Бесконечная одержимость

17

ШАРЛОТТА

Готовясь к торжественному вечеру в пятницу, я взволнована больше, чем думала. Я принесла свое платье в квартиру Сары, и теперь мы в ее великолепной розово-золотой и кварцевой ванной комнате готовимся бок о бок, словно снова оказались в школе.

— Вот почему я не могу переехать к мужчине, — драматично говорит Сара. — Ты можешь себе представить, чтобы какого-нибудь парня устраивала такая ванная комната? Он бы попытался изменить всю мою эстетику или заставил бы меня переехать к нему в холостяцкую квартиру. Колин так жаловался каждый раз, когда оставался на ночь.

— Это глупо, — уверяю я ее, и, на мой взгляд, так оно и есть. Квартира Сары — это роскошная женская мечта: мягкие ковры кремового цвета, румяный текстиль, розовые и белые полосатые обои в некоторых комнатах. Ее кровать — одна из тех кроватей с балдахином, задрапированных марлевой тканью, как у взрослой принцессы, и каждый раз, когда я прихожу, мне кажется, что я попала в какую-то страну фантазий. Это похоже на ее личное убежище, и одна из вещей, которая заставила меня возненавидеть Колина, — это то, как упорно он пытался убедить ее в том, что им следует переехать в более «полированную» квартиру.

Хотя теперь, когда я думаю об этом, многие из унылых серых тонов моей собственной квартиры, которую я подумываю обновить, появились благодаря Нейту. Ему нравилось, а я никогда не задумывалась о том, что может понравиться мне.

— Мужчина может вырвать мою розовую ванную из моих холодных, мертвых рук. — Сара наклоняется вперед и накручивает еще один локон своих светлых волос на горячий валик, а затем закрепляет его заколкой. Она улыбается мне, когда закрепляет последнюю прядку. — Я пойду оденусь.

Я влезаю в свое платье, пока она идет в ванную, оставляя сзади молнию, чтобы она могла застегнуть ее для меня, я не могу до нее дотянуться. Мои волосы все еще влажные, уложенные в полотенце на голове, и я подключаю щипцы для завивки, пока распаковываю косметичку и приступаю к вечернему макияжу.

Через час мы обе готовы. Сара похожа на Золушку в своем голубом платье, ее светлые волосы распущены густыми голливудскими локонами вокруг лица, ее макияж мягкий и безупречный в нежных оттенках розы и шампанского. Я выбрала более темный и гламурный вариант: завила свои темные волосы и заколола их спереди назад, добавила бронзовые тени для век, «кошачий глаз» и темно-коричневую помаду, чтобы соответствовать осенним тонам платья.

— Посмотри на нас. — Сара улыбается, глядя на наше отражение в зеркале, обхватывает меня за талию и притягивает к себе, чтобы обнять. — Спасибо, что пришла, — добавляет она. — Все будет намного веселее, потому что ты здесь.

Я сжимаю ее в ответ, как раз в тот момент, когда ее телефон пикает, сообщая, что наше такси уже на подъезде.

Торжественное мероприятие проходит в Музее естественной истории. Вдоль ступеней расстелен темно-синий ковер, что придает мероприятию особый шик, и я указываю на него Саре, когда мы выходим из такси.

— Я чувствую себя как на церемонии вручения «Оскар», — театрально шепчу я ей, и она смеется, пока мы обе идем по лестнице к свету наверху, где два швейцара в черных костюмах ждут, чтобы проверить наши приглашения — точнее, приглашения Сары, поскольку я ее плюс один.

Внутри струнная музыка заполняет просторное помещение, где столы расставлены среди экспонатов, а в дальнем конце установлен подиум, с одной стороны которого уложена плитка для танцпола. Когда Сара ведет меня к нашему столику у входа, я вижу мужчину, которого узнаю — одного из старших партнеров из юридической фирмы Нейта, и у меня замирает в груди от внезапной тревоги.

— Черт, — шепчу я. — Я даже не подумала о том, что Нейт может быть здесь.

Сара смотрит в ту сторону, куда я смотрю, и прикусывает губу.

— Я не видела его имени в списке гостей, — пробормотала она. — Я бы сказала, если бы видела. Я знала, что главные партнеры будут здесь, но его нигде нет…

— Может, его здесь и не будет. — Я прикусываю губу, опускаясь в кресло, где на китайской тарелке прислонена маленькая карточка с моим именем, написанным черным шрифтом.

— А если и будет, — твердо говорит Сара, — то он просто увидит, что упускает. Ты, выглядящая потрясающе. — Она взмахивает рукой вверх-вниз, жестикулируя, и мне удается слабо, нервно улыбнуться.

— Ты права. — Говорю я ей, и она кивает. Если Нейт будет здесь, он будет один и увидит меня, одетую по высшему разряду и наслаждающуюся ночным отдыхом с одной из моих лучших подруг. Я не хочу, чтобы он видел, что я хоть на секунду задумалась о нем. Я просто хочу, чтобы он видел меня счастливой и хорошо проводящей время без него.

Это лучшая месть, верно?

И все же я не могу не следить за ним по ходу вечера. Речи босса Сары и других членов благотворительной организации о цели сегодняшнего ужина перемежаются с блюдами, которые, хотя и вкусны, но, вероятно, не стоят семисот долларов. Вначале подают биск из краба и феноменальный салат «Цезарь», затем — нежные леденцы из баранины в глазури из красного вина и гребешки с лимонным маслом, после чего следует филе миньон с корочкой из сыра горгонзола и запеченным картофелем. Я с удовольствием погрузилась в еду, наслаждаясь каждым кусочком, и мы с Сарой углубились в разговор о том, что я могу сделать для ремонта своей квартиры, когда я вдруг краем глаза вижу Нейта.

Несмотря на то что я говорила себе, что мне все равно и что я просто хочу, чтобы он видел, как я наслаждаюсь вечером, нежное филе словно превращается в картон у меня во рту. Тем более, когда я вижу женщину на его руке, и я опускаю вилку на свою тарелку, тяжело сглатывая.

Я вижу, как Сара следит за тем, куда я смотрю. Нейт одет в один из своих костюмов от Tom Ford, светло-серый, а на его руке висит совершенно потрясающая женщина. У нее темно-русые волосы, убранные назад в элегантную прическу, и на ней темно-зеленое шелковое платье, которое кажется почти черным. Оно простое до такой степени, что могло бы показаться скучным, если бы не облегало ее так идеально, подчеркивая каждый сантиметр ее совершенного тела так, что оно выглядит манящим, но не слишком сексуальным. На ней бриллиантовые серьги в виде водопада — единственное украшение, привлекающее внимание к ее скульптурным плечам, лебединой шее и острым ключицам, и я пялюсь на нее, пока Сара не подталкивает меня локтем, выводя из оцепенения ревности.

— Она не такая уж и сексуальная. — Говорит Сара, видя мое выражение лица.

— Она выглядит как кинозвезда. — Я смотрю, как они идут к своему столику. Нейт не замечает меня, и это кажется маленьким благословением, но я все равно чувствую, что внутри у меня все рушится. Не потому, что я хочу его вернуть или все еще люблю, а потому что… я даже не могу объяснить, почему. Я не хочу быть на его руке вместо той женщины, и все же я хотела, чтобы он страдал за то, что сделал. Я хотела, чтобы он был несчастен, спал на диване своего брата и жалел, что облажался так ужасно. А не мчался на это нелепое дорогое торжество с самой сексуальной женщиной, которую я когда-либо видела, не заботясь ни о чем на свете.

— Прекрати! — Сара снова тыкает меня. — Ладно, она горячая. Это ничего не значит. Как и ты. Это значит только то, что, либо он заплатил ей, чтобы она пошла с ним, либо кто-то подкупил ее, либо она еще не поняла, насколько дерьмовая у него личность. В любом случае, он все еще тот парень, который изменил тебе и разбил твое сердце. Если он еще не понял, как сильно облажался, то в конце концов поймет.

Я знаю, что все это правда, и отчетливо помню все сообщения, которые я игнорировала, где он умолял меня ответить ему, потому что он явно понял, что облажался. Я не знаю, что здесь происходит, и кто она такая, но я знаю, что Сара права, и это не должно иметь значения.

Но это все равно не меняет того факта, что я отчаянно чувствую, что мне нужно сбежать.

— Мне просто нужно немного воздуха. — Говорю я Саре, делаю глоток вина, затем отодвигаю стул и спешу в противоположный конец комнаты, где вижу изгибающуюся лестницу. Я поднимаюсь по ней, надеясь найти укромный уголок, где можно побыть наедине, и вижу наверху дверь, которая, похоже, может вести на пожарную лестницу или просто в кладовку. В данный момент мне все равно.

Я распахиваю дверь, в лицо бьет прохладный воздух, и понимаю, что она ведет на небольшой балкон.

Балкон, на котором стоит Иван, опираясь на перила и затягиваясь сигаретой.

На мгновение я не верю тому, что вижу. Дверь захлопывается за мной, и я вскакиваю, издавая тоненький писк, когда Иван резко выпрямляется и поворачивается, чтобы посмотреть на меня, а его глаза расширяются от удивления.

— Шарлотта. — Он моргает, сигарета слабо держится в его пальцах, и я чувствую, что мой рот открывается.

Я не могу поверить, что неожиданно увидела Нейта и Ивана в течение десяти минут друг от друга. Я не знаю, что здесь делает Иван и сделает ли встреча с ним эту ночь лучше или хуже, но я всерьез подумываю о том, чтобы взять такси и поехать домой.

Если бы не Сара, я бы так и сделала. Все, о чем я могу думать, — если он знал, что будет здесь, почему не сказал мне?

Если только у него тоже нет секретов.

— Я… — Я тяжело сглатываю, пытаясь придумать, что сказать. Я делаю несколько шагов вперед, внезапно задрожав от холодного воздуха, и взгляд Ивана окидывает меня, его обычно темно-синие глаза темнеют еще больше, когда он оценивает мой внешний вид.

— Ты выглядишь великолепно, — пробормотал он, отбрасывая сигарету, когда подошел ко мне. В его походке есть что-то разбойничье, в его глазах — намерение, от которого у меня по позвоночнику пробегает дрожь, но хорошая. Мне вспоминается ощущение, которое я испытала, идя домой в тот день, когда представила, что меня преследует человек в маске.

У меня перехватывает дыхание, когда Иван останавливается в нескольких дюймах от меня, и его взгляд снова окидывает меня. Мы здесь одни, и я не могу не думать обо всем, что он может со мной сделать, обо всех способах, которыми он может ко мне прикоснуться. Мы даже не поцеловались, но он выглядит очень красивым в своем костюме, его светлые волосы уложены назад так, что резкие черты лица выглядят еще более точеными, чем обычно, и в моей голове проносятся фантазии, о которых я раньше не смела думать, когда дело касалось его.

Как будто здесь, на мгновение, мы оказались в своем личном мире. В котором никто не может жить, кроме нас.

— Я хотел сказать тебе, что буду здесь, — пробормотал он, проводя большим пальцем по краю моей челюсти. От этого прикосновения я вздрагиваю, причем по причинам, не имеющим никакого отношения к холоду. Мне вдруг становится жарко, тепло от одного только прикосновения его пальца к моей коже. — Тебе пришлось уйти с обеда в спешке, иначе я бы что-нибудь сказал.

Я тяжело сглатываю, пытаясь найти свой голос.

— Это было в понедельник, — шепчу я, и резкий ветерок развевает мои волосы по лицу, пока я говорю. Его палец ловит один из локонов, скользит по его длине, прежде чем он отпускает его, и это посылает еще один толчок тепла по моему позвоночнику по причинам, которые я даже не могу объяснить.

Этот мужчина делает со мной то, что я не считала возможным. Я не думала, что это реально. И я хочу большего, даже если какая-то глубинная, инстинктивная часть меня кричит, что в нем тоже есть что-то опасное. Что-то первобытное, дикое, чего я не замечаю.

На что я реагирую, хотя вместо этого мне следовало бы убежать.

— Ты мог бы написать с тех пор, — справляюсь я. — Ты мог бы сказать мне. У тебя было еще четыре дня…

— Я хотел лично объяснить, что…

— Иван? — Сладкий лирический голос доносится с балкона, когда дверь открывается прежде, чем Иван успевает закончить предложение, и мое сердце падает к ногам.

У меня нет права ревновать. Вообще никакого. Я знаю это, я говорила ему, что не хочу быть эксклюзивной, и все же мой желудок скручивается от женского голоса, от вида женщины, выходящей на балкон.

Она великолепна, светлые волосы уложены в мягкую прическу в виде косички, которая закручивается вокруг лица, подчеркивая его тонкие черты. Она по-женски стройна, одета в мерцающее розово-золотое платье с квадратным вырезом и талией-пеплумом, призванным создать иллюзию бедер. Она смотрит на Ивана с любопытством, но без ревности, и это заставляет меня задуматься, что здесь происходит.

— Нам пора возвращаться на вечеринку. — Ее голубые глаза скользят по мне холодным оценивающим взглядом, и у меня сводит желудок.

— Мне тоже. — Я отрываюсь от Ивана и бегу к двери, даже когда слышу, как он зовет меня по имени. Но я не могу остановиться. Даже если у меня нет права расстраиваться, я расстроена, и я не могу выслушать объяснения, какими бы они ни были. После того, как я увидела Нейта с его подругой на сегодняшний вечер, я не могу выслушивать объяснения о том, почему Иван здесь с другой женщиной.

С той, о которой он мог бы предупредить меня, но не сделал этого. Он мог бы предупредить меня обо всем этом.

Дверь захлопывается за мной, и я пытаюсь ускорить шаг, но сильные мужские пальцы внезапно обхватывают мое запястье, оттаскивая меня назад. Я чувствую запах одеколона Ивана, и страх и желание сталкиваются в моей груди, заставляя меня задыхаться, когда он тянет меня назад.

Из чистого инстинкта я пытаюсь вырваться, и в момент борьбы чувствую, как его ботинок наступает на подол моего платья, и звук разрыва прорезает густой воздух между нами. Я замираю и поворачиваюсь к нему лицом, когда он прижимает меня к стене лестничной площадки.

— Ты порвал мое платье, — шепчу я. — Оно было дорогим. Сара купила его для меня, а теперь…

— Я заплачу за него. Сколько бы оно ни стоило. — Он придвигается ближе, тесня меня, и мой пульс учащается, трепеща в горле. Так близко я чувствую не только его одеколон, но и его кожу, теплую и мускусную, его мужественный запах заполняет все мои чувства. Его тело прижимает меня к стене, горячее и твердое, его руки лежат на моих бедрах и скользят по ребрам.

— Я не хочу, чтобы у тебя возникло неправильное представление, — шепчет он, глядя в мои своими темно-синими глазами. Его бедра прижимаются ближе, и я прикусываю губу, подавляя звук, который мне хочется издать, когда он прижимается к моему бедру. Он твердый, толстая, твердая линия на фоне ткани его костюма и моего платья, и я с жаром понимаю, что он большой. Больше, чем любой мужчина, с которым я была раньше.

— Неправильное представление о чем? — Я слышу горечь в своем голосе. — О том, что ты здесь с другой женщиной?

— Ты могла быть здесь с другим мужчиной. — Его руки скользят вверх, чуть ниже моей груди, пальцы сжимают ее, и он крепко прижимает меня к себе. Мой пульс бешено бьется, сердце на грани того, чтобы выскочить из груди. Никто еще не прикасался ко мне так. Я никогда не чувствовала себя такой беспомощной, такой загнанной в ловушку, и такой полностью, до предела возбужденной.

Если бы Иван попытался трахнуть меня на этой лестничной площадке прямо сейчас, я не уверена, что сказала бы ему нет.

— Ты сказала, никакой эксклюзивности. — Его темные глаза блестят. — Разве это не так?

— Да, но… — Я пытаюсь сглотнуть, во рту пересохло. В голове туман. Я не могу думать о том, как его твердый член упирается в меня, как его руки гладят меня по ребрам, как будто он хочет почувствовать меня через шелк моего платья. Как будто вместо этого он представляет себе ощущение моей кожи на своих ладонях. — Я…

— Ты ревновала. Потому что, хотя ты и не можешь этого признать, ты хочешь, чтобы я был только твой. — Он наклоняется, его рот скользит по моему уху, и мне требуется все, чтобы не застонать. Мои колени словно превращаются в воду, и только вес его тела, прижатого ко мне, удерживает меня в вертикальном положении. — Но у меня для тебя хорошие новости, Шарлотта. На самом деле мне плевать на женщину, которая будет со мной сегодня вечером.

— Ты… — Я моргнула, пытаясь осмыслить это в своем затуманенном похотью сознании. — Так почему же ты здесь с ней?

Иван поднимает одно плечо, небрежно пожимая плечами.

— Семейные обязательства. Легче сказать отцу «да», чем «нет». Я действительно хотел сказать тебе об этом за обедом, пока тебе не пришлось бежать, чтобы избежать именно этого. Хотя… — Его бедра снова покачиваются на мне, и моя голова откидывается к стене, а с губ срывается задыхающийся вздох. Я никогда не хотела, чтобы мужчина был внутри меня так сильно, как хочу его сейчас. Я хочу знать, каков он на ощупь, горячий и твердый, скользящий по моему животу, когда он целует меня, проникающий внутрь меня, когда я обхватываю его ногами. — Теперь я начинаю радоваться, что не сказал тебе, — пробормотал он, его губы снова пробежались по моему уху. — Потому что, если бы я сказал, не думаю, что мы были бы здесь вот так… — Его бедра снова прижимаются ко мне, и на этот раз я не могу удержаться от маленького, шепчущего стона, который вырывается из моих губ. — Вот так, прямо сейчас.

Его рот опускается к моим губам, когда он прижимается ко мне, и этот поцелуй не похож ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше. Он жесткий, срочный, голодный, его рот поглощает мой, а его руки захватывают мои запястья и прижимают их к стене, полностью удерживая меня в плену.

Мои губы расходятся под его губами, и его язык проникает в мой рот. На вкус он похож на вино, сухое и землистое, и мое тело непроизвольно выгибается в его руках, желая большего. Я никогда не знала, что поцелуй может быть таким, что от него мне станет жарко и одновременно дрожь, что мое тело напряжено и жаждет ощущений, которые я только представляла себе, что он будет таким мокрым, что я почувствую его нутром.

Его зубы захватывают мою нижнюю губу, и он коротко посасывает ее, его твердая грудь прижимается к моей, и он удерживает меня на месте, наши рты соединяются, когда поцелуй замедляется. Пульс бешено бьется в горле, и я поднимаю подбородок вверх, желая больше отчаянного, пожирающего поцелуя. Хочу больше его.

Но тут я слышу, как над нами щелкает дверь, и понимаю, что этот момент скоро закончится.

— Иван. — Этот музыкальный голос доносится с лестницы. — На улице холодно. И нам нужно вернуться на вечеринку.

Если не считать всего остального, то абсолютная беззаботность в ее голосе заставляет меня поверить ему. В этой женщине нет ничего, что могло бы навести на мысль о том, что она злится не только из-за того, что застала Ивана со мной на балконе, но и из-за того, что ей пришлось ждать на улице, пока он безрассудно целует меня на лестничной клетке. По правде говоря, похоже, ее это совершенно не волнует. Кажется, она слегка раздражена тем, что ее вечер прерван.

Иван отстраняется, тяжело дыша, его тщательно уложенные волосы разметались по лицу. Он проводит по ним пальцами, убирая назад, и смотрит на меня с таким жаром во взгляде, что у меня чуть ноги не подкашиваются.

— Мы закончим это позже, — пробормотал он, его голос стал хриплым и полным обещаний, а затем он повернулся и кивнул женщине, начиная спускаться по лестнице. Она следует за ним, даже не удосужившись взглянуть на меня, и исчезает из виду, как только они оба скрываются.

Я стою, затаив дыхание, несколько мгновений, моя голова кружится, пока я пытаюсь собрать воедино то, что только что произошло. Такое ощущение, что все произошло в спешке, быстрее, чем я успела это осознать. Когда я чувствую, что снова могу дышать, я смотрю вниз на подол своей юбки. Он порван по краю, но ничего такого страшного, чтобы кто-то мог заметить. И ничто не помешает мне вернуться за стол и продолжить вечер.

Я делаю медленный, дрожащий вдох, пытаясь вернуть себе самообладание. Я хочу верить, что Иван говорит мне правду, что между ним и этой странной отстраненной женщиной ничего нет. Я хочу верить, что он полностью принадлежит мне, как он утверждает, хотя и знаю, что это не совсем справедливо.

Медленно спустившись по лестнице, я возвращаюсь к Саре за стол. Садясь, я осматриваю комнату и замечаю, что Иван сидит в самом дальнем конце, рядом с женщиной в розово-золотом платье. Она даже почти не смотрит на него, ее взгляд устремлен куда-то вдаль, а выражение лица абсолютно скучающее. Напротив, когда я ищу Нейта, я вижу, что женщина, с которой он пришел сюда, оживленно болтает с ним, ее длинные бриллиантовые серьги покачиваются туда-сюда, когда она говорит, и жестикулирует руками с длинными белыми ногтями.

Значит, не коллега-адвокат — с такими ногтями никто не смог бы целый день вести дела. Я отвожу взгляд, говоря себе, что не стоит зацикливаться на том, чем занимается женщина с Нейтом. В конце концов, это не имеет значения.

— Ты в порядке? — Обеспокоенно спрашивает Сара, положив руку мне на плечо. — Ты выглядишь немного покрасневшей, и тебя долго не было. Может, тебе что-нибудь нужно? Может, еще выпить?

— Еще вина было бы неплохо, — признаю я, нервно облизывая губы. Пока меня не было, принесли десерт, на моем столике стоит холодное блюдо с крем-брюле. Я беру чайную ложку и отбиваю ею сахарную корочку, просто чтобы было чем занять руки.

Сара кивает, машет одному из серверов и заменяет мой пустой бокал вина на полный. Я тянусь к нему дрожащими пальцами, и когда я смотрю на нее, выражение ее лица все еще озабоченное.

— Не хочешь просто вызвать такси и поехать домой? — Спрашивает она, и на ее гладком лбу появляется небольшая морщинка. — Похоже, присутствие Нейта здесь очень расстроило тебя. Я бы предупредила тебя, если бы знала, обещаю.

— Все в порядке, — быстро успокаиваю я ее. — Я знаю, что ты бы предупредила. Но, может быть… — Я поднимаю глаза и вижу, как Иван ведет женщину на танцпол, его рука лежит на ее спине, и мой желудок сжимается. — Ладно, да. Может, мне стоит уйти. Мне жаль…

— Не стоит, — твердо говорит Сара. — Я все понимаю. Я бы чувствовала то же самое, если бы Колин появился с новой женщиной под руку. Просто будь осторожна, добираясь домой, хорошо? Давай, я вызову тебе попутку.

Я начинаю протестовать, но она уже набирает номер на своем телефоне. Я стараюсь не смотреть в сторону танцпола, но мой взгляд все равно дрейфует в ту сторону, где Иван и женщина в розово-золотом платье раскачиваются взад-вперед. Она пристально смотрит на него, и хотя она не выглядит полностью счастливой, кажется, что она наконец-то обратила на него внимание.

На меня накатывает волна усталости. Я знаю, что ревновать несправедливо, но ничего не могу с собой поделать, а попытки бороться с иррациональным чувством приводят к усталости. Я встаю, обнимаю Сару, беру свой клатч и бодро шагаю к выходу, заставляя себя больше не смотреть в их сторону.

Я поговорю с Иваном об этом позже, когда в голове прояснится. Сейчас я просто хочу оказаться дома, избавиться от этого платья и лечь в горячую ванну.

Именно это я и делаю, как только вхожу в свою квартиру. Я раздеваюсь донага, аккуратно вешаю платье перед шкафом, намереваясь отнести его куда-нибудь, чтобы заделать разрыв, и, возможно, отправить Ивану счет, и набираю себе горячую ванну с маслом для ванны с ароматом розы. Я погружаюсь в шелковистую горячую воду, закрываю глаза, достаю бокал вина, который налила себе, и стараюсь не думать о том, что весь этот вечер прошел вверх тормашками.

Мои мысли снова возвращаются к извращенному сайту и Веному. Я могла бы зайти на сайт сегодня вечером и посмотреть, есть ли он там. Но острое чувство вины останавливает меня от дальнейших размышлений.

Я уже чувствовала себя немного виноватой за то, что разговаривала с двумя мужчинами одновременно. До всего этого я никогда не делала ничего подобного. Но после сегодняшней встречи с Иваном я чувствую себя еще более виноватой.

Если я была расстроена тем, что он был на гала-вечере с другой женщиной, то мне кажется неправильным выходить в сеть и общаться с другим мужчиной сегодня вечером, говорить и делать то, что я делала в прошлый раз. Одна мысль о том, что он может поцеловать другую женщину так же, как сегодня поцеловал меня, вызывает во мне жжение ревности, и я не могу не думать о том, что это означает, что, по крайней мере, на сегодняшний вечер я не должна пытаться выяснить, могу ли я поговорить с Веномом.

Именно поэтому я сказала Ивану, что не хочу ничего серьезного. Но, похоже, мое сердце и моя совесть решили помешать этому. Это мое время, чтобы быть свободной, исследовать вещи. Узнать, чего мне так долго не хватало. Я не могу сделать это и требовать, чтобы Иван ждал меня, пока я не буду готова к серьезным отношениям.

Только вот казалось, что именно это он и собирался сделать. Как будто он обещал мне за ужином, что будет ждать меня. И как бы это ни было несправедливо, и хотя я не просила его об этом, видеть его с той женщиной сегодня вечером было равносильно предательству.

Мы поговорим об этом позже, говорю я себе. Я не буду заходить на этот сайт и подожду до завтра, когда мы с Иваном сможем поговорить об этом вне той накаленной обстановки, в которой мы оказались сегодня вечером.

Я уверена, что тогда мы все выясним, и все будет хорошо.

Мне просто нужно поговорить с ним.