Бесконечная одержимость

26

ШАРЛОТТА

Утро после того, как я переспала с Иваном, странно тяжелое. Как только я встала, пришло милое сообщение от него, с пожеланием доброго утра, но меня тяготят сообщения от Нейта. Он видел меня прошлой ночью. Он наблюдал за мной. Следил за мной.

Я помню, как я чувствовала себя, идя домой после бранча с подругами, как я чувствовала на себе пристальный взгляд и как я фантазировала о своем мужчине в маске. В новом свете эта мысль заставляет мою кожу покрываться мурашками, мне хочется залезть в душ и отмыться добела.

Не так я хотела чувствовать себя на следующее утро. Я хотела греться в лучах послевкусия, быть солнечной, счастливой и парящей после того, что произошло с Иваном. Вместо этого сообщения Нейта вызывают у меня зуд, как будто я хочу поцарапать свою кожу.

У меня возникает соблазн остаться дома, но я знаю, что если я это сделаю, то буду зацикливаться на сообщениях и на том, что они заставляют меня чувствовать. Лучше быть занятой, чтобы было чем заняться, поэтому я иду на работу, чувствуя, что кто-то наблюдает за мной всю дорогу. Это ощущение ползет вверх и вниз по позвоночнику, вытесняя все остатки приятных ощущений прошедшей ночи, и я еще больше злюсь на Нейта за то, что он разрушил это для меня. За то, что лишил меня того, что должно было быть хорошим утром.

Я думала, что, если буду игнорировать его, он уйдет. Что он поймет, что все кончено. Но все становилось только хуже, чем больше времени проходило. И хотя мне смешно, что он так расстроился, увидев меня с кем-то другим после того, что он сделал, вчерашние сообщения заставляют меня беспокоиться о том, что он может сделать в связи с этим.

Это еще одна причина идти на работу, о которой я ненавижу даже думать. Там, по крайней мере, я в безопасности от всего, что он может попытаться сделать. Я подумываю спросить Джаз, могу ли я остаться у нее на ночь, устроить девичник, но понимаю, что тот факт, что я спрашиваю об этом в рабочий вечер, подскажет ей, что что-то не так. Я немного рассказывала ей о раздражающих сообщениях от Нейта, но не с тех пор, как они стали еще хуже. И я не хочу ее волновать.

Весь день я стараюсь сосредоточиться на Иване — на том, как хорошо мы провели ночь, на том, что мы делали, чего я никогда не чувствовала раньше, на том, что теперь я знаю, что все это можно чувствовать не только в фантазиях. Долго ли это продлится, я понятия не имею, но пока это все, чего я хотела.

И я хочу большего.

Я переписываюсь с ним в течение дня, мы оба танцуем вокруг того, как сильно повлияла на меня прошлая ночь, но я могу сказать, что он хочет увидеть меня снова. Мы говорим о возможных свиданиях, о ресторане, который я хочу посетить, об очередном походе, но только не после того, как я пью мимозу. Я думаю о том, как он обещал трахнуть меня возле дерева после того, как мы сделали это в постели, и приятно дрожу, некоторые из плохих чувств отступают.

— Хочешь после работы поесть тапас? — Спрашиваю я Джаз, когда мы берем обед. — Я знаю, что Зои занята, а Сара работает допоздна, так что, может быть, только мы? Мы могли бы даже поужинать и исследовать тот новый бар. Тот, в котором делают авторские коктейли.

Джаз, как всегда легка на подъем, и я более чем счастлива пойти куда-нибудь в рабочий вечер. Мы возвращаемся в мою квартиру, переодеваемся, а мой телефон молчит, и новых сообщений от Нейта нет. От Ивана тоже давно не было сообщений, но он упоминал, что у него сегодня напряженный рабочий день. Я не хочу показаться навязчивой, поэтому сначала жду, пока он напишет мне.

Ужин проходит отлично — закуски и вино во французском ресторане, который мы обе любим, а новый коктейль-бар, созданный по индивидуальному заказу, позволяет создавать коктейли, вращая колесики и выбирая вкусы, которые нужно смешать вместе, — это еще интереснее. После двух коктейлей я уже почти забыла об угрозах Нейта, задвинув их на задворки сознания. Он ведет себя как придурок, но на самом деле ничего не сделает. Со временем, говорю я себе, допивая третий бокал, он это переживет. Он поймет, что его угрозы и хамство не действуют, и оставит меня в покое.

Я обнимаю Джаз, сажусь в такси, чтобы поехать домой после того, как мы расплатимся, и наконец открываю свой телефон, оставив его в покое на большую часть ночи. Уже за полночь, позже, чем следовало бы, и я с удивлением вижу, как на экране загораются сообщения.

Еще больше я удивляюсь, когда вижу, что они от Дэниела — брата Нейта.

Он никогда не разговаривал со мной по собственной воле, когда мы с Нейтом были вместе, и я не понимаю, почему он должен начать это делать сейчас. Я открываю сообщения и чувствую, что моя кровь становится холодной как лед, когда я начинаю их читать.

ДЭНИЕЛ: Что это за хрень, Шарлотта? Ты что-нибудь об этом знаешь? Кто-то вломился в наш гребаный дом. Сделал это с Нейтом. Это потому, что он писал тебе смс? Ты натравила на него кого-то?

На экране появляется изображение, от которого я задыхаюсь, прикрывая рот рукой. Это Нейт — по крайней мере, я почти уверена в этом. Его лицо избито, распухло почти до неузнаваемости, а на груди вырезано послание.

Держи рот на замке.

В бешенстве я пишу ему ответ.

ШАРЛОТТА: Нет, конечно, нет. Он ведет себя как придурок, но я никогда бы не подумала так поступить. Это ужасно. Ты позвонил в полицию?

Он не отвечает. Такси подъезжает к моему дому, и я могу только представить, с чем Дэниел, вероятно, сейчас разбирается. Меня тошнит от того, что я увидела на фотографии, но какая-то крошечная часть меня, которую мне стыдно признать, рада, что кому-то надоело дерьмо Нейта.

Вместо того чтобы бороться с хулиганами, он сам стал хулиганом, для разнообразия. Я прикусываю губу, отгоняя эту мысль. А на ее место приходит новая, еще более пугающая. Почему Дэниел решил, что речь идет обо мне. И если это так, то кто…

Я никому, кроме Джаз, не говорила, что Нейт все еще пишет мне. И я не рассказала ей о самых ужасных посланиях.

Холодное чувство скользит по позвоночнику, предупреждение, но я не знаю, что это может быть, и кто это может быть. Только чувство, что я в опасности, что что-то очень плохо. Я крепко сжимаю ключи, направляясь к лифту, сердце сильно бьется всю дорогу до моего этажа, и я быстро иду к входной двери, отпираю ее и проскальзываю в безопасное место моей теплой, темной квартиры.

Но ощущение холода все еще остается. По шее пробегает колючка, какой-то первобытный инстинкт предупреждает меня, и я протягиваю руку и включаю свет, отворачиваясь от двери.

Передо мной стоит человек в маске. Той самой маске, которую я видела на фотографиях, присланных мне Веномом, — ухмыляющийся череп, а остальная часть его одета в черное. Я открываю рот, чтобы закричать, меня охватывает страх, но он бросается вперед и хватает меня, прежде чем я успеваю закричать одной рукой за рот, а другой обхватывает мое горло.

Я чувствую, как что-то давит мне на шею, — резкая, жгучая боль.

А потом все вокруг становится черным.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…