Библиотека литературы Древней Руси. Том 9 (Конец XIV - первая половина XVI века) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Коллектив авторов (ПОСЛАНИЯ СТАРЦА ФИЛОФЕЯ) #18

ПОСЛАНИЯ СТАРЦА ФИЛОФЕЯ

Подготовка текста, перевод и комментарии В. В. Колесова

ОРИГИНАЛ

ПОСЛАНИЕ О ЗЛЫХЪ ДНЕХЪ И ЧАСЕХЪ

Государя великого князя дьяку, господину Михаилу Григорьевичу твой нищей богомолец старец Филофей Бога молит и челом бьет.

Прислал ты, государь мой, ко мне свою грамоту, а в ней писано, чтобы мне внутрь в неи твои список истолковати. И тебе, моему государю, ведомо, что яз селской человекъ, учился буквам, а еллинскых борзостей не текох, а риторских астроном не читах, ни с мудрыми философы в беседе не бывал; учюся книгам благодатнаго Закона, аще бы мощно моя грешная душа очистити от грех, о сем молю милостиваго Бога, господа нашего Иисуса Христа и пречистую Богоматерь и всехъ святых, Богу угодивших, избавити мя вечнаго мучения. А еже писал ты о числах летных, еже в Бытейскых книгах, Моисеом написаных, о «Шестодневнике», о миротворении, гронографы же, пять дней мимотекшеи, начаша от перваго Адама и до ныне; латина же ныне, вся мимотекше преже бывшая лета, начинают от Рожества Христова, чтут лета; да в том несть разньстваа никоегоже. Глаголет бо апостолъ: «Бысть первый человекъ от земля перстен, вторый человекъ — Господь с небесе».[508] И пакы рече: «Бысть первый человекъ Адамъ в душю живу, вторый же Адам — в духъ животворящ».[509]

И о сем тщатся философи, год есть сугуб — солнечный и лунный; солнечный содержит 365 дней, лунный же 354; от сего является, яко год солнечный болши луннаго 11 дний, по тому в то лето солнцу и луне потемнение не узрится. И кто прилежнейше подщится, по «Шестокрылу»[510] считают дробныа часы, то обрящет, в который час быти потемнению луне и солнцу; но о сем подщание и подвиг великъ, а приобретения мало.

А што писал о преходных звездах, знамение водное наследят, тогда всеа вселенныа градовом и царством и странам вкупе всем земнородным пременение; божественое же Писание о сем ясно глаголетъ: «Святым Духом всяка твар обновляется»,[511] обращающеся на первое, равномощен бо есть Отцу и Слову, а не от звездъ сие бывает.

А звезды зодейные 12 и планит 7, не чювствены, ни животны сут, но точию невещественаго огня существо. В первый день Богом сътворен есть, иже рече Богь: «Да будет свет»,[512] — и ничтоже ино свет, токмо огнь. И егда въсхоте разлучити свет от тмы, тогда повеле спрятание тому огню быти, и бысть тма. И разлучи Богъ межу светом и межу тмою, и нарече Богъ свет день, а тму нарече нощь,[513] и ничтоже ино нощъ, токмо света отъятие. Въ вторый день твердь, въ третий день сушу, моря, садовиа, траву, семена, пол водъ возводит на твердь. Того ради, еже хотяше сътворити светилникы, в четвертый же день от того огня, иже свет нарече, сътвори две светиле велице: светило великое въ освещение дни, еже есть солнце, светило меншее въ просвещение нощи, еже есть луна, таже звезды, яко мудрый златарь ово на сосуды, ово же на златици разсыпа.

И нарече 12 звездъ, иже глаголются от нас зодеи, иже суть пути солнцу и луне. Солнце же шествие имея воединои зодеи днии 30 и часовъ 5 и пакы в другую зодею исходит, и тако в двунадесяти зодеях семо и овамо преходя, сътворяет годъ. Луну же полну сътвори, яко 15 дний, аще бо луне единаго дни сътворене, то пакость бы велика была светилником между собою, частаа отемнениа. Луна же обходит 12 зодеи в двадесят и девять дней и в пол дни и пол часа и пятую часть часа.

А о седми планитах и о двунадесят зодеях, и о прочих звездах, и о злых часех, и о нарожении человечьстем въ которую звезду, или часъ золъ или добръ, и получаа с частком, и богатству и нищете, и в нарожении добродетелем и злобам, и долголетству жития, и скращениа смертию, — сиа вся кощуны суть и басни. Первие от халдей[514] сие написася, иже к суете ума своего столпъ зиждуще и на высоте бывше, и о звездах съблазнишася. Богъ же, видя безумие ихъ съвет их разсыпа и дело раздруши, и писание их отверже. От них же еллини писание приаша, и тыа планиты и прочаа звезды богы нарекоша, и отступиша от сътворшаго вся и твари поклонишася; о них же пророкъ Давидъ глаголаше: «Рече безумен в сердци своем: несть Бога. Растлеша и омрачишася в начинаниих своих».[515] По еллинехъ же еретицы прияша а насеяша горкыа плевелы по среде пшеницы в православной христианской вере, на прелщение малоумных человекъ, верующе в злыа дни и часы, да о сем и покаания не приемлют, мнящеся, яко истина сутъ, и в день судный страшен ответ приимутъ и съ еретикы осужени будут, пременивше свет на тму и истину на лжу. Аще бы злыа дни и часы сътворил Богъ, почто грешных мучити ему? Богъ имат винен быти, яко злая человеки народил.

А сие, честный человече, разумей, яко от царя царевич родится, а от князя князь, и аще и не достижет малым чим отчаа славы и чести, но земледелец не бывает, ни за земледелцев царие дщерей не дают, ни у них за своа сынове дщерей взимают, но все то состоится по неведомым судбам вся строящаго бога.

А о звездном течении и о солнци, и о луне да весть твоя честность, яко не самы тыа звезды двизаемы суть, ниже чювствены или животны и зрят ни на чтоже (но огнь невеществен ничтоже весть, ниже знает), но преносимы суть от аггельских невидимых силъ. Самовидец сему богоизбранный съсуд апостолъ Павел, иже третины тверди не дошед,[516] посреде самех звездъ быв, и тамо виде самыа тыа аггельскиа силы, како непрестанно служение имеют человека ради: ови солнце носят, друзии луну, иныя звезды, овы въздуха правят ветры, облакы, громы, от последних земля воды возносят облаком, и лице земли напаяют на ращение плодом, на весну и жатву аггели, на есен и зиму. Сего ради показа Господь апостолу, како непрестанно служение имут аггели человека ради, да научит его непрестанно тещи на проповедь спасения ради человечскаго и не лениву быти; он же видев тамо неизреченнаа видениа, въ своих посланиих глаголет: «Не вси ли суть служебнии дуси, на службу посылаеми за хотящих наследовати спасение?»[517] — и пакы глаголет, яко: «Сама тварь свободитца от работы тлениа въ свободу славы чад Божиих».[518] Видиши ли, любимиче, како тварию зовет аггелы, чада же Божиа — человекы, свобожение аггелское глаголет, еже от службы своеа престанут в последнии день?

О царствах же и о странах пременение — не от звездъ сие приходит, но от все дающаго Бога; о сем пророкъ Исаия глаголет: «Аще послушаете мене — блага земли снесте, аще ли не послушаете — оружие вы поястъ! — уста бо господня глаголаша сиа».[519] И пакы въпросиша апостоли: «Господи, аще в лето се устраяеши царство Израилево?» Иисус же рече: «Несть ваше разумети времен и лет, яже Отецъ положи своею областию».[520] Да внемли, Господа ради, в которую звезду стали христианскаа царства, еже ныне вси попрани от неверных, якоже пророкъ глаголет: «Кто дастъ на расхыщение Израиля — не Богъ ли, емуже съгрешиша?»[521] Девятдесят лет, како греческое царство разорися[522] и не созижется: сия вся случися грехъ ради наших, понеже они предаша православную гречскую веру в латынство. И не дивися, избранниче Божий, яко латыни глаголют: наше царство ромейское недвижимо пребываетъ, аще быхом не праве веровали, не бы Господь снабдел нас. Не подобает нам внимати прелестем их, воистину суть еретици, своею волею отпадше от православныа христианскиа веры, паче же опресночнаго ради служениа. Беша с нами в соединении семсотъ лет и 70, а егда отпадоша правыа веры семсот и 35 лет,[523] во аполинариеву ересь впадше, прелщени Карулом царем и папою Формосом. Глаголют о опресноце, яко за чистоту и безстрастие, но сие лжут, съкрывающе внутрь себе диавола. Аполинарий[524] же своимъ учением повеле опресночнаа служити за сию вину, глаголетъ бо сице, яко не прият плоти человечскиа от пречистыа девы господь наш Иисус Христос, но з готовою небесною плотию, яко трубою, девичьскою утробою прошед, ниже душа человечьскиа приат, но вместо душа Духъ святый в нем пребывает, до тем лстят незлобивых душа и неутверженых. Увы горкиа прелести и отпадения от Бога жива! Аще плоти человечскиа не приат Спасъ, то и падшаго Адама и всех от него рожденных человекъ плоть не обожися, и, аще ли душа человечскиа не приал Господь, то и ныне душа человечскиа не изведены от адскых.

Да хто не содрогнется, ниже въсплачется о таковых прелестеи и отпадения, гръдостию буйства своего еретичьскым учением последоваша и богоубийственеи чете жидом, яко же и при распятии Господни обещници беша с ними, о них же еуггелист глаголетъ: «Воини же гемонови ругающеся ему, прегыбающе колени свои и глаголюще: “Радуйся, царю июдейскыи!”».[525] Воини гемонови — Пилатови слугы, понеже Пилат от латын бяше, от Понта[526] града Римскиа области, тако и ныне в своем молении не прекланяют свою главу, токмо колени мало надгыбают латыни. О них же Давидъ издалеча духом святым прозрев, яко от лица Иисусова рече: «В поношение безумному дал мя еси».[527] Воистину людие буи, а не мудри, аще убо великаго Рима стены и столпове, и трекровныа полаты не пленены, но душа их от диавола пленены быша опреснок ради. Аще убо Агарины внуци[528] греческое царство приаша, но веры не повредиша, ниже насилствуют греком от веры отступати, инако же ромейское царство неразрушимо, яко Господь в римскую власть написася.[529]

Наша же христианскаа тайна сице съдержит о священнем причащении. Приступиша ученици ко Иисусу, глаголюще: «Господи, где хощеши уготоваем ти ясти пасху?» Он же рече им: «Се входящема вама во град, срящет вы человек, в скудели воду нося; последуйте ему и дому владыце рцете: “Учитель глаголетъ, у тебе сътворю пасху со ученикы моими”».[530] Дому есть владыка отецъ Ивана Богослова Зеведей, сему повеле Иисус надвое сътворити: едину по обычаю законному, еже опреснокъ, другую же тайную, иже хлеб съвершен квасную. Сего ради тайная вечеря глаголется,[531] понеже в жидох от 11 до 14[532] не обретается квасной хлеб в домех. Да первее законную пасху ядоша по обычаю, опреснок и агнец з горчицею, стояще опоясани и жезлы подпирающеся, клобукы на главах их. По ядении же седъ, учаше их, еже не старийшенствовати, таже о предателстве вносит слово, и, по семъ волиа воду во умывалницу, и нача нозе умывати учеником, образ дасть им святого крещениа. По сих же пакы возлеже и повели представити хлеб и вино точию, начат жалостнаа словеса простирати, възвед убо божественаа свои очи на небо и рече: «Отче, прииде час, прослави сына своего, да и сынъ твой прославит тя, яко дал еси ему власть всякой плоти, да все, еже дал ми еси, и аз дам им живот вечный. Иже есть живот вечный, да знают тебе единаго истиннаго Бога, и егоже посла Иисуса Христа; и аз прославих тебе на земли и дело съвръших, и ныне прослави мя, Отче, славою, иже имех у тебе преже сложениа мира».[533] И паки рече ко учеником: «Аз есмь виноград, вы же рождье, иже пребудет въ мне и аз в нем».[534] И паки возвед очи свои и рече: «Отче, святи их во имя твое, зане аз свящюся сам, да будут и сии освящени воистинну, и не о сих молю токмо, но и о верующих словесем их в мя; да вси бо едино будут, яко же, Отче, аз в тебе, и ты въ мне, да и ти въ нас будут».[535] Разумей же обое зде, еже молится о онех, освятив их во святых тайнах, да научит свящати архиереа и священики у святыа трапезы; идеже чин действа, ту и слуга поставляти подобает священнодейству. И ту, абие приим предложенный хлеб на святых своих пречистых руках и воздвиг горе, показуя Богу Отцу, благодарив, преломив, дасть святым своим учеником и апостолом, рек: «Приимете и ядите, се есть тело мое, еже за вы ломимое и за многы во оставление грехов».[536] По ядении же приим чашу от плода лознаго иже есть вино, и растворив с теплою водою, и сию дасть учеником глаголя: «Пиите от неа вси, се есть кровь моа Новаго Завета, еже за вы изливаема и за многы во оставление грехов».[537] Обаче учеником дааше, тоже и сам ядяше и пиаше с ними. По сих же паки глаголеть: «Желанием въжделех ясти сию пасху с вами, прежде даже не прииму мук; отселе уже не имам пити от плода винограда, но ново испию с вами въ царствии Отца моего»,[538] — и, по сем, «въспевше, изыдоша в гору Елеонскую».[539]

Видиши ли, христолюбче, какова есть священьства тайна и божественаго причастия начало, еже убо сам их освяти и научи священиа действовати? Зри, любимиче, якоже испи вино, с водою растворив, такоже и на кресте от своих божественых ребръ два источника, кровь и воду, источи. Да и сие внемли, господа ради, како в тридесят лет възраста своего по всяко лето яде Спасъ законную пасху, а ни единою не рече: «Желанием вжелах ясти пасху сию», но токмо о сей новеи благодатнеи вечери тайней, еже устрои смотрение нашему спасению.

О сих убо преуспокоивше слово, мала некаа словеса изречем о нынешнем православном царствии пресветлейшаго и высокостолнейшаго государя нашего, иже въ всей поднебесной единаго христианом царя и броздодръжателя святых Божиихъ престолъ, святыа вселенскиа апостолскиа церкве, иже вместо римской и костянтинополской, иже есть в богоспасном граде Москве святого и славнаго Успения пречистыя Богородица, иже едина въ вселеннеи паче солнца светится. Да веси, христолюбче и боголюбче, яко вся христианская царства приидоша в конец и снидошася во едино царство нашего государя, по пророческим книгам, то есть Ромеиское царство[540]: два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти.[541] Многажды и апостолъ Павел поминает Рима в посланиих, в толкованиих глаголет: «Рим — весь мир».[542] Уже бо христианской церкви исполнися блаженаго Давида глаголъ: «Се покой мой въ век века, зде вселюся, яко изволих и».[543] По великому же Богослову: «Жена облъчена в солнце, и луна под ногама ея, и чадо въ руку еа, и абие изыде змий от бездны, имеа глав 7 и сем венец на главах ему, и хотяше чадо жены пожрети. И даны быша жене криле великаго орла, да бежит въ пустыню, змий же изо устъ своих испусти воду, яко реку, да ю в реце потопит».[544] Воду же глаголют неверие, видиши ли, избранниче Божий, яко вся христианскаа царства потопишася от неверных, токмо единаго государя нашего царство едино благодатию Христовою стоит. Подобает царствующему дръжати сие с великым опасением и к Богу обращением, не уповати на злато и богатство изчезновение, но уповати на все дающаго Бога. А звезды, якоже и преже рекох, не помогут ничим, ни придадут ни уймут. Глаголет убо връховный апостолъ Петръ в соборномъ Послании: «Един день пред Господомъ, яко тысяща лет, а тысяща лет, яко един день, — не опоздит Господь обета, еже обеща, но долго тръпит, не хотя некиа погубити, хотя всех в покаание вместити».[545] Видиши ли, боголюбче, яко в руце его дыхание всех сущих, глаголет бо, яко: «Еще единою потрясу не токмо землею, но и небом».[546] Понеже и апостолом еще не свершенным, выше силы не велел пытати: богословесный же наперсник во «Откровении» своем глаголет: «В последнее время спасаа, спаси душу свою, да не умрем второю смертию, геонскою,[547] но обратимся ко всемогущему спасти нас господу с молбами прилежными, и теплыми слезами приплачемся пред ним, яко да смилится обратити ярость свою от нас, и помилует нас, и сподобит нас услышати сладкый блаженый и въжделенный его глас: “Приидите, благословленнии, Отца моего наследуйте уготованное вам царство преже сложениа миру”».[548]

Буди, спасаяся и здравствуя о Христе.

ПОСЛАНИЕ К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ВАСИЛИЮ, В НЕМЪЖЕ О ИСПРАВЛЕНИИ КРЕСТНАГО ЗНАМЕНИЯ И О СОДОМСКОМ БЛУДЕ

Иже от вышняа и от всемощныя вся содръжащиа десница Божиа, имьже царие царствуют и имьж велицыи величаются и силнии пишут правду тебе, пресветлейшему и высокостолнейшему государю великому князю, православному христианьскому царю и всех владыце, броздодержателю святых Божиих престолъ, святыа вселенскыя соборныя апостольскыя церкви Пречистыя Богородицы, честнаго и славнаго еа Успения иж вместо римския и константинопольския просиавшу, — стараго убо Рима церкви падеся неверием аполинариевы ереси, втораго Рима, Константинова града церкви, Агаряне внуцы секирами и оскордъми разсекоша двери, сиа же ныне третиаго, новаго Рима, дръжавнаго твоего царствиа святая соборная апостольскаа церкви, иж в концых вселенныа в православной христианьстей вере во всей поднебесней паче солнца светится, — и да весть твоа держава, благочестивый царю, яко вся царства православныя христианьския веры снидошася въ твое едино царство: един ты во всей поднебесной христианом царь.

Подобает тебе, царю, сие держати со страхом Божиимъ, убойся Бога, давшаго ти сия, не уповай на злато, и богатство, и славу: вся бо сиа зде собрана и на земли зде остают. Помяни, царю, оного блаженнаго, иж скипетръ в руце и венец царствиа на своей главе нося, глаголаше: «Богатство, аще течет, не прилагайте сердца»;[549] премудрый же Соломонъ рече: «Богатьство и злато не во скровищих знается, но егда помогаетъ требующим»;[550] апостолъ же Павелъ, сим последуа, глаголет: «Корень всем злым — сребролюбие»,[551] — не не имети велит, но не прилагати упования ниже сердца к нему, но уповати на все дающаго Бога. Вся убо твоя к Богу чистая вера и любовь — ко святым Божиимъ церквам; но и еще, царю, исправи две заповеди.

Еже во твоем царствии не пологают человецы на себе право знамения честнаго креста, о нихъж издалеча проведый апостолъ Павел глаголаше: «Преже писах вам, ныне же плача глаголю о вразех креста Христова, имже конець пагуба».[552]

Второе: да исполниши святыя соборныя церкви епископы, да не вдовьствует святая Божиа церкви при твоемъ царствии! Не преступай, царю, заповеди, еже положиша твои прадеды — великий Константинъ, и блаженный святый Владимиръ, и великий богоизбранный Ярославъ и прочии блаженнии святии, ихьж корень и до тебе. Не обиди, царю, святых Божиих церквей и честныхъ монастырей, еже данное Богови в наследие вечных благъ на память последнему роду, о сем убо святый великий Пятый соборъ страшное запрещение положи.

О третьей же пишу и плача горце глаголю, яко да искорениши из своего православнаго царствия сий горкий плевелъ, о немьж и ныне свидетельствуетъ пламень жупелнаго горящаго огня в содомскыхъ стогнах, о немже пророкъ Исаия, рыдая, глаголаше: «Слышите слово Божие, князи содомстии, и внушите глаголъ Божий, людие гоморьстии: “Что ми тукъ жертвъ ваших и приношений ваших, исполнен есмь всесожжений. Аще принесете ми кадило — мерзостно ми есть, и праздниковъ ваших ненавидит душа моя!”»[553] Да слыши, благочестивый царю, яко пророкъ не мертвым погибшимъ содомляном таковая глаголаше, но живым человеком, творящым дела их. Писано бо есть: «Преступаяй от своеа жены раздираетъ плоть свою, а творяй содомъская, убиваетъ плодъ своего чрева».[554] Богь сотворилъ человека и семя в нем на чадородие, мы ж сами свои семена даемъ во убийство и въ жрътву диаволу. Да сия мерзость умножися не токмо в миръскых, но и в прочих, о нихже помолчю, чтый ж да разумеетъ. Увы мне, како долго терпит милостивый о нас не судя! Убо сия писахъ, но паче рыдая горце самъ азъ окаянный о своих согрешениих, но боюся молчати, аки онъ рабъ, сокрывый талантъ.[555]

Аз бо грешный и грубый во всех и невежа въ премудрости, яко ж Валаамово осля[556] безсловесное словеснаго учаше, и скотина пророка наказоваше, яко да не зазриши о сих, благочестивый царю, яж дерзнух писати твоему величеству. И ныне молю тя и паки премолю: еж выше писах, внимай Господа ради, яко вся христианскаа царства снидошася въ твое царство, посемъ чаем царства, емуж несть конца.

Сия ж писах ти, любя, и взывая, и моля щедротами Божиими, яко да премениши скупость на шедроты и немилосердие на милость. Утеши плачющых и вопиющых день и нощь, избави обидимых из руки обидящых. «Не обидите, — рече Господь, — сих менших, верующих в мя, ибо аггели их видятъ всегда лице отца моего, иж есть на небесех».[557] «Блажен, — рече, — разумеваяи на нища и убога, в день лют избавит его Господь».[558] Господь сохранит его и живит и, и ублажит его на земли, и не предастъ его в рукы врагомъ, Господь помощь ти.

Да аще добро устроиши свое царство — будеши сынъ света и гражанинъ вышняго Иерусалима, якоже выше писах ти и ныне глаголю: блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царьства снидошася въ твое едино, яко два Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не быти. Уже твое христианьское царство инем не останется,[559] по великому Богослову, а христианской церкви исполнися блаженнаго Давыда глаголъ: «Се покой мой в векъ века, зде вселюся, яко изволих его».[560] Святый Ипполит рече: «Егда узрим обстоим Римъ перскими вои, и перси на нас с скифаны сходящас на брани, тогда неблазнено познаем, яко той есть Антихристъ». Богъ же мира, и любви, и долголетъства, и здравия, молитвами пречистыя Богоматере и святых чюдотворьцевъ и всех святых — да исполнит твое державно царство!

ПЕРЕВОД

ПОСЛАНИЕ О НЕБЛАГОПРИЯТНЫХ ДНЯХ И ЧАСАХ

Государя великого князя дьяку, господину Михаилу Григорьевичу, твой нищий богомолец старец Филофей Бога молит и челом бьет.

Прислал ты, государь мой, мне свою грамоту, а в ней писано, чтобы я включенное в нее сочинение истолковал. Так тебе, моему государю, известно, что я деревенщина, учился лишь грамоте, а языческих хитростей не проходил, витийственных звездочетов не читывал, да и с мудрыми философами в беседе не бывал; учусь лишь книгам благодатного Писания, и если бы можно было грешную мою душу очистить от грехов, о том молю милостивого Бога, господа нашего Иисуса Христа, и пречистую Богоматерь, и всех святых, угодивших Богу, чтобы избавил меня от вечных мук. А то, что писал ты о годовых числах, что в книгах Бытия, Моисеем написанных, о «Шестодневе», о сотворении мира, то хронограф, исключив пять первых дней, — начал с первого Адама и до ныне; католики же, пропуская все эти прошлые годы, счет годам начинают от рождества Христова; но между счетом тем или этим нет никакого различия. Ибо говорит апостол: «Был первый человек из земли тленен, второй человек — Господь небесный». И дальше сказал: «Был первый человек Адам с душою живою, второй же Адам — животворящего духа».

И вот над чем мудрят философы: год бывает двояким — солнечным и лунным; солнечный содержит триста шестьдесят пять дней, а лунный триста пятьдесят четыре; из этого ясно, что солнечный год больше лунного на одиннадцать дней, но в какое время солнечное или лунное затмение — не видно. Кто же прилежней займется этим и по «Шестокрылу» сосчитает части часов, то найдет, в какой час будет затмение луны и солнца; однако в этом труды и старание велики, а результат мал.

А что писал о движущихся звездах, что они предзнаменуют потоп, когда всей вселенной городам, и царствам, и странам, всем вместе на земле рожденным, настанет конец, то божественное Писание об этом ясно говорит: «Святым Духом всякая тварь обновляется», возвращаясь к прежнему, ибо равен он Отцу и Слову, но не от звезд так бывает.

Знаков же зодиака двенадцать, а планет семь, не чувствительны, не живые они, а просто нематериальный огонь. В первый день он создан Богом, когда сказал Бог: «Да будет свет», — и ни что иное свет, как огонь. И когда пожелал отделить свет от тьмы, повелел тому огню исчезнуть, и настала тьма. И разделил Бог свет и тьму, и нарек Бог свет днем, а тьму нарек ночью, и ни что иное ночь, как только изъятие света. На второй день сотворил он небо, на третий день сушу, моря, деревья, траву, семена, и половину вод помещает на небе. И потому, когда пожелал сотворить светила, на четвертый день из того огня, что назвал он светом, сотворил два больших светила: светило большое, для освещения дня, и это есть солнце, светило поменьше, для освещения ночи, и это есть луна, а также и звезды, как мудрый мастер дел золотых золота часть на сосуды, а часть на монеты выделил.

И назначил двенадцать звезд, что называем мы знаками зодиака, которые суть дороги солнцу и луне. И солнце движется по одной части зодиака тридцать дней и пять часов и затем переходит в другую часть зодиака, и так в двенадцати созвездиях зодиака из одного в другое переходя, образует год. Луна же полной становится за пятнадцать дней, ибо если б она становилась полной за день, было бы плохо для обоих светил и частые затмения. Луна же проходит каждый из двенадцати знаков зодиака за двадцать девять дней, и полдня, полчаса и пятую часть часа.

А что касается семи планет и двенадцати звезд зодиака, и прочих звезд, и плохих часов, и рождения человека под какой-то звездой, в час злой или добрый, определяющий участь, богатство или нищету, порождающий добродетели или пороки, многолетнюю жизнь или быструю смерть, — все то кощунство и басни. Первыми халдеи это написали, которые в суете ума своего построили башню и, на высоту попав, соблазнились звездами. Бог же, видя безумие их, замысел их рассеял, и дело разрушил, и писания их отверг. От них же и греки писания эти восприняли, и те планеты и прочие звезды богами назвали, и отошли от Творца, и поклонились сотворенному им; о таких пророк Давид говорил: «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога. Погибли и помрачились в начинаниях своих». После греков еретики то приняли и насеяли горьких плевел посреди пшеницы православной христианской веры на прельщение малоумным людям, верящим в злые дни и часы, да в том и не каются, полагая, что это правда, но в день Страшного суда расплату получат и с еретиками будут осуждены за то, что обратили свет во тьму и истину в ложь. Если бы злые дни и часы сотворил Бог, зачем ему мучить грешных? Ведь Бог бы и был повинен в том, что породил злого человека.

Да и то, добрый человек, разумей, что от царя царевич родится, а от князя князь, и даже если не достигнет немного в чем-то отцовской славы и чести, но земледельцем не будет, и за земледельцев цари дочерей не дают, и у них за своих сыновей дочерей не берут, и все это правится по неведомым предначертаниям всесозидающего Бога.

А о звездном движении, и о солнце, и о луне пусть знает твое величество, что не сами те звезды движутся, что бесчувственны, и мертвы, и ничего не видят (ибо огонь невещественный ничего не видит, ничего не знает), но ангельскими неведомыми силами. Очевидец тому богоизбранный сосуд апостол Павел, который, лишь до трети неба не дойдя, посреди самых звезд бывши, там и видел самые эти ангельские силы, как непрестанно они трудятся для человека: те солнце носят, другие луну, иные звезды, те направляют по воздуху ветры, облака, гром, кто от земли воды возносит облаком, и землю поят ангелы на произрастание плодов, на весну и на лето, на осень и зиму. Потому и показал Господь апостолу, какую неустанную службу несут ангелы ради человека, чтобы научить его непрестанно идти на проповедь ради спасения человека без лености; апостол же, увидев там невыразимые видения, в своих посланиях говорит: «Не все ли это служебные духи, служить посылаемые за тех, кто хочет получить спасение?» — и опять говорит, что «само творение освободится от рабства тлена ради свободы во славу Божьих чад». Понимаешь ли, милый, что творением называет ангелов, чадами Божьими — людей, освобождение ангелов понимает как прекращение службы их в день последний?

Что касается разрушения царств и стран — не от звезд оно происходит, но от все дающего Бога; об этом пророк Исайя говорит: «Если послушаете меня — благами земными насытитесь, если же не послушаете — оружие вас поглотит! — ибо уста Господни так говорили». И вновь вопросили апостолы: «Господи, не в этот ли год ты готовишь царство Израилево?» Иисус же сказал: «Не ваше дело разуметь времена и годы, которые Бог Отец положил своей властью». Так пойми, Господа ради, с какою звездой связаны христианские царства, ныне попранные неверными, как говорит пророк: «Кто отдал на разграбление Израиль — не Бог ли, перед которым согрешили?» Девяносто лет, как греческое царство разорено и не возобновится: и все это случилось грехов ради наших, потому что они предали православную греческую веру в католичество. И не удивляйся, избранник Божий, когда католики говорят: наше царство романское нерушимо пребывает, и если бы неправильно веровали, не позаботился бы о нас Господь. Не следует нам внимать прельщениям их, воистину они еретики, по своему желанию отпавшие от православной христианской веры особенно из-за службы с опресноками. Были с нами воедино семьсот лет и семьдесят, а отпали от правой веры семьсот и тридцать пять лет тому назад, в ересь Аполлинария впали, прельщенные Карлом-царем и папой Формозом. Говорят об опресноке, якобы ради чистоты и отсутствия страстей, но лгут, скрывая в себе дьявола. Аполлинарий же своим лжеучением повелел службу служить с опресноками потому, что, как говорят, не принял плоти человеческой от пречистой Девы Господь наш Иисус Христос, но с готовой небесною плотью, точно трубою, девственной утробой пройдя, душу человеческую не принял, но вместо души Дух святой в нем пребывает, вот чем прельщают незлобивых душ и неустойчивых. Увы, это горестное прельщение и отпадение от Бога живого! Ибо если плоти человеческой не принял Спаситель, то и падшего Адама и всех от него рожденных людей плоть не приобрела божественность, и если душу человеческую не принял Господь, то и теперь души людские не изведены из адских глубин.

Да кто же не содрогнется, кто не восплачет от такового прельщения и падения, в гордости безумия своего еретическим учениям последовали и богоубийственной толпе евреев, что во время распятия Христа были сообщниками тех, о которых евангелист говорит: «Воины же прокуратора насмехались над ним, прегибая колени свои и говоря: “Радуйся, царь иудейский!”» Воины прокуратора — слуги Пилата, но так как Пилат был из римлян, из города Понта в Римской державе, то также и ныне во время молитвы не склоняют своей головы, но только колени чуть прегибают католики. О таких Давид, заранее Духом святым прозрев, словно от имени Иисуса сказал: «В поношение безумному дал ты меня». И воистину люди безумные, а не мудрые, ибо хотя великого Рима стены, и башни, и трехэтажные здания и не захвачены, однако души их дьяволом захвачены были из-за опресноков. Ибо хотя внуки Агари греческое царство покорили, но веры не повредили и не заставляют греков от веры отступать, однако же романское царство неразрушимо, ибо Господь в римскую область вписался.

Наше же христианское таинство вот что говорит о святом причастии. Приступили ученики к Иисусу, говоря: «Господи, где ты желаешь, чтобы мы приготовили тебе пасху?» Он же ответил им: «Вот как войдете вы в город, встретит вас человек, в глиняном кувшине воду несущий; последуйте за ним и хозяину дома скажите: “Учитель говорит: у тебя сотворю пасху с учениками моими”». Хозяин же дома был отец Иоанна Богослова Зеведей, которому повелел Иисус две пасхи приготовить: одну по обычаю Моисеева закона, и это был опреснок, другую же тайную, как делают хлеб на дрожжах. Потому-то и тайной вечерей зовется, что у евреев с одиннадцатого до четырнадцатого нет дрожжевого хлеба в домах. И сначала они законную пасху съели, как повелось, опреснок и ягненка с горчицей, стоя опоясанными и посохами подпираясь, с покрывалом на голове. После этого, сев, наставлял их, уча избегать начальствования, затем о предательстве говорит и после этого, налив в умывальник воды, начал ноги мыть ученикам, дав им образ святого крещения. Потом же снова возлег и велел поставить только хлеб и вино, стал печальные слова излагать, возведя божественные очи свои к небу: «Отче, настал час, восславь своего сына, и сын твой восславит тебя за то, что дал ты ему власть над плотью, за все, что ты мне дал, и я передам им вечную жизнь. И в том есть вечная жизнь, чтобы знали тебя единого истинного Бога, и кого ты послал — Иисуса Христа; и я восславил тебя на земле и дело исполнил, и ныне восславь же меня, Отче, той славой, которую имел у тебя я еще до создания мира». И снова сказал ученикам: «Я виноград, вы же ветви, кто пребудет во мне, и я в нем». И снова, возведя очи свои, сказал: «Отче, освяти их во имя твое, ибо я освятился сам, пусть будут и эти освящены праведно, но не об этих молюсь только, но и о тех, кто верует словам их обо мне; пусть будут все воедино, подобно тому, как, Отче, я в тебе и ты во мне, пусть и эти в нас будут». Понимай же двоякое тут: когда молится об этих, уже научив их святым тайнам, просит научить архиереев и священников посвящать у святой трапезы; там, где порядок обряда, тут и слуг поставлять подобает священнодействию. И тут, тотчас взяв принесенный хлеб в святые свои и пречистые руки, поднял вверх, показав Богу Отцу, благодаря, преломил, дал святым своим ученикам и апостолам, сказав: «Примите и ешьте, это тело мое, за вас преломленное и за многих во отпущение грехов». После еды же взял чашу плода виноградного, то есть вино, и, разбавив теплой водою, дал ученикам, говоря: «Пейте из нее все, это кровь моя Нового Завета, та, что за вас проливаю и за многих во отпущение грехов». И не только давал ученикам, но и сам ел и пил с ними. Затем же снова говорит: «С желанием я возжелал есть эту пасху с вами прежде, чем приму мучение; с этих пор уже не смогу я пить от плода виноградного, но снова изопью с вами в царстве Отца моего», — и после того «с пением взошли они на гору Елеонскую».

Так видишь теперь, христолюбец, какова тайна освящения и происхождение божественного причастия, ведь сам Иисус их освятил и научил священнодействовать? Взгляни, милый, как испил вино, с водой смешав, так же и на кресте из своего божественного тела два источника, кровь и воду, он источил. Да и то пойми, Господа ради, что тридцать лет своей жизни каждый год ел Спаситель ветхозаветную пасху и никогда не сказал: «С желанием я возжелал есть пасху эту», и только об этой новой и благодатной вечере тайной, когда устроил он обеспечение нашему спасению.

Итак, о всем том прекратив речи, скажем несколько слов о нынешнем преславном царствовании пресветлейшего и высокопрестольнейшего государя нашего, который во всей поднебесной единый есть христианам царь и правитель святых Божиих престолов, святой вселенской апостольской церкви, возникшей вместо римской и константинопольской и существующей в богоспасаемом граде Москве, церкви святого и славного Успения пречистой Богородицы, что одна во вселенной краше солнца светится. Так знай, боголюбец и христолюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать. Много раз и апостол Павел упоминает Рим в посланиях, в толкованиях говорится: «Рим — весь мир». Ведь на христианской церкви уже совершилось блаженного Давида слово: «Вот покой мой во веки веков, здесь поселюсь, как возжелал я». Согласно же великому Богослову: «Жена, облаченная в солнце, и луна под ногами ее, и младенец на руках у нее, и тотчас вышел змей из бездны, имеющий семь голов и семь венцов на головах своих, и хотел младенца этой жены поглотить. И даны были жене крылья великого орла, чтобы бежала в пустыню, и тогда змей из своих уст источил воду, словно реку, чтобы в реке ее утопить». Водой называют неверие; видишь, избранник Божий, как все христианские царства затоплены неверными, и только одного государя нашего царство одно благодатью Христовой стоит. Следует царствующему управлять им с великою тщательностью и с обращением к Богу, не надеяться на золото и на преходящее богатство, но уповать на все дающего Бога. А звезды, как я и прежде сказал, не помогут ни в чем, не прибавят и не убавят. Ибо говорит верховный апостол Петр в соборном Послании: «Один день пред Господом, как тысяча лет, а тысяча лет, как один день, — не задержит Господь награды, которую обещал, и долго терпит, никогда не желая погубить, желая всех привести к покаянию». Видишь ли, боголюбец, что в руках его дыхание всех сущих, ибо говорит: «Еще однажды потрясу не только землей, но и небом». И так как и апостолы еще не были готовы, то сверх силы не велел вникать: Богословесный же наперсник в своем «Откровении» говорит: «В последние времена спасаясь, спаси свою душу, да не умрем второю смертью, в геенне огненной», но обратимся ко всемогущему во спасении Господу с мольбами искренними и усердными слезами восплачемся перед ним, чтобы смилостивился, отвратил ярость свою от нас, и помиловал нас, и сподобил нас услышать сладкий, блаженный и вожделенный его глас: «Приидите, благословенные, наследуйте уготованное вам царство Отца моего прежде создания мира».

Живи же, спасаясь и здравствуя, во Христе.

ПОСЛАНИЕ ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ВАСИЛИЮ, В КОТОРОМ ОБ ИСПРАВЛЕНИИ КРЕСТНОГО ЗНАМЕНИЯ И О СОДОМСКОМ БЛУДЕ

Тот, кто от вышней и от всемогущей, все в себе содержащей, десницы Божьей, которой цари царствуют и которой великие славятся и могучие возвещают праведность твою, пресветлейшего и высокопрестольнейшего государя великого князя, православного христианского царя и владыки всех, держащему бразды святых Божьих престолов, святой вселенской соборной апостольской церкви пречистой Богородицы, честного и славного ее Успения, кто вместо римского и константинопольского владык воссиял, — ибо старого Рима церковь пала по неверию ереси Аполлинария, второго же Рима, Константинова града, церковные двери внуки агарян секирами и топорами рассекли, а эта теперь же третьего, нового Рима, державного твоего царства святая соборная апостольская церковь во всех концах вселенной в православной христианской вере по всей поднебесной больше солнца светится, — так пусть знает твоя державность, благочестивый царь, что все православные царства христианской веры сошлись в едином твоем царстве: один ты во всей поднебесной христианам царь.

И следует тебе, царь, это блюсти со страхом Божьим, убойся Бога, давшего тебе это, не надейся на золото, и богатство, и славу: все это здесь собирается и здесь, на земле, остается. Вспомни, царь, того праведного, который, скипетр в руке и царский венец на своей голове нося, говорил: «Богатству, что притекает, не отдавайте сердца»; и сказал премудрый Соломон: «Богатство и золото не в сокровищнице познается, но когда помогает нуждающимся»; апостол же Павел, им следуя, говорит: «Корень всякому злу — сребролюбие», — не велит отказаться, но не возлагать надежды и тем более сердца на него, но уповать на все дающего Бога. Ибо вся твоя к Богу чистая вера и любовь — к Божьим святым церквам; да и еще, царь, соблюди две заповеди.

А именно: в твоем царстве не осеняют люди себя правильно знамением святого креста, о которых давно провидевший это апостол Павел говорил: «Прежде писал вам, ныне же с плачем говорю о врагах креста Христова, которым конечная погибель».

Второе: наполни святые соборные церкви епископами, пусть не вдовствует святая Божия церковь в твое царствование! Не преступай, царь, завета, что положили твои предки — великий Константин, и блаженный святой Владимир, и великий богоизбранный Ярослав, и другие блаженные святые, того же корня, что и ты. Не обижай, царь, святых Божьих церквей и честных монастырей, как данных Богу в наследство вечных благ на память последующим родам, на что и священный великий Пятый собор строжайший запрет наложил.

О третьей же заповеди пишу и с плачем горько говорю, чтобы искоренил ты в своем православном царстве сей горький плевел, о котором и ныне еще свидетельствует серный пламень горящего огня на площадях Содомских, о котором пророк Исайя, рыдая, повествовал: «Вслушайтесь в слово Божие, князья Содомские, и воспримите Божий глагол, люди Гоморры: «Что мне жир жертв ваших и подношений ваших, переполнен я всесожжениями. И если принесете мне кадило — мерзко мне это, и праздники ваши ненавидит душа моя!» Так пойми, благочестивый царь, что пророк не мертвым, уже погибшим содомлянам такое говорил, но живым, творящим злые дела. Ибо сказано: «Изменяющий жене разрывает плоть свою, но творящий содомский блуд убивает плод своего чрева». Бог сотворил человека и семя в нем для рождения детей, а мы сами свое семя убиваем и отдаем в жертву дьяволу. И мерзость такая преумножилась не только среди мирян, но и средь прочих, о коих я умолчу, но читающий да разумеет. Увы мне, как долго терпит милостивый, нас не судя! Все это я написал, много и горько рыдая, и сам я, окаянный, полон грехов, но боюсь и молчать, подобно тому рабу, что скрыл свой талант.

Ибо я грешен и недостоин во всем и невежда в премудрости, но ведь и бессловесная Валаамова ослица разумного поучала, и скотина пророка наставляла, так и ты не зазри о том, благочестивый царь, что дерзнул я писать твоему величеству. И ныне молю тебя и вновь умоляю: все, что выше я написал, прими Бога ради, ибо все христианские царства сошлись в твоем царстве, после же этого мы ожидаем царства, которому нет конца.

Это ж тебе написал, любя, и призывая, и моля благодатью Божьей, что переменишь ты скупость на щедрость и немилосердие на милость. Утешь плачущих и рыдающих день и ночь, избавь обиженных от рук обижающих. «Не обижайте, — сказал Господь, — малых сих, верующих в меня, ибо ангелы их видят всегда лик Отца моего, который на небесах». «Блажен, — сказал, — призревший нищего и убогого, в день страшный спасет его Господь». Господь сохранит его, и оживит его, и ублажит его на земле, и не предаст его в руки врагов, Господь тебе в помощь.

И если хорошо урядишь свое царство — будешь сыном света и жителем горнего Иерусалима, и как выше тебе написал, так и теперь говорю: храни и внимай, благочестивый царь, тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать. И твое христианское царство другим не сменится, по слову великого Богослова, а для христианской церкви сбудется блаженного Давида слово: «Вот покой мой во веки веков, здесь поселюсь, как пожелал я того». Святой Ипполит сказал: «Когда увидим, что Рим осажден персидскими войсками и персы вместе со скифами идут на нас с боем, тогда несомненно поймем, что то Антихрист». Пусть же Бог миром, любовью, многолетием и здоровьем, молитвами пречистой Богоматери и святых чудотворцев и всех святых — преисполнит твое державное царствование!

КОММЕНТАРИЙ

Биографические сведения о Филофее крайне скудны, известно, что он жил в первой половине XVI в. и был монахом Псковского Елеазарова монастыря (см.: Гольдберг А. Л., Дмитриева Р. П. Филофей // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1989. Вып. 2. Ч. 2. С. 471—473). Впервые его имя привлекло внимание русской общественной мысли после того, как в журнале «Православный собеседник» в 1861—1863 гг. были опубликованы его сочинения. Изложенная в них концепция «Москва — третий Рим» оказалась одной из центральных в русской публицистике и историософии последующего времени.

Главным сочинением Филофея является его послание псковскому дьяку Михаилу Григорьевичу Мисюрю-Мунехину. Повод к написанию послания был следующий. Николай Булев, известный публицист, переводчик и врач при великом князе Василии III, любекский немец по происхождению, приблизительно в 1522 г. перевел астрологический «Альманах» Штоффлера, содержащий предсказание о потопе в 1524 г. Перевод попал в руки Федора Карпова (см. его сочинения в настоящем томе) и М. Г. Мисюря-Мунехина, каждый из них обратился за разъяснениями к знающим лицам. Для Федора Карпова таким близким корреспондентом оказался Максим Грек, для М. Г. Мисюря-Мунехина — старец Филофей. Оба ответа совпадают в своем отрицательном отношении к астрологии и датируются концом 1523 — началом 1524 г., хотя историческая хронология, содержащаяся в тексте послания, не совпадает с этой датировкой (см. ниже).

Рассуждение Филофея отличается последовательностью и стройностью. Прежде всего он отвергает какое-либо значение астрологии, поскольку звезды как тела неодушевленные не могут оказывать влияния на судьбы людей или народов. Астрологии он противопоставляет иное объяснение исторического процесса: причиной изменений является божественная воля, причиной падения царств — неспособность удержаться в истинной вере. Эта историко-богословская концепция целиком находится в русле библейской историософии (см. ее полное выражение в Дан. 2, 21—22), но старцу Филофею необходимо примирить с нею падение православного Константинополя в 1453 г. и сохранение католическим Римом своего видимого благополучия. Объяснение Филофея звучит следующим образом: «Аще убо великаго Рима стены... не пленены, но души их от диавола пленены быша опреснок ради». Вслед за этим он дает пространное обоснование подлинности причастия квасным (дрожжевым) хлебом, что позволяет ему объявить истинным Римом московскую Русь как единственно независимое и безупречное христианское государство. Признание за Римом первенствующего значения опирается на традиционную христианскую екклисиологию (учение о Церкви).

Есть две возможности понимания смысла этой концепции. Во-первых, можно думать, с чем мы обычно и сталкиваемся, что послание Филофея дает политическое обоснование преемственности имперской власти от Рима к новому Риму — Константинополю — и далее к Москве. В этом случае мысль Филофея развивается параллельно или под влиянием так называемой концепции «переноса империи» (translatio imperii), которая в условиях средневековой Европы давала обоснование для возведения новых европейских монархий в достоинство юридически правомочных наследников Римской империи. В нашем случае, однако, изложение политической идеи формулируется на типичном для московской публицистики языке богословия, хотя немаловажным моментом оказывается употребление старцем Филофеем терминов «царь» и «царство» и хорошо разработанной царской титулатуры во втором из публикуемых посланий. Напомним, что приобретение титула «царь» вместо прежнего «великий князь» стало позже одной из забот Ивана Грозного.

Другая трактовка послания не признает за ним политического значения. Так, Вл. Соловьев обратил внимание на то, что для Филофея не существует императорского Рима, но только папский, и это препятствует рассмотрению концепции в русле европейской модели translatio imperii, к тому же автор отмечает, что римская государственность сохраняет свое существование («ромейское царство неразрушимо»). По мнению Н. Ульянова (Комплекс Филофея // Вопросы истории. 1994. № 4. С. 152—162), имперский мотив Москвы — третьего Рима уходит своими корнями не в XVI в., а в идейный и политический климат царствования Александра II, т. е. связан с «восточным вопросом» и развитием русского империализма. Лишь в наше время было установлено, что в наиболее авторитетном списке послания речь идет не о «росском» или «россейском», а о «ромейском» царстве, что, конечно, меняет понимание соответствующего пассажа.

Послание князю Василию интересно, как уже отмечалось, своей развитой титулатурой, приравнивающей великого князя к царю, и новым употреблением формулы «Москва — третий Рим». В нем затронуты также вопросы о замещении пустующих епископских вакансий и содомском грехе (гомосексуализме). Из контекста послания неясно, стоит за этими вопросами какая-либо историческая реальность или же перед нами литературные упражнения на темы, обычно разрабатываемые церковно-канонической письменностью.

«Послание о неблагоприятных днях и часах», адресованное М. Г. Мисюрю-Мунехину, публикуется по списку XVI в. РНБ, Q.XVII.15, лл. 493—497 об.; «Послание великому князю Василию» публикуется по списку начала XVII в. РНБ, собр. Погодина, 1620, лл. 223—227. Тексты посланий сверены с новейшей публикацией в книге: Синицына Н. В. Третий Рим: Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV—XVI вв.). М., 1998 (здесь же полный обзор вопроса и научной литературы о нем).