Без плана Б

32

Джед Стармер сидел на обочине дороги. Велосипед курьера лежал слева, куда он упал после того, как мальчик выпрыгнул из него.

Джед посмотрел на велосипед и вздохнул. На самом деле, он не смог прыгнуть. Он хотел прыгнуть. Он пытался прыгнуть. Ноги его не слушали. Так что, честно говоря, Джед скорее упал. Пошатнулся, может быть, или споткнулся, если попытаться придать этому положительный оттенок.

Но было что-то, что было невозможно увидеть в более благоприятном свете. Гора. Точнее, холм. Или склон. Джед пытался обуздать свое воображение. Он не собирается подниматься на Эверест. Или Айгер. Или Килиманджаро. Восхождение вряд ли длилось бы более тридцати метров. Но было ли расстояние тридцать, триста или три тысячи, для него не имело значения. Джед просто не мог подняться на этот холм. Его ноги дрожали так сильно, что он не мог даже протолкать велосипед к вершине. Он не мог сдвинуться с места. Он, вероятно, останется здесь до конца своей жизни, так как никто не придет помочь ему.

Ричер ожидал, что тюрьма в Уинсоне будет похожа на старую фотографию, найденную на чердаке. Уродливая. Непривлекательная. Спрятанная к западу от города. Так далеко, как позволяет река. Но именно тюрьма поддерживала жизнь в этом городе. Это было вне всякого сомнения. Здесь просто не было никакой промышленности. Никаких возможностей для работы. Больше не было ничего, что могло бы занять местных пекарей, прачечных, электриков и сантехников в сколь-нибудь существенном масштабе.

Тюрьма была построена в форме буквы V. Изогнутая сторона смотрела на берег реки. За ней начиналась двадцатиметровая пропасть, которая спускалась прямо в глубокие грязные и буйные воды. Примерно в трех метрах от края пропасти проходил забор. На самом деле он была двойной. Первый ряд был высотой более шести метров и увенчан колючей проволокой на вершине. Были также прожекторы, расположенные на массивных металлических столбах. Плюс камеры, спрятанные в защитных клетках. Между двумя рядами было расстояние около пяти метров. Внутри, между этими двумя рядами, был третий забор высотой три метра и не было колючей проволоки.

Ограждения продолжались параллельно друг другу и по прямой стороне участка. Той, что была обращена к городу. Там были четыре смотровые башни, выстроенные в ряд. И три входа. Один из них расположен в центре. Он вел в одноэтажное здание, кирпичное, с двойными дверями и видеофоном на стене. Это вход для посетителей, — подумал Ричер. Персонал, вероятно, тоже использовал его. Остальные входы располагались на обоих концах здания. Они представляли собой большие массивные ворота. У них не было никаких вывесок. Вероятно, один использовался для доставки, а через другой прибывали новые заключенные.

За забором со стороны реки возвышались пять зданий, которые образовывали букву X. Ричер предположил, что это блоки с камерами. Остальная часть пространства была занята двенадцатью другими постройками и тремя площадками для прогулок и занятий спортом.

Двенадцать дополнительных зданий были разными по размеру. Они выдержаны в строгом и функциональном стиле. Случайный наблюдатель мог бы решить, что это просто мастерские или склады, если бы не сторожевые башни и колючая проволока. Площадки для прогулок и занятий спортом были совершенно однотипными, но располагались на большом расстоянии друг от друга. Возможно, чтобы не допустить смешения заключенных разных категорий. Здания и площадки были соединены аллеями, а точнее коридорами, стены и крыша которых были сделаны из проволочной сетки. Даже на расстоянии Ричер мог видеть, насколько она толстая. Массивная. Пройти через нее можно было только при помощи серьезных инструментов. Снаружи пространство между зданиями и между аллеями было засажено травой. Удивительно много травы, подумал Ричер, для такого мрачного учреждения. Квадратные газоны, прямоугольные, овальные… Примерно в шести метрах от основания каждой сторожевой башни был треугольник, выложенный кирпичами.

За травой хорошо ухаживали. Трава была аккуратно пострижена. Возможно, удобрена, если учесть ее темно-зеленый цвет, который контрастировал на фоне светлых стен зданий или серой проволочной сетки на заборе. Только одно из зданий за забором было новое. Оно имело форму буквы V и располагалось за административным зданием. Оно было похоже на офисный центр, и перед его входом был установлен трехмерный логотип «Минервы», который крутился на специальном постаменте. Ричер предположил, что если здесь когда-нибудь вспыхнет восстание, это будет первое, что разрушат заключенные.

— Ты когда-нибудь находила информацию о тюремных бунтах? — спросил Ричер.

— Ничего официального, — ответила Ханна. — Но на одном из форумов я наткнулся на сообщения от женщины, которая жаловалась, что ее муж был избит надзирателем. Это произошло во время какой-то драки во дворе, в которую были вовлечены тридцать или сорок заключенных, но надзиратель ударил только ее мужа. Она пожаловалась, но получила ответ, что ее муж пытался сбежать. Из тюрьмы заявили, что закроют глаза на произошедшее, но если она попытается доставить им неприятности, позаботятся о продлении срока ее мужа.

— Были ли успешные побеги?

— Я так не думаю. В любом случае, я никогда не сталкивалась с такой информацией.

Ричер не был удивлен. Тюрьма выглядела хорошо спроектированной. Согласно тому, что он прочитал в папке, которую он нашел в сумке Анджелы Сент-Врейн, она была построена властями штата. А они явно разбирались в работе, по крайней мере, в том, что касается содержания людей за решеткой. Сам Ричер имел богатый опыт работы с тюрьмами. Он работал военным полицейским и многих посадил за решетку, а других навещал, чтобы взять у них показания. Он ловил сбежавших заключенных, допрашивал их, чтобы узнать, как они это сделали. Даже сам попадал за решетку, причем дважды.

Первая мера предосторожности, которую заметил Ричер, была самой простой. Периметр был опоясан проволочным забором, а не кирпичной стеной. Это позволяло охранникам видеть любого, кто приближается к забору, независимо от направления, с которого он идет. Они могли видеть, несет ли кто-нибудь оборудование, чтобы разрезать проволочную сетку, или предметы, которые можно было бы перенести во двор. На втором месте оказались красные треугольные знаки, подвешенные на заборе. Они были установлены с равными интервалами по пять метров, но их высота варьировалась от полуметра до двух метров над землей. Ричер находился слишком далеко, чтобы прочитать написанное на них, но символ — человеческая фигура, которая летит назад после удара током, — был достаточно красноречив. Ограждения были электрифицированы. Электричество, которое течет по внешней стороне, было достаточно сильным. Чтобы отбросить человека назад. Это должно было послужить предупреждением. По внутреннему забору, хотя и не столь высокому и жуткому, как два других с колючей проволокой, текло смертельное электрическое напряжение.

Ричер был готов поспорить, что в земле установлены датчики давления, которые срабатывают в тот момент, когда кто-то приближается к забору. Каждое падение напряжения должно было вызвать соответствующую тревогу. В случае саботажа или просто сбоя электрической системы охранники спустили бы собак. Они бы заблокировали входы. Вход для посетителей, вероятно, имел рентгеновские и металлические детекторы, и проход через него напоминал проверки безопасности в аэропортах. Два других были бы закрыты, и все грузовики и фургоны, въехавшие через них, оставались бы заблокированными между двумя рядами забора. Вентиляционные шахты внутри зданий были спроектированы слишком узкими, чтобы через них не мог пролезть или проползти заключенный. Сами входы в них были защищены массивными решетками и датчиками движения. Все двери в охраняемой зоне контролировались централизованно, а это означало, что у них не было бы клавиатур с кодами, которые заключенные могли бы каким-то образом узнать, как это происходит в фильмах. И если все эти меры предосторожности оказались бы недостаточными, наставала очередь сторожевых башен. Хватило бы и двух, но у этой тюрьмы их было четыре. Одного надзирателя на каждой из них, хорошо обученного и вооруженного снайперской винтовкой, было достаточно, чтобы контролировать все вокруг в радиусе ста пятидесяти метров за охраняемым периметром.

Территория перед тюрьмой была оформлена как полукруг.

Там также был газон и разноцветные грядки, которые следовали за изгибом рассматриваемого полукруга. Конечный результат казался нелепой и неуклюжей попыткой подражать классическим садам с геометрическими фигурами цветов, характерными для европейских замков. Не хватало только фонтанов. Однако Ричер знал, что истинное предназначение этого сада совсем не эстетическое. Его целью было обеспечить открытое пространство для стрельбы из двух башен при попытке побега из тюрьмы. Или при попытке проникнуть внутрь.

За садом простиралась широкая мощеная полоса, достаточно широкая, чтобы служить парковкой. Ее левая часть предназначалась для автомобилей сотрудников. Она была заполнена до половины. Большинство автомобилей были пикапами. Старые американские модели. Некоторые были не в лучшей форме. Между ними было несколько седанов. Также недорогие модели, все местного производства. На другом конце парковки, отделенной от остальных полдюжиной пустых мест, стояли три новых автомобиля. Серебристый пикап додж рам с легкосплавными дисками и блестящим ящиком для инструментов в грузовом отсеке. БМВ — намного больше, той, с которой Ричер столкнулся в Колорадо, но тоже черная. Ее номерной знак — МС 1. И, наконец, белый Мерседес с номерным знаком МС 2.

Парковка для посетителей располагалась справа. Там была только одна машина, Фольксваген. Окрашен в зеленый металлик. С двумя спущенными шинами. Одна его ступенька висела сбоку. Непонятно, была ли машина припаркована или просто брошена.

Ханна открыла дверь водителя и повернулась к Ричеру:

— Готов? Мы были здесь слишком долго. Нам пора.

Ричер кивнул и поднялся. Он увидел все, что его интересовало. Теперь он понимал, что чувствует эпидемиолог, который только что взял образцы у пациента с неизвестной науке новой болезнью. На первый взгляд все казалось нормальным, но в глубине души Ричер чувствовал, что что-то не так. Он просто не знал, что. Пока.

Бруно Хикс сидел за столом и смотрел на экран своего компьютера. Оттуда на него смотрело собственное лицо.

Изображение было увеличено. Рот Хикса был открыт. Его глаза были полузакрыты. Он выглядел пьяным или под кайфом. Или хуже, уродливым. Хикс топнул ногой. Он хотел просмотреть обе записи одновременно, но это оказалось сложнее, чем ожидалось. Он мог смотреть только по одной, по очереди. И он понятия не имел, как запустить их одновременно. Поэтому он позвонил системному администратору тюрьмы, но парень уже ушел. И он уже был дома, где готовил ужин для своих кошек. Хикс вызвал его, но сотрудник явно не торопился. Даже улитки ползают быстрее! Хикс был недоволен.

Он также хотел поговорить с Ривердейлом. Пришло время внести изменения в персонал. И срочные.

Дверь его кабинета открылась. Медленно.

Хикс повернулся:

— Где, по…

Но тут он увидел Брокмана, стоящего на пороге.

— О! — воскликнул Хикс. — Это ты? Есть новости?

Брокман кивнул.

— Хорошие новости? — спросил Хикс.

— Просто новости, — ответил Брокман.

— Давай послушаем.

— Гарольд звонил. Он прибыл на ремонтный участок. Наших людей там не было.

— Они оставили свой пост? Что случилось? Кто-то угрожал им? Или подкупил?

— Они просто исчезли. Джип Брэда был там, припаркован в том же месте, где Гарольд видел его раньше. Но никаких следов Брэда или Уэйда.

— Что случилось?

— Понятия не имею. Гарольд говорил с водителем пилотного автомобиля. Он рассказал ему о каком-то странном происшествии. Он ехал на восток, как обычно, когда какой-то пикап преградил ему дорогу. Парень не видел номера, но модель соответствует украденному Ричером. Цвет — тоже.

— Он видел Ричера?

— Скорее всего. Вот что произошло, по словам Гарольда… пилот остановился, предположив, что пикап пытается сделать разворот по какой-то причине. Он решил, что рано или поздно машина уйдет с дороги. Остальные водители потеряли терпение. Они окружили пикап. Его пытались толкнуть. Но ничего не получилось. А потом с противоположного направления появился какой-то огромный парень.

— Ричер?

— Он разогнал водителей. Их было десяток. Надрал задницу одному из них. Сделай сам вывод. Потом он сел в пикап и уехал.

— Что сделал Гарольд?

— Он предположил, что кто-то напал на Брэда и Уэйда, избил их и выбросил их тела куда-то, как это случилось с Пепом и Тони на той заправке. Блокировка была лишь прикрытием. Поэтому Гарольд искал их, но ничего не нашел. Сейчас он продолжает их искать.

— Другими словами, мы не знаем, где наши люди.

— Точно.

— А Ричер?

— Мы понятия не имеем.

— Очевидно, он проскочил через наш пост и может прибыть в город в любой момент. Неудивительно, если он уже здесь. Позвони Гарольду и скажи ему, чтобы он вернулся.

— А как же Брэд и Уэйд?

— А что с ними? Мы дали им задание. Они потерпели неудачу. Мы справимся и без них.

Пока Ричер осматривал тюрьму, Ханна искала информацию в своем телефоне. На этот раз о ближайших ресторанах. Потому что еда стояла на втором месте в ее повестке дня.

Она выбрала заведение, которое, по отзывам клиентов, предлагало лучшие бургеры в городе. Поэтому она решила, что нужно пойти туда, взять еду на вынос и отнести ее в отель. Ханна понимала, что Ричер предпочел бы совершенно другой подход. Он предпочел бы пойти и лично проверить, как выглядит заведение. Ричер оценил бы хороший ужин. Не говоря уже о том, что он не любил убегать и прятаться. Ричер предпочитал направляться прямо в эпицентр опасности. Чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Победить ее… или погибнуть, пытаясь. Это было закодировано в его ДНК. Однако Ричер заметил, что Ханна была на пределе своих сил. Она знала, что их ищут. И те же люди, которые пытались ее убить. Вполне логично, что она не хочет оставаться на улице. Скрыться от глаз преследователей как можно скорее. Было бы слишком жестоко просить ее поступить по-другому, поэтому Ричер не возражал.

Бургерный ресторан располагался в четырех кварталах к северу от главной улицы, в здании, которое когда-то было заправочной станцией. Снаружи по-прежнему стояли оригинальные раздаточные колонки, превращенные теперь в украшения с неоновыми огнями. Место за ними стало парковкой. Столы располагались в главном здании за большими изогнутыми окнами и под крышей экстравагантной формы, напоминающей крыло чайки.

Стойка для обслуживания водителей прямо из автомобилей находилась на месте ночной кассы бывшей заправочной станции. Ханна заказала, заплатила, а через три минуты получила большой бумажный пакет, полный еды. Для себя она взяла бургер с вегетарианским фрикадельками, грибами и соусом айоли с трюфелями, а для Ричера — два двойных бургера с американским сыром и без овощей. Ханна подождала еще минуту, чтобы выпить две большие чашки кофе, а затем направилась к выезду. Она ввела адрес отеля в навигатор на своем телефоне. Прозвучал бездушный голос робота, направляющий ее. Ричер не находил такие приложения особенно полезными.

Как только они выехали на главную улицу, голос навигатора направил их на восток, дальше от центра города. Отель располагался у реки, которая проходила к северу от Уинсона. Это было не очень далеко по прямой линии, но густые леса вокруг предполагали, что короткого пути не существует. Солнце опустилось низко над горизонтом. Густые ветки над их головами ограничивали и без того уменьшающийся солнечный свет. Дорога была пустая и тихая. В течение пяти минут Ханна и Ричер не видели ни одной машины. А потом появилась машина. Она приблизилась, и они увидели свет на ее крыше. Узкий коридор между деревьями запульсировал красными и синими отблесками. Как только они разминулись, машина развернулась и последовала за пикапом.

— О, Боже! Пожалуйста, нет! — воскликнула Ханна. — Что нам делать?

— Нам не о чем беспокоиться. Мы ничего не нарушили, — ответил Ричер.

— Правда? Те шестеро, которых ты избил, наверное, другого мнения.

— Но их здесь нет. И они не в состоянии позвонить девятьсот одиннадцать. Поверь мне! Это обычная проверка. Все будет хорошо.

— А если нет?

Ричер не ответил.

Ханна съехала с дороги. Полицейская машина остановилась позади нее с включенными огнями. Полицейский оставался внутри еще несколько минут. Ричер не знал, проверяет ли полицейский что-то, ждет подкрепления или пытается оказать на них психологическое давление. Он не возражал против таких попыток, если полицейский не будет тянуть слишком долго. Ричер не хотел, чтобы его бургеры остыли.

— Добрый день, господа… — сказал полицейский. — Знаете, почему я вас остановил?

Ханна покачала головой.

— Понятия не имею. Я не превышала скорость. — Она посмотрела на Ричера и добавила: — И я ничего не нарушила.

— Вы управляете автомобилем, зарегистрированным на имя человека, который, по официальным данным, в настоящее время мертв.

— В настоящее время? Вы ожидаете, что это изменится?

Полицейский глубоко вздохнул и заявил:

— Я спрошу вас просто и ясно. Почему вы водите пикап, принадлежащий покойнику?

— Покойник, о котором идет речь, — мой бывший муж. Мы были близки после развода. У меня есть доверенность. Я вписана в страховой полис. Кроме того, я унаследую пикап сразу после открытия его завещания.

— Как вас зовут, мэм?

— Ханна Хэмптон-Рот.

— Удостоверение личности?

— Оно в моей сумке. Могу я взять ее?

— Можете.

Ханна взяла свою сумку с заднего сиденья, покопалась в ней на секунду и достала бумажник. Она открыла его, достала водительские права и отдала полицейскому.

Полицейский осмотрел ее, а затем спросил:

— Регистрационный талон? Страховка?

Ханна потянулась, открыла бардачок и достала прозрачный нейлоновый пакет для документов. Купон и полис были внутри.

Она отдала их копу через окно.

— Подождите здесь, — приказал полицейский и вернулся к своей машине.

Ханна потянулась к ключу, чтобы выключить двигатель, но Ричер схватил ее за руку.

— Пусть работает, — сказал он. — Если он вернется с расстегнутой кобурой, дави на газ. Или если появится другая патрульная машина или любая другая машина, похожая на гражданский полицейский автомобиль.

Полицейский оставался в патрульной машине целых пять минут, затем вернулся и снова встал у окна Ханны. Пистолет был в кобуре. Он вернул ей документы и водительские права, а затем сказал:

— Вы проделали долгий путь, мэм. Что привело вас в Уинсон?

Ханна положила свои водительские права в бумажник и вручила Ричеру нейлоновый пакет.

— У моего бывшего мужа… здесь были… друзья. Я должна сообщить им, что Сэм умер. Я решила, что лучше сделать это лично, чем по телефону или электронной почте. А вы как думаете?

— Кто были его друзья?

— Анджела Сент-Врейн. Дэнни Пил. Они работали с Сэмом до того, как Анджела и Дэнни переехали сюда.

— Вы остановитесь у кого-нибудь из них?

— Нет. Мы будем жить в отеле.

— В каком?

— Мы…

— Мы еще не определились, — вмешался Ричер.

— Вы не подумали сделать заказ перед отъездом из Колорадо? — спросил полицейский.

— Нет, — ответил Ричер.

— Вы проделали такой путь. Что делать, если все отели заняты?

— Это часто случается?

Полицейский помолчал, а затем кивнул на заднюю часть пикапа.

— Что случилось с окном?

— Какие-то хулиганы пытались залезть в машину, — вздохнула Ханна.

— Когда?

— Сегодня днем. На заправке на автостраде.

— Хулиганы?

— Точно.

— Они что-то украли?

— Они увидели, как мы выходим из туалета, и убежали.

— Вы подали заявление в полицию?

— Я решила, это бессмысленно. Мы не смогли хорошо рассмотреть этих ребят. Мы бы не смогли дать их описание.

— А как же задний борт?

— А что с ним?

— Пулевое отверстие. Кто-нибудь стрелял в вас?

— В нас? — покачала головой, Ханна. — Нет. Сэм, мой бывший муж, был заядлым стрелком. Однажды он отправился в тир за городом, а там, на парковке, какой-то новичок случайно нажал на курок своего пистолета, когда вытаскивал его из коробки.

— Он заявил об этом?

— Он посчитал, что в этом нет необходимости. Это была случайность. Никто не пострадал. Парень заплатил за ущерб. Если что-то не так, это не вина Сэма. Задача стрелкового клуба — обеспечить соблюдение правил.

— Как называется этот клуб?

— Понятия не имею. Я никогда туда не ходила. Сэм называл его «тир» или «стрелковый клуб». Он был тюремным надзирателем. Многие его коллеги являются членами клуба, а владелец — отставной полицейский. Уверена, Сэм поступил правильно.

Полицейский задумался на мгновение, а потом сказал:

— Хорошо. Можете ехать. Но вам стоит развернуться.

— Спасибо. Но почему?

— Вам нужно где-нибудь остановиться. Лучший отель здесь — «Уинсон Гарден». Вы легко его найдете. Следуйте указателям на тюрьму, затем поверните налево на Моул-стрит. Я проследую за вами, чтобы вы не заблудились.

Никто не пришел бы и не помог ему. Такова была ситуация. Поэтому Джед Стармер набрался сил и встал. Он не мог оставаться здесь. Его было слишком легко заметить. Двое полицейских в Джексоне разыскивали его. Очень скоро они поймут, что им это не удалось. Тогда у них не будет другого выбора, кроме как искать его в единственном месте, которое им оставалось проверить. Конечная цель Джеда. Уинсон. Город, до которого мальчик мог добраться только по дороге, на которой он стоял в данный момент.

Джед понятия не имел, как он поднимется на этот крутой холм. Он едва держался на ногах. Было ощущение, что кто-то украл кости у его ног и заменил их пластилином. Живот болел. Джед даже не мог рассмотреть ничего вокруг — края картинки размывались, а цвета танцевали, как пламя. Он был истощен и знал это. Но он знал еще кое-что. Он зашел слишком далеко, чтобы отступить перед каким-то холмом.

Джед считал, что на его стороне два фактора. Время. И деревья. У него было двенадцать часов, чтобы добраться до Уинсона. Ему просто нужно было отдохнуть. Но в месте, где никто не сможет увидеть его с дороги. Джед доковылял до велосипеда, который лежал на земле. Поднял его и отвел к высокой траве за обочиной. Он прошел несколько шагов. И остановился.

Джеду нужен был перерыв. Но он должен быть в безопасности. Дорога уходила в лес. Там могли быть волки. Или аллигаторы. Или койоты. Огромные кровожадные стаи. Джед понятия не имел, какие хищники живут в Миссисипи. И не хотел узнать на собственной шкуре. Поэтому пришлось очень тщательно выбирать маршрут.