Артефактор Гродецкий

Глава 27

Двери у веселого дома оказались золотыми, а швейцар — толстым и неулыбчивым.

— Тебе исполнилось четырнадцать? — спросил высокомерно.

Подавив желания рубануть наискосок зажег на ладони огонек.

— Проходите, господин маг.

(Маги в Империи вне зависимости от возраста обладали всеми гражданскими правами).

Вошел, сразу направился к стойке бара. Вино в этом мире было повсеместно слабеньким, пиво не освоили еще, да и магический организм почти не пьянел. Зато и похмелья не бывало, у меня по крайней мере. А попивая вино в баре хорошо осмотреться.

Гостиная была помпезная, в золотой лепнине, с картинами на стенах соответствующего содержания. И девушки, полуодетые на манер героев живописи, тоже выглядели нарядно.

— Заметьте, подошла хозяйка, заметьте, юноша, что никакого макияжа у моих проказниц. Все естественное. И обучены… Будете выбирать или хотите просто расслабиться. У нас тут прекрасная кухня и большой выбор вин.

— Армянские есть?

— Естественно.

— Тогда вон ту девушку и армянское вино с легким ужином в отдельную комнату.

Несмотря на то, что в прошлой жизни я вдоволь покуролесил с женским полом, юношеский организм в первый раз подвел, разрядился преждевременно. Но в целом и проститутка не показала чего-либо особенного. Насколько помнил из собственного опыта, продажных девиц можно распределить на три категории: тех, кто и сами получают удовольствие от секса (часто больные психически), тех, кто умел и способен нижними губами вытворять чудеса, тех, кто лежат бревнами или неумело имитируют страсть. Мне досталась третья категория, поэтому удовлетворившись вторично я отсел к столику и с аппетитом поужинал. Девушка к еде была равнодушна, зато пила охотно.

— Заказать еще вина?

— Да, да — закивала она. Конечно, а как же — от этих заказов хозяйка платит её процент, а цены тут соответствующие. Вино — два золотых бутылка, двадцать процентов средней зарплаты. Все это привычно и скучно. И, слава богу, благодаря магии безопасно. А курочку местный повар знатно прожарил: целиком на вертеле, но равномерно и с травами. Надо и его переманить к себе, пусть у меня будут лучшие блюда в столице, потом отцу подарю — он тоже покушать любит.

Я уже вспоминал отца с гордостью — высокопоставленный, многого добился и с довольством — ведь и я, благодаря ему высокопоставлен.

Время заказа подходило к концу и я подумывал продлить или заказать другую девку, когда пришла на ум интересная гипотеза.

Надо сказать, даже в моменты ласк мой мозг как-то отстранено продолжал обдумывать текущие задачи. Это — как со стихами: вроде уже отчаялся найти нужную строку, совсем другим занимаешься, но какая-то часть продолжает поиск. И вдруг, в самый неожиданный момент строка всплывает… «Когда б вы знали из какого ссора растут стихи, не ведая стыда»[1].

Так и у меня (что значит пожилой разум в молодом теле у творческого человека!) вспомнилось неожиданно:

«Рубцовая ткань состоит преимущественно из коллагена и отличается от тканей, которые она замещает, пониженными функциональными свойствами. Например, рубцы на коже более чувствительны к ультрафиолетовому излучению, и в них не восстанавливаются потовые железы и волосяные фолликулы, а рубец в сердечной мышце после инфаркта миокарда не участвует в сокращении сердца и может приводить к сердечной недостаточности. Некоторые ткани, например — костная, способны в значительной мере восстанавливать свою структуру и функцию после повреждения…»

Ну да, читал же после микроинфаркта, читал, интересовался. И вот вспомнилось, поскольку подспудно думаю о рубцах библиотекарши и главы воровской гильдии. Наверное меня сбивали с воспоминаний истории о колдовском (первозданном) огне, который изуродовал моих подопечных в мертвых землях, на пустошах.

Девица с удивлением смотрела, как я схватил её ногу с заметным выпуклым рубцом на щиколотке и стал рассматривать.

— Это я лошади уапа…

Но я прервал резко:

— Молчи и не шевелись!

Воспоминания наплывали, старался вычленить нужные. «Есть люди, генетически предрасположенные к рубцам: это связано с повышенным синтезом коллагена при травмировании кожи. В месте заживления раны коллагеновых волокон образуется слишком много, поэтому быстро растет выпуклый рубец. Нужны инъекции в ткань рубца витаминных комплексов и лечебных веществ, рассасывающих избыточный коллаген и избыточную гиалуроновую кислоту. Лучше — гормональных».

Ну нет у меня ни кортизона, ни преднизолона. Зато есть умение воздействовать на клетки, глубинно воздействовать…

— Ой, щекотно!

— Молчи и не шевелись.

Собственно, я и сам не хуже гормональных уколов могу рассосать этот противный коллаген. Я вгляделся еще сильней. Молекула коллагена представляет собой левозакрученную спираль из трёх цепей. Усилием воли я выполнил плетение изменений, размягчая грубое сборище мертвых клеток, заполненных слоями колагена, будто отвердевший студень из отваренных ножек поросенка. Собственно, коллаген и есть студень из омертвевших клеток, ибо это — белок, составляющий основу соединительной ткани организма (сухожилие, кость, хрящ, дерма и т. п.) и обеспечивающий её прочность и эластичность. Кто не ел студень с хреном?

Следующим шагом сотворил плетение подобия, отождествил грозди этих молекул с соседними, здоровыми клетками. Девушка вскрикнула, замолчала, с удивлением уставилась на розовую кожицу на месте старого шрама.

— Что ты чувствовала?

— Ну, будто иголочкой укололо. Не больно, неожиданно.

— Хорошо!

Я быстро оделся, выдал публичному (веселому) «анатомическому пособию» десяток золотых «на чай» и устремился домой. Пробовать, экспериментировать.

Интерлюдия

Император Романов Григорий. Очень подозрительно ведет себя выродок этого Павлова. Не дай Г-дь, если они на трон нацелились, как раз сейчас, когда экономика империи на спаде и в народе зреет бунт. Вовремя я пригласил оборотней и темных эльфов поучится в нашей Академии… Но опять же сыночек Павлова вмешался, покалечил вожака. И ничего не могу сделать — все будет воспринята как враждебное нападение на княжеский род, на род Светлейшего князя. Надо было, пока мальчишка скрывал свое имя, поукоротить его на голову. Но — нет, все равно бы выяснилось кто и что. Не сомневаюсь, что вокруг шпиков князя больше, чем моих поданных. Может дочку за мальчишку выдать, она часто о спасители вспоминает, просит ко двору пригласить. А того не понимает, что все это было, скорей всего, подстроено тайными службами князя… Хотя, как знать?

Темная эльфийка, принцесса Ар-Алэль. Ну хороший мальчик, способный. Такие мальчики в нашем королевстре весьма пригодны. У нас до сих пор нет хороших артефакторов, а у Аллина талант. Он возможно полный Гений? Мне его жаль, но что я могу сделать против воли королевы? Даже ежели б захотела, татуировка не позволит ослушаться. И убрать это синее плетение с тела не в человеческих и не в эльфийских силах. Я даже умереть не могу по своей воле!

Княгиня Мария Дживелегова. «Смотри, муженек, какие прекрасные артефакты сделал наш мальчик. Сабельников Виктор прислал посылку. А он ребенок всего лишь начал учиться. Он, может, и настоящий Гений, а ты его грозил из рода выгнать!»

Михаил Минеев, сержант. А чего я ждал от барина? Это он, пока что-то нужно было, запанибрата себя вел. С другой стороны малый вкалывает с утра до вечера, совсем не похож на прежнего неженку. А что ведет себя, как со слугой, так я и есть слуга, на Алтаре клялся служить. С другой стороны денег не жалеет, против брака с Бертой не возражает. А она, дура, до сих пор по нему сохнет, не понимает, что рылом не вышла…

Ректор столичной Имперской Академии князь Юрий Иванов. Да, не любит император потенциальных соперников. А Светлый князь Михаил Павлов — серьезный соперник. Да и сын его не прост, ой не прост. Профессор очарован его изобретениями, считает что мальчик открыл новое направление в создание амулетов. И, несмотря на тоненький эльм, с таким мощным источником универсальной энергии он может много добиться. Был бы эльм нормальный, юношу сразу зачислили на индивидуальное обучение, как потенциального Гения.

Валентина Харькова, баронесса. Нет, я должна наказать этого мальчишку. Он наверняка причастен к смерти моего отца. Как он тогда ловко от дуэли уклонился: «Дяденька, Ваше Сиятельство (так обращаются к графам, а не к баронам), помилуйте — я тут вообще не при делах. Я совсем еще мальчик, а госпожа баронесса моим слугам и мне заплатила целую тысячу золотых, чтоб мы ее спасли. Она сказала, что те воины — её враги и просила помощи. И денег пообещала. А так- то я просто в Академию еду со своими помощниками, я подданный Светлейшего князя Павлова…» Хитрожопый, да и драться умеет, чего там — здоров дерется. Все не просто так, быть не может, что он не причем!

И еще он мне нравится ужасно, ну как тут быть. А он на меня только злится, Как быть, если я его ненавижу и он мне нравится?

[1] Анна Ахматова