Бездна небес

Глава 7

12 день 4 месяца 880 года, Таркент

Бранд ступил в сторону с портальной площадки и чуть вскинул седую голову, бросая взгляд вверх. Безоблачное синее небо, яркие лучи солнца, заливающие отстроенную заново столицу Стордора. Но в то же время создавалось ощущение, что над городом зависла тень, огромная мрачная туча.

— Кто-то умер? – громко спросила Лана, явно тоже ощутившая общее настроение.

— Наставница Справедливой королевы, Феола Три Глаза, - последовал всхлипывающий ответ.

Бранд нахмурился чуть недоуменно.

— Кто бы мог подумать, что однажды столица Стордора погрузится в траур из-за смерти героини Дарнии? – негромко спросил Ролло, словно разговаривал сам с собой.

Опять же ни тени насмешки, одна серьезная печаль в словах и глазах. Ролло, хоть и любил повторять Бранду, как тот изменился за эти годы, переменился и сам. Одиночные задания и одиночество высоких уровней, вкупе с одиночеством возраста, Скрытник стал слишком уж серьезным.

— Сама королева Марена, говорят, при смерти, как и ее сын, - последовало всхлипывающее продолжение.

— Надо сочинить приличествующую песню, - рука Минта пробежала по струнам лютни, - или попробовать весельем и пляской отогнать смерть!

Появился маг-телепорист, поклонился почтительно Бранду. Бенас Крейтон, припомнил Бранд, маг-телепортист, которого они встретили в поездке на границу, во владения графа Ловантека, когда восстановление Стордора только начиналось. Феола тогда была еще жива, бодра, полна сил, шутила и смеялась.

— Его величество, король Гатар Первый уже ожидает вас, - сообщил Крейтон.

— Раз ожидает, то отправимся, - ответил Бранд.

Король Гатар Первый находился один в огромном пустом зале, на вершине дворца. Компанию ему составлял нетронутый кувшин с вином, нет, особо мощной гномьей выпивкой, которой Бранда пытался споить король Тарбада во время прошлой встречи. Гатар, обнаженный по пояс, но лохматый, сидел в кресле, придвинутом к окну, и интенсивно страдал. Умственно страдал, не шевелясь и глядя вдаль, не давая воли и движения телу, которое рвалось скакать, сражаться, тренироваться, отрабатывать удары.

Когда-то сам Бранд точно так же сидел, в первые дни в Благой Тиши.

— Все так плохо? – спросил Бранд, останавливаясь неподалеку.

Гатар повернулся не сразу, медленно поднял голову и посмотрел на Бранда так, словно не мог понять, как Кулак тут оказался. Затем лицо его переменилось, словно он увидел призрака, который явился напомнить ему о чем-то неприятном.

— А говорили, что король уже ожидает нас, - задумчиво изрек Бранд.

Нет, он понимал Гатара, сам бывал в таком состоянии, но все же. Остальные молчали, предоставив право говорить Бранду, как герою Стордора и почти наставнику Гатара.

— Я приказала так говорить, - раздался голос от дверей.

— А еще говорят, что при беременности грудь увеличивается! – воскликнул Минт и тут же отпрыгнул.

Ладонь Ланы просвистела мимо его затылка, бард показал Молнии язык и снова уставился на Ираниэль. Смуглую, как и подобает темной эльфийке, но при этом ставшую плоской во всех частях, кроме живота. Тот, наоборот, вздувался так, что становилось страшно, казалось, Ираниэль сейчас переломится в пояснице.

— Двойня, да еще и от этого зеленого страдальца, пинаются так, что дыхание останавливается, - пожаловалась она с улыбкой, словно и не обратив внимания на слова Минта.

— Ваше величество, ну хоть вы! – донесся знакомый голос со слегка завывающими интонациями.

Впрочем, возле Ираниэль и так находились два целителя, не хватало, пожалуй, только мягкого кресла, в котором бы ее таскали, не давая нагружать ноги и поясницу.

— Как от Гатара? – вдруг спросил Минт. – Это ж были дети от меня!

Возмущенные взгляды окружающих он встретил бестрепетно, вскинул горделиво голову, потянулся к лютне, собираясь песней объяснить всем, кто тут несравненный бард, а кто всего лишь король.

— В твоих фантазиях, Минт, - ответила Ираниэль, кладя руки на живот, - хотя иногда мне этого хотелось бы, не так пинались бы.

Гатар перевел на нее мутный взор, исполненный боли. Опять семейные сцены, подумал Бранд, складывая руки за спиной, словно мало их было ему в прошлом году.

— Закройте двери, у нас тут будет совещание в узком кругу. Мастер Больбус, оставайтесь и оставьте столько целителей, сколько сочтете нужным.

— Думаю, старшего целителя Цорна и меня будет достаточно, - кивнул Астард и подал знак, чтобы отправили за ним, - раз уж состояние королевы Марены больше не вызывает опасений.

— Уважаемые герои, оставайтесь, если хотите, - Ираниэль сопроводила свои слова легким кивком и тут же перевела взор на Минта, - и вы, несравненный бард Вольдорс. Речь пойдет, в том числе и о вашей бывшей жене, королеве Алавии Амалиниииэ.

— Которая тоже ждет ребенка от меня, - изрек Минт с таким видом, словно только вспомнил. – Мои жены-королевы обязательно сказали бы, что это мое призвание – зарождать новую жизнь в королевах!

Ираниэль бросила взгляд в его сторону, но промолчала. Марена изменилась под воздействием принесенной клятвы-квеста, теперь вот похоже пришел черед и темной эльфийки. Бранд опять не мог отделаться от идиотских мыслей о еще одних живых, чья жизнь изменилась от встречи с героями. Камеру, куда посадили «торговца Брана Хантриса» и Марену Кладис, выбрали тогда случайно, впихнули их к парочке нищих наемников, Ираниэль и Гатару, заехавших в Таркент в неудачный для них момент.

Собственно, в жизни Бранда и раньше было полно таких случайных встреч, изменявших жизни, просто он никогда о них не задумывался. Старость и деградация, осталось только стать многословным и непрерывно ворчать на молодежь, подумал насмешливо Бранд, кидая взгляд в сторону Ролло. Скрытник устроился чуть поодаль и словно выпал из встречи, а Лана ушла, пробормотав о прощании с «подругой по провалу», Феолой.

— И ты не переживаешь за своих детей? – вдруг хрипло спросил Гатар.

— Ужасно переживаю! – воскликнул Минт. – Я тут, а они там, глубоко под водой или вообще, в этой ужасной Амали, но я обещал деду помочь, без меня он не справится!

Заявлено было встречено смешками и взглядами в сторону Бранда.

— Да, точно, я же теперь не только несравненный бард, но и король, нет император Водоворота! – вскричал Минт радостно. – Точно, надо объявить войну Алавии и отобрать своего сына!

То, что русалки вряд ли смогли бы хорошо воевать в лесу его, конечно, не смущало. Остальные смотрели изумленно, Астард Больбус так вообще хмурился и дергался, словно хотел проверить, в здравом ли уме Минт. Ираниэль смотрела устало, снисходительно, даже не пыталась злиться или ругаться.

— А что, хорошая мысль, - вдруг заявил Гатар, - давайте объявим войну Алавии, империя Турсы нас теперь точно поддержит, отомстим за Три Стрелы, ведь он был другом Феолы!

— Вы тут, я смотрю, не скучали, - заметил Бранд в сторону Ираниэль.

Упоминание империи слегка задело его, но не удивило. Влюбленная Олесса, похоже, продолжала метаться и «помогала», в меру своего разумения.

— О, это точно, - вдруг помрачнела Ираниэль, - зима выдалась та еще. Отсутствие крупнейших подземелий и проблемы с урожаем все же дали о себе знать. Жертвы, голод, разбой из-за еды, но хотя бы зима была теплее обычного, от холода умерло не так много, как могло бы.

Бранд только кивнул, припомнив слова Мартахара, переплетавшиеся с его новыми знаниями манолога. Смертельный способ обогрева, конечно, прорывами из Бездны, повышением концентрации подземной маны в воздухе, но тут уж выбирать не приходилось.

— Разве поставки из Занда не помогли? – спросил он.

— Без них мы бы вообще столько не протянули, - ответила Ираниэль, глядя прямо на Бранда.

Прежняя необузданная страсть в ней стихла, сменилась спокойным таким желанием, причем обращенным в сторону Гатара.

— Но затем чрезвычайная ситуация закончилась и Занд начал наживаться на нас, а ведь деньги не бесконечные, особенно в условиях, когда Марена запретила выжимать последние соки из живых. Старая аристократия не рискнула выступить открыто, против молодежи орков да наемников, которых пригласили мы с Гатаром, и обычных живых, прославлявших Марену, но деньги зажали. К счастью, как оказалось, существует и уже давно, союз правителей, направленный против экономической экспансии Занда.

Бранд лишь пожал плечами, о таком старый Горхорн не рассказывал. Скорее всего потому, что сам Бранд уже не интересовался тогда подобными делами, а Стордору помогал скорее по инерции.

— Интересно, как ваш союз отнесется к новости, что Занд собирается помочь с восстановлением земель вокруг Провала? – спросил он задумчиво.

— Как к попытке захвата власти и земель через деньги, - ответила Ираниэль.

— Надо собраться и прибить их всех, - добавил Гатар, похоже, начавший потихоньку выходить из своего мысленного ступора и горя.

— Ты же знаешь, что мы это уже обсуждали!

— Всех хороших переселить к нам, всех плохих скинуть в море, а на месте Занда устроить степи и поселить там орков, - сказал Гатар, словно не слыша жену.

Целители отводили взоры, Ираниэль демонстративно нахмурилась, выпятила живот.

— А чего это всех плохих в море? – возмутился Минт. – Как дерьмо, так в воду?! Нет уж! Давайте нам всех хороших, а плохих оставьте себе! Степи же отдайте кентаврам, они лучше, на них ездить можно!

— Точно, всех диких и больных кентавров от Провала туда, пусть стопчут Занд!

— Гатар! – повысила голос Ираниэль. – Что сказала бы Марена?

— Что это несправедливо, - свесил голову Гатар.

— А ты, Минт, если хочешь влиять на политику, так покажи, что ты император Водоворота! Ограничь Занд островами, открой торговый маршрут, через Катарангу и Хребет, пришли своих глубинников в Срединное море, помоги с Пенным морем, - величественно заявила Ираниэль.

— Но я…

— Политика – искусство возможного, если ты – император Водоворота, то подобное для тебя возможно, или ты опять врешь и хвастаешься? – спросила Ираниэль почти ласково.

Минт задумался, машинально касаясь рукой верной лютни.

— Прошу прощения за эти сцены, все немного разладилось в последние дни, - обратилась Ираниэль к остальным, но в первую очередь к Бранду. – В целом, восстанавливаемся постепенно, хотя проблем и хватает, самых разнообразных.

— Поэтому вы пригласили меня? – поинтересовался Бранд.

Впрочем, это было ожидаемо, раз уж он помогал Стордору в прошлом году. Соблазн простых решений, вроде «дать кулаком в глаз и сразу выбить деньги», всегда был велик в таких делах. Особенно в условиях союза правителей против Занда и когда Бранду все равно было уже нечего терять.

— Мы бы все равно пригласили вас, Кулак, вы же нам почти наставник и почти родня, - неожиданно ответила Ираниэль, - не говоря уже о том, что вы – герой Стордора и без вас королевство просто исчезло бы.

— Кстати, о родне, - Бранд повернулся к Гатару и сказал. – Этна передает тебе привет и просит тебя не квохтать вокруг жен.

Глаза орка-короля полыхнули огнем ярости, если не ненависти, Ираниэль сдержала улыбку. Гатар вскочил, разворачивая и едва не ломая кресло, могучие мышцы на обнаженном торсе и руках вздулись, словно он уже рвался в бой, командовал конной лавиной, выкрикивал приказы.

— Не квохтать?! – сдавленно и сипло прорычал он. – Да как она посмела, вертихвостка?! Так-то она отплатила мне за все добро?!

— Молодец, молодец, - подбодрил его Бранд, - теперь секиру достань, разруби стол или стену.

Вся ярость Гатара сдулась, он отступил на шаг, запнулся о кресло и рухнул в него, едва не сломав.

— Вот, одна из проблем, - добавила Ираниэль, - вы бы поговорили с ним, мастер Бра…нд.

Она запнулась, ухватилась за живот, но тут же отняла руку.

— Сражаются за папку, - пояснила Ираниэль с измученной улыбкой, - скорее бы уже.

— Срок еще не подошел, преждевременные роды опасны, - тут же вмешался Больбус.

— А как же Марена?

— У нас не было выбора! Пришлось извлекать из нее ребенка, иначе умерли бы они оба!

Бранд устало вздохнул, зато Минт вовсю наслаждался этой семейной королевской драмой и, похоже, уже сочинял новую песню.

— Прошу прощения, мастер Бранд, - повторила Ираниэль. – У нас тут много не только проблем, но и эмоций, страданий и слез, причем больше всего их у Гатара, словно он забеременел, а не мы. Не надо сверкать глазами, твое величество, что тебе всегда говорила Марена? Вот! Поговорите с ним, мастер Бранд, а то он все виной в ваш адрес терзается.

— Но я же и правда отдал секиру!

— На правильное дело, - возразила Ираниэль. – Помимо этого, как вы слышали, у нас возникли проблемы с Алавией и ее королевой. Она не просто открыла двери жрецам Адрофита, но и пыталась воздействовать на нас, когда мы находились там с визитом. Одурманить магией любви, как одурманила до этого героя Миона Три Стрелы, его пришлось спасать практически силой и угрозами, давлением, благо там же оказалась Олесса, императрица Турсы.

Судя по взгляду Ираниэль, чувства императрицы были ей известны.

— Также помощь Турсы возле Провала была просто неоценима.

Сговорились и теперь одна королева сватала ему другую, так все это оценил Бранд.

— Одурманила Три Стрелы? – переспросил он. – Они же вроде жили вместе?

— Да, а еще она посылала за мной убийц! – возмутился Минт. – Давайте нападем на Алавию!

— Одурманила и пыталась одурманить нас, творила разные непотребства, собиралась извести всех дриад.

Но при этом оставалась королевой и не вышла из союза правителей, мысленно продолжил Бранд. Алавия также помогала у Провала, если дочь продолжала интригу мамы-Светлейшей. На дриад всем традиционно было плевать, так что гневно описываемая Ираниэль трагедия не тянула на что-то, превышающее мелкие склоки и интриги между двумя королевствами.

Но в то же время.

— Извести всех дриад? Да, с этим стоит разобраться, - ответил Бранд. – Хорошо, я займусь этой проблемой, подготовьте информацию, а я пока навещу могилу Феолы.

— Мы навестим, - поднялся молчавший до того Ролло.