Барон Робинзон

Глава 46

Несколько дней спустя

Въезд в Шадар выдался не таким пафосным, как в Ымкан, но приветствовали Лошадкина и остальных не в пример мощнее. Город оказался спасен от завоевания прибывшим флотом и тургайцы теперь лезли вперед, напирали, орали славу и махали мохнатыми руками.

— Кажется, тебе строят глазки, - подпихнул его в бок Огар.

— Исключительно тебе, дружище, исключительно тебе, - хохотнул в ответ Лошадкин. - Да и нам обоим не сравниться в этом с адмиралом Квурсом!

— О да, адмирал популярен, - расплылся в улыбке Огар, словно подкручивал отсутствующие усы.

Приняв символические ключи от города у казара Дорлота и произнеся короткую речь, Михаил достиг гавани, где его уже тоже ждали. Обоз со всеми подарками, трофеями и прочей добычей войны, прибыл сюда еще несколько дней назад и все уже перенесли в трюмы.

Войска, не дожидаясь отдельной команды, начали грузиться на корабли, а часть – на дирижабли. Давка среди жителей Шадара усилилась, кто-то даже попробовал пробежать и спрятаться на летающей платформе, но был изгнан вежливыми пинками под общий хохот.

— Повелитель, - сдержанно поклонился Квурс.

— Адмирал, - ответил ему Лошадкин. – Вы справились превыше всяких похвал и будете щедро вознаграждены.

— Я уже получил немало.

— И получите еще больше, это даже не обсуждается, - хлопнул его по плечу Михаил. – Кто служит верно и справляется, не боится проявлять инициативу, тех надо поощрять и возвышать. И вот вам мой первый подарок!

Он махнул рукой и рядом появилась Авия. Хитрая лисичка все порывалась служить Лошадкину, но после пары намеков все же осознала, что жены Михаила ей хвост оторвут и шкуру спустят, скажут, что так и было.

— Для меня честь служить такому великому флотоводцу, - склонилась Авия, подметая берег хвостом.

Специально удлиненным хвостом, какие-то атавизмы в сознании местных сохранились и очень длинные хвосты производили на них завораживающее впечатление. Разумеется, если это были хвосты не в чешуе.

— Повелитель, - еще раз поклонился Квурс, выпрямился и махнул рукой. – Проводите гостью на мой корабль!

— Она служила знатному военачальнику рабнеков, - сказал ему Лошадкин, - настолько знатному, что он осаждал Ымкан и приходился братом хану рабнеков.

Все это Авия рассказала уже потом, после разгрома под Парзадом. Брат короля рабнеков ошибся, бросился вначале к Урчаю, но опоздал и там, помчался обратно, к основному войску, но пришлось огибать Ымкан. Примчался, но практически сразу же после этого Огар начал наступление на силы под Парзадом и вырваться из ловушки рабнекам уже не удалось, прибытие Лошадкина на дирижаблях окончательно отрезало все пути отступления.

— Повелитель, мне как-то не по себе, - признался Квурс.

— Спать с ней необязательно, - заверил его Лошадкин, - хотя, конечно, штучка она та еще.

— Без сомнений, у меня даже мачты на кораблях выпрямились, - пошутил Квурс.

— Она создана служить и вам, адмирал, не хватает именно такой женщины за спиной. У вас ведь нет суеверий, что женщина на корабле – к беде?

— Что? – изумился Квурс.

Лошадкин не стал проклинать себя за промах, просто улыбнулся.

— Пусть плавает с вами, заботится о быте, обеспечивает тепло, ведь оно так нужно в дальних походах. Да-да, адмирал, вы не ошиблись, вашим кораблям не придется стоять без дела! – глаза Квурса загорелись. – Дальние и ближние походы, визиты к соседям и истребление пиратов и тех, кто не понял, что с нами надо жить в дружбе. Предстоят большие дела, постройки и торговля с Тургаем, визиты к рабнекам! А вы тем временем присмотритесь к Авии, сочтете, что она шпионка и подсыл, можете выкинуть ее за борт на корм ужасам глубин. Захотите взять в жены, я одобрю ваше решение, даже если кто-то будет возражать.

А сам тем временем приставлю парочку живых Батурса, чтобы приглядывали за адмиралом, подумал Лошадкин. Будет всем проверка и тренировка, и если Авия действительно служанка, то хорошо. Если шпионка и подсыл, тоже хорошо, испытание верности Квурса, на будущее, чтобы потом не болела голова из-за него. Любой исход на пользу, главное не пускать ситуацию на самотек.

— Разумеется, до Дружбы мы поплывем вместе, но не оглядывайтесь на меня, адмирал.

— Понимаю, - ответил сдержанно Квурс.

Похоже, такого он не ожидал, да и сам Лошадкин тоже смутно ощущал, что как-то все пошло не так. Словно не он решил судьбу Авии, а та обвела его вокруг хвоста и выбрала, что хотела, внушив Лошадкину, мол, он тут самый главный.

Решив не ломать голову над этой загадкой, Лошадкин махнул рукой Огару по сети и поднялся на борт флагмана, носившего все то же название «Дружба». Корабль, конечно, был другой, созданный уже с технологиями и секретами мекланцев, пусть и из сыроватого леса.

— Все же в наших лесах не просушить дерево толком, - ворчливо заметил Квурс. – Нужно вывозить дальше к югу, а может и покупать в Тургае. Здесь теплее, леса я видел добротные, а?

— Возможно, но мы не должны зависеть в таких вещах от кого-то, даже от союзника, - ответил Лошадкин.

Флагман резал воды Желтого залива, в голове Михаила мелькали проекты. Убрать глину, очистить воду, терраформировать залив целиком, добавив туда ламассов и поселений хрокагов. Рощи на берегу, верфи, возможно, город в устье Тургая, принадлежащий двум сторонам или просто нейтральный. Торговля и все такое, мост через Тургай, опять же, для ускорения коммуникаций.

— Все равно потребуется несколько лет, повелитель, и разве за это время? – Квурс указал рукой влево, где оставался берег Тургая.

Лошадкин просто покачал головой, не стал выражать свои сомнения вслух. Казарад Барлот по местным меркам не сделал ничего такого. Да что там, даже среди союза народов, требовали крови соседей, случилась та резня на курултае. Тургайцы не совершили ничего такого, что уже не происходило бы, и тоже яростно подметали пол хвостами, выражая желание дружить с новой силой.

— Посмотрим, - наконец высказался Лошадкин, закрывая данную тему.

Они плыли наискось, устремляясь к берегам степей мордахов, и ламассы сопровождали флот. Лошадкин уточнил, пребывание в воде, содержащей частички глины, было неприятно русалкам, но не должно было причинить особого вреда. Жить и растить мальков здесь не выходило, то да, но такой вот кратковременный заплыв ламассы выдерживали спокойно.

— Там дальше к югу вода чище, - говорили Лошадкину, - без глины. И на берегу залива, где он выдается в море, стоит маяк.

— Стоит, - соглашался Лошадкин, видевший все это через спутник. – Предлагаете оборудовать подводные маяки?

— Уж мы-то под водой не заблудимся! – веселились ламассы. – Но мы могли бы поселиться там под водой!

— Посмотрим, - ответил им Михаил так же, как Квурсу.

Еще свои родные воды не освоили, но глаза уже горели, а хвосты загребали. Хапать, расселяться, жить, не боясь подводных чудищ, в чем-то Лошадкин их понимал. Эта эйфория силы и побед могла оказаться очень опасна, следовало слегка отрезвить всех за остаток года. В то же время да, тургайцы держали порты на берегу, плавали и строили корабли, и хорошо плавали, и строили, рабнеки даже не стали соваться с моря.

Где-то там дальше жили еще морские монстры, хватали корабли, топили, пожирали.

— А пока что курс домой!

— Вы слышали повелителя, мальки сухопутные! - заорал Квурс. - Домой!

— ДОМОЙ!!!

Квурс махнул рукой и раздался стук в огромный барабан, затем над стуком вознесся чистый, звонкий голосок.

— Ходили мы в Тургай!

— Веслами поддай! - взревели сотни глоток, наваливаясь на весла.

— Добычу взяли там!

— Всем дали по хвостам!

Под это странное сочетание песни и рёва сотен глоток, корабли покинули гавань Шадара.

Они пересекли залив, достигли степных берегов, и Лошадкин направил местных, чтобы зарисовывали и составляли карты. Отмечали особые места, посылали птерахов, дабы те складывали пирамиды. Кочевьям мордахов предстояло потесниться, и это тоже представляло проблему – дороги, верфи, смешанные поселения, вот эти будущие отмели и городки на берегу – все они отнимали земли у мордахов.

Легко могло возникнуть ощущение, что они одни отдувались за всех, что степь приносилась в жертву, а их самих сокращали и истребляли мирным путем, ассимиляцией. Легко могли возникнуть протестные настроения – сколько раз такое бывало на Земле! – и вот, пожалуйста, уже готовая почва для новых заговорщиков. Тех самых простых мордахов, ради которых все и затевалось.

Тут следовало крепко подумать, заняться также и пастбищами, скотом, возможно, ирригацией степи.

— Михаил, - пришел вызов по сети.

Нежный, осторожный, но цепкий, будто Михаил ухватил стрекозу за хвост, а та вцепилась в него лапками.

— На связи, - откликнулся он, гадая, что такого страшного случилось.

— Мы готовы, - последовало простое объяснение. – Гипермаяк готов и Алекс уверен, что все заработает, пусть и не в полную мощность. Мы готовы запустить его в любой момент, но решили известить тебя и Огара, и дождаться вашего возвращения.

Михаил невольно вдохнул глубоко, ощущая, как в груди вспыхивает крик. Нет! Нечестно! Столько всего еще не сделано, столько предстоит сделать!

— Понятно, - ответил он слегка сдавленно. – Спасибо, что предупредили.

— Мы думали запустить сразу, потом подобрать вас, но решили, что это будет некрасиво.

— Да, - ответил Михаил. – Некрасиво.

Прервал вызов, смутно гадая, как же отреагировал Огар. Хотя, что тому Огару?! Он и так достиг всего, потренировался, сколотил войско, провел ряд битв и обрел уверенность в себе! А он, Михаил Лошадкин, чего добился? Даже плотину на Ирцее не поставил, чего уж говорить об электростанции! Но и цепляться за них, плакать и просить подождать недельку, пока он «достроит еще один куличик»?

Внутри стало странно тяжело и пусто, все вокруг будто выцвело.

Мысли о степи и городах, постройках, визите дружбы в Меклан, плавании к рабнекам, развитии дирижаблей, столкновениях с народами за горами краглов, да мало ли! Школы и дороги, внедрение языка и песни о походе в Тургай, что, теперь всего этого не будет? Остаться?

Остаться!

Мысль вспыхнула и угасла, едва родившись. Да, Михаил мог остаться, но что он смог бы, даже оставь ему обломок «Васко» и комбайн? Хотя нет, с ними смог бы многое, но живые экспедиции будто поддерживали его, вселяли надежду, закрывали другие работы, не такие интересные. Остаться? Остаться?!

А как же Таня, Татьяна Сальвини? Рейтинги и кредиты, Башня, Земля, ведь Лошадкин летел в экспедицию, собираясь вернуться и заняться… чем-то другим. Как мог он остаться и посвятить свою жизнь местным? Да, никто не стал бы возражать, даже не потащили бы силой, но и помогать ему никто не стал бы. Хочешь помощи? Плати, добейся, уговори, но вначале – получи разрешение, одобрение специалистов по контактам. У Земли накопился богатый опыт помощи не таким развитым цивилизациям, но одобрили бы там действия Лошадкина здесь?

Очень, очень сомнительно.

Стало быть, биться самому и часть Михаила очень хотела остаться, продолжить дела. Развить заводы, шагнуть в эпоху пара, построить электростанцию, добиться расширения союза народов. Выстроить такую империю, которая поможет местным устремиться к звездам, при этом, не заливая все вокруг кровью по колено, а то и по самую макушку.

Но лишь часть его хотела остаться, часть, а не все целое. Договориться с другими, чтобы за ним вернулись через несколько лет? Вариант, но кто стал бы тратить кредиты и рейтинг на такое, лишь ради красивых глаз Лошадкина? Местные стали бы, но речь ведь шла о Земле!

Земля!

— Повелитель, - раздался осторожный голос.

Лошадкин вынырнул из размышлений, увидел, что вокруг стемнело. Болели руки, которыми он сжимал борт корабля, болели ноги, ныли голова и желудок, манопа сигнализировала, что нужен отдых.

— Благодарю, - кивнул он, даже не видя, кому отвечает и пошел к себе.

— Переживает, что тургайцы в спину ударят, - донесся в спину шепот.

— Нет, что рабнеки не выполнят свою часть и придется лить кровь, - возразил другой город.

— Заткнитесь, дурни! – звук затрещины. – Повелитель думает о союзе, о том, как сделать жизнь лучше для всех!

Лошадкин прошел к себе, рухнул и отключился, уже не думая о том, как сделать жизнь лучше для всех.

В следующие несколько дней, пока они плыли на север вдоль побережья, Лошадкин немного пришел в себя, но так и не решил, что ему делать. Лучшее, до чего он додумался, улететь сейчас и вернуться немного спустя, когда у него хватит кредитов и рейтинга на собственный корабль, команду специалистов, горы энергония и техники. В частном порядке, без уговоров на контакт и включение системы в общий союз, и в то же время, Лошадкин понимал, что обманывает сам себя.

Какой еще частный порядок, с манопой и всеобщей сетью? Конечно же, Земля узнает, а значит, ему придется держать ответ или добиться разрешения заранее. В этом вопросе ему никто не мог помочь, да Лошадкин пока и не спрашивал других, даже Алекса, зная, что тут же начнутся бесполезные разговоры, рассуждения, попытки убедить его в чем-то.

«Да может гипермаяк и не сработает» думал Лошадкин, видя, как приближается залив, созданный им самим, и на берегу которого высилась Дружба. Там, чуть дальше к северу стоял замок экспедиции, и ему следовало плыть туда, чтобы превратиться из барона Робинзона в… обычного жителя Земли, надо полагать? Или снова лететь в экспедицию терраформирования и набивать рейтинг и кредиты, удариться в Башню, изобразив «триумфальное возвращение злейшего зла»?

На такое Михаила тоже не тянуло.

А ведь сколько еще можно, нужно было сделать! Построить хорошие, нормальные корабли, такие, чтобы смогли пересечь моря и океаны, например! Убедиться, что союз окреп и не развалится от скрытой вражды народов в нем! Вожди и рядовые живые, жены, все они взирали на Лошадкина с надеждой. Он столько пообещал местным, от мордахов до птерахов и теперь что, собирался трусливо удрать в небо, поджав отсутствующий хвост?

Дружба приближалась, вода кипела от обилия ламассов и рыбы, мимо проплывали скалы и башни, доносился гул толпы на берегу, в небе кружили птерахи, подавая сигналы на берег, а Лошадкин стоял мрачный, заложив руки на спину, и никак не мог определиться, чего он хочет, к чему стремится.

Его словно разрывало на две, а то и три части.