Аргентинец поневоле 2

Глава 17

К весне, к сентябрю, в стране все успокоилось. В Аргентине царили только мир и спокойствие. Засуху мы успешно пережили, мор нас сильно не затронул. Пора было ускоряться.

США прислали в Буэнос-Айрес нового посла. Это был мистер Гант, дальний родственник вице-президента Мартина Ван Бюрена. Американца голландского происхождения. С новым послом мы удачно поладили. Запустили схему финансирования и теперь в на верфях Нью-Йорка и Бостона для аргентинцев строили еще четыре клипера.

Кстати, французы быстренько прислали из Монтевидео в Ла-Плату, какого-то посольского чиновника, назначенного временным поверенным в Аргентине. Так что у нас дипломатический корпус снова «играет в полном составе».

Оставались две проблемы, которые я пока не мог решить. Первая — личная. Я уже три с половиной года в этом мире. Возраст моего физического тела приближается к двадцати годам. Явно пора жениться, чтобы войти в круг старой аргентинской элиты. Тем более, что моя любовница Люсия, родила мне прелестную дочку и «ушла в декрет». Получив должность ключницы. И пока ребенку не исполнится годик, я навещал Лючию довольно редко. Чтобы не портить себе нервы шумом и гамом.

Но с женитьбой все как-то не вытанцовывалось. Сколько бы я не волочился за девушками из знатных семей. Не тут-то было. Такие вопросы с кондачка не решаются!

Цветы на юге созревают быстро. Дети из знатных семейств играют друг с другом еще с нежного возраста.

Затем лет в 12 происходит помолвка и потенциальные супруги продолжают общаться уже в новом статусе. Лет в 17–18 играют свадьбу и люди живут долго и счастливо всю свою жизнь.

Зная друг друга как облупленных, супруги успевают поссориться еще в детском возрасте, потом притереться друг к другу и далее ничего уже не омрачает семейный горизонт.

А я, выходит, уже опоздал.

Конечно, бывает и так что родители сговорятся и юная девушка в 16 лет выходит замуж за перезрелого мужчину 45 годков. Или еще старше. Дальше бывает всяко, но иногда молодая вдова в 26 или 27 лет снова свободна для второго брака. Но и в этом случае у нее уже есть на примете какой-нибудь «товарищ детских игр» с которым вдова спешит соединить свою судьбу, чтобы обрести долгожданное личное счастье. А я снова не при делах.

В крайнем случае, можно тоже пойти по данному пути. Найти девушку из обедневшего дворянского рода и посвататься к ней, соблазняя ее семейство своим благосостоянием. Но особых связей я в приданное не получу. А зачем мне «покупать» себе сексуального партнера за дорогую цену, когда я могу приобрести себе сколько угодно такого добра намного дешевле?

И где гарантия, что молодая супруга не будет кормить меня какими-то грибочками, губительными для здоровья? Имея на примете очередного «друга детства» с которыми разлучница судьба их временно разъединила? Мне кажется,что это глупость.

Так что время у меня впереди еще имеется, поэтому набираемся терпением и ведем планомерную осаду потенциальных невест из аргентинского «высшего света».

Я все же молод, чертовски богат, внешне неплох собой, возможно что-нибудь да выстрелит.

Вторая проблема была глобальной. В Аргентине ощущалась дикая нехватка людей. Их не хватало даже для того, чтобы вести нормальное сельское хозяйство, а мы еще пытаемся развивать и промышленность.

А промышленность сейчас это не игра в «цацки-пецки», а вещь крайне вредная для здоровья. Для простого воспроизводства продукции на прежнем уровне необходимо «в топку» постоянно подбрасывать все новых работников. Иначе все рухнет.

Вот, к примеру, имеешь ты рудники или шахты. И в них трудится тысяча человек. Но под землей работа опасная. То обвал, то потоп. То углекислый газ потихоньку накопится в ямах и работников не успеют откачать. А взрывные работы? С использованием пороха? Или еще хлеще — динамита? Да при протечке воспламеняющегося метана из горных пород? Сколько народу гибнет при несоблюдении техники безопасности? Так что у тебя на руднике через год остается не тысяча работников, а девятьсот. И сотню ты еще где-то должен найти. Хоть рожай их.

И это еще не берем тот вариант, что у тебя добывают золото или серебро. А чтобы извлечь больше ценного металла из породы в техпроцессах широко применяют ртуть. А пары ртути очень ядовиты. Они «плавят» и легкие и мозги.

При этом ртуть широко применяют не только в горном деле, но и в других областях. К примеру, при обезжиривание шерсти. Или при производстве фетра. Недаром же англичане говорят: «Безумен как шляпник».

А тут, кроме прямого ущерба, вырисовывается еще и косвенный. То есть и работник медленно умирает и вокруг него всем не безопасно. К примеру, свихнулся он и зарубил всю свою семью топором. Вот вам и ущерб. Или переклинило и он бросился с ножом и зарезал соседа. Или прикончил простого прохожего.

Кроме всего этого, почти вся цветная металлургия — зона большого риска. Свинец ядовит во всех своих формах и во всех своих соединениях. Портит и желудки и легкие. Вспомним журналиста Гиляровского, временно устроившегося на завод свинцовых белил. Чтобы заработать в зимний период и перекантоваться до тепла, на этот завод устраивалось масса сельскохозяйственных батраков. А весной почти все они уже были изможденными инвалидами. Которым дальше дорога только в гроб.

А цинк, который при небольшом нагреве дает белесый дымок? Этот дым крайне ядовит. А медь? Недаром же именно медным купоросом травят насекомых и прочую мелкую живность. И человеку потравиться на таких работах легко и просто.

Идем далее. Производство кислот еще опаснее. Несчастные случаи здесь неизбежны. Мало того, что ты можешь случайно растворить себе какую-нибудь конечность. Или полностью разложиться на атомы. Так еще и ядовитые пары разлагают тебе и мозги и легкие.

Производство динамита вообще песня. Лебединая. Сколько несчастных случаем происходит. Техника безопасности густо написана кровью. Каждую неделю кто-нибудь да взорвется. Динамитная фабрика уже считается проклятым местом. Приходится держать рабочих в настоящих сталинских лагерях, иначе все бы разбежались. Но несчастных бедняков, изнывающих от нищеты, которые становились расходным материалом, уже остро не хватало.

И это рабочие еще не догадываются, что химикалии, что применяются в производстве динамита чрезвычайно вредно влияют на мозг. Так что все они обречены…

Короче, нужны люди. А где их взять? Массовая европейская эмиграция пока идет только на словах. Штатных пропагандистов. Напомню, что Кортес захватил в портах Кубы все корабли. Кроме этого, он еще пиратствовал в окружающих остров водах, забирая себе все суда. И сумел на 11 кораблях перевезти в Мексику 500–600 авантюристов. Не считая матросов.

Но Куба и Мексика расположены рядом. Через пролив. Между этими странами можно спокойно плавать даже на маленьких яхтах. А у нас, считай, другой конец света. Парусные корабли за триста лет, конечно, изменились, но не кардинально. Да и пятьсот человек нас не спасет.

То есть до выхода на океанские маршруты пароходов лет через двадцать, никакая массовая миграция из Европы в наши края невозможна.

Африка находится намного ближе. И работорговцы набивают свои суда, словно бочки селедкой. Через каждый метр высоты в трюм устанавливают разборные палубы и каждому негру отводится два кубических метра площади. Можно лежать и ворочаться. Так удается загрузить на корабль двести или триста чернокожих. Половину из них удастся выгрузить на месте прибытия.

Но мне и негры не сильно нужны, и англичане возле Африки лютуют. Пиратствуют под предлогом борьбы с работорговлей. Так что не стоит с этим делом связываться.

Хотя, за неимением других вариантов, мне приходится покупать в Бразилии возрастных негров с плантаций. На кислотные заводы и динамитные фабрики. Цена у таких чернокожих приемлемая, так как работать они уже интенсивно не могут. Пару лет, максимум пять и дальше они даже не смогут оправдать еду, затраченную на них. Но у меня и этого хватит. Контракт у них на пять лет,чтобы отработать затраты на их освобождение, так что пускай совершают трудовые подвиги.

Даже если удастся сейчас наладить миграцию из Европы, то кто в Аргентину поедет? Все привыкли к своему кругу общения, своей культурной среде, поэтому англичане едут в британские колонии, французы в французские, португальцы в португальские, голландцы — в голландские.

А испанцы к нам не направятся, так как между нашими странами нет никаких отношений. Да и мы их не примем. Во избежание неприятностей. Не так давно этих испанцев, напротив, массово высылали обратно в метрополию.

Остальным европейцам гораздо проще отправиться в США. Преимущества здесь очевидны. Быстрее и дешевле. Из Англии путь в среднем займет полтора месяца, из европейских континентальных портов — два. К нам тащиться три месяца и гарантии, что доберешься живым и здоровым, нет никаких. Да и цены за перевоз кусаются.

В США свобода совести. Верь во что хочешь — никто тебе слова не скажет. Даже можешь придумать себе новую религию, одной сектой больше, одной меньше — ерунда. В Аргентине, несмотря на все декларации о свободе совести, католическая церковь сохранила свои позиции. И душит нашу страну, разжигая ненависть к еретикам-гринго. Протестантам или восточным христианам у нас будет явно некомфортно.

Вот и получается, что как в прошлый раз к нам поедут лишь бездельники-итальянцы, лентяи-католики из южных регионов Италии. Они и у себя на родине работать не любили и у нас не станут. Понавезут в страну разный криминал и мафию и превратят ее в помойку.

Кроме того, остается главный вопрос — земля. В США отобранные у индейцев земли отдают или продают за символическую цену переселенцам. Эмигранты с ходу становятся уважаемыми собственниками.

А у нас вся земля находится в руках богатых латифундистов. И даже когда Рохас завоюет на юге индейские территории, то землю никому не станет отдавать. Сконцентрировав земельные угодья в своих руках. А так же в руках своих родственников или союзников. И какой идиот будет тратить на перевозку кучу денег, чтобы потом работать батраком или голодранцем-рабочим?

Так что пока можно лишь субсидировать перевозку штучных мастеров и квалифицированных специалистов из Германии и Швейцарии. Обеспечивая им потом свою защиту и покровительство. Не более того.

Пока же я действую по двум направлениям. Первое — повышение рождаемости. Никто у нас с голоду не умирает. Прошли те времена, когда убив скотину, ты оставляешь ее тушу гнить в степи. То есть поддержка молодым семьям для нас не проблема. Как и небольшие подарки на каждого родившегося ребенка.

В степях было обилие зверей, съедобных растений и грибов, в водах — рыбы; казалось, будто эта необычайная плодовитость земли сообщилась и всем живущим на ней существам.

Я ожидаю что лет через двадцать, население столичной провинции Буэнос-Айрес удвоится естественным образом. Другие провинции, которые только в начале интеграционного пути, удвоят свое население лет через тридцать.

Второе направление — южноамериканская миграция. Уже сейчас население внутренних провинций валом валит в столичные края. На наши производства. Хотя в последний год этот процесс затормозился так как много производств стало открываться и на периферии.

Но внутренне перемещенных лиц сменили эмигранты из соседних стран. Из Уругвая, Парагвая, Боливии, Бразилии, Перу и Чили. Дать переселенцу небольшие подъемные гораздо проще, чем везти его через океан. А мне нужны в огромных количествах рабочие руки. Мозги, которых нужно в сотню раз меньше, мы или вырастим в своем коллективе или привезем из Европы.

«С Дона выдачи нету!» И для погрязшего в «долговом рабстве» пеона, получающего от хозяина вместо денег лишь пинки и колотушки, возможность обнулить неподъемные долги, начать все с чистого листа на новом месте, иметь на свой труд не отрицательную а положительную доходность — дорогого стоит.

Выбор прост: навеки погрязнуть в нищете и позоре или получить шанс на нормальную жизнь. Ведь у нас ты ни клят, ни мят, никому не должен, работай на себя. Какого рожна тебе еще нужно?

И чем богаче на народонаселение мы, тем слабее наши соседи. Пусть они несут изрядные затраты, сманивая колонистов из Европы. Мы же придем на все готовое.

Этой весной мы засеяли невиданно большие посевные площади. В том числе пшеницы. И в марте будем собирать чудовищный урожай. Потому, что в следующем году у нас наконец-таки планируется война с индейцами. Пора браться за подготовку вплотную…

Я довел штат своей охраны до сорока спецов. Десяток из них меня охраняет, а остальные, в качестве офицеров резерва, гоняют в любую свободную минуту пеонов, подлежащих мобилизации. Учат их военному делу, дисциплине и прочим военным хитростям. Потому что, у нас закон прост и справедлив — «что схомячил — то твое.» Так что зевать не следует, в обозримом будущем больше такой горы с пряниками не предвидится…

К концу 1832 года, озлобленные неудачами англичане и французы, через своих сторонников в Аргентине, попытались нанести нам «ответный удар». Но не военным, а «мирным и демократическим путем». Через «цветную революцию».

Интриги шли косяками, как селедка.

Так что внезапно в конце своего первого губернаторского срока Хуан Рохас получил подлую «подножку» от либеральной оппозиции в Палате представителей (среди победивших федералистов тоже имелись свои либералы и консерваторы). Либералы, рассматривавшие неограниченные полномочия Рохаса только в качестве вынужденной временной меры, немедленно потребовали их отмены.

Под лозунгом «Даешь свободу!» А подобные горлопаны анархии всегда забывают, что народ желающий властвовать над другими, сначала должен научиться покорятся собственной власти. То есть сплотиться.

И так как стараниями Рохаса обстановка в нашей провинции уже была стабилизирована, то политические противники генерала призвали к принятию очередной «свежеиспеченной» конституции. Благо в столичных кофейнях авторов новых «эпохальных» законов всегда было с избытком. Любой либерал, как известно, за деньги мать родную продаст. Что ему какая-то Аргентина? Такая вот грусть-печаль…

Главная задача — набивание собственных карманов — продолжает выполняться при любых, самых неблагоприятных для страны условиях.

Перед выборами все кипело, как в котле, каждый хлопотал о своем кандидате.

Рохас был вынужден уступить, а вскоре после этого, 5 декабря 1832 года, окончился срок его губернаторских полномочий. Избираться повторно Рохас не пожелал — он уже привык править как диктатор и не собирался согласовывать свои решения с непонятными депутатами Палаты представителей. Мол, потом сами на коленях приползете и будете умолять меня вернуться «на трон».

Выражаясь современным языком, Рохас решил «взять паузу» и использовал полученное время для укрепления своей популярности. При этом он по-прежнему оставался главнокомандующим вооруженными силами провинции Буэнос-Айрес, а эта должность по тем временам давала не меньше власти, чем губернаторская. Так как у кого военная сила — у того и реальная власть.

Новым губернатором провинции Буэнос-Айрес был избран Хуан Рамон Непумусено Гонсалес де Балькарсе, внук Хосе Мартинеса Фонтеса, недолгое время бывшего испанским губернатором Парагвая. Балькарсе был из тех, о ком говорят «себе на уме», и сильно завидовал популярности своего предшественника. Я еще ранее замечал, что это человек угрюмый, на всех волком смотрит.

В правительстве Рохаса Балькарсе был военным министром. Формально в табеле о рангах эта должность была выше должности главнокомандующего вооруженными силами, но на деле главнее был тот, кому непосредственно подчинялись войска. А Рохасу солдаты и офицеры не просто подчинялись — они его боготворили. Слава его имени служила лучшей охраной его владений.

Но Балькарсе, как только занял свой пост, тут же занялся обдумыванием ужасных планов, благополучному результату которых он радовался заранее. И от этих мыслей гнусная улыбка озаряла его лицо…