Артефактор Гродецкий

Глава 29

Тем ни менее ночные тени появились, привели сбежавших и с уважением посмотрели на располовиненный труп.

— Ну вы, Ваша Милость, и сильны мечом махать. Вот, убежать пытались, залетные.

— Допросили?

— Да, точно залетные. Наши кто — разве б осмелились.

— Ну и ладно, спасибо хлопцы!

И поехал, переживая за слабый желудок. Что это на меня нашло — в прошлом был более терпим к кишкам и крови. Даже в анатомичку захаживал по-пьяне и в морг. Ох молодость шальная!

А у дома на меня напрыгнула женщина. Настоящее мужество требовалось, что не ударить новым оружием, но мозг сработал быстро:

— Мама!

— Сынок!

Ну не утерпела матушка, не поехала в свое поместье в Фили-Давыдково, где были расположены наши деревни Давыдково и Кунцево. Отправила супруга — Светлейшего князя Михаила Павлова, а сама с малым отрядом и Сабельниковым (который за мной в Москве приглядывал) рванула ко мне домой. И сейчас ходила, брезгливо морщила губу на подчеркнутый аскетизм обстановки, кивнула сержанту. А на Берту среагировала адекватно:

— Эта паршивка тоже тут, уж не собираешься ли ты…

— Мама, собираюсь. Собираюсь выдать её замуж за Минеева, сержант верно служит.

А кухарки, как и весь мой небольшой обслуживающий персонал, суетились, торопились, причитали («но тихонько, что бы в путь до Сибири не махнуть»[1]). В лаборатории я подарил матушке уникальный артефакт (для этого мира уникальный). Он не только сушил голову после мытья, он еще и закреплял прическу. Магическое плетение имело в наборе семь вариантов причесок для длинных волос (а короткие тут не были приняты для женщин), что отображалось в небольшой инструкции.

— Вот смотри, мама, выбираешь нужную прическу, моешь или смачиваешь голову и нажимаешь на одну из семи кнопок, как на рисунке. Мгновенно создается прическа, которая не рассыплется дней пять. Потом надо обновить или новую создать. Специально тебе в подарок сделал.

— Запатентовал?

— Нет, ждал отца, чтоб запатентовать на наше княжество.

— А остальные? Ты много наделал этих необычных амулетов?

— Ну где-то штук десять. Запатентовал только один — чистящий, совместно с профессором кафедры артефакторики. Остальные ждут папину поддержку. Чтоб на наше княжество были патенты и доходы нам шли.

— Какой ты у меня хозяйственный. Сыночек, ты очень умный уродился…

— Мама, пусти — задушишь! Вот, садись откушаем. Кухарка по моему рецепту этот супчик делала.

— Так ты еще и блюда новые изобретаешь. Говорила я Мише, что ты Гений — не верит.

— Матушка, тут не трудно придумать. Это простое блюдо — просто очень густой суп из мяса без костей и овощей. Новизна блюда в его остроте, ведь важными компонентами в рецепте являются чеснок, перец и, конечно же, лесная черемша и лесной лук, которые и придают супу зеленоватый оттенок. Кроме того они обогащают суп исключительным ароматом. И обязательно надо перед тем, как хлебать, выпить рюмочку этого нового напитка. (Грешен, самогон не удержался — нагнал. Тройной очистки. Хоть из репы — но забористый).

— О-о-…

— Мам, ты закусывай, сразу закусывай. Горячим.

— Ама, ма, м-м-м. Вкусно. А чего это такое я выпила?

— Это новое вино, пить его следует маленькими рюмками. Вот, видишь, я таких рюмок из серебра наделал.

— Ой, сразу в голову ударило, будто бутылку армянского красного выпила.

— Вот такой напиток, матушка. И для в дорогу взять фляжку, а не бурдюк, и для целителей хорош. Он из вина делается, он как бы концентрирует в себе лучшее, что есть в вине, а объемом малый, такой удобный напиток.

— Ну ладно, ладно. Сыта. Все было очень вкусно. Спасибо, сыночек. Но нам пора, в имение ехать пора.

— Матушка, ты езжай, я еще сержанта дам в сопровождение. А я никак не могу. У меня дела, учеба. С утра в Академию просто необходимо. Давай я в выходные приеду…

— Понимаю, с отцом не хочешь видится, не остыл еще. Только пустая твоя обида. На отца обижаться — грех. Он тоже погорячился, он понимает. И ждет. А я тебе столько нарядов пошила. Не пойдешь же ты на бал в этом? — Княгиня иронически показала на мою повседневную робу: куртку с мощным поясом и шаровары.

— Спасибо, мама! Все перемеряю, сама посмотришь в чем мне на бал имперский идти. Но — не сейчас и не завтра. Но в выходные точно буду. Мама, я уже большой, я взрослый. Я известный маг-артефактор и боец с третьим уровнем.

Мама, недовольно ворча про упрямых Павловых, про наш род упрямцев, собрала свитских и укатила под утро. А я, так и не отдохнув, поплелся в Академию. Мне надо было заручится согласием друзей вступить в наш род, присягнуть мне лично. До обязательного для аристократии бала в имперском дворце оставалось три дня и я хотел бы там появится с собственной свитой.

Коня взял у Минеева, моя кобылка еще не отдохнула толком. Да и перенервничала она от присутствия схватки и трупов, лошади остро реагируют на подобное. Особенно, если они не армейские, а гражданские.

Но судьбы не хотела оставлять меня без приключений. Сократив дорогу по пустырю я увидел как из закоулка выскочила пантера и бросилась мне на встречу. Чуть приотстав за ней неслись всадники — оборотни на низкорослых каурых лошадках — почти пони, но резвые.

— Аллин, — закричал пантера, — защити меня!

Я соскочил с коня, кошка заскочила мне за спину. Оборотни, не доехав, спешились.

— Отойди, парень! — грозно сказал суровый вожак. — Не стой на дороге.

— Девушка под моей защитой! — ответил я не громко. — Я принимаю её под свое покровительство.

— Кто ты такой, чтоб оказывать покровительство? — Вожак был зол, но сдерживался.

— Я — сын Светлейшего князя Михаила Павлова. Сегодня моя семья прибыла, чтоб участвовать в имперском балу, поэтому я открываю свое инкогнито.

— Но девушка из нашего племени, она не человек, — явно смутился оборотень.

— С высоты своего происхождения я не вижу различия между теми, кому оказываю покровительство. Будешь настаивать — вызову на дуэль. — Я достал из поясных ножен тот маленький артефактный ножик и нажав на рукоятку выдвинул мерцающее лезвие игристого льда. — Вчера этот артефакт напополам разрезал бандита, сегодня попробует твоей крови.

— Не буду я драться с таким аристократом, — буркнул вожак, поворачивая коня. — Случись что — отец твой все наше племя уничтожит.

— Валя, — я снял зимний, подбитый горностаем плащ и протянул девушке, — обернись и надень это. Бери лошадь и скачи ко мне домой, знаешь, где мой дом? — Девушка кивнула. — Вот, написал я записку Минееву, скачи — там тебе помогут. И жди меня. Все будет хорошо, не волнуйся. И баронство тебе вернем, и Короткову накажем. Отец поможет, я только его и ждал, чтоб разобраться во всем.

Девушка ускакала, а я продолжил путь в Академию, надеясь что судьба умерила свое коварство в моем отношении. И действительно, дошел спокойно.

В Академии у меня было одно — но важное дело. Вылечить библиотекаршу. Надеялся, что теперь с накопленным опытом и помощью мощной целительницы дело свершится побыстрей, чем с вором.

Так и вышло. Были, конечно, оха — ахи, но узнав, что я из рода Светлейших Павловых, помогали безропотно и охотно.

Граф Курушин, Лиза Застенская, оказавшаяся баронессой, и еще двое баронов из моей группы принесли мне на Академическом алтаре клятвы верности. Их можно понять — теперь мое княжество оплатит обучение и возьмет все заботы о подданных на себя. А быть в составе княжества Павлова почетно и выгодно.

Ну а лечение (с трудом уговорили эльфийку помогать, все говорила, что наука целительская подобного не допускает; пришлось на её глазах восстановить маленькую часть шрама), лечение прошло успешно, хоть и вымотало меня знатно.

Источник пока не решился восстанавливать, но наметки были, были.

Потом заглянул к профессору, повинился, что скрывал истинное звание. Косвенно намекнул, что наше княжество сочло бы за честь принять в свои ряды такого ученого!

— Хаим-бер-Гершенович, — сказал я. — Для нашего княжества — честь иметь в своих рядах такого великого ученого. А вам прямая выгода: любые средства на эксперименты, высокое содержание, лаборатория в нашем замке рядом с Академией…

— Но у вашего рода нетже замка в Столице, только поместье за городом?

— Я намерен построить. Купить землю и построить приличный замок совершенного зодчества. И для вас там выделю целое крыло, под жилье и под вашу личную лабораторию.

— А что ваш батюшка скажет?

— У нас с батюшкой нет противоречий!

Так что, закончив запланированное, поехал домой, трепетно предвкушая встречу с пантерой. Представлял себе её покорность и сам себя обрывал. У меня был налаженный воскресный секс в Веселом доме с разнообразными веселыми дамами, пенять что-либо пока было не зачем. И все же юное тело испытывало трепет от мыслей о красивой девушке. А то, что она оборачивается пантерой, лишь прибавляла остроты, пикантности в моих чувствах.

[1] Пушкин, «Царь Никита»