Без плана Б

26

Это был вопрос баланса.

И он возник, так как гостей церемонии, которая должна была состояться на следующий день, пришлось разделить на две группы. Тех, кто будет присутствовать лично. И тех, кто наблюдает за ней издалека. На телевидении или в интернете. Проблема заключалась в том, как одинаково хорошо выступать перед обоими типами аудитории. Если он оставался слишком статичным, он выглядел скованным перед живой аудиторией. Но если он говорил и жестикулировал слишком оживленно, он был похож на маньяка на экране. Камеры будут подпрыгивать туда-сюда, чтобы запечатлеть его движения. Это выглядело бы так, будто он впал в бешенство. Никто не сказал ему этого в глаза — все утверждали, что его речь была настоящим триумфом, — но Бруно Хикс думал, что именно так он выглядел в прошлый раз, когда невинно осужденный вышел на свободу. Потому что тогда он действительно увлекся. Впитал энергию собранных людей, переполнился энтузиазмом. Слишком воодушевился. Как человек, который весело проводит время и чувствует себя хорошо сейчас, но следующий день определенно будет не слишком веселым. А благодаря Ютубу этот следующий день навсегда останется в сети и для следующих поколений.

Решение заключалось в лучшей подготовке. Хикс в этом не сомневался. Он уже выучил свои слова наизусть. И он собирался произнести потрясающую речь. Чтобы убедиться, что он завладеет обеими аудиториями одновременно. Реальной и виртуальной. Это было бы невероятным достижением. Для этого он разработал новую систему. Сочетание старой и новой технологии. Для начала Хикс приказал сотрудникам службы поддержки тюрьмы установить огромные зеркала на одной из стен в зале заседаний. А потом они должны были установить две небольшие видеокамеры, предназначенные для динамичных видов спорта. Таких как катание на лыжах, на горных велосипедах или рафтинг. Хикс не интересовался их прочностью. Ему было все равно, работают ли они под водой. Главное, чтобы они активировались голосом. Поэтому он поместил одну камеру на штатив рядом с собой и направил ее на зеркало, чтобы знать, что будут видеть гости. А затем он установил другую на мини-штатив, расположенный справа от трибуны. Эта камера была направлена прямо на его лицо. Она показывала его крупным планом, как это часто делают операторы новостных каналов. Хикс намеревался задействовать обе камеры одновременно. Произносить речь несколько раз, используя различные выражения, жесты, движения. А затем посмотреть записи на экране своего компьютера и выбрать лучшую комбинацию.

Для этого Хикс выделил два часа и предупредил свою секретаршу не беспокоить его, разве что в тюрьме вспыхнет бунт. Он поднялся на сцену, включил камеры и только начал запись, когда открылась дверь конференц-зала.

Хикс повернулся и крикнул:

— В чем дело?

В комнату вошел Дэймон Брокман. Он остановился относительно далеко от сцены и сказал:

— Ты был прав.

— Конечно, я прав, — ответил Хикс, посмотрел на объектив ближайшей камеры, открыл рот, но остановился и спросил: — И в чем я был прав?

— О том бродяге из Колорадо. Ричере. Он пытался приехать сюда.

— Он пытался?

— Наши люди на заправке на двадцатом шоссе видели его.

— Его остановили?

— Его опознали.

— Хорошо, это значит, что его видели. Я спрашиваю, остановили ли его.

— Мы не общались с ними с тех пор, как они прислали его фотографию. Наверное, сейчас его обрабатывают. Я послал Гарольда помочь им.

— Гарольда?

— Гарольд Кин. Парни зовут его «Малыш». Если увидишь его, сразу узнаешь. Он работает у нас десять лет. Мы перевели его из Атланты. Почти два метра в высоту, весит сто четыре килограмма. Во время работы в Джорджии он получил серебряную медаль в рейтинге «Сильнейшего человека Америки». Два года подряд.

— Только серебряную?

— Бруно, сделай мне одолжение. Не говори это при нем.

— Вспыльчивый мальчик, да? Хорошо. Но ему понадобится время, чтобы добраться туда. Отправь людей из «Мегамарта». Дорожный узел с шоссе шестьдесят один намного ближе.

— Обязательно.

— И отзови людей с автовокзала Джексона. Нет смысла оставаться там.

— Я отправлю им сообщение. А люди с участка ремонта шоссе восемьдесят семь?

— Оставь их пока. На всякий случай. Пока мы не убедимся, что проблема с этим Ричером решена.

— Ясно.

— Хорошо. Отправь сообщения. А потом можешь вернуться и посмотреть мою репетицию на завтра.

— Я бы с удовольствием, но у меня полно работы. Возникли некоторые проблемы. К сожалению, мне придется заняться их решением и отказаться от этого заманчивого предложения.

Теперь Ричеру нужно было проверить, жив ли человек, которого он ударил первым.

И он действительно был жив. У него был пульс. Очень слабый, но все же пульс. Ричеру было плевать, жив он или нет. Но только на эмоциональном уровне. Проблема была чисто рациональной. Он должен был знать, имеет ли он дело с мусором, от которого можно избавиться, или с противником, которого он оставил вне игры.

Ричер забрал пистолеты обоих мужчин, которые продолжали лежать без сознания. Он также нашел их телефоны, бросил их на землю и раздавил каблуком своей обуви, а затем швырнул осколки через забор. Потом с помощью Ханны обыскал их карманы. В них не было ничего необычного. У каждого был бумажник с банковской картой, водительскими правами и служебным пропуском из «Минервы». У одного были две купюры по двадцать долларов, у другого — шестьдесят. Ричер забрал деньги. Ему пришлось купить новую одежду. Он также взял ключ от машины, который нашел. На массивной пластиковой коробке стоял логотип «Меркурий», а на брелке рядом с ней висел пульт дистанционного управления.

Ричер снял ботинки с обоих и бросил их через забор. Затем он снял джинсы и футболки, которые последовали за обувью. Наконец, снял их носки. Они были толстыми, плотными, из прочной материи. Из тех, какие носят альпинисты или люди, которые занимаются динамичными видами спорта. Носки были слегка влажными, но Ричер не обратил на это внимания и проверил их прочность. Он сильно потянул их, чтобы увидеть, как далеко они растянутся. Или порвутся. Они немного растянулись, но выдержали. Ричер предположил, что, по крайней мере, это немного замедлит их, поэтому он использовал носки, чтобы связать лодыжки, а затем запястья за спиной. Наконец, он перетащил мужчин к основанию стены, где вероятность того, что кто-то их найдет, была наименьшей. Он собирался уйти, когда ему кое-что пришло в голову.

— Ханна? — сказал Ричер. — Пойдем со мной на минутку?

Ричер пошел на парковку, расположенную в стороне от здания. Один из автобусов уехал, но остальные десять стояли в таком же стройном ряду. Пассажиров не было видно. Ни водителей. Ни случайных прохожих. Ричер попросил Ханну осмотреться, пока он проверяет дверные ручки багажных отсеков ближайшего автобуса. Их было по три с каждой стороны, расположенные внизу, под окнами. Все они были заперты. Ричер попытал счастья на следующем автобусе. Его багажные отделения также были закрыты. Не повезло и с третьим автобусом. Четвертая модель была более старой. Он приехал из Британской Колумбии, Канада, если судить по его номерам. Дверь первого отделения не была заперта. Она открылась без каких-либо усилий. Ричер быстро вернулся на задний двор. Взял первого сотрудника «Минервы», который еще не пришел в себя, бросил его на плечо и понес к автобусу. Он затолкал его через дверь багажного отделения. Потом вернулся за вторым. Положил его рядом с коллегой и закрыл дверь. Затем он прижал ее коленом и сильно потянул за ручку, а затем несколько раз повернул. В конце концов механизм сломался, и ручка осталась в его руке. Ричер повторил операцию с оставшимися пятью ручками, а затем забросил все через забор. Когда все закончилось, он вернулся на заправку.

Ричер вошел в туалет, чтобы вымыть руки, а затем направился в магазин. Там был стенд с рабочей одеждой, предназначенной в основном для водителей грузовиков. Он выбрал себе пару брюк, которые казались ему достаточно длинными, футболку, нижнее белье и, поскольку он и раньше приезжал в Миссисипи, тонкую нейлоновую куртку. Наконец, он взял дорожный атлас штата и две большие чашки кофе. Он расплатился деньгами, которые он нашел в карманах двух сотрудников «Минервы», а затем вышел на улицу и пошел к Ханне, которая ждала его у пикапа.

Ханна с удовольствием взяла кофе, но была удивлена, когда Ричер сел на правое сиденье и положил атлас на центральной консоли между ними.

— Зачем тратить деньги на такие вещи? — спросила она. — Мой телефон доведет нас туда, куда мы захотим.

— Я взял его не для того, чтобы ориентироваться на него.

Ричер открыл атлас на странице с заправкой, на которой они находились в данный момент. Она была расположена недалеко от западной границы штата — реки — и примерно на половине расстояния между Мексиканским заливом на юге и Теннесси на севере. На востоке находился Джексон, примерно на треть расстояния, которое отделяло их от Алабамы. Уинсон был расположен на юго-западе, в давно высохшем рукаве Миссисипи.

— Парень из «Минервы» сказал, что они послали за мной десять человек. По его словам, они были разделены на пары, что означает пять наблюдательных постов. Мы знаем о двух из них. Это парни на автовокзале в Джексоне. Мы должны найти остальных трех.

— Хорошо. Видимо, они ожидали, что мы приедем по двадцатой магистрали, но они не могут быть уверены, что мы остановимся на этой заправке. Нет, если они не знают, как ты меняешь свой гардероб. Если бы нам не пришлось останавливаться, чтобы купить одежду, мы бы поехали дальше и свернули на юг. На шестьдесят первое шоссе. — Ханна провела пальцем по линии на карте. — Логичный выбор попытаться остановить нас находится где-то ниже.

— Нет. Они будут выбирать место, где пересекаются две автомагистрали. Они не могут знать, что ты довезешь меня до Уинсона. Поэтому они подумают, что я либо угнал машину, либо ехал автостопом. Если я угнал машину, я сверну вон туда. Если кто-то взял меня на остановке к западу отсюда и направился к Джексону или Меридиану, или даже Таскалузе и Бирмингему, он все равно оставит меня там. И я буду искать, с кем ехать дальше именно в этом месте.

— Звучит логично. — Ханна вытащила ручку из сумки и отметила место, где шоссе 61 пересекало шоссе 20. — Назовем это ловушкой номер три. А теперь, если бы мы выбрали маршрут, который будет проходить через центральную часть страны, из Колорадо через Канзас и Миссури, мы бы прибыли в Джексон по пятьдесят пятому. Мы должны вернуться на запад. Есть только один маршрут, который ведет отсюда в Уинсон. Следовательно, следующий наблюдательный пункт должен быть расположен где-то на этом пути.

Ричер взял карту, внимательно осмотрел ее, а затем указал на точку на окраине города.

— Здесь! Посмотри на рельеф. Земля поднимается всего на тридцать метров, но это самый крутой холм в радиусе двухсот километров. Он достаточно крутой, чтобы заставить грузовики замедляться, и тем самым замедлить весь трафик позади них. За медленно движущимися автомобилями легче наблюдать. И легче остановить.

Ханна отметила место, на которое указал Ричер.

— Хорошо, это номер четыре. Где номер пять?

— В Джексоне.

— Думаешь? Зачем им посылать туда еще одну команду? Они ведь уже следят за автовокзалом?

— Да. А если бы я приехал на поезде? Или на машине? Как добраться до Уинсона? Должен быть какой-то автобус. Местная линия, принадлежащая, скорее всего, «Минерве». Я бы не удивился, если бы они владели отелями рядом с тюрьмой.

— Они могут это сделать?

— Конечно. Зачем им зарабатывать только на заключенных, если они могут заработать и на посетителях?

— Звучит цинично. — Ханна застыла с ручкой, нависшей над картой, — но я думаю, что ты прав. Где в Джексоне останавливается этот автобус?

— Неважно. Я не собираюсь ехать в Джексон. Город остается слишком далеко от нашего маршрута. Но я позабочусь о пересечении двух магистралей и холма.

— Ты позаботишься об этом? Ты хочешь сказать, что избегаешь их?

Ричер покачал головой.

— Основы военной тактики. Получив возможность ослабить ряды врага, обязательно воспользуйся ею.

— О! Ослабим врага, да? Отлично! Я тоже в деле. Просто скажи, что я должна сделать.

— Найти отель. Только на сегодня.

— Хорошо. В Уинсоне? Мы пойдем туда, когда закончим с ослаблением врага?

Ричер снова покачал головой.

— Нет. Я хочу, чтобы ты кое о чем подумала. Возможность провести несколько дней в другом месте. Одна. Два-три дня.

— Черта с два! Я никуда не пойду без тебя! Ты не можешь использовать меня, чтобы привезти тебя, а потом бросить! Это нечестно!

— Я не просил тебя подвезти меня сюда. И я не бросаю тебя. Однако теперь у нас есть новая информация, и мы должны действовать в соответствии с ней. Давай действовать с умом.

— Какая новая информация?

— Мы потеряли элемент неожиданности. Начальники «Минервы» знают, что я иду. Они знают мое имя. У них есть мое описание. С актуальной фотографией. Эти люди не глупы. И сейчас меня разыскивают. Если ты останешься со мной, это подвергнет тебя большой опасности. Намного большей.

— Ладно, риск вырос. Я понимаю. Но знаешь что? Я могу рисковать, чем захочу. Не тебе решать за меня.

— Я не решаю, я просто даю тебе совет. Твоя цель — поймать людей, которые убили Сэма. Ты не сможешь этого сделать, если тебя убьют раньше. Поэтому лучше я пойду один, проведу разведку, так сказать. Осмотреться, оценить ситуацию. Нейтрализовать исполнителей низших уровней, на которых наткнусь. И когда риск спадет, я позову тебя. Ты присоединишься ко мне, и мы вместе дойдем до правды.

Ханна на мгновение замолчала, а затем заявила:

— Ты говоришь, что риски увеличились. Вот чего я не понимаю. Если ты прав, люди «Минервы» убили Анжелу, потому что она нашла что-то не то в их бухгалтерии. А потом они убили Сэма, потому что Анджела поделилась с ним информацией. Почему они преследуют тебя? Какая связь? Что ты мне не говоришь?

Ричер замолчал на секунду или две и рассказал Ханне, что произошло в Герардсвилле после того, как он стал свидетелем убийства Анджелы, которую толкнули под автобус. Он рассказал ей, как следовал за мужчиной в толстовке. Как он взял у него сумку Анжелы. Как он заглянул внутрь и нашел конверт. Как появился сообщник убийцы с украденным БМВ? И как они оба исчезли после обрушения аварийной лестницы.

Ханна ткнула Ричера в плечо.

— Почему ты хранишь все это в секрете? Я недостаточно рисковала ради тебя? Я не заслуживаю, чтобы меня держали в неведении.

— А если бы эти двое оказались в больнице? — пожал плечами Ричер. — Или даже в морге?

Ханна замолчала, а затем заявила:

— Думаю, ты прав. Я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы кто-то знал. Но дело не в этом. Ладно, два сотрудника «Минервы» пострадали от тебя. Но ты, наверное, нашел какие-то улики. Вот почему они тебя преследуют. Почему они ожидают, что ты поедешь в Уинсон? Что еще ты мне не говоришь?

— Ничего.

— Клянешься?

Ричер кивнул.

— Хорошо, — ответила Ханна. — Может, они знают, что ты связал их с убийствами.

Ричер покачал головой.

— Я сказал полиции Герардсвилля, что Анджела не покончила с собой, но в то время я абсолютно ничего не знал о «Минерве». И полиция не обратила на меня внимания. Дело Анжелы закрыто. Как и с Сэмом.

— Тогда все вращается вокруг сумки Анджелы. Люди «Минервы» забрали ее, поэтому в ней было что-то важное.

— Может, да, а может и нет. Возможно, они только предполагали, что в сумке есть что-то важное. Или надеялись. Но это не значит, что это «что-то» действительно было там.

— Скажи еще раз, что было в сумке.

Ричер перечислил все, что видел.

— Может, за подкладкой было что-то спрятано?

— Я был военным полицейским. Я знаю, где люди что-то прячут.

— Ладно, вернемся к конверту. Опиши его содержание еще раз.

— В нем было досье на некоего Антона Беговича. Невинно осужденный, который должен выйти на свободу завтра. «Минерва» взяла на себя расходы по обжалованию приговора.

— Эти сволочи!

— Что-то не так с тем невинным осужденным, чтобы он вышел на свободу?

— Нет. Конечно, нет. Просто речь идет о «Минерве», у них все дело в рекламе. Их босса зовут Бруно Хикс. Он довольно знаменит. Он не пойдет в туалет, не посоветовавшись с каким-нибудь специалистом по связям с общественностью, как им воспользоваться. Бьюсь об заклад, они поручили адвокату, который им должен, заняться апелляцией совершенно бесплатно. А потом они поднимут шум до небес и представят вещи так, как если бы они были ангелами и святыми. И все это, не вынимая ни цента из кармана. Сэм всегда относился к ним с подозрением.

— Почему?

— Сэм часто говорил, что если что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, то это неправда. Они платят двадцать пять процентов выше средней заработной платы в отрасли. Они рекламируют это так, чтобы все поняли. А потом делают все возможное, чтобы не платить сверхурочные.

— Где?…

— Подожди! У меня есть идея. Что, если этот Бегович на самом деле не невиновен? Что, если он заплатил «Минерве», чтобы они подстроили дело под апелляцию? А может, его семья заплатила? В «Минерве» пытались отмыть деньги, но допустили бухгалтерскую ошибку. Анжела могла бы заметить ее и догадаться, что происходит что-то не то.

— Если речь идет о грязных деньгах, зачем им вообще их втягивать в бизнес? Почему они просто не забрали их?

Ханна покачала головой.

— Ты можешь задать такой вопрос, только если никогда не покупал дом. Или машину. Или запасные штаны. Большая сумма денег привлекает налоговиков, как красная тряпка быка. Они набросятся на тебя раньше, чем ты поймешь. Нет. Думаю, здесь что-то скрывается. Кроме того, ты не должен действовать в одиночку. Вот что я предлагаю. Я пойду с тобой. И пока ты занят тем, что ослабляешь ряды врага, как ты выразился, я буду сидеть в отеле и копаться в прошлом этого Беговича. Я выясню все, что связано с процессом. Апелляция. Основания для отмены приговора. Я выясню, почему процедура заняла так много времени. Я свяжусь с друзьями Сэма. Я выясню, какие слухи ходят в этой отрасли. Я найду правду.