Аргентинец поневоле 2

Глава 6

Заканчивается февраль. А это значит, что пора познать мудрость народной пословицы «цыплят по осени считают». А с марта как раз начинается календарная осень, а заодно и первый год моего попадания в 19 век.

А плоды моего пребывания уже видны невооруженным глазом. Уже второй год южная часть Южной Америки страдает от жестокой засухи. А у нас даже некоторый рост валовой продукции наблюдаются. Животноводству засуха не такая уж помеха. Это же вам не обледенелый наст копытами пробивать.

Да, на определенных участках пришлось уменьшить поголовье. Вместо 700 животных оставить триста. Но все засолили впрок. Ничего не пропало. Если животное развивается слабо, его держать не выгодно, и оно подлежит уничтожению. Только так следует производить отбор, по принципу: лучшее из лучших.

А оставшийся скот мясных пород выглядит отлично.

Низкорослые, приземистые, хорошо упитанные животные более напоминали приплюснутые покрытые шерстью шары на четырех опорах, наполненные до отказа мясом, жиром и костями. Для обзора мне вывели рекордсмена этой мясной породы. Бычок набирал вес до 700 г в сутки. Животное, видимо, уже привыкло к подобным презентациям и стояло спокойно, безразлично посматривая на собравшихся.

С точки зрения промышленного подхода, корова и прочая скотина — это своего рода живая фабрика по переработке растительных жиров, белков и углеводов в животные (мясо, молоко).

Из небольшого количества привозной железа и стали, а так же дерева твердых пород, вплоть до железного, у нас работает разнообразное оборудование на конной или воловьей тяге, которое активно применяется при выращивании кукурузы и для ухода за крупным рогатым скотом. Жатки, сеялки, сноповязалки, комбайны. Бросаются в глаза простота и надежность таких машин. Подобные механизмы в комплексе сводили ручной труд гаучо к минимуму.

Многие приемы организации нашего сельскохозяйственного производства буквально повторяют промышленные. В свое время старина Генри Форд I справедливо заметил, что «мы у себя на ферме не фермеры, а промышленники». Главный результат всего этого заключается, конечно, в повышении урожайности сельскохозяйственных культур и продуктивности скота, в снижении затрат труда на единицу продукции. Никакой, понимаешь, теперь тебе поэзии сенокоса!

Возле рек, ручьев и рукотворных прудов, раскинулись массивы кукурузных полей. Всюду царит порядок, типичный для процветающих ферм. В качестве насосов подают воду на поля водяные колеса, что крутятся течением воды. Эти колеса сделаны из индейского бамбука, который привезли к нам с северных регионов, а вместо труб используются стебли из местного камыша. Раскаленным железным прутом, там прожжены коленца, так что они теперь полые по всей своей длине. Изобретательность в этом направлении не знает предела.

При этом можно вспомнить слова Марка Твена: «Люди очень много говорят о плохой погоде, но мало делают для того, чтобы ее улучшить». Вот мы и делаем. В конце концов, во Франции еще при Людовике Четырнадцатом, «короле Солнце», 14 колесами Марне снабжался водой весь Версаль. А это на минуточку, миллионы литров воды, переброшенные на десять километров от Сены, да еще и поднятые на высоту 126 метров. То есть четырех десятиэтажек, поставленных друг на друга.

А что подобная хрень ломается постоянно, так ее и починить несложно. Не бином Ньютона. Справиться любой пентюх.

При выращивании кукурузы отсутствует ручная прополка, так как при нормальном развитии кукурузы сорняки развиваются медленно и не приносят ощутимого вреда, тем более что их вообще-то мало.

Вопреки установившимся традициям, потому,что мы вносим в почву удобрения, как органические, так и химические, на нашей асиенде смогли увеличить частоту кукурузных рядов. Снизив промежутки на междурядья.

Для других же аргентинских фермеров «попытка заставить людей изменить расстояния между рядами — это все равно, что пытаться изменить ширину колеи железных дорог». Совокупность воздействия химических продуктов и более густой посев кукурузы дали нам возможность увеличить урожай с того же участка в условиях лютой засухи более чем в 1,5 раза.

Посевная площадь сокращается, а валовой сбор зерна растет. Это говорит о довольно высокой интенсификации сельскохозяйственного производства. Разве умение и навыки выращивания высоких урожаев при наименьших затратах это не богатство?

Наша асиенда производит впечатление отлично организованного хозяйства.

Нигде комар носа не подточит. Все было на своем месте. Рационально расположенные постройки, инвентарь, машины, материалы создают картину подтянутости.

Однако странное дело: чем дальше отъезжаешь от центральной части нашей асиенды, тем чаще на глаза попадаются участки, на которых находятся различные полуразрушенные строения. Не приходилось видеть каких-либо сторожей. Не видно глухих заборов. Люди, производящие работу, почти не попадаются на глаза. Печальный вид заброшенных построек не увязывался с отличным состоянием всего хозяйства и особенно самих посевов. Это был явный диссонанс.

Но засуха не всех щадит, особенно тех, кто не успел к ней заранее подготовиться. Поэтому мы видим воочию остатки разорившихся частных ферм, земли которых ныне перешли в руки богатого соседа. Генерала Рохаса. Хилые постройки доживают свой век, хирея и разрушаясь.

В некоторых жилых домах еще теплилась жизнь. Это часть семьи разорившегося фермера продолжает обитать на прежнем месте в ожидании известий от главы семьи, уехавшего искать работу на «стройки пятилетки».

Конкурентная борьба бывает изящной, но в целом по содержанию ее формы отражают по-капиталистически суровые и беспощадные законы жизни — кто сильнее, тот победитель, а его, как известно, обычно не судят.

Но я верю, что целесообразность рано или поздно восторжествует, на всей территории Аргентины.

За исключением угля и дерева, наша страна обладает исключительно богатыми запасами сырья, благоприятным климатом, протяженной береговой линией, отличными гаванями и другими условиями, необходимыми для строительства крупной индустриальной державы. Так что нечего на судьбу пенять. Нечего капризничать. Все имеется, даже дерево на севере или в горах, надо только уметь его привести. И бурый уголь на юге.

А тут я подсуетился. Кораблики, приплывшие вниз по течению, что раньше разбирали в Буэнос-Айресе на дрова, немного переделал. И вперед. Поскольку лошадь пока сильнее парового локомотива, то я пока эксплуатирую животных на всю катушку. По восточному, низкому берегу аргентинских рек суда вверх по течению тянут упряжки лошадей.

А если встречаются тяжелые участки… Обрывистый берег, или затопленный, болотистый, или заросший дебрями кустарника, или камышом, то вступают в действие мои коноводные механизмы. Можно было, конечно, полностью сделать колесные пароходы. Ведь еще древние римляне делали подъемные краны, где ходил человек как белка в колесе. И тогда бы лошади приводили в действия на судах гребные колеса.

Но из-за экономии места и материалов я поступаю намного проще. На тяжелых участках матросы ставят судно на якорь. Спускают на воду челнок и гребут вперед. На челноке перевозят другой якорь. В нужном месте его цепляют за дно реки и возвращаются на судно. На палубе корабля выбирают первый якорь и две лошади грудью толкают солидный рычаг, приделанный к вороту, вокруг оси.

Внизу под палубой в трюме, наматывается канат и судно притягивается к выброшенному вперед якорю. Делается это очень быстро. Имеются и примитивные усилители. То есть на вороте установлено бронзовое колесо с зубчиками, в виде большой шестеренки. Эта шестеренка, вращает еще большую, а та еще большую. А по закону Архимеда: когда мы проигрываем в расстоянии, мы выигрываем в силе.

То есть используется принцип обычной механической лебедки, когда один человек, крутя ручку, может поднять подъемник вверх на стену, нагруженный двумя рабочими.

Что отличает мою конструкцию? Прежде всего простота изготовления, позволяющая поставить массовое или крупносерийное производство на конвейере; простота налаживания, несложность и надежность эксплуатации, позволяющие свободно пользоваться машиной или приспособлением; простота разборки и сборки. Как говорят американские инженеры: «Он недостаточно умен, чтобы делать простые вещи». А я умен.

Так что теперь я могу привести с севера все, что угодно. Медь, платину, олово, свинцово-цинковые руды, нефть, соль, каучук. И главное дерево, доски, брусья и древесный уголь. Стоимость перевозок речным флотом сейчас ниже, чем другими видами транспорта, примерно на 50000 %. Или в 500 раз. Так как сейчас везде и всюду издержки по транспортировке продуктов труда превышают издержки их производства.

А климат большинства районов Аргентины допускает навигацию почти круглый год, за исключением короткого периода апрельских дождей и это очень важный момент в работе речного флота. Отсутствие сезонности и низкие цены привлекают к нам значительное количество клиентов. Наша фирма отвечает за весь комплекс работ и действует под девизом «Потребитель всегда прав».

Особенно выгодно перевозить массовые грузы, такие как хлопок, соль, сахар, лес, древесный уголь.

Для организации любого дела нет мелочей. Про строительство я уже упоминал, добавлю лишь только, что все строится по одним типовым проектам, из одних и тех же конструктивных элементов. Поэтому на стройке не слышно споров, не видно суеты. Не найдется места, где бы выполнялась лишняя работа или повторные операции.

Здания должны быть недороги в строительстве и эксплуатации, несгораемы, прочны, влагонепроницаемы.

При этом, скажу еще, что кожевенные чаны или солильные ямы мы часто делаем по-простому способу. В полу зданий из глины выбираем ямы, корыта, подвалы и прочее, а потом просто заполняем углубления углем и поджигаем.

Получаются керамические технологические углубления любой необходимой нам глубины и размера. Конечно, теперь мы часто делаем баки, чаны и прочие бочки и из цветмета. Для производства кислот — камеры из свинца, для перегонки нефти или спирта — большие колоннообразные баки из бронзы. А так же изготавливаем и прочие необходимые нам емкости из олова или меди.

Утилитарность по-аргентински — значит все подряд должно давать доход. Любая возможность, таящая в себе получение прибыли, изучается весьма тщательно и быстро, чтобы без промедления превратиться в реальность, сделаться ощутимой и весомой, окупить затраты и дать прибыль. Извлекать из всякого обстоятельства максимально возможную выгоду — таков отныне девиз любого делового аргентинца.

Этому служит и широкое проникновение науки в производство, и высокая техника комплексного использования сырья, энергии, и всестороннее использование зданий и сооружений.

Это, например, может касаться любой части здания. Объем промышленного здания, который у других в большинстве случаев не всегда принимается во внимание (мы учитываем, как правило, только полезную площадь), должен быть использован до отказа. Коридор, подвал, наконец, крыша — все должно приносить пользу, то есть выгоду.

К примеру в цеху «плавятся» печи для цветмета, рядом, чтобы не тратить драгоценной энергии, пытаются выплавить алюминий из глинозема, дальше вулканизируется каучук, плавится борное стекло, кузнецы разогревают заготовки, химики используют отводимый теплый воздух для своих процессов. Мыловаренных или даже производства нитроглицерина, а потом и динамита.

Как говорится: «Если вы хотите организовать массовое производство хороших снарядов, делайте это без артиллеристов, то есть без специалистов, „одетых в мундир“, установившихся традиций и канонов».

Такая вот синергия. Система рекуперации тепла была продумана до мелочей, с применением всех возможных инженерных решений и давала экономию топлива для моих комплексов до 50%.

Политехнический заводик перерабатывает всю массу сырья и превращают ее в годный для использования материал, который применяется как для производства самых разнообразных изделий промышленного назначения, так и для изготовления предметов быта.

Хозяйственной сметке служит использование бумажной макулатуры и тряпья для производства бумаги и картона без затрат целлюлозы. Это позволяет экономить нам лес. Впрочем, оберточную бумагу и картон мы делаем из обычного камыша,превращая его при помощи кислот в гидропульпу. Туда же идут и отходы деревообработки, в виде опилок и стружек.

А бумага, картон и изделия из них, успешно заменяют в ряде случаев металл, дерево, текстиль, цемент, кожу, стекло и многое другое. Трудно перечислить всю многочисленную номенклатуру предметов, которые делаются из бумаги и картона.

И попутно из пуха коричневых сигарообразных наверший камыша нами создается набивка для матрасов и подушек.

Тоже самое можно сказать о значительном расходе дерева на спички и также больших при этом отходах. Серы в горной Аргентине много. Анды же молодые вулканические горы.

А мы свели расходы дерева на серные спички к минимуму. Вместо обычного стержня-палочки у нас применяется прессованный картон или бумажные трубочки, покрытые на конце обычным составом для зажигания. Упаковка спичек также делается из картона. Все это резко снижает себестоимость серных спичек.

Полученные при сгорании древесного угля зола и шлак, как я уже упоминал, используется для строительства, то есть служит сырьем для производства цемента. Все вокруг поставлено на службу бизнесу.

На нашей асиенде имеется прекрасно организованное предприятие, бойня, применяющее самые современные механизмы. Конечно, какая-то часть ручной работы осталась, но сравнительно небольшая. Засолочный цех. Сушильный цех. Скоро сделаем механизмы и откроем цех переработки фарша и прессовки мясного концентрата. Оставшиеся кости перерабатываются на жерновах в муку. Жернова крутят водяные или воздушные мельницы. Или же многочисленные волы или лошади.

Отходы костей и мяса собираются и подвергаются переработке в корм, который вновь поступает как составная часть рациона питания. Запах обычной салотопки стойко держался в воздухе, им пропитывается одежда, долго сохранявшая характерный «аромат». Благо степной ветер постоянно мешает воздух и разносит вонь по пампе.

Рога и копыта, конский волос, а так же кожи — все идет в дело. От животных ничего не пропадает, ничего не остается, кроме ржания или мычания.

На асиенде механизированы все основные процессы (подача корма, воды, уборка помещения), в результате потребность в рабочей силе весьма мала. Усилий одного человека достаточно, для того чтобы выращивать 500 голов крупного рогатого скота мясной породы.

Простое устройство для подачи корма из силосной башни существует в виде лотка со шнеком. Круглогодично действует ветвь конвейера (шнека), выходящая на открытую площадку. Как говорил отец конвейера Г. Форд: " Моя цель — простота… почти все, производимое нами, много сложнее, чем нужно."

Животные быстро привыкли к этим машинам, без толкотни размещаются вдоль конвейера и с аппетитом поедают кукурузную силосную массу, периодически сдабриваемую концентратами и специальными добавками. 30—40 минут вполне достаточно для раздачи корма стаду в 800— 900 голов.

Скот вырастает очень ровный, что облегчает работу забойщикам. При разделки туш на комбинате еще много ручных работ, но их удельный вес все уменьшается. Шкура со скота после убоя снимается вручную. Кстати говоря, за порез шкуры, даже самый незначительный, оплата рабочему автоматически снижается на 50%.

Умение рационально организовать труд, заставлять людей эффективно работать — это не искусство, а наука. Недаром же американские бизнесмены считают, что важной работой является умение заставить продуктивно трудиться других.

Основные применяемые мной принципы научной организации труда, изложенные в стиле краткость и ясность:

начинай и заканчивай каждое движение одновременно обеими руками;

применяй наиболее простые движения, обеспечивающие выполнение заданной работы;

траектория движений не должна выходить за пределы нормальной рабочей зоны;

располагай инструменты и материалы в надлежащей последовательности всегда на одних и тех же местах;

применяй наименьшее количество движений; по возможности применяй ножные педали, чтобы освободить руки;

не держи предметы в руках во время работы — применяй тиски и зажимы, чтобы высвободить руки для перемещения деталей;

по возможности используй для перемещений свободное движение деталей под действием силы тяжести;

проектируй высоту рабочего места так, чтобы можно было работать сидя или стоя;

предусматривай надлежащую высоту стула с удобным сидением и спинкой, помогающими поддерживать правильное положение корпуса во время работы, и т.д.

Короче говоря, добивайся экономии движений, их результативности.

У нас нет такого явления, чтобы один рабочий бросал отходы на пол, а не в специальную емкость или корзину, а другой рабочий их подбирал и укладывал. У нас же не СССР! Мы с безработицей не боремся! Поэтому такая работа мной, по справедливости, считается ненужной, излишней, глупой, и она никогда не будет оплачена.

Конечно, я не везде сам бегаю. Везде же есть надсмотрщик за работниками. То есть мастер. Здесь заложен принцип — извлечь максимально возможный эффект из каждого человека.

Специализация, специализация и еще раз специализация — вот девиз, без которого ни одно дело не начинается, если от него ждут хороших результатов. Поэтому производительность труда на специализированных предприятиях выше в 2—3 раза и более, чем на неспециализированных.

Похлопывая панибратски по плечу рабочего в обеденный перерыв или после окончания работы, мастер на работе остается строгим и беспощадным начальником, не терпящим возражения.

Он внимательно следит за тем, чтобы каждый рабочий вырабатывал минимальную норму, устанавливаемую для каждой операции при повременной оплате труда. Мастер, как, впрочем, и любой начальник, считается хорошим, если он придерживается правила: чем меньше в процессе работы работник обращается к вышестоящему руководителю, тем больше ценится его деятельность. Многословность вредна для практической деятельности…

Мне же остается: анализируй, разделяй функции, надзирай за мастерами или управляющими цехов и проверяй исполнение работ. Да постоянно зудеть лозунг: «Делать лучше, чем раньше!»

И еще пару моментов. Снятые, например, шерсть и волос подвергаются на моей асиенде мойке, затем скручиваются в виде жгутов, обрабатываются термически в особых камерах, а затем, с помощью специальных распылителей, на шерсть наносится в мелкодисперсном состоянии резина. В результате получается материал с хорошими свойствами амортизации. Он находит применение для производства мягкой мебели, матрасов и прочего. Этот материал долговечен, гигиеничен и дешев.

Как учил нас В. И. Ленин «Капитал организует и упорядочивает труд внутри фабрики для дальнейшего угнетения рабочего, для увеличения своей прибыли».

Поэтому в СССР всегда вставали в гордую позу «Мы не такие». И не хера ни делали. А мы здесь в Аргентине — делаем.

К примеру, у нас устроены приспособление для борьбы с паразитами животных. Недалеко от места водопоя установлен невысокий столб, на верху которого подвешен сосуд с раствором против паразитов. От столба идут веревки -растяжки. Присутствие паразитов на коже заставляет животных чесаться об эти растяжки, что вызывает подачу раствора на спину животного. Простейшая установка, по принципу рукомойника, действует как своеобразный автомат, не требуя затрат труда, кроме как на заполнение бачка раствором.

Для удаления отходов и крови из мясных цехов используются химические моющие средства. Это обеспечивает удаление жира без какой-либо изнурительной ручной работы. Достаточно только применить необходимую дозу этого вещества — жирового налета как не бывало. «Мистер Клин» моет полы, стены, кухни, ванны, окна, мебель, посуду, обувь и прочие.

Без него так же трудно обойтись в прачечной или мастерской для чистки. Одним словом, он моет все.

Устройство полов в цехах на одном уровне, без порогов, намного упрощает транспортировку грузов, делает здание удобнее и для хождения людей и для производства уборки. Комментарии, как говорится, излишни.

В обувном цеху который при помощи швейных машинок изготавливает стандартизируемую обувь из обработанной нами дубленой кожи, швейные машины в которых с трудом можно узнать примитивный «Зингер», установлены не вертикально, а под углом к столу.

В результате рабочему не требуется нагибаться и, следовательно, делать лишние движения. Так сказать, машина сама наклоняется к человеку. Как правило, наша обувь легка и удобна для носки. И обеспечивает практически любые запросы массового потребителя. Так как получаются рациональные изделия с красивым внешним видом.

Короче, вот так мы, братцы, и живем. И я уверен, что в сентябре, то есть весной этого года, мы масштабируем мою опытную асиенду на всю огромное хозяйство Рохаса. А еще через год на весь клан Рохасов, Осорнио, Эскурра, и некоторых их друзей и родичей.