Безжалостная нота

41.

ДАТЧ

— Ты действительно не собираешься говорить ей правду? — Спрашивает Финн.

Я натягиваю толстовку на голову и смотрю на него в темноте.

Мы все вспотели после джем-сейшена November Bash. Концерт состоится через две недели, но Бекс Дейн пригласил нас поиграть с его группой, просто так.

Моим братьям было интересно, и я пошел, но сердце мое было не на месте. Большую часть времени я проводил, слушая других участников группы, а не играя.

— Зачем мне говорить ей правду? Что в этом хорошего? — Рычу я, идя в Redwood Prep.

Я хочу забрать усилитель из музыкальной комнаты. У Бекса Дейна есть техник, который разбирается в звуковых системах, как врач в теле. Мы так и не смогли заставить кого-нибудь починить эту колонку, и я решил, что парень Бекса Дейна стоит того, чтобы попробовать.

— Ты же видел, как она на тебя смотрела? — Зейн ухмыляется, приподнимая бровь. — На твоем месте я бы присматривал за тобой по ночам.

— Она ничего не сделает.

Я выхожу в коридор, ведущий к тренировочному залу.

— Почему ты так уверен? — Подначивает меня Финн.

Я прикладываю карточку к сканеру и смотрю на знакомый зеленый свет. В темноте он выглядит очень ярким.

Ночью в Redwood Prep всегда жутковато, а после пожара — тем более. В коридоре до сих пор стоит запах серы и дыма. На стенах и шкафчиках следы воды.

Я толкаю дверь и замираю, увидев беспорядок на полу. Наша тренировочная комната разгромлена. Подушки на полу. Трофеи разбросаны. Диван перевёрнут. Лунный свет сверкает на крошечных стеклянных осколках.

Я отступаю назад.

Финн идет рядом со мной, и его глаза расширяются. Он поднимает обе брови, когда видит разрушения.

— Ты говорил?

— Святая мать... — Восклицает Зейн. — Мои барабаны!

Я перевожу взгляд на Финна, мои глаза смертельно серьезны.

— Иди проверь свою гитару.

Он кивает.

Я медленно иду вперед, словно по воде. Моя гитара лежит на земле, струны раздвинуты, как женские волосы.

— Она не трогала мои барабаны. — Тихо сообщает Зейн.

— Она не тронула и мою гитару. — Говорит Финн.

Мои братья присоединяются ко мне, и мы все встаем вокруг моей облезлой гитары, словно на похоронах.

У меня сводит челюсти, но я не даю гневу вырваться наружу.

— Она высказала свое мнение.

— Что ты собираешься делать? — Финн спрашивает меня, его взгляд темный и холодный.

Любой другой виновник не был бы так спокоен и не задавал бы этот вопрос. Нет, если бы это был кто-то другой, кто осмелился поиздеваться над нами, Финн спросил бы «что мы будем делать». И предложения были бы не из приятных.

Но сейчас мои братья, похоже, не так уж и озабочены местью.

— Ты все еще думаешь, что было хорошей идеей не говорить ей? — Спрашивает Финн.

Я вытираю потные руки о джинсы и резко поворачиваюсь.

— Куда ты идешь? — Спрашивает Зейн.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь, окидывая братьев темным взглядом.

— Забрать то, что принадлежит мне.

КАДЕНС

Когда я выхожу из душа, из кухни доносится шум. Мои пальцы дрожат, и я хватаюсь за подол футболки.

Выпрямив спину, я расстегиваю грязную одежду и хватаюсь за нож, который взял с собой в ванную. Рукоятка гладкая на ощупь.

Раздается еще один звук.

Сердце колотится.

Я делаю нерешительный шаг вперед, прислушиваясь, не раздастся ли еще какой-нибудь звук.

Человек не старается быть тихим. Я слышу, как открывается и закрывается дверца холодильника, как звенят столовые приборы.

Мне кажется, что горло сжимается так сильно, что я могу взорваться.

Но я продолжаю двигаться вперед.

Прижавшись спиной к стене, я немного высовываю голову, чтобы заглянуть на кухню.

В моем доме кто-то есть.

Но это не тот человек, которого я ожидала увидеть.

Датч Кросс сидит за моим обеденным столом и беззаботно ест сэндвич. Его длинные тонкие пальцы мажут кетчупом место у рта, и я наблюдаю, как у меня внутри все переворачивается, когда он высасывает кетчуп со своего большого пальца.

У меня слабеют ноги, и я еще крепче вцепляюсь в стену. Как он сюда попал?

— Кейди, — в голосе Датча прослеживается темная нить, — не хочешь ли ты сэндвич?

Мое сердце сейчас поднимается вверх по пищеводу, но я не подаю виду. Натянув на себя броню безразличия, я перемещаюсь в поле зрения Датча.

Он одет в толстовку, кроссовки и джинсы. Его крупное тело скрючилось в кресле, он отдыхает, словно на каникулах. Но эти глаза рассказывают совсем другую историю. Когда он поднимает их к моему лицу, меня охватывает мощное, покалывающее чувство.

Я осторожно подхожу к нему, высоко подняв голову.

— Как ты сюда попал?

Он просто наблюдает за мной, ничего не говоря.

Я подхожу к столу.

— Что тебе нужно, Датч?

— Я думал о том, чтобы отпустить тебя. — Он откладывает сэндвич и вытирает пальцы о салфетку. Уверенно и холодно. — Но я увидел свою гитару в кусках и понял, что это невозможно. — Он вздыхает и смотрит в потолок своими волшебными медовыми глазами. — Ты только что закрепила свое место, Брамс.

— Убирайся к черту из моего дома! — Шиплю я, сжимая пальцы вокруг ножа.

Он проводит языком по нижней губе и наблюдает за мной с благодарным блеском в янтарных глазах. Я внимательно рассматриваю свои всклокоченные волосы, слишком большую футболку и колготки, которые почти ничего не прикрывают.

Глаза Датча превращаются из цвета пропитанных солнцем осенних листьев в темные тени.

— Я надеялся, что ты выйдешь из душа в полотенце. Облом.

Мои ноздри раздуваются.

Сердце вот-вот вылетит из груди.

В этот момент я понимаю, почему Датч здесь.

Я знаю, почему он не устраивает беспорядок в моем доме, не угрожает мне и даже не вызывает полицию.

Это сегодня.

Он забирает меня сегодня.

— Правда, Кейди, не выгляди такой испуганной. — Он наклоняет голову и изучает нож. — Что ты собираешься с ним делать?

Он прав. Я не собираюсь его резать. В любом случае, он не тот, кому я хочу причинить больше всего боли сегодня.

Я выпускаю нож, и он с грохотом падает на землю рядом с моими босыми ногами.

Напряжение в воздухе сгущается, и от этого становится еще опаснее. Как если бы я действительно пошла и попыталась его зарезать.

Я стискиваю зубы. — Почему ты просто не сказал мне, что это не ты устроил пожар?

Глаза Датча становятся плоскими, даже когда он сверкает острой, опасной улыбкой. Он наклоняется вперед на моем стуле в столовой. Он сидит на нем, как на золотом троне.

От него так и веет уверенностью, словно он владеет всем и всеми во Вселенной. Как будто я должна быть благодарна за то, что он спрашивает, когда мог бы просто взять силой.

— Как ты проникла в тренировочный зал? Сол дал тебе свою ключ-карту?

Я не замечаю, как слегка сжимается его челюсть, когда он спрашивает.

— Ты не отвечаешь ни на один из моих вопросов и ждешь, что я отвечу на твои?

Он откидывает голову назад. — Что ты хочешь знать?

— Почему ты хотел, чтобы я уехала из Redwood.

Он поджимает губы.

— Перед летними каникулами мы пробрались в школу и попались, когда пытались что-то украсть. Сол взял вину на себя. Сразу после этого мы уехали на гастроли. Мы бросили его. — Его глаза опускаются к земле. — Когда мы вернулись из тура, он исчез. — Датч указывает на меня. — А его стипендию отдали кому-то другому.

— Мне. — Шепчу я, осознание этого перехватывает дыхание.

— Сол не должен был покидать Redwood. Нам нужно было вернуть его туда, где ему самое место, но для этого сначала нужно было избавиться от тебя.

В этом есть смысл. Их настойчивость. Их жестокость. С моей стороны это была лишь пытка, но Датч пошел на все ради друга.

— Ты мог бы рассказать мне. Когда Сол вернулся, ты мог бы прояснить ситуацию.

— И тогда все было бы прощено?

Мои руки взрываются в воздухе.

— Конечно, нет! То, что ты сделал, все равно было ужасно. Ты разрушил карьеру мистера Маллиза. Ты превратил мою жизнь в ад.

— Именно так. Говорить тебе было бы бесполезно. Я лучше покажу тебе, что я чувствую.

— Как?

Он продолжает улыбаться той самой улыбкой, которая проникает мне под кожу. Мои пальцы впиваются в футболку так сильно, что я уверена, что это оставит неизгладимую морщину.

Датч смотрит на меня горячим и тяжёлым взглядом, который заставляет меня чувствовать, что он прикасается ко мне, хотя он и пальцем не пошевелил.

Какая-то часть меня жаждет, чтобы он пронзил это дурацкое напряжение, но другая часть меня боится.

Боится, что не справится, если он это сделает.

Не говоря ни слова, Датч лезет в карман своей толстовки, достает бархатную коробочку и бросает ее рядом с ножом у моей ноги.

У меня перехватывает дыхание, когда я тянусь вниз, беру ее и поднимаю крышку.

Там лежит настоящий чертов бриллиант.