Артефактор Гродецкий

Глава 16

Домик половой нам нашел. Ну — да, что таксисты, что официанты — у них свой мир с деловыми связями, любое информбюро позавидует.

— Два варианта, — говорит. — С землей продают маленький домик за три тысячи и здоровенный — за полторы. Я бы посоветовал тот, что за три. Место хорошее, на пригорке, есть свой колодец. К тому же хозяин предоставляет рассрочку до полугода.

— А что с тем, что за полторы?

(Чуть не сказал: «А эти по три, но маленькие, но сегодня… А те вчера по пять… но большие… но вчера… ну очень большие», но раков в этом мире нет, не завелись как-то. Вот и пива нет, и раков…)

— Тот дом опасный, в нем темный маг жил, колдун. Его сожгли, а родня — брат двоюродный, ну никак не продать, ни сдать не могут. Как-то поселился там проезжий купец, да на другой день и помер. С тех пор и желающих нету. Родня уже хочет дом спалить, а землю государству отдать, в имперскую казну продать. Но там они больше тысячи не выручат…

— Поедем, братцы, смотреть, — сказал я, — прикажи там лошадей ко входу подавать.

Ехать оказалось недалеко. Домик на горе выглядел аккуратно, хотя и с небольшим земельным участком. Но действительно маленький. Я же планировал не только дворню разместить, но и лавку открыть артефакторную. Да и слуг намеревался нанять побольше. Раз уж попал в такой мир, в смысле без кухонных комбайнов, стиралок и персональных компьютеров, то хоть слугами озаботиться. О деньгах не волновался. Заработаю. Непривычный этому миру маркетинг, новинки артефактные, да и технические… разумный ценник. Разбогатею и без княжеской помощи.

Второй дом был обширен и земли много, хоть картошку с неженскими огурцами выращивай. Тесть моей неудачной супруги в Хабаровске на трех огородах выращивал ранние сорта огурцов, частью солил в кадушках, часть продавал свежими. Здоровый был мужик, в прошлом — инженер, а в реале — почти помещик. От необходимости работать обзавелся справками медицинскими. Так что статья 209 (тунеядство) ему не грозила. Но тут огурцы не выращивают, тут вообще с овощами туго. А крупы отнесены к еде плебейской и как корм для скота, в основном для птиц.

Забор носил следы подпалин, видать не только колдуна спалить соседи мечтали. И стояло в огороженном пространстве маленькое поместье (обширный двор с хозяйственными постройками, изба, сложенная из здоровенных деревянных плах, гостевой домик недалеко от здоровых ворот) как бы на отшибе от небольших деревянных заборов, окружавших череду купеческих домов.

В дворе обнаружился недокопанный колодец — яма, частично обложенная опалубкой из луба, похоже — березового. Ну и доски торчали из ямы. А вот в доме не осталось и следа от мебели или еще чего от прошлого хозяина.

— Наверное, соседи растащили, — вякнул половой. Он таскался с нами, принимал живейшее участия, надеясь на денежную благодарность.

— Будем брать! — заявил я. — Михаил, обойди соседей, скажи, чтоб все, что покрали, вернули в дом, запирать пока не будем. Если не вернут, то скажи, что хозяин — ментальный маг, проклянет всех истово, язвами покроются виновные. И схитрить никому не удастся, на алтаре прокляну!

В местной слегка христианской религии языческие атрибуты были не просто обязательны, они работали. В этом я убедился, когда мама заставила слуг на домашнем алтаре поклясться в верности мне, любимому. Холодный камень сжег в воздухе капли крови, принимая клятвы.

Еще следовало зайти к мэрию и оформить право собственности. Не у мэра, конечно, а у стряпчих. Вот я и пошел, а половому велел дорогу указывать. На входе сидел стражник. Конечно, ну как же без вахтера! Не успел первобытный человек встать на задние лапы, как тут же назначил вахтера, усадил его возле пещеры со свеже выломанной дубиной.

— Куда прешь, — сказал мне стражник, одетый в куртку грубой кожи и с коротким мечом у пояса, нечто вроде прямого римского гладия. Рассматривал я это оружие из плохо прокованного металла. Мой, из метеоритного, такие железяки запросто разрубает (даже скорей раскалывает).

— Дом покупаю, — сказал я, протягивая заготовленную серебрушку, — надо оформить купчую.

— Это, малый, тебе на второй этаж, — будто слизнул быстрым движением деньгу стражник, — там встретит тебя стряпчий Федот, так ты ему два серебряка дай, вот он тебе и поможет.

Так начался мой путь по лабиринту местной бюрократии. Полагаю, первобытный человек, встав на задние лапы и неуверенно покачиваясь на них, прежде чем выдавать дубину вахтеру наклеил на эту дубину ярлык и занес факт выдачи в первую бухгалтерскую книгу из пальмовых листьев. Написано ярлык, есть номер с дробью, дата / И круглая печать, а рядом подпись чья-то…

Оставляя серебро я поднимался все выше, а на четвертом этаже мне доброжелательно назначили очередь, но после четырех серебряных монет, исчезнувших в потной ладошке клерка, послали вниз к Главному стряпчему, который и оформлял эти клятые купчие!

Завершив схождение по односторонней ленте бюрократического Мёбиуса, где восхождение и снижение равнозначны, я постучал и вошел. И сразу положил на стол золотой.

Стряпчий равнодушно на него посмотрел и сообщил, что оформление купчей будет стоить мне сто двадцать золотых.

Зная от полового, что оформление бумаг в городе не дороже десяти золотых, незначительных — золотой, я вздохнул, достал из мешочка, висящего рядом с артефактами на шее, имперское колечко и надел его на мизинец.

Главный стряпчий побледнел:

— Простите, господин хороший, я не подумал. Заработался, знаете ли вы… А как к вам обращаться, простите?

— Как к посетителю. Без чинов. Так что там с купчей?

Сей минут, тот час отдам писарю и бургомистру на подпись. Прикажите чай, кофе? Может вина, у нас есть хорошее, из вяленого винограда?

Через полчаса я, заплатив пять золотых, удалялся от башнеобразной мэрии. Перед тем, как идти на покой в постоялый двор, поймал какого-то мальчишку и он за медяк отвел меня к центральному магазину артефактов. Действительно, лавка была охраняемая, просторная. Многие артефакты даже висели на стене за спиной продавца. В его кафтане изобиловали красные шнуры, что было визитной карточкой огненного мага.

— Вот у меня серебряная подвеска и колечко дутого золота, обе вещи заряжены универсальной магией, — выложил я драгоценности на прилавок.

— Где же вы взяли столько магов, чтоб заряжать такие безделушки?

— Где взял, там нету. Вы покупаете или…?

— Покупаю, полезные артефакты. Но большую цену не дам, вы же не состоите в магическом обществе и не имеете лицензии на право заряжать артефакты?

Да уж, магия тоже грешит бюрократией, но тут хоть понятно — стараются держать под контролем вольных волшебников.

— Ну тогда я сперва оформлю лицензию, а потом вернусь к вам. Или в своей лавке устрою распродажу универсальных амулетов, я тут лавку собираюсь открыть.

— Вы, юноша, еще слишком молоды, чтоб составить конкуренцию таким профессионалом, как я и мои коллеги. Могу дать за обе безделушки триста золотых.

— Давайте четыреста и разойдемся по доброму.

— Идет.

Мы хлопнули по рукам и маг отсчитал мне четыреста золотых кругляшков.

Уже темнело, так что я шел в гостиницу и обдумывал, как свой немеркнущий огонек переместить с ладони в устройство, его усиливающее. Фонарик в этом мире магам будет полезен, а то, что только наделенные силой смогут его использовать, только сделает артефакт дороже. Я уже понял, что боевых артефактов в мире много, а вот бытовых — почти нет. В основном доживали свой век изделия древних магов, которые подпитывали магией. Так что на будущее я вполне определил себе фронт работ.

Мальчик в простой одежде бредущий впотьмах по улицам столичного города и в Москве привлекал внимание. По крайней мере после распада СССР. Ну а в почти не освещенном Киеве я наверняка казался лакомым прохожим.

Так что меч достать пришлось. Впрочем, одной отрубленной руки хватило, чтоб группка уголовных юнцов проводила меня до постоялого двора и вежливо распрощалась. Ну а товарища они так и бросили истекать кровью… О времена, о нравы!

— Жрать хочу, как волк!

— Как кто? Кто это — волк?

Чем больше сливаюсь я сознанием с телом и остатками сущности княжича Аллана, тем чаще ввертываю в местный язык слова из прошлого. Причем знаю, что волков тут нет, а есть схожие звери, больше похожие на наших гиен, которые так же, как и волки, добывают пищу преследованием. Все звери разделяются между собой по моему мнению (как и Конрада Лоренца) способ добывания пищи. Вот кошки, к примеру, добычу скрадывают, отсюда их чистоплотность, умение замирать надолго, ловко лазить… А собаки срут где придется, пахнут, гавкают и добычу в природе добывают, загоняя дичь до измождения.

— Что пристал, жрать хочу.

— Я уже послал Берту, сейчас принесут. Как ваши успехи?

— Как наши успехи будет правильней. Купчую оформил, можно завтра въезжать. Так что ты обеспокойся купить мне кровать, постельные принадлежности и посуду там какую-либо. Заодно найди кухарку. И закажи алхимика, чтоб вытравил там всякую погань, клопов там, мух, мышей… тьфу, ну этих, как его — суриканов. (В этом мире роль мышей выполняют игольчатые мини-ёжики — суриканы).

— Сделаем, Ваша… простите.

— Ну сколько раз тебе говорить, без чинов. Представляешь, без лицензии нельзя открывать лавку амулетную, а лицензию дают только членам общества магов. А я еще не маг и даже не поступил еще в Академию. Пойду поутру разбираться с этим вопросом. Ну наконец наша черепаха притащилась (кто такая черепаха — не твоего ума дело), еду принесла. Что тут у нас?

Сытый и довольный иду почивать. Надо же, свой дом в столице! В прежнем мире я только к старости сумел обзавестись собственным жильем. И не в столице, а в Петербурге всего лишь. Надо завтра обязательно выбить лицензию на торговлю, в чем поможет колечко принцесски. И надо поспешить, долго мне такой ценностью пользоваться не позволят: доложат в имперскую СБ, те — монарху, да и отберут. Полагаю стукачей тут, как в Москве — каждый второй.

С этими поспешными планами я и уплыл в вязкую пелену юношеского сна, в котором кровь перемешена с похотью, а будущее с прошлым. И шагающий экскаватор медленно переставляет многотонные стальные лапы, двигаясь по золотоносному руслу ручья Вача.

Что такое эта Вача -

Разузнал я у бича,-

Он на Вачу ехал плача -

Возвращался хохоча.