицензирования встретила со стороны таких волевых людей, как Гассе, решение Скалли можно понять, но не оправдать. В конце концов, Скалли занимал пост исполнительного директора и обязан был поступать соответствующим образом. А он, расширив ежегодный оборот компании с 1 млрд. дол. до гигантской цифры — более 10 млрд. дол., поставил Apple на грань катастрофы, отдав огромную власть своему заместителю Майклу Шпиндлеру, который никогда не обладал навыками, необходимыми для управления большой компанией.

Даже без лицензирования Apple могла бы оставаться жизнеспособной еще в течение нескольких лет, если бы Шпиндлер не сровнял компанию с землей из-за своей полной неспособности к управлению бизнесом. Он пустил на самотек все исследовательские проекты компании и палец о палец не ударил, когда производственная дисциплина и качество продукции упали настолько, что компьютеры начали взрываться и гореть. У Шпиндлера был шанс спасти Apple — продать компанию корпорации IBM, пока не поздно. Но и сам он, и соучредитель Apple Майк Марккула столь жадно требовали больших денег и лучших условий, что загубили сделку. Даже с точки зрения только стоимости акций это был огромный промах. В ноябре 1994 года, когда начались переговоры о слиянии двух компаний, цена акций IBM подскочила с 70 до 150 дол., тогда как в середине 1997 года акции Apple упали с 40 до 13 дол. Позже, когда бразды правления перешли в руки Стива Джобса, стоимость акций возросла до 30 дол. и стала колебаться вокруг этой цифры.

Когда к власти пришел Джил Амелио, положение Apple стало и вовсе отчаянным. И тем не менее вся его деятельность свелась к заклейке раны пластырем — раны, для которой требовался по крайней мере жгут, шина и огромный моток бинта. К тому же Амелио лишил Apple, быть может, последнего серьезного шанса осуществить слияние с другой компанией на равных. Если бы не его сопротивление слиянию с Sun, то Apple, вероятно, намного быстрее продвинулась бы в Интернете, чем это удалось ей в одиночку. Ведь трудный путь вперед гораздо легче, когда плечом к плечу с тобой идет сильный партнер.

Летом 1998 года, когда писалась эта книга, Стива Джобса по-прежнему сопровождали приставки "временный, аварийный", хотя к тому моменту он проявил себя как первый компетентный исполнительный директор Apple. По крайней мере, именно Джобс спас Apple от гибели, к которой кратчайшим путем вел компанию Джил Амелио. Если бы Амелио остался у кормила власти, компания, скорее всего, просто обанкротилась бы, поскольку дела ее шли все хуже. Тем не менее за свою руководящую карьеру Джобс не раз проявлял близорукость — вспомните хотя бы его неудачу в NeXT и раскол инженеров Apple на непримиримые фракции десять лет назад. Многие из его удачных шагов очевидны для любого студента-экономиста, изучавшего историю Apple.

"Не думаю, что он делает все это потому, что он гений. Просто у него нет выбора",— отмечает Марк Макджилливрей, промышленный аналитик из Саннивейла, штат Калифорния.

Итак, что же, в конце концов, остается Apple? Джил Амелио говорил когда-то, что у Apple есть два пути: один к процветанию, другой к вымиранию. К тому моменту, когда он встал у руля, компания довольно далеко продвинулась по второму пути, а при нем пошла еще дальше, так что теперь, быть может, уже никто не сумеет изменить курс на противоположный. В начале 1998 года доля компании на рынке персональных компьютеров чуть-чуть выросла — до 4%. Это по-прежнему слишком мало, и трудно представить себе, что разработчики программного обеспечения пожелают тратить силы и средства на поддержку компании.

Отвернулся от Макинтоша и массовый покупатель, о чем говорит ничтожный объем продаж модели Performa два Рождества подряд, после чего эта модель вообще была снята с производства. Apple пришлось отступить в две уцелевшие твердыни — образовательную и настольно-издательскую, но и эти рынки подвергаются сокрушительной атаке со стороны Wintel. Одним словом, на повестке дня стоит вопрос, есть ли у Apple вообще какое-то реальное будущее. О глубине ее падения говорит и то, что судьба компании уже не находится в ее собственных руках, а зависит от рыночных сил, которые она больше не в состоянии контролировать. Для того чтобы сформировались обстоятельства, повлекшие за собой неумолимое скольжение Apple по наклонной плоскости, потребовалось немало времени. Но само падение произошло так же быстро, как растет и набирает скорость снежный ком, скатываясь вниз по склону. Сумеет ли кто-нибудь остановить его? Может быть, Стив Джобс? Но шансы, что ему удастся сделать больше, чем просто замедлить падение, невелики. Возможно, он подарит Apple еще несколько лет жизни, прежде чем она либо будет проглочена более крупной компанией либо окончательно лишится клиентов.