Бессильная

Глава 18

Пэйдин

Я почти уверена, что я не Обыкновенная. Возможно, моя сила заключается в умении легко лгать. Лгать о том, что я есть, кому я доверяю и как счастлива, что нахожусь здесь.

Да, Испытания — это серия физических игр, но они не менее смертоносны, когда речь идет о психологических. Мне нужно завоевать людей, убедить их в том, что я люблю эти Испытания так же, как и они. Мне нужны их голоса, чтобы остаться в живых, но мне необходимы их голоса, если я хочу победить в этом чертовом деле.

Я обвожу взглядом обеденный стол, отмечая напряженные плечи и обрывки разговоров. Напряжение в комнате почти удушающее, и мы задыхаемся в неловком молчании, заполненном в основном жеванием. Можно с уверенностью сказать, что в последнее время мы стали раздражительными. Дошло до того, что на тренировочном дворе между Эйсом и Брэкстоном произошла драка, инициатором которой, как не удивительно, стал первый. Я не могу представить, что должен был сделать Эйс, чтобы сломить терпеливое самообладание Брэкстона, но для разгона драки потребовалось почти четыре Имперца, которые навалились на обоих участников.

Мой взгляд медленно скользит по противникам и останавливается на зеленом взгляде, уже уставившемся на меня. Я вдыхаю, стараясь не поддаваться приливу ярости, который испытываю каждый раз, когда смотрю на короля…

Нет, не на короля.

Китт смотрит на меня глазами, так похожими на глаза его отца, что мне приходится отгонять образ короля, заставляя себя сосредоточиться на мальчике, стоящем передо мной. Он тепло улыбается, его глаза блуждают по моему лицу. В ответ я быстро отворачиваюсь, отчаянно пытаясь избежать его взгляда, когда мои глаза натыкаются на знакомую пару.

Я внезапно погружаюсь в бурю его стального серого взгляда, обрамленного темными ресницами. Кай слегка наклоняет голову и улыбается мне так, что я нервно кручу кольцо на большом пальце.

Надеюсь, он сходит с ума, пытаясь разгадать меня, как я его.

Кай переводит взгляд на мой большой палец и кольцо, которое я сейчас кручу на нем. Когда он наклоняется ко мне через стол, в его глазах появляется блеск. — Что-то заставляет тебя нервничать, Грей?

Чума, как может один и тот же человек быть в равной степени раздражающим и восхитительным?

— И что может заставить тебя думать, что я нервничаю?

— Хм, — хмыкает он, проводя рукой по своей грубой челюсти. — Начать с того, что ты крутишь кольцо, или с того, что ты сжимаешь нож?

Я моргаю, а затем смотрю вниз. Действительно, в моем кулаке зажат нож для стейка, хотя я не уверена, когда он туда попал. Я уставилась на него, выдохнула смешок, прежде чем разжать пальцы на рукоятке. Когда мой взгляд наконец встречается с его взглядом, он становится ищущим, более мягким, чем раньше.

И, как ни странно, я зеркально отражаю его взгляд, хотя мы видим совершенно разные вещи.

Я вижу мальчика, который смущает и завораживает, дерзкого и расчетливого. Но с каждой новой деталью, которую я узнаю о нем, мне кажется, что я знаю все меньше. Он неравнодушен только к тем, кто ему дорог, это ясно. Но он выстроил стены, оградил себя, надел маски, что делает его раздражающе трудным для расшифровки.

Я вспоминаю наш поединок, его руки на мне, надежные и сильные. Наблюдать за его боем — все равно что наблюдать за танцором, который чувствует музыку в своей душе, в своих костях. Он был рожден для битвы. Воспитан, чтобы убивать.

И я должна помнить об этом.

От размышлений меня отвлекает слуга, который протягивает руку, чтобы взять мою тарелку. Из чистого инстинкта мои пальцы чешутся схватить булочку или две, прежде чем их унесут. Я все еще не привыкла к регулярному, а тем более сытному питанию, и постоянно борюсь со своими воровскими инстинктами, когда они кричат мне, чтобы я схватила все, что попадется под руку.

Стулья скребут по мраморному полу, окружающие меня люди собираются уходить. Воздушный, нежный голос окликает нас, и мы все останавливаемся и поворачиваемся на звук. Королева аккуратно складывает руки перед собой, прикрывая ими свое безупречное темное платье, переливающееся в лучах заходящего солнца.

Она улыбается нам, и блеск в ее глазах смутно напоминает мне Кая. — До первого бала осталось всего несколько дней! Дамы, я надеюсь, вы уже выбрали платье или поговорили со своими горничными о том, чтобы они его подготовили.

Я, безусловно, еще не сделала ни того, ни другого.

— И не забудьте потренироваться в танцах, — добавляет королева с улыбкой. — Полагаю, вы захотите произвести хорошее впечатление на людей.

О, я обязательно произведу впечатление.

Она кивком отстраняет нас, и я быстро направляюсь к двери, намереваясь проскользнуть в свою комнату и спросить совета у Элли по поводу моего платья.

— Пэйдин.

Мои ноги подкашиваются, заставляя меня остановиться. Теплота в этом голосе и то, что он назвал меня по имени, говорят мне, что за мной стоит не Кай.

Нет, это его брат.

Я развернулась на каблуках и теперь наблюдаю за тем, как Китт идет ко мне, его светлые волосы в беспорядке, а улыбка очаровательна. Я сглатываю, когда он приближается ко мне, когда он смотрит на меня изумрудными глазами, которые он делит с убийцей.

— Привет, — тепло говорит он. — Не возражаешь, если я провожу тебя в твою комнату?

Да.

— Вовсе нет, — говорю я сквозь зубы, оскаленные на него.

Мы начинаем идти по коридору, направляясь в крыло замка для конкурсантов. — Я еще не поздравил тебя с интервью, — говорит он с ноткой гордости в голосе. — Разве я не говорил, что у тебя все получится?

Я вспоминаю интервью, на котором умудрилась ляпнуть то, что от меня не ждали.

— Выживание. Я рассчитываю выжить.

Я почти смеюсь при этой мысли. — Приятно знать, что будущий король не лишит меня головы за то, что я испортила девиз его королевства.

Я прикусываю язык, но уже слишком поздно, чтобы остановить слова, которые уже сорвались с моих губ.

Он смеется.

Звук насыщенный, наполняющий меня облегчением. Он потирает рукой шею, все еще хихикая, и говорит: — Вообще-то, это была моя любимая часть.

Я бросаю на него недоуменный взгляд. — Это было сейчас?

— Да. — Смех покидает его голос, когда он останавливается и смотрит на меня, останавливая нас посреди коридора. — Это была самая реальная вещь, которую когда-либо говорили на этих интервью.

Я смотрю ему в лицо, стараясь не обращать внимания на мелькнувшее в нем воспоминание об отце. — Ты имеешь в виду, что это была самая глупая вещь, которую когда-либо говорили на этих интервью.

Его теплая усмешка снова отражается от стен. — Возможно. — Он делает паузу, глядя на меня сверху вниз. — Но, если тебе станет легче, я не думаю, что ты ошиблась, когда сказала, что рассчитываешь пережить это, и я восхищаюсь тобой за то, что ты высказала свои истинные чувства.

Я настолько потрясена искренностью его слов, что разражаюсь смехом. — Тогда ты, должно быть, часто восхищаешься мной, потому что я склонна высказывать свое мнение гораздо чаще, чем следовало бы.

Я действительно часто восхищаюсь тобой.

Его глаза, кажется, говорят эти пять слов, когда они ищут мои, озвучивая то, что он никогда не собирался озвучивать. И впервые я встречаю его взгляд и не вижу, что король смотрит на меня в ответ.

Прочистив горло, я поворачиваюсь и снова иду по коридору. Китт оказывается рядом со мной, когда мы останавливаемся перед моей комнатой, и я уже открываю дверь, говоря: — Спасибо, что пошел со мной. — Я делаю паузу, чтобы улыбнуться ему через плечо. — Теперь я могу сказать, что меня провожал будущий король.

Я уже перешагиваю через дверной проем, когда слова покидают его в спешке. — Да, и если ты позволишь, я сделаю это снова.

Я поворачиваюсь и вижу, что он внезапно оказался прямо за моей спиной. — Что?

Его лицо расплывается в улыбке, которая кажется слишком застенчивой для королевской особы. — Мисс Грей, вы будете моей партнершей по балам?

Я чуть не задыхаюсь при следующем вдохе. И все же, вместо ответа на его вопрос, мой собственный бессмысленный вопрос срывается с моих губ с хриплым смехом. — С каких это пор я стала мисс Грей?

На смену его застенчивой улыбке приходит лукавая, ненадолго напомнившая мне его брата. — С тех пор, как ты начала называть меня «будущим королем».

— И тебе это не нравится? То есть то, что я называю тебя будущим королем. — Мое любопытство заставило меня задать этот вопрос, поскольку я предполагала, что он очень привязан к этому титулу и власти, сопровождающей его.

— Я бы не хотел, чтобы меня называли титулом, который я еще не заслужил и не оправдал, — просто ответил он.

— Вот почему я назвала тебя будущим королем.

Он улыбается, довольствуясь тем, что между нами повисло молчание, прежде чем наконец говорит: — Ты так и не ответила на мой вопрос, мисс Грей.

Я слышу предложение в его голосе, вижу немой вопрос в глазах, которых все время избегаю. Скажи «да» тому, чтобы стать его партнером, и мы будем просто Китт и Пэйдин. Скажи «нет», и титулы останутся.

Скажи «да» — и я буду играть роль.

Скажи «нет» — и я упущу возможность порадовать народ.

Мысль о том, что я буду висеть на руке будущего короля и смотреть на похожее лицо убийцы моего отца, лично мне не очень приятна, но это было бы приятно народу Ильи. Я бы, несомненно, привлекла их внимание — страшная, но заманчивая мысль.

Улыбка приподнимает мои губы при виде образа бывшего Трущобника и будущего правителя рука об руку — идеальная картина полярных противоположностей.

Самый могущественный мужчина в паре с самой бессильной женщиной.

— Для меня будет честью стать твоим партнером, Китт, — мягко говорю я, слегка улыбаясь.

Играй роль.

Китт хихикает, в голосе звучит облегчение. — Я надеялся, что ты это скажешь, Пэйдин.

* * *

— Элли. Помоги. Пожалуйста.

Я смотрю на свой гардероб, сводя себя с ума, глядя на все цвета и фасоны платьев, висящих внутри. — Какое из них я должна надеть на бал? Я должна произвести хорошее впечатление…

— Да, тебе нужно, и ни одно из этих платьев тебе не поможет, — прервала меня Элли, тихонько смеясь.

Я откидываю голову назад и стону. — А что не так с одним из этих? — Я жестом показываю на множество ослепительных платьев, имеющихся в моем распоряжении.

— Это, — она показывает на шкаф, — не бальные платья. Хотя, конечно, ты произведешь впечатление, если наденешь одно из них. Только не очень хорошее.

— И что теперь? — Я не могу сдержать раздражение, вырывающееся из меня.

Очевидно, Элли заметила это, потому что она мягко говорит: — Нам нужно сшить для тебя платье. Немедленно. Я знаю несколько отличных швей, которые в кратчайшие сроки сошьют для тебя прекрасное платье, тебе нужно будет только выбрать фасон и оттенок зеленого.

Как известно, на балах принято надевать зеленые платья, поскольку изумруд — цвет королевства Ильи. Это не установленное правило, а то, что все просто делают. Типично. Традиция.

Утомительно.

Элли рассказывает о знакомых швеях, о том, как замечательно они работают.

И тут меня осеняет. Я знаю швею, жила с ней.

Внезапно я раздавлена тяжестью того, что сделала. Нет, того, что не сделала.

Адена.

Обещание, которое я дала ей, звенит в моей голове, напоминая о том, как я забыла о ней. Я поклялась навестить ее, но вспомнила об этом только тогда, когда мне это было удобно.

Меня охватывает чувство вины, и я едва не задыхаюсь от его тугой хватки на моем горле. Я сглатываю, беззвучно проклиная себя за эгоизм.

Но это не первый раз, когда я проявляю эгоизм по отношению к Адене.

Я была эгоистом в ту ночь, когда она нашла меня на крыше магазина два года назад, обиженную, истеричную и надеющуюся, что кто-нибудь просто поймет меня. Дождь катился по моему лицу, пока я смотрела на звезды, смешиваясь со слезами и жаля свежие порезы, полученные утром от Имперца. Адена перебралась на край крыши и, задыхаясь, рассказывала, как она была уверена, что найдет меня там, так же как была уверена, что больше никогда не будет обшаривать магазин.

Но ее улыбка сползла с лица, когда ее взгляд скользнул на меня, дрожащего под струями дождя и обнимающего колени. Я устала. Устала от попыток быть той, кем я не являлась, в то время как никто не знал, кем я была.

Поэтому той ночью я решила изучить небо, чтобы найти сходство между нами. Я была одинока так, как, по моим представлениям, должны быть одиноки звезды, которые видны всем, но слишком далеки, чтобы их можно было увидеть по-настоящему.

И в кои-то веки мне захотелось, чтобы меня кто-то увидел.

С моей стороны было эгоистично рассказывать Адене о своем прошлом, настоящем и обо всем, что между ними. Просто зная о том, кто я, я подвергаю ее опасности, но, несмотря на это, мы стали только ближе.

Она поверила мне. Она слушала, как правда выплескивалась из меня со всхлипами, и осталась со мной даже после того, как узнала, кто я такая.

И я никогда не испытывала такого облегчения из-за минуты слабости.

— Элли, — говорю я медленно, осознанно. — Что, если я знаю швею?

Она на мгновение задумывается, прежде чем ответить, пожав плечами. — Это было бы прекрасно. Ты встретила кого-то здесь? Во дворце?

— Нет, она из Лута. — Элли бросает на меня скептический взгляд, но я продолжаю. — Она невероятна. Я могу гарантировать, что она сошьет мне самое лучшее платье, которое когда-либо видела Илья.

— Ну, я думаю, я могу поговорить с Ленни о том, чтобы он проводил тебя туда за ней. — Она быстро добавляет: — Если только ему тоже разрешат.

Мои брови сошлись. — Забрать ее?

— О да. Если ты получишь разрешение на поездку, она вернется с тобой и будет нанята здесь в качестве твоей личной швеи, пока не закончатся Испытания. Или пока…

Остаток ее слов заглушает стук крови в моих ушах, а сердце колотится так быстро, что кажется, будто я нахожусь в центре схватки.

Адена будет жить здесь. Со мной.

Ее будут кормить и ей будут платить. Я буду с ней видеться. Она будет в безопасности. Облегчение нахлынуло на меня, слабо пытаясь заменить чувство вины, которое я все еще испытываю.

Элли обещает, что поговорит с Ленни о том, как отвезти меня в Лут, после чего желает мне спокойной ночи и выскальзывает за дверь.

Я падаю на кровать и смотрю на затейливую лепнину на потолке. Не знаю, сколько времени я пролежала так, позволяя надежде и счастью охватить меня при мысли о том, что Адена цела и невредима.

И тут легкий стук в дверь заставил мои мысли оборваться.