Бесконечная одержимость

13

ШАРЛОТТА

Я не могу избавиться от нервов, когда начинаю готовиться к свиданию. Джаз помогла мне вчера выбрать платье в магазине «Вельвет Люкс» — шелковое темно-синее платье с диагональной линией подола и вырезом на плечах. После работы она возвращается ко мне в квартиру, и мы вместе расслабляемся и потягиваем бокал вина, пока не приходит время собираться. Тогда она садится на край моей ванны и ждет, когда я войду, чтобы сделать прическу и макияж.

— Боже мой, ты выглядишь потрясающе. — Ее глаза расширяются, когда я вхожу, все еще босиком. Я не хочу оставаться на каблуках, которые мы выбрали, дольше, чем придется — Джаз наконец убедила меня купить пару выше двух дюймов, сказав, что носить мои обычные туфли на каблуках с этим платьем будет настоящим преступлением.

— Спасибо. — Я прикусила губу, глядя в зеркало. Как и платье, которое я выбрала для неудачного юбилейного ужина и которое потом надела в «Маскарад», это платье сексуальнее, чем то, которое я обычно ношу. Мне кажется, что половина моей груди обнажена, хотя оно не такое уж и низкое. Но мои ключицы и плечи выставлены напоказ, что кажется мне более сексуальным, чем даже очень глубокий v, а бюстгальтер-балконет, который я надела под платье, приподнимает мое декольте, чтобы оно выглядело упругим и эластичным в плавно изгибающемся вырезе платья. Шелковистый голубой материал прижимается к каждому моему изгибу, что требует еще больше бесшовного белья, и я чувствую, как мои щеки слегка разгораются при воспоминании о том, как мужчина в маске в клубе медленно спускал их по моим бедрам.

— О, ты выглядишь так, будто думаешь о чем-то веселом. Представляешь Ивана сегодня вечером без рубашки? — Джаз ухмыляется, делая еще один глоток вина, а я бросаю на нее взгляд.

— Я не пойду с ним сегодня домой, — твердо говорю я ей, доставая свои щипцы для завивки и начиная их разогревать. — Ему повезет, если он получит поцелуй.

Джаз надувается.

— Я думала, что сегодня на свидание пойдет новая Шарлотта.

— Так и есть. — Я закрепляю большую часть волос на макушке, оставляя нижние слои свободно виться. — Но что, если он мне действительно нравится, Джаз? Я сказала ему, что не ищу ничего эксклюзивного, но это не значит, что я не хочу посмотреть, что из этого выйдет. Если меня интересует больше, чем одна ночь, то я не могу переспать с ним на первом свидании.

Джаз закатывает глаза так сильно, что мне кажется, они на секунду исчезнут.

— Любая, кто так говорит, либо дура, либо живет по каким-то очень устаревшим правилам. — Говорит она, качая головой. — Многие мужчины встречаются с женщинами, которые трахаются с ними в первую же ночь. В качестве примера…, — она показывает на себя. — Помнишь того парня, с которым я встречалась два года назад? Джекс?

— Как я могла забыть? Он очень любил созвучие ваших имен. — Я выпустила локон и распустила волосы. — Ты переспала с ним на первом свидании?

— Девочка, ты помнишь, какой он был горячий? — Джаз смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Я позволила ему вставить мне в задницу в первую же ночь. И он все равно встречался со мной восемь месяцев. Поверь мне, мужчины не играют по этим дурацким правилам.

— Ты… — Я не могу пропустить первую часть. — Неважно. Мне не нужны подробности.

— Только не говори мне, что ты никогда этого не делала. — Джаз делает еще один глоток вина. — Ладно, вообще-то я в это верю. И Нейт никогда бы не проявил к тебе такого неуважения, чтобы спрашивать. — Она закатывает глаза. — Но я подумала, что, может быть, до него был какой-то другой парень…

— Не то чтобы моя личная жизнь была такой уж насыщенной, — сухо говорю я ей. — Так что нет. Я этого не делала.

— Попробуй, — весело предлагает Джаз. — При подходящих обстоятельствах это может быть довольно горячо.

Я не очень понимаю, что это за обстоятельства. Но у меня также нет времени спрашивать, потому что мне нужно закончить собираться менее чем через тридцать минут, а мои волосы уложены только наполовину. Джаз отвлекла меня больше, чем я должна была ей позволить.

К тому времени, как я закончила, мои темные волосы распущены и упруги, с густыми пушистыми волнами, макияж выполнен в приглушенных оттенках шампанского, а губы темно-нюдовые. Я надеваю туфли с острым носком и высоким каблуком, которые уговорила меня купить Джаз — хотя я позаботилась о том, чтобы они были не красными, а нюдовыми, чтобы они больше подходили к наряду, — и делаю глубокий вдох, хватая свой клатч.

— Все будет замечательно, — успокаивает меня Джаз. — Ты получишь удовольствие. А я уберусь здесь, а потом поеду домой, на всякий случай… — Она вскидывает брови, и я качаю головой.

— Я не буду спать с ним сегодня. Но спасибо, что приберешься. — Я быстро обнимаю ее и направляюсь к двери.

Когда я спускаюсь вниз, то вижу, что Иван ждет меня в холле. Я вижу его раньше, чем он меня, и у меня перехватывает дыхание, меня охватывает жар.

Он бесспорно великолепен. Он был таким, когда прервал мой обед, и еще более великолепен сейчас, в идеально сшитом светло-сером костюме, темно-русые волосы уложены набок, а сильная челюсть идеально выбрита. Я вижу его татуировки, выглядывающие из-под костюма, на руках и в открытом пространстве, где расстегнуты две верхние пуговицы рубашки, и контраст между темными чернилами и дорогим костюмом вызывает у меня дрожь по позвоночнику.

Я никогда не встречалась с мужчинами с татуировками. Никогда не спала с ними. Логически я понимаю, что татуировки — это не так уж и дико, и у половины людей в моем отделе либо есть несколько, которые я видела, либо, вероятно, есть несколько, спрятанных подальше. Но дело не только в том, что этот человек татуирован. Есть что-то в том, как он их носит, в его присутствии и в том, как они являются частью этого присутствия, что заставляет меня чувствовать, что я приближаюсь к чему-то опасному. Что он — дикий хищник, а я — сегодняшняя добыча.

Это должно пугать меня, но я, как мышь, загипнотизированная змеей, хочу только приблизиться к нему.

Он поворачивается, и от его взгляда, пронизывающего меня со лба до пят и внезапно вспыхивающего в глазах жара, меня словно током бьет. Я вижу, как раздвигаются его губы, как он вдыхает воздух, глядя на меня, и никто из тех, с кем я ходила на свидания, не заставлял меня чувствовать себя такой красивой одним лишь взглядом, не давал мне почувствовать себя такой желанной. Он даже не произнес ни слова, а мне кажется, что весь его мир сузился только до меня одной.

— Я рад, что ты не стала меня подставлять. — Говорит он с ухмылкой, и эта улыбка смягчает идеально отполированный, опасный край его сегодняшнего взгляда. — Я уже начал волноваться.

— Я на пять минут раньше.

— Я думал, ты будешь так взволнована, что придешь на десять минут раньше. — Он снова ухмыляется, и все мои силы уходят на то, чтобы игриво не ударить его по руке. Но мы еще не настолько близки. Я не могу быть с ним настолько непринужденной на первом свидании. А я вообще могу?

— Я подумала, что должна заставить тебя подождать. — Я улыбаюсь в ответ, чтобы дать ему понять, что я просто подтруниваю, и он хихикает, выводя меня из парадной двери здания.

— Ради тебя? Я бы ждал всю ночь. Но они могли бы отбуксировать мою машину. — Он жестом показывает на ожидающий нас автомобиль, припаркованный у обочины, и я ненадолго замираю, глядя на него так, словно не уверена, что вижу правильно.

Я не очень разбираюсь в машинах, но знаю достаточно, чтобы понять, что у моего бордюра припаркован Aston Martin — серебристый с черным кожаным салоном, навевающий мысли о Джеймсе Бонде. Я ездила в некоторых хороших машинах, но ничего настолько шикарного, как эта.

Нейт бы чертовски позавидовал, думаю я, глядя на нее, и тут же чувствую себя неловко. Этот человек заслуживает большего, чем быть просто отдушиной для моей ярости и мелочности по отношению к бывшему. Но мысль все равно остается.

— Она великолепна, — вздыхаю я, шагая к машине, и Иван открывает мне дверь. — Я никогда не видела ничего подобного.

— Я надеялся, что ты это скажешь. — Его взгляд снова пробегает по моему платью и опускается к ногам, когда я скольжу в машину. — Я также не хотел соответствовать тебе сегодня. — Он снова ухмыляется, и я понимаю, что он имеет в виду, когда замечаю пудрово-голубой цвет его рубашки.

— Она не настолько темная, чтобы соответствовать мне — говорю я ему со смехом, когда он садится в машину. — Но я понимаю, почему ты так думаешь. Зато она почти белая. При правильном освещении никто и не заметит.

— О, тогда ладно. — Он ставит машину на передачу, его рот кривится, когда он снова смотрит на меня. — Я бы не хотел, чтобы ты подумала, что я тебя преследую.

Это заявление кажется настолько нелепым, что я снова смеюсь. И, когда он въезжает в пробку, я понимаю, что за десять минут общения с этим человеком я смеялась больше, чем за последние полгода с Нейтом — по крайней мере, я не могу это вспомнить.

Я не хочу продолжать сравнивать. Но трудно не делать этого. И это тоже заставляет меня думать о том, будет ли у меня еще одно свидание с этим мужчиной. В какой-то момент, если мы продолжим встречаться, прошлое начнет исчезать. И мне интересно, как это будет выглядеть.

Я уже могу сказать, что он отличается от всех, с кем я встречалась раньше. Но, конечно, не настолько, чтобы это не могло быть реальностью?

Опустившись на мягкую кожу сиденья, я провожу кончиками пальцев по маслянистой поверхности, впитывая все это. Иван явно намного богаче, чем я предполагала, когда он подошел ко мне за обедом. Для меня это не главное в мужчине — меня никогда не волновало, что Нейт в своей фирме зарабатывает адвокатом. Я сама зарабатываю достаточно, чтобы поддерживать тот стиль, который мне нравится, и мне не нужно и не хочется полагаться на мужчину, который будет покупать мне вещи. Это не мой язык любви. Но есть что-то в том, как Иван носит свое богатство, что меня привлекает.

Нейт любил быть ярким. Он любил заказывать самую дорогую бутылку вина в ресторане, брать в меню блюда, которые были настолько редкими, что их цена даже не была указана. Он держал в гараже новенький «Корвет», хотя почти никогда не ездил на нем и ничего не знал об автомобилях. В офис он ходил в фирменных костюмах, даже купил пару костюмов Tom Ford, чтобы надевать их на встречи. Он всегда хотел, чтобы другие видели, что у него есть деньги. И я только сейчас понимаю, насколько это меня раздражало.

Но Иван, похоже, относится к деньгам как ко второй коже, в которой ему комфортно и не нужно выпендриваться. И от этого он нравится мне еще больше.

— Куда мы направляемся? — С любопытством спрашиваю я, и он ухмыляется.

— Ты не против, чтобы это был сюрприз? — Спрашивает он, и я киваю, мои глаза немного расширяются.

— Конечно, — быстро говорю я ему, и меня охватывает теплое чувство от мысли, что он прикладывает усилия для этого свидания. Что для него важно, чтобы он произвел на меня хорошее впечатление, а не просто предположил, что я упаду к его ногам.

— Я хочу произвести на тебя впечатление. — Говорит он, как будто слышит, о чем я думаю. — Полагаю, у меня будет только одна попытка, так почему бы не постараться?

— Ты уже произвел на меня впечатление, — признаю я, снова поглаживая одной рукой мягкую кожу сиденья. — Вовремя, даже раньше, машина, а теперь еще и продуманное свидание, которым ты хочешь меня удивить? Ты еще не пропустил ни одного шага.

— Это звучит как минимум того, что я должен делать. — Он плавно поворачивает машину на боковую улицу, и я вижу, что мы приближаемся к самой красивой части центра Чикаго. Вид прекрасен, как и всегда — есть города с более крупными горизонтами, но я никогда не устаю от нашего. — Мне кажется, Шарлотта, что мужчины относятся к тебе не так, как следовало бы.

— Может, и нет, — признаю я. Я медленно выдыхаю, пока Иван тормозит машину и останавливается перед «Восхождением», новым рестораном, отмеченным звездами Мишлен, о котором я слышала, как несколько моих коллег говорили буквально на днях. Я поджимаю губы, во мне вспыхивает волнение, и я чувствую на себе взгляд Ивана, когда он открывает дверь, наблюдая за моей реакцией.

Я наблюдаю за тем, как он отдает ключи парковщику и подходит, чтобы открыть мою дверь. Я смотрю на него, когда он протягивает мне руку и кладет мою руку в свою, помогая выйти из машины, и чувствую легкий толчок, когда моя кожа касается его.

Я сказала Джаз, что не собираюсь спать с ним сегодня, но это может оказаться сложнее, чем я ожидала. Одна эта мысль пугает меня. Я никогда не спала ни с кем на первом свидании. Даже близко не подходила к этому. И мысль о том, что мне, возможно, придется проявить самоконтроль, чтобы удержать себя от этого сегодня, на мгновение затуманивает мои мысли, когда я выхожу из машины и встаю на бордюр рядом с Иваном.

— Ты в порядке? — Спрашивает он, его глаза слегка морщатся в уголках. Он выглядит забавным, но не злобным.

— Я просто застигнута врасплох, — честно говорю я ему. — Я не ожидала всего этого. — Я оглядываюсь на машину. — Честно говоря, я до сих пор не могу забыть тот факт, что ты заехал за мной на машине Джеймса Бонда.

— Он заставил меня пообещать, что я верну ее ему к полуночи. — Говорит Иван, беря мою руку и убирая ее в угол своего плеча. — Так что нам, наверное, пора идти ужинать, не так ли?

Я не могу удержаться от смеха и киваю, когда улыбка расплывается по моему лицу. Я чувствую рядом с Иваном тепло, надежность, кого-то, на кого я могу опереться. Того, кто спланирует для нас весь вечер, и мне не придется ничего делать.

У входа в ресторан стоит симпатичная хостес, одетая в темно-красное бандажное платье, ее каштановые волосы зачесаны назад в гладкий пучок, макияж безупречен. Она улыбается нам рекламной улыбкой зубной пасты, когда мы подходим к стойке хостес из темного дерева, и смотрит прямо на Ивана. Я не упускаю из виду, как ее взгляд завистливо скользит по нему, и это тоже вызывает у меня легкий прилив тепла. Независимо от того, получится у нас что-нибудь или нет, сегодня он со мной.

— Столик для Ивана Васильева — говорит он ей, и она приглашает нас следовать за ней в тускло освещенный ресторан.

Красивый, явно новый, обставленный мебелью из темного дерева с золотыми акцентами, с зеленью по верху стен, мимо которых мы проходим по пути в столовую. На заднем плане звучит слабая струнная музыка, и нас с Иваном подводят к круглому столу из темного дерева с подходящими стульями, обитыми красным бархатом, на которых стоят золотые подставки. Из небольшого отгороженного стеной помещения, куда нас привела хозяйка, открывается вид на кухню. Вокруг нас еще только четыре столика, два из которых заняты. Это явно эксклюзивная зона ресторана.

Красный и золотой цвета напоминают мне о «Маскараде», и я украдкой поглядываю на Ивана, когда он отодвигает мой стул, в поисках хоть какого-то намека на узнавание. Может быть, это он? На короткую секунду я задумываюсь, опускаясь в кресло. Неужели все это намек на то, что он тот самый человек из клуба и выследил меня?

Но это невозможно. Джаз долго рассказывала, как тщательно зашифрованы записи в «Маскараде» и как трудно кому-либо раскрыть личности людей, которые его посещают. Честно говоря, я не уверена, что пошла бы туда в противном случае.

Это просто совпадение, вот и все. Если бы я была более суеверной женщиной, я бы сказала, что это похоже на знак.

— Что скажешь? — Спрашивает Иван, когда хозяйка оставляет нас дожидаться сервера, а я оглядываю окрестности.

— Здесь великолепно. — Я прикусываю губу и тянусь за мягкой белой салфеткой, чтобы расстелить ее на коленях. — Обычно я не хожу в такие шикарные места.

Я начинаю рассказывать ему о планах на неудавшийся ужин в честь годовщины, но прикусываю язык. В конце концов, я расскажу ему, если дело дойдет до этого, но мне кажется, что разговор о моем бывшем — не лучший способ начать свидание, которое Иван явно планировал сделать особенным. Я бы хотела, чтобы Нейт не так сильно занимал мои мысли, но все это еще так свежо. И я не могу отделаться от мысли, что именно такого внимания мне не хватало все это время. Не броскости свидания, а его продуманности.

— Добрый вечер. — Голос официанта прерывает мои бессвязные мысли, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть пожилого мужчину с подстриженной седеющей бородой и в аккуратной черной униформе, который ставит графин с негазированной водой на наш столик. — Не желаете ли и газированной?

— Нет, спасибо. — Говорю я в тот же момент, что и Иван, и прикусываю губу, чтобы подавить хихиканье. Не уверена, что он это оценит.

— Мы собираемся сделать меню на выбор шеф-повара, — спокойно говорит Иван. — С винной парой. — Он бросает взгляд на меня, когда сервер уходит. — Надеюсь, ничего страшного, что я уже договорился об этом. Мне сказали, что это лучший способ познакомиться с рестораном. И я хотел, чтобы это было настолько особенным, насколько это возможно.

— Звучит замечательно, — честно говорю я ему. — Я всегда хотела пойти в ресторан и сделать это. Просто пока не доводилось.

Он ухмыляется.

— Я рад, что смог воплотить все твои мечты в жизнь.

Я тяжело сглатываю, когда он говорит это, и тянусь к графину с водой, чтобы налить себе стакан. Я не могу позволить своему разуму разгуляться от всех мечтаний, которые он мог бы воплотить в жизнь всего за одну ночь. В итоге я сделаю выбор, о котором потом буду жалеть.

Сервер приносит нам первое блюдо — две маленькие белые китайские тарелки с тем, что, по его словам, является нарезанной куриной печенью, посыпанной тонким слоем карамелизированного сахара и халапеньо. Я поднимаю бровь, глядя на Ивана, и он пожимает плечами, его рот кривится с одной стороны.

Он ждет, пока сервер нальет вино в пару — темно-красное, как нам сказали, с нотками перца и ягод, — а затем усмехается.

— Ну, не знаю, что я думаю об этом. Но пора начинать, верно? Давай посмотрим, каково оно на вкус.

Он смотрит на меня, когда говорит это, и лукавое выражение его лица заставляет меня почувствовать, что у нас внезапно появилась внутренняя шутка, секрет, как будто мы вместе отправляемся в приключение. Я улыбаюсь в ответ и тянусь за вилкой, отрезая тонкий кусочек.

— На самом деле это очень вкусно. — Мои глаза немного расширяются, когда я жую, соленая сладость прорывается на мой язык за мгновение до того, как появляется острота халапеньо. — Я бы никогда не заказала это сама, но это очень вкусно. — Я тянусь за бокалом вина, которое, конечно же, идеально сочетается с этим блюдом.

— Я бы тоже никогда не попробовал, — признается Иван, откусывая еще кусочек. — Но ведь в этом и смысл такого меню, верно? Чтобы заставить тебя попробовать что-то новое? Расширить кругозор, если иначе ты, возможно, и не попробовал бы?

Я чувствую легкий румянец на своих щеках, когда он это говорит. Мне уже не кажется, что он говорит об ужине. Мне кажется, что он говорит о десерте, причем не о том, который нам собираются подать.

— Ты часто ходишь в подобные места? — Я пытаюсь сменить тему и снова тянусь к бокалу с вином.

— Честно говоря, я никогда не был в таких ресторанах, отмеченных звездами Мишлен, — признается он с ухмылкой. — Я не так часто выхожу в свет, как тебе кажется.

— Так почему ты решил сделать это сегодня вечером? — Я знаю, что говорю немного недоверчиво, но ничего не могу с собой поделать. Я уверена, что этот человек ходит на множество свиданий, и мне интересно, куда еще он водит девушек. Однако, как и в случае с разговором о бывшем, я чувствую, что не должна спрашивать об этом на первом свидании.

— Ну… — он делает паузу, когда сервер возвращается и забирает наши тарелки, заменяя их следующим блюдом. Это запеченный морской гребешок в густом кокосовом соусе, помещенный в середину ракушки, с маленькими кусочками водорослей и икрой сверху. — Я подумал, что если я собираюсь попробовать этот новый опыт, то хочу, чтобы он был с тобой.

Это заявление, сказанное так непринужденно, как он это делает, на секунду выбивает меня из колеи.

— Почему? — Пролепетала я, не успев остановить себя. — Я думаю… я думаю, что на самом деле я самая скучная из моих подружек. Если бы ты хотел провести вечер интересно, тебе следовало бы пригласить Джаз.

Он слегка качает головой, беря вилку и ловко отрезая кусочек гребешка.

— Я вовсе не считаю тебя скучной. — Он тянется за вином, на этот раз более сладким. — Думаю, тебе просто нужно найти то, что тебя возбуждает.

— Ты меня даже не знаешь. — В моем голосе звучит нотка неповиновения, и я удивляюсь, почему я спорю с этим человеком, который не считает меня скучной. Это последнее, чего я хочу, но какая-то часть меня не желает, чтобы все в этом общении было фальшивым. Я была благодарна за маску в «Маскараде», но этот мужчина — что-то в нем заставляет меня быть уверенной, что он видит меня настоящую, с самого начала, и я почему-то уверенна в том, что если у нас что-то и получится, то только потому, что он хочет меня, и только меня.

Я едва узнала его, но у меня странное и немного неприятное чувство, что, если бы я узнала, что он хочет меня, потому что думает, что я не такая, как есть, я была бы опустошена. Может быть, это просто потому, что мои последние отношения закончились из-за лжи, но мне кажется, что это необходимо.

— В этом ведь и смысл этого свидания, не так ли? Узнать друг друга получше? — Он улыбается, откусывая еще один кусочек морского гребешка. Он идеален, маслянисто-сладкий, с легким намеком на специи в кокосовом соусе, но я полностью отвлеклась от нашего разговора. — Может, я просто хорошо разбираюсь в людях.

— Так что же ты обо мне думаешь? — Я тянусь к бокалу с вином, нервно ожидая ответа. Я не уверена, что хочу знать, что он скажет в ответ на это. Я не уверена, что готова это услышать.

— Я думаю, тебе просто нужна возможность выйти из своей скорлупы. Кто-то вроде твоей подруги… — он делает паузу, словно обдумывая, как именно он хочет сказать то, что собирается сказать дальше. — Она уверена в том, кто она есть. Уверен, она знает все, что ей нравится, и берет на себя ответственность в любой ситуации. И это хорошее качество. Но еще интереснее, на мой взгляд, тот, кто еще не знает всего этого, но пытается узнать. Тот, кто познает себя. И мне бы хотелось увидеть, кем ты станешь в процессе этого.

Я моргаю, пораженная честностью этого заявления и тем, насколько оно правдиво.

— Я же сказала, что не ищу ничего эксклюзивного, — напоминаю я ему, и он улыбается.

— Это просто ужин, помнишь?

— Похоже, это гораздо больше, чем просто ужин. — Я прикусываю губу. — Звучит так, будто ты ищешь что-то серьезное. Как будто ты хочешь отношений, а не просто…

— Интрижки? — Снабжает он, и ухмылка снова искривляет края его рта. — У меня нет никаких предвзятых мнений о том, что я ищу.

Нас снова прерывает вернувшийся сервер, который приносит нам еще один набор маленьких тарелочек с перепелиной ножкой, уложенной на маленькую вдавленную ложку картофельного пюре, с лужицей яичного желтка под ней. Он наливает следующее вино в пару, и я начинаю говорить что-то еще о том, что не хочу ничего серьезного, но Иван говорит первым.

— Почему ты считаешь себя скучной? — Спрашивает он, и я колеблюсь. Я немного боюсь, что, что бы я ни сказала, это убедит его в этом.

— Я… — Я медленно выдыхаю. — Я не спонтанная. Я не из тех людей, которые заказывают отпуск по прихоти или пробуют новое хобби, не изучив его досконально и не проведя анализ затрат и выгод, чтобы понять, понравится мне это или нет. Я не из тех, кто любит адреналин или рисковать. Я никогда не выезжала за пределы страны. Если бы ты сказал мне, куда поведешь меня сегодня вечером, я бы попыталась найти меню, чтобы заранее узнать, что мне заказать. Это платье — самая сексуальная вещь в моем шкафу. И…

— Ну, я не уверен, что это правда. — Говорит он с ухмылкой на губах, и я немного краснею, вспоминая платье, в котором я была в Маскараде. Но он никак не может об этом знать.

— Ни одна из этих вещей не делает тебя скучной, — продолжает он. — Я склонен думать, что это просто означает, что не было никого, кто заставил бы тебя чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы попробовать вести себя по-другому, не опасаясь, как они отреагируют, если все пойдет не совсем так, как надо. Если тебе не понравится еда и ты захочешь чего-то другого, если тебе в итоге не понравится место, которое ты выбрала по своей прихоти. Они обвинят тебя в том, что ты испортила все веселье, вместо того чтобы найти способы сделать его приятным — или просто оборвать планы.

— А что бы ты сделал, если бы мне не понравилась здешняя еда? — Я с любопытством смотрю на него. — Ты так тщательно спланировал все это свидание. Разве ты бы не обиделся?

Иван хихикает.

— Нет. Вовсе нет. Мы бы ушли и нашли другое место.

Меня удивляет его ответ. Я откусываю кусочек нежной перепелки, желая немного подумать, что сказать в ответ. Нейт обругал бы меня за то, что я недостаточно авантюрна, и не оценила бы его усилий.

— Думаю, я просто немного домоседка, — признаюсь я. — Или, по крайней мере, тем, кто любит рутину. Я склонна делать одни и те же вещи каждую неделю. Обед в одном и том же кафе, счастливый час с друзьями раз или два в неделю, поздний завтрак в воскресенье.

Иван пожимает плечами.

— Нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться пребыванием дома. Мне и самому очень нравится мой дом. И мне нравится проводить время в одиночестве.

Я думаю об этом, пока доедаю блюдо, и размышляю, может быть, я была слишком строга к себе все это время. Может быть, Иван прав, и мне просто нужен партнер, который не заставит меня чувствовать себя маленькой и ущербной, если я не буду наслаждаться прыжками, которые я могу попытаться совершить.

В конце концов, разве не это произошло в «Маскараде»? Я совершила прыжок с Джаз, зная, что, если мне не понравится или будет слишком много, она отвезет меня домой и не заставит переживать по этому поводу. Это заставляет меня задуматься, каково было бы иметь партнера, который не заставлял бы меня чувствовать себя плохо.

Нам приносят последнее блюдо — нежный кусочек медовых сот с ванильным мороженым и слоеным сахаром, к которому подают сладкий портвейн. Я удивляюсь тому, как быстро Иван его поглощает, и это немного смешит меня.

— У нас здесь сладкоежка.

Он наблюдает за происходящим, и в уголках его рта появляется все та же ухмылка.

— Тебя это удивляет?

— Ну да.

Одна бровь медленно поднимается.

— Почему?

— Я… — Я чувствую себя виноватой за то, что говорю это, внезапно, как будто я осуждаю его. — Татуировки, — говорю я наконец. — Не знаю, я просто думала, что ты не любишь сахар так сильно, как, очевидно, любишь.

Он смеется, и я с облегчением вижу, что он, кажется, не обиделся.

— Я не такой, как ты, не так ли? Не такой, как мужчины, с которыми ты обычно встречаешься.

Теперь я чувствую себя немного осужденной, но вряд ли я могу что-то сказать после того, что я только что ему сказала.

— Да, — признаю я. — Да.

— Ну, теперь ты знаешь, что эти два понятия не являются взаимоисключающими. — Он потягивает портвейн, явно все еще забавляясь. — За ночь новых вещей.

Я немного краснею. Думаю, я не упустила намек в этом предложении.

— Мне все это понравилось, — честно говорю я ему. — Но тебе действительно не нужно было делать все это, чтобы произвести на меня впечатление. Мне гораздо легче угодить, чем это. Я имею в виду… — Мой румянец становится все глубже, когда я понимаю, как можно воспринять это предложение.

— Ну, я знаю, что сказал, что это просто ужин, но… — Иван делает паузу. — У меня также есть билеты на шоу, если ты не против. Я не знаю, как ты относишься к театру, но «Les Misérables» сейчас идет на чикагском Бродвее, и я слышал, что он хорош.

Я смеюсь, качая головой.

— Ты прав, это не просто ужин. Но я буду более чем счастлива продолжить вечер.

— Хорошо. — Он выглядит довольным. — Мне нравится проводить с тобой время, Шарлотта.

— Я чувствую то же самое по отношению к тебе. — Я прикусываю губу, нервничая от такого признания. — И мне нравится — все это. — Я оглядываю ресторан. — Но я действительно так же счастлива и на простых свиданиях. Я хочу, чтобы ты это знал. Я хочу… — Я колеблюсь, размышляя, не слишком ли это много. Стоит ли мне говорить ему, чего я хочу, когда совсем недавно я подчеркивала, что не ищу ничего серьезного.

— Чего ты хочешь? — Он пристально смотрит на меня, как будто я нахожусь на пороге того, чтобы рассказать ему что-то очень интересное, и я не уверена, как чувствую себя при этом. Не думаю, что я действительно такая уж интересная, и не могу не задаться вопросом, не притворяется ли он, чтобы заставить меня пойти с ним домой. Понятно, что он находит меня привлекательной, но я не могу понять, почему это должно быть чем-то большим.

— Мне нужен человек, который хочет проводить со мной время. — Говорю я ему просто. — Неважно, что это за свидание. Мне нужен кто-то, кто просто счастлив, что мы вместе.

Его взгляд не отрывается от меня ни на секунду.

— Тогда какое свидание ты предпочитаешь, Шарлотта?

Он ни разу не попытался сократить мое имя. Это еще одна вещь, которая заставляет меня любить его больше, чем, возможно, следовало бы.

Я совершенно уверена, что, как только я скажу ему правду, этот его тщательно скрываемый интерес начнет угасать. Но я считаю, что именно этого я и хотела бы. Мне не нужны ложь и притворство. Мне не нужны обещания вечности, не сейчас, но мне нужен человек, который скажет мне правду. Так что если он считает мою идею веселого дня глупой, не лучше ли узнать об этом сейчас?

Это испытание, но я думаю, что оно того стоит. Не думаю, что он из тех, кто захочет пойти на случайное, обычное, грязное свидание, когда он водит Aston Martin и приглашает меня на один из самых дорогих ужинов в городе, но сейчас я хочу это знать.

— Сейчас осень — мое любимое время года, поэтому, если бы я выбирала день, мы бы пошли собирать яблоки. — Говорю я ему. — А потом мы бы отвезли их домой и попытались бы испечь что-нибудь вместе, а после переоделись бы и пошли в кино. Обычный фильм, в обычном кинотеатре.

К моему удивлению, он не вздрагивает. Он не выглядит подавленным. Он улыбается — настоящей, широкой улыбкой и кивает.

— Хорошо, тогда. Это наше следующее свидание. Сбор яблок, выпечка — в которой я, кстати, очень плох, так что планируй, что либо, я буду дежурить на тарелке, либо пирог будет несъедобным, и кино. Я в твоем распоряжении.

Последнее предложение вызывает во мне совершенно неуместный прилив жара.

— Я не…, — начинаю говорить я, и Иван хихикает, прерывая меня.

— Ты не ищешь серьезных отношений. Я понял, Шарлотта. Ты говорила мне. Достаточно много раз, чтобы я почти обиделся. — Улыбка на его губах говорит мне, что это не так. — Я понимаю, что у тебя только что закончились отношения с парнем, который, кстати, явно полный идиот, и ты хочешь исследовать свои возможности. Это прекрасно. Я понимаю.

Я смотрю на него с подозрением. Ничего не могу с собой поделать. Я еще не очень хорошо знаю Ивана, но все в нем говорит о том, что он собственник. Как будто ему будет неприятна мысль о том, чтобы делить меня с кем-то. И какая-то часть меня желает, чтобы он сказал, что не хочет этого. Что его не устроит меньшее, чем сделать меня полностью, целиком и полностью своей.

— Большинству мужчин это не понравится, — медленно говорю я.

Иван улыбается.

— Я не большинство мужчин, Шарлотта. Думаю, ты поймешь это скорее рано, чем поздно. И еще кое-что, что ты поймешь, когда мы проведем больше времени вместе, — это то, что я хочу тебя. Все, что тебе нужно понять, — это то, что я способен стать и дать тебе все, что тебе нужно.

Это самое высокомерное и высокопарное, что он сказал за весь вечер. Возможная трещина в его шкуре непринужденной беззаботности.

Но у меня перехватывает дыхание.

Его темно-синие глаза притягивают мои, когда он тянется к моей руке, вызывая еще одну дрожь по позвоночнику.

— Я не против того, чтобы ты исследовала, Шарлотта, потому что я хочу, чтобы ты была вся в себе, когда поймешь это.

На мгновение мне становится трудно говорить. Я чувствую, как мои пальцы непроизвольно сжимаются вокруг его кончиков, не желая отпускать его руку.

— Почему? — Тихо спрашиваю я, и что-то сверкает в его голубых глазах, эмоция, которую я никогда не видела раньше и не могу полностью прочитать.

— Потому что, Шарлотта, — мягко говорит он, — когда это случится, для нас обоих пути назад уже не будет. Навсегда.