Барон Робинзон

Глава 47

Лошадкин наивно думал, что прибудет в Дружбу, быстро примет участие в общем пире и уйдет, полетит в замок, но не тут-то было!

— Повелитель, прибыли делегации от ардахов и мурдагов, - на ходу торопливо сообщал Кратир. – А также прилетели еще диковинные птицы, сородичи птерахов, молят о защите и просят взять их под свое крыло!

— Кто такие, почему не знаю? – буркнул Лошадкин. – Почему мои жены и Форск не разобрались?

— Не могу знать, повелитель, - заверил Кратир, - но они объявили, что не вправе решать вопросы, касающиеся всего союза народов.

Конечно, кисло подумал Лошадкин, все важные дела – к правителю, пусть он отдувается. Даже спихни все остальные дела на подчиненных, останется гора важных решений, которые кроме тебя никто не примет. Приятно быть единовластным правителем, но не тогда, когда империя вдруг скачком разрослась. Простой барон Робинзон и указания кухаркам, что готовить, вот предел, за который не стоило переступать.

— Ардахи – степные народы за горами краглов, - продолжал вещать Кратир.

— Марга, - остановился Лошадкин.

— Владыка Михаил, - склонилась его бывшая помощница.

За ней толпились и молчаливо выражали поддержку Марге какие-то совсем уж диковинные морды. Лошадкин даже не сразу вспомнил, что это рабы, спасенные из Оклана. Руководство над ними пошло Марге на пользу, исчез убитый взгляд, шерсть снова начала лосниться, буквально.

— Рад, что у тебя все в порядке, можешь сказать своим подчиненным… хотя нет, ничего пока не говори.

— Благодарю вас, - поклонилась Марга и отступила в сторону.

Да, Лошадкин обещал Квурсу поход на Меклан, там стоило освободить еще рабов, а также щелкнуть по носу всех, кто задумал бы мешать торговле и мореходству. Но как обещать такое, когда… Лошадкину хотелось оглянуться в сторону Клыка, откуда уже взлетала в эти мгновения ракета, несущая гипермаяк. Стоило бы провести запуск ближе к Дружбе, подумал он, объявить все это посланием богам, а затем сказать, что посланцев вызывают на небеса, нет, что за ними прилетела колесница богов, то есть земной корабль. Неважно.

Идеальный вариант, если решиться улететь. Если.

— Мурдаги – соседи хрокагов с севера, и они приплыли вон на тех ладьях, стоявших у правого берега, рискнули, прослышав об уничтожении ужаса глубин, - вещал Кратир, вклиниваясь между репликами.

— Надо было лететь, - вырвалось у Лошадкина.

— Повелитель?

— Я понял, они прослышали о наших успехах и прибыли… с дипломатической миссией, - ответил Лошадкин.

Надо было лететь во дворец, при помощи пояса, плевать на дирижабли, все равно Огар уже прибыл. А может стоило лететь сразу в замок и объявить о докладе небесам и богам, закрыться на пару дней.

— Да, повелитель, они ищут встречи с вами.

— Что же, пригласи их на пир, который сейчас состоится.

— Уже, повелитель.

— Что бы я без тебя делал, - без тени иронии ответил Лошадкин.

Дальше проезд по Дружбе, под восхищенные крики толпы, прошел практически без осложнений. Разве что в храме пришлось задержаться, жрецы решили, что возвращение с победой прекрасный повод закатить молебен светилу на небе и пожертвовать массу всего богам.

— Разве королева Арханна не объясняла вам, что так не делается? – спросил Лошадкин.

— Она не давала конкретных указаний, - последовал уклончивый ответ.

— Она занимается другими жрецами, - добавил еще кто-то.

Ах да, орден Робинзона, припомнил Лошадкин. Поразмыслил мгновение, затем махнул мысленно рукой.

— С высоты небес нет разницы между живыми и их дарами, - напомнил он. – Наша тысяча лет все равно что секунда для богов, и дары, они признаться нужны больше вам самим, чем богам.

— Повелитель!

Слова Лошадкина в чем-то граничили с кощунством, но посланец он богов или нет? Михаил, конечно, знал верный ответ, но не стал озвучивать его вслух, заговорил о другом.

— Смертные слабы, забывчивы, ленивы, кровожадны, в них все еще сильно звериное начало. Дабы прийти к богам, возвыситься до них, необходимо работать над собой, и молитвы, дары, следование правилам, это все для самих смертных. Становиться чище, лучше, выше! Чтобы не самим, так внукам достичь хотя бы подножия небес и оказаться в состоянии войти на них! Но это нужно смертным, не богам, и когда служители богов начинают жадничать, забирают себе власть и право говорить от имени бога.

Он покачал головой, а жрецы вдруг повалились оземь, одного, кажется, даже хватил удар. Лошадкин моментально оказался рядом, вколол ему поддерживающей смеси, крикнул.

— Жрецу Урхагу плохо! Врачей сюда!

— Не выдержал мощи небесной правды, - прошептал кто-то.

— Осознал, что жил неправильно, - откликнулся другой.

Лошадкин передал жреца и снова окинул всех взором. Не только жрецы, но и масса горожан, прислушивавшихся в отдалении, тут же передающих его слова другим.

— Чтобы обычный смертный мог возвыситься до бога, ему нужно посвятить этому всю жизнь, и нужно, чтобы другие выполняли за него обязанности! Такое недопустимо и народ, увлекшийся возвышением, вымрет! Но и те, кто не ищут способов стать чище и лучше, тоже погибнут, превратятся в зверей и их истребят соседи, убьют, как убивают взбесившихся зверей! Нужно идти к небесам, но вы не можете посвятить этому свою жизнь и перекладываете такие дела на жрецов! Это верно и им, служителям богов, следует искать способы, как всем смертным вокруг стать чище и лучше! Но чтобы возвышать себя и смертных вокруг, жрецам следует и самим быть чистыми! Не впадать в нищету и самоуничижение, но и не искать чрезмерных даров, роскоши, материальных благ, затмевающих дорогу в небеса! Этот путь труден, тяжел и тернист, так как не бывает легких путей к небесам! То, что достается легко, то и не ценится, и распахнись сейчас небеса, разве стали бы вы лучше? Построить небеса здесь, на земле, чтобы сами боги сошли с небес и признали вас равными, вот достойная цель!

Слова Лошадкина были встречены ошарашенным молчанием, сменившимся угрюмой задумчивостью. Не наломали бы дров от усердия, подумал Лошадкин, но что делать? Исправлять прошлые перегибы и следить, чтобы сейчас не выгнуло чрезмерно в другую сторону. Пусть запишут «небесную правду», попробуют следовать ей, а там видно будет, может через тысячу лет и станут лучше, гуманнее, чище, как это случилось на Земле.

На Земле, которая и сама не прошла еще свой путь, если говорить прямо. Имел ли право Лошадкин, далеко не образец чистоты и живолюбия, произносить такие проповеди? К счастью, некому было задать эти вопросы, поставить под сомнение слова Лошадкина – некому, кроме живых экспедиции, а они промолчали, не явились вживую.

— Повелитель, вы, наверное, устали с дороги.

— Не особо, - отмахнулся Лошадкин, - я все же плыл, а не трясся в седле.

— Купальни подготовлены к вашему визиту.

В другой раз Лошадкин так и поступил бы, а то выходило натуральное «с корабля на бал». Но сейчас его сжигало злое нетерпение – успеть! Сделать еще что-то, пока не пришлось улетать! Да, он не определился со своим настроем, но ясно представлял, как все будет. Гипермаяк подаст сигнал, прилетит земной корабль и Лошадкин поднимется на борт вместе с остальными. Вернется на Землю и некоторое время будет вздыхать и размышлять о союзе народов, а потом все затянется дымкой времени.

— Никаких купален!

— Но, повелитель, там…

— Но? – вспылил Лошадкин. – Мне уже указывают в собственном дворце?

Желающие перебивать его и вылезать с ценным мнением резко закончились и Лошадкин прошел в общий зал, думая о том, что не стоило так смешивать. Ведь было же здание совета вождей, делегации других народов стоило принять там. Причем принять завтра, на свежую голову, вникнув и получив информацию, кто они такие и чего хотят, как давно приехали, о чем говорят и так далее.

Да, хорошие времена, когда можно было никуда не торопиться.

— Да начнется пир! – объявил он.

Некоторое время все пили, ели, говорили, бросали взгляды в сторону Лошадкина. Он исподволь изучал делегации, сидевшие скромно в стороне. На почетных местах, но не как свои, тонкости местного этикета. Изучал и знакомился с информацией, собранной у Алекса, подгрузил их языки в манопу. Соседи по внешнему виду и происхождению, схожие языки, схожая история, просто географическое разделение. Как и полагается соседям, вражда у них с родственными народами, то есть мордахами и хрокагами, выходила лютая, до крови на всю степь и леса, гор трупов, и прочего.

Отсюда возникал вопрос истинных целей их прибытия. Желание дружить или страх перед новой силой, ожидание резни за прошлую вражду и попытка заранее, если не умаслить, так хоть разведать? Птицелюди и правда были похожи на птерахов, которые их старательно обхаживали. Похожи, но в то же время крупнее, ближе к птеродактилям по облику, и в голове Лошадкина крутились мысли о воздушной кавалерии, только легкой. Тяжелая на ящерах, легкая на этих, птерахи сами по себе и дирижабли в роли авианосцев.

Первый голод был утолен, заиграла музыка, выскочили местные скоморохи, и заплясали танцовщицы. Голод телесный утих, но нетерпение нарастало или это только, казалось, Лошадкину, так как его самого грызло изнутри?

— Прежде чем мы перейдем к развлечениям, - объявил он, вскидывая руку, - надо разобраться с делами.

— Верно!

— Мудро!

— Вначале – дела, потом развлечения, так и завещаю внукам!

— У повелителя всегда дела, надо иногда и развлекаться!

— Для посланца богов наши дела – развлечения!

Выкрики, шутки, смех, Лошадкин мысленно поставил себе плюс. Атмосфера была вполне дружеской, но без амикошонства, сохранялось уважение и в то же время готовность высказать правду в глаза. Долго ли это все продлится? Он не знал, но мысли о том перескакивали на скорый отлёт, и нетерпеливый червяк внутри Лошадкина снова вонзал зубы ему во внутренности.

— Сюда прибыли посланцы иных народов, соседей нашего союза! Их приняли хорошо, несмотря на прошлые обиды, и я доволен, - провозгласил Лошадкин. – Давайте теперь выслушаем их самих!

Возникла заминка, делегации не знали, кому выступать первыми.

— Если смогут, га-га-га!

— От величия Дружбы подвело языки!

— Слишком крепкая выпивка!

Посыпались новые шуточки, но теперь уже с уклоном в сторону прошлых обид.

— Нет смысла меряться первенством выступления, - вскинул руку Лошадкин, - главное, чтобы слова были произнесены и услышаны. Пусть первыми выступят ардахи!

— Да, повелитель!

— Мудрое решение!

— Верные слова!

— Перед небесами все равны!

Ардахи вышли вперед, уважительно поклонились, преподнесли дары и свитки. Лошадкин развернул один из них, вчитался, стараясь не выказывать эмоций на лице. В свитке содержалась масса пустых слов, и пара мелких просьб, по крайней мере так их пытались представить. Чтобы Лошадкин приказал краглам продавать ардахам оружие, а также приказал Тургайскому союзу открыть свои города для торговли.

— Приказал? – задумчиво перепросил Лошадкин. – А почему краглы не торговали с вами раньше?

— Они ни с кем не торговали, а тургайцы закрыли для нас свои рынки, уверяя, что мы их обманываем! Да они сами нас обманывают и наживаются! Для нас настали тяжелые времена и тут вожди прослышали, что краглы начали торговать с нашими сородичами, мордахами! Они не могли решиться на такое сами…

— Могли, - перебил его Лошадкин. – Потому что перестали считать мордахов враждебными соседями, ворами и убийцами. Мордахи и хрокаги, ламассы и птерахи стали для них своими, братьями, и они торгуют с ними, как с родичами и друзьями.

— Повелитель народов, - опять склонился ардах и выходило это у него тяжело, - я, возможно, выразился не слишком умело, мы не мастера говорить и плести словесные кружева, как жители городов.

— Да нет, все выражено предельно ясно, вы хотите, чтобы я заставил других делать так, как удобно вам. Вполне понятное устремление, но с чего вы взяли, что я удовлетворю вашу просьбу?

— Наглость!

— Ардахам надо дать урок!

— Они думают, что мы их не достанем! – шептались в зале, хотя, тут больше подошло бы слово «орали».

Степная наглость? Проси верблюда, получишь барана? Лошадкин разглядывал ардахов, испытывая желание двинуть на них армию, как раз прошедшую обкатку в Тургайском походе.

— Мы готовы торговать, о повелитель народов! У нас масса скота и земли!

— Если краглы не хотят торговать с вами, то пусть не торгуют, - отрезал Лошадкин. – Попробуйте уговорить их, покажите, что вам можно доверять! Тургайский союз мне не подчиняется, но сейчас они ослаблены войной.

Ардахи переглянулись.

— Возможно, они будут более уступчивы, а возможно, вам придет в голову мысль взять свое силой, как рабнекам и тогда тургайцы снова попросят нас о помощи.

Ардахи уловили намек и закруглились, хотя явно не собирались отступаться от своего в целом. Похоже, они так и не поняли общей картины, считали «посланцев небес» кем-то вроде своих правителей. Которым всегда всего было мало, требовалось хапать и завоевывать, копить силы и бить соседей.

Впрочем, в этом направлении – с ардахами - тоже следовало работать, чтобы годы спустя получить плоды.

Затем выступали мурдаги, но эти сразу урезали осетра, не стали наглеть и просили лишь о возможности торговли с хрокагами, и чтобы их не убивали сразу на границе. То ли желали воссоединения с собратьями, то ли собирались прислониться бочком к родичам, чтобы иметь возможность прислать свой алый свиток, как тургайцы. Лошадкин, конечно, разрешил и попросил представить подробный план торговли и прокладки дорог, постов, торговых мест для будущих караванов.

Мурдаги задумались, отступили прочь, благодаря.

Затем дошли до птицелюдей, птердахов, просивших убежища. Как выяснилось, их теснят и убивают, в том числе и ардахи, и дело чуть не дошло до драки прямо в зале. Лошадкин указал, что птерахам и самим не хватает места, но вот в новых, соединенных поселениях, пока есть скалы. Если птердахи хорошо покажут себя, в общем накидал намеков, и птицелюди радостно набили им зоб, чуть ли не славили его.

Под эти разговоры пир продолжался и дела сменились развлечениями, наступила ночь.

— Повелитель, - прошептали Лошадкину почти в ухо. – Хранительницы трона просят о встрече с вами.