Бессильная

Глава 47

Пэйдин

— Почему он так долго? Чума, здесь холодно. — Я стучу зубами от нехарактерного для этой ночи холода, и моя тонкая рубашка почти не мешает прохладному ветерку целовать мою кожу.

— Терпение, принцесса, — бормочет Ленни рядом со мной. Я отталкиваю его с раздраженной улыбкой еще до того, как слова слетают с его языка. Он подавляет желание толкнуть меня в ответ, и я злобно ухмыляюсь, искушая его сделать именно это.

И в тот момент, когда я думаю, что ситуация становится интересной, дверь распахивается.

— Извините, что прерываю вашу драку, но здесь довольно прохладно, и вам двоим стоит зайти в дом, пока вы не простудились. — В голосе Калума звучит веселье, когда он отходит в сторону, чтобы пропустить нас в дом.

Мой дом.

Мы проходим в кабинет и спускаемся по скрытой лестнице в подвал. Я бывала здесь несколько раз с той ночи, когда впервые решилась вернуться в свой дом, и уже успела отвыкнуть от вида кабинета моего отца. Призраков стало меньше, но до исцеления еще далеко. Наверное, даже травма устает от бесконечных мучений, хотя бы ненадолго.

Глубокий, дразнящий голос встречает меня, когда я добираюсь до подножия лестницы. — А вот и она.

Я машу рукой Финну, который сидит, скрестив лодыжки на столе и заложив руки за голову. Он ухмыляется в ответ, и мой взгляд падает на Лину, которая сейчас лежит на полу, заваленном картами.

Помимо того, что они являются разными лидерами Сопротивления в Илье, я узнала, что у каждого из них есть своя цель, свой вклад в общее дело. Лина — талантливый художник, и все наши подробные карты — ее заслуга, а Финн занимается разработкой кожаных доспехов и масок. Ленни — их глаза и уши в замке, а Мира — Глушительница, что делает ее безусловно ценной.

Лина улыбается, увидев меня, и оставляет свою работу, чтобы присоединиться к нам, Финн следует за ней, чтобы сесть в круг стульев. — Миры сегодня нет? — спрашиваю я, оглядывая большую комнату, заставленную столами с документами и кроватями, застеленными грязным бельем.

— Миры сегодня нет, — тихо отвечает Калум. — Она ухаживает за матерью дома.

Я раздумываю над тем, чтобы задать вопросы, которые, вероятно, не следовало бы задавать, когда Калум быстро переводит разговор в другое русло. — Итак, Пэйдин, что у тебя для нас есть? Что-нибудь? — Я слышу в его голосе то же отчаяние, что было каждый раз, когда я приходила к нему и вынуждена была признать свои неудачи.

Но не сегодня.

— Я нашла туннель. Ну, вообще-то, Китт провел меня прямо через него сегодня. — Я практически задыхаюсь, наконец-то выдыхая слова в жизнь. Они все наклоняются ко мне, широко раскрыв глаза, когда я рассказываю им о своем плане и невозможности того, чтобы он сработал.

Когда я заканчиваю, молчание нарушает Финн. — Я знал, что ты обведешь будущего короля вокруг своего мизинца.

— Я горжусь тобой, принцесса, — говорит Ленни с однобокой ухмылкой.

С этими словами я приступаю к объяснению всего увиденного и того, где именно начинается и заканчивается проход. — Войдя в туннель через последнюю камеру слева, примерно на полпути вы увидите развилку. Путь налево ведет к двери у тренировочной площадки, а путь направо — до самой Чаши и комнаты под ящиком.

Лина жадно записывает информацию, впитывая каждое мое слово и перенося его на бумагу. В считанные минуты они знают, где находится проход, куда он ведет и как его найти.

— Есть только одна проблема, — добавляю я, беспокойно вертя кольцо на большом пальце. — Чтобы попасть в проход, нужен ключ, а он, так уж получилось, всегда находится у Китта.

Финн фыркаю. — Легко. Раздень его.

Я бросаю на него взгляд, прежде чем снова повернуться к Калуму. — Я могу достать его. На балу я возьму ключ и отдам его Ленни. Поскольку Испытание состоится на следующий день, у Китта не будет времени понять, что ключ пропал до этого времени. — Я пожевала внутреннюю сторону щеки, прежде чем добавить: — Надеюсь.

— По мне, так это план, — говорит Ленни, зевая.

Я пристально смотрю на него. — Все, кто будет проходить через туннель и попадать в бокс, должны входить через дверь у тренировочной площадки. Так что, Ленни, ты должен впустить их, так как дверь открывается только изнутри, и оттуда ты можешь отправиться по туннелю в сторону Чаши. Понятно?

Ленни отрывисто кивает. — Понял.

Мы разговариваем еще как минимум час, обсуждая детали. А потом мы с Ленни встаем, чтобы уйти, разминаем затекшие тела, машем на прощание и поднимаемся обратно по лестнице.

Когда мы выходим на улицу, меня обдувает прохладный ветерок, и я снова начинаю дрожать. Ленни обнимает меня за плечи и прижимает к себе, другой рукой взъерошивая мои волосы. Я смеюсь, отталкиваю его ладонь, пытаясь пригладить сумасшедшие серебристые пряди, рассыпавшиеся по плечам.

— Завтра бал, — говорит Ленни, почти торжественно.

— Завтра бал, — отвечаю я, мой голос едва превышает шепот.

— А потом будет последнее Испытание. — Он смотрит на звезды, которые смотрят на нас сверху вниз.

Я выдыхаю дрожащий смех, похоже, не в силах подобрать слова, так как говорю: — А потом — последнее Испытание.

Ленни смотрит на меня глазами, полными смеха. — Кто ты, попугай или Пэйдин?

Я фыркаю и откидываю голову назад, чтобы посмотреть на звездное небо. Мой ответ тихий, задумчивый. — Я не знаю, кто я.

Я чувствую, как меня сжимают за плечо, и поворачиваюсь, чтобы увидеть Ленни, улыбающегося мне. — Ты — Пэйдин Грей. Серебряный Спаситель, серебряный язык, быстро вонзающий свой серебряный кинжал в людей.