Барон Робинзон

Глава 24

— Смерть краглам! Горы будут наши! - гремело вокруг.

По этому выкрику заговорщики выхватывали кинжалы и сабли, вонзали ножи в спины соседям, которые не участвовали в заговоре. В паре мест заговорщики резали друг друга, но это была лишь капля в море, море живых, решивших, что если навалиться толпой, то они смогут переубедить "заблудившегося посланца богов". Кто-то обвинял во всем Форска и Пардора, другие - жен Лошадкина, но суть все равно сводилась к одному и тому же, навалиться толпой, забрать власть и поставить "посланца" во главе, чтобы вел их в поход.

— ОСТАНОВИТЕСЬ!! - закричал Лошадкин, взмывая в воздух. - НЕБЕСАМ НЕУГОДНО КРОВОПРОЛИТИЕ!!

Сигнал войску Огара и отчасти ордам ламассов, которым еще только предстояло показаться из-под воды. Разумеется, никто из верхушки заговорщиков и не подумал останавливаться, собирайся они слушать Лошадкина, так изначально работали бы над укреплением дружбы и союза народов.

— ВСЕ, КТО ЗА ДРУЖБУ, В ВОДУ!!! - Лошадкин добавил громкости расставленным заранее системам, и часть горожан упала, хватаясь за уши и разевая рты, словно рыбы, вытащенные на сушу.

Вот этот призыв услышали и часть толпы хлынула в воду. Заговорщики ринулись следом, несколько споткнулись, не рискуя пробегать под Михаилом, и на них повалились другие, но третьи уже выбежали в центр площади. Окровавленные клинки, удары в спину и Лошадкин выстрелил с двух рук, отбрасывая заговорщиков прочь. Словно огромный великан шлепнул ладошкой по воде и брызги - заговорщики отлетели прочь, сбивая своих собратьев и насаживаясь на их клинки.

— Владыка!

— Улетайте, мы прикроем!

Окружение Лошадкина ринулось ему на помощь, те, кто бежал к воде, разворачивались, выхватывая оружие, собираясь дать последний бой, считая, что Лошадкин поведет их.

— В ВОДУ!! - гаркнул Михаил, стреляя без остановки. - ОГАР!!

— ВО СЛАВУ ДРУЖБЫ!!! - загремело в ответ.

Вода словно вскипела и забурлила, сотни ламассов вынырнули, сжимая в руках трезубцы и дротики, метнули последние поверх голов "верных", прямо в заговорщиков. Армия Огара, проведенная в Дружбу заранее и укрытая в домах, хлынула со всех сторон, тут же выстраивая баррикады щитов.

— Сажа! Сажа! Сажа! - загремело над городом под мерные удары ног.

Стена щитов надвигалась, подпираемая сзади еще несколькими рядами сильнейших хрокагов, и заговорщики оказались бессильны против такой мощи. Они кидались, пытались пробить стену, но их отбрасывало. Особо настойчивые, отодвигавшие щит, тут же получали клинком в бок и валились под ноги. Пытались вцепиться в эти самые ноги, но их добивали, переступали и шли дальше.

По плоским крышам бежали десятки мордахов с луками в руках, стреляли на бегу, словно в степи на скаку, и следом бежали еще десятки воинов, каждый из которых нес по два колчана отборных стрел. Огар, в броне и шлеме, с огромным молотом в руках, вышагивал впереди центрального отряда, разил без всякой жалости, сминал шлемы и головы в лепешки, рычал громогласно:

— Лучше лужа крови сейчас, чем море потом! Сигнал летунам!

За отрядом, который возглавлял Огар - из самых мощных хрокагов, закованных в броню (металлическую, изумился Лошадкин, где только взяли?), взмыли в воздух на высоких шестах несколько зеленых и красных флагов, начали сменяться. Скрип, треск, грохот и глазам изумленного Лошадкина предстала первая авиация этого мира.

Не птерахи, летавшие самостоятельно, а именно авиация. Громоздкие даже на вид дирижабли, с баллонами, сшитыми из шкур и грубых тканей, переплетенных толстыми, колючими канатами. Под баллоном висела платформа, на которой пылали костры, накачивая горячий воздух вверх, прямо на ходу, и там же находились ряды самодельных ремней и колес, раскручиваемых хрокагами и мордахами. Они крутили изо всех сил, винты вращались, и платформа летела к воде, а с ее бортов свешивались воины, швыряли вниз горшки и кувшины.

Те разбивались среди заговорщиков, выплескивали нечто зеленое, заставлявшее тех падать и тереть глаза, кожу, падать и биться в судорогах. Еще несколько бомб взорвались, расшвыривая черепки, как осколки, и разбили строй, сломили сопротивление. Отряды щитоносцев ускорились, стена давила заговорщиков, сметая их в воду, кишевшую ламассами.

Оставшихся верными уже тащили прочь по воде, спасали и вывозили в сторону верфей, и на входе в гавань показались корабли нового типа. Доносились команды и крики, весла мерно били по воде, и на палубе тоже толпились лучники, готовые стрелять по берегу и заговорщиков. На носу первого из кораблей стоял капитан, нет, уже адмирал Квурс и страшно орал:

— Никакой пощады заговорщикам! Стрелять изо всех сил! Кто попадет в посланцев богов - лично вырву всю шерсть на жопе, засранцы вы мохнатые!

— СДАВАЙТЕСЬ!! - выкрикнул Огар, пользуясь той же системой громкоговорителей.

— И КЛЯНИТЕСЬ В ЛЮБВИ К СОСЕДЯМ! - добавил Лошадкин.

В него даже несколько раз стреляли с земли, но мазали или стрелы бессильно бились в одежду. Но этот его выкрик внезапно вызвал последний всплеск ярости, заговорщики, даже те, кто уже пал, духом, ощетинились оружием, сбились в кучки и ринулись к берегу, дорезать тех, кто еще не отступил.

За спиной Огара заиграла труба, ударили барабаны и взлетели новые флаги. Армия ринулась вперед, ударяя заговорщиков в спины и окончательно сбрасывая их в море, под трезубцы ламассов и стрелы с кораблей. Лошадкин увидел знакомое лицо, выругался и стремительно слетел ниже, приземлился, разбрасывая мордахов и крикнул им:

— Прочь, вы, дерьмо землероек!

Выстрелил с двух рук, обращая в кровавую кашу всех, попавших под удар, и пинком отбросил тело разрубленного мордаха. Под ним обнаружился Пордав, даже в смерти продолжавший закрывать Маргу. Та еще дышала, пусть ее и рубанули несколько раз наискось, и Лошадкин взревел зычно:

— На помощь!

Нахлынула волна живых, прикрыла его, но чуть опоздала. Один из хрокагов прорвался, глаза его безумно блестели, на клыках и копье виднелась кровь. Лошадкин развернулся, манопа подсказывала, указывала, и ударил, уже не земным оружием, а клинком, подаренным ему самими хрокагами. Копье хрокага чуть дернуло одежду, прошло мимо, а короткий меч Лошадкина вонзился и пробил два слоя кожаных доспехов, вошел куда-то в печень или еще какой жизненно важный орган.

Взбешенный Лошадкин второй рукой схватил копье и сжал, взмыл вместе с хрокагом и швырнул его поверх голов, набежавших на помощь, в ряды заговорщиков. Те повалились, упали, прибежавшие на помощь кололи и рубили и мгновение спустя к ним пробился Огар со своим отрядом, заляпанным кровью по самые шлемы.

— Тем, кто не сдался, никакой пощады! - прокричал Огар, ударяя молотом.

Двух мордахов отбросило, расплескало, камень под ногами содрогнулся. Дружный рёв был ответом, а Лошадкин слетел вниз, переключаясь на Маргу. "Какого лешего они не отступили с остальными, ведь был же приказ!" мысленно негодовал Лошадкин, вкалывая и бинтуя Маргу. Манопа указала, что жизни ее больше ничего не угрожает и Лошадкин выпрямился, тяжело выдыхая. Лететь с ней в замок было бы ошибкой, упустил бы важный момент, но и бросить умирать?

— Эх, Пордав, ну как же так? - припал он на одно колено рядом с верным помощником.

— Он закрыл... меня… собой, - прохрипела очнувшаяся Марга.

— Молчать! Лежать! Отдыхать! - скомандовал ей Лошадкин. - Унести ее прочь и лечить!

Маргу подхватили несколько рук, потащили бережно прочь, а Михаил мрачно выдохнул. Заговорщиков уже добивали, резали, некоторые падали и припадали к земле, показывая, что сдаются, этих щадили. Били, лишая сознания и вязали, тоже тащили в сторону, но щадили, помня о приказах.

Спас Маргу, так как она была близка, мрачно думал Лошадкин, взмывая в воздух, но кто спас бы родных и близких хрокагов и мордахов? Никто. Мертвые валялись кучами, заливая площадь и набережную кровью, и та стекала в воды гавани, прямо к ламассам, тоже заканчивавшим истребление. Раненые еще хрипели и стонали, многие умирали прямо на глазах, некоторых добивали разгоряченные бойцы. Среди бойцов Огара замелькали санитары, начали оказывать первую помощь, командующий прорычал им приказ заняться вначале горожанами.

Огар подошел ближе и стало видно, что его броня и шерсть в крови.

— Сам такой, - мрачно ответил зваздианец.

Михаил глянул на себя, увидел, что тоже заляпан кровью. Также он увидел сотни глаз, живые вокруг смотрели на него, ожидая чего-то, то ли объяснений, то ли приказов. А может пялились на платформы, которые сейчас пытались развернуться и вернуться на сушу, так как ветром их утаскивало в море.

— Прототип, но ради такого момента, - пожал плечами Огар.

— Заговор зрел давно, - заговорил Лошадкин, опять прибегая к системе громкоговорителей.

Не затем, чтобы оглушить, просто, чтобы его слышали вокруг.

— С самого первого дня были недовольные тем, что надо дружить с соседом, которого раньше считал врагом. Слова о том, что кровопролитие и резня неугодны небесам, не достигли их сердец, и в своей ненависти, они решили, что могут диктовать свою волю небесам! Даже после того, как я повторил это прямо в лица всем вождям и воинам, они не поняли и не услышали меня! Им предлагали сдаться, но они решили, что ненависть и кровь им важнее собственных жизней, и они получили то, что хотели.

Лошадкин указал на убитых, обвел рукой набережную.

— Судьбу сдавшихся решит суд, общий суд из мудрецов и вождей всех трех народов. Благодарю тех, кто остался верен и тех, кто выполнил приказы, сегодняшнее кровопролитие поможет предотвратить озера и моря крови в будущем. Будущем, которое вы построите своими руками, благодаря дружбе и союзу с соседями, потому что вместе вы сильнее!

— Сажа! - выкрикнула армия Огара, ударяя оружием в щиты.

Крики горожан о славе и выражения любви к посланцам богов, утонули в этом шуме.

— Вожди! Те, кто собрался на курултай! Сегодня день траура по погибшим, да, вы не ослышались! Ведь погибли не только те, кто собирался вонзить нож в спину, но и те, кто остался верен! Сегодня мы отдадим дань памяти погибшим и обдумаем случившееся, но завтра мы соберемся и обсудим поход на краглов, как и собирались!

Лошадкин махнул рукой и полетел к дворцу, сопровождаемый громкими криками в спину.

— Что с остальными? - спросил он в пространство.

— Была попытка захвата дворца и покушения на ваших жен, - ответил Алекс, - но провалилась.

Лошадкин уже и сам видел, тела, тела и тела громоздились возле храма и дворца, усеивали собой склоны холма, созданного Михаилом словно вечность назад, хотя на самом деле прошло лишь несколько месяцев.

— Вожди Пардор и Балзор убиты, вождь Форск не пострадал, - продолжал перечислять Алекс.

Уловил как-то, что Лошадкина интересуют близкие ему живые из местных, и прошелся по всем. Половина личной стражи полегла там, на набережной, и они должны были увести Пордава и Маргу, но не увели, так как погибли. Пордав закрыл собой Маргу и его зарубили за такое "предательство", оборвав их роман в самом начале. Из числа курьеров полегла треть, остальные рванули в воду и тем спаслись, и Михаил обругал сам себя.

Надо было сразу услать их прочь, а он все медлил, тянул, боялся спугнуть заговорщиков.

— Целы? - спросил он, приземляясь на ступени у входа во дворец.

Стража, разбиравшая тела, отсалютовала ему, появились Пранта и Арханна, тоже заляпанные кровью.

— Ты цел! - вскричала Пранта, кидаясь к нему.

— Да что со мной будет, - криво усмехнулся Лошадкин.

Ворота распахнулись, стало видно, что во дворце тоже валяются тела и Михаил помрачнел. Предполагалось, что заговорщиков поймают в ловушку, но видимо что-то пошло не так. Вынесли и мертвого Ладорса, изрубленного почти до полной неузнаваемости. Несмотря на все предупреждения, камеры и безопасность, заговорщики проникли внутрь через шахту водного лифта и ударили в спину, едва не убили Пранту и Арханну. Ладорс сражался в одиночку целую минуту, пока не подоспела стража, и затем просто рухнул вниз, изрубленный в мясо. Пранта и Арханна уцелели, даже сразили кого-то там, все же они не были рафинированными беспомощными овечками, но де-факто - провал, мысленно констатировал Лошадкин.

Требовалось срочно, еще вчера, создавать службу безопасности и закрывать подобные "дыры", не полагаться на современные технологии и собственные измышления дилетанта. Ведь ему даже в голову не пришло подобное, мол, раз шахта заполняется водой, то там проплывут только ламассы!

— Поверить не могу, что даже вожди Цонк и Крост поддерживали заговор! - воскликнула Арханна.

Она крепилась и хорохорилась, но Лошадкин вдруг понял, что Арханна едва держится на ногах. Лошадкин не говорил им о заговоре прямо, но что-то жены все же знали, видели, сами слышали, просто похоже не представляли масштабов.

— Они хотели как лучше, - произнес Лошадкин, словно защищая заговорщиков.

— Как лучше?

— Да, они хотели как лучше, - повторил он. - Так бывает.

Хоть сто раз изреки волю небес, подумал он, найдутся те, кто ее не услышит. Не говоря уже о том, что те, кто привык к большой силе, редко задумываются о большой ответственности, по крайней мере среди местных. Земляне впадали в другую крайность, а вот Огаром явно двигали воспоминания о прошлом, потому он и крушил, убивал лично, привел армию, лишь бы вразумить местных, не дать им пролить океаны крови в будущем.

— Так чаще всего и бывает, - расширил высказывание Лошадкин. - Ляг и отдохни, Пранта, проследи за ней, влей вина или что там у нас есть, и сама отдохни.

Жены явно хотели попросить его остаться, но Лошадкин махнул рукой и взмыл в небо, собираясь облететь дворец и узреть все лично. Затем предстояла еще масса дел и следовало делать их срочно, ковать железо, пока горячо, крепить кровные узы, пока земля была еще залита этой самой кровью.