ТАЙНАЯ ТАЙНЫХ
Подготовка текста, перевод и комментарии Д. М. Буланина
ОРИГИНАЛ
Рече Патрекий списатель:[697] «Господи направи тя, царю благоверный, и укрепи тя хранити законъ и съблюсти народ и вещи главизнъ сихъ! Се рабъ твой приступилъ к заповеди твоей о списании книги сея, нарицаема “Тайная Тайных”, сложенаа философомъ великим и преподобным Аристотелис ученику своему — царю великому Александру, сыну Нектанавову, нарицаему Рогатымъ».[698] А сей времени стараго своего немощенъ сый ходити с ним по войнам. Царь же Александръ поставилъ его правителемь правомудриа его ради и премудрости божественыа, и сего ради приличенъ есть въ пророкы непосланныа и законоучителеве. Обретено же въ книгах еллиньских, иже Господь рече му: «Близь еси нарещися аггелом, нежели нарещися мудрым в премудростех безчисленыхъ». И разнятся мнози о смерти его: иные рекут, иже възнесен бысть по чину Илиину на колесницах,[699] друзии же рекут, иже умерлъ по обычаю всея земли. Поставилъ Александра благодумиемь своимъ, иже владел всею вселеною, прешед вдоль же и поперекъ; и приступиша к послушеньству его вси арапове и фрягове.[700]
Александръ же не преступилъ заповеди его, а неведомаа пыталъ епистолию своею: «Ведай, учителю преподобный и правителю верный, иже добылъ есми землю Перскую, и обретох люди велми мудры, но владеютъ государемъ своимъ. Но боюся их царства ради. А приводит ми мысль моя побити всех, и пытаю рады твоея[701] о семь».
Отписалъ же есмо: «Александре, аще приводит мысль твоя побити и всех, а может ти ся то стати царства ради, но не можеши побити землю ихъ, ни переменити ветръ их и воду их. Но лепеи сего царствуй над ними, чествуя их под доброте их, зань же уставнаа доброта пробавит царство, а лютование супостатно сему. Не есть бо истинно купление купити животы, иже по сему отбегают рабы и рабыни; но истинно купление ти купити душу, зань же по них идуть животы. А ближе ти купити сладостию своею свободных а на векы вечныа, нижели неволных за сребро свое а не вечно. А ведай, Александре: иже народ возмогут ли рещи, могуть и учинити. А про то отведи слово, да отидет дело». А заповедию сею преступили персове к послушенству Александрову.[702]
Рече Патрикей: «Не оставих жадного храму философьского, не расмотревъ его, а ни жадного фарисея,[703] не говоривши с ними о неведомых своих. По сем же приидох ко храму Солнечному, устроенъ великим Ромасом,[704] в нем же обретох фарисея мудраго и переидох его мудростью, иже дал ми чести книги храма сего. Но там обретох книгу сию, писану златом. И пристах к ней перекладати ея изь языка греческа н-арапьскый любви ради государя своего».
Рек Аристотель: «Видех листъ сей честнаго, и любимаго, и мудрого царя, Александра справедливаго. Господь милосердием своим направи тя на истину, да избави тя ереси плотьския, им же достанеши исполнения дущевного и телесного. Но что пишешь ми исперва, жалуючи вельми о разлучении нашем, иже нет мене у поседении твоем, а просишь мя, дабых ти написал по ряду, дабы было со всим делом твоим яко веси и мера, дабы се было тобе на мое место. Но мню, иже ведаешь, иже что есми не подле тебе, не того деля абых то тобе ненавиделъ, но про то же не могу старости моея ради. Ведаю же — хотение твое не местится в живыя, а о всем подолгу мертвых. Но толико повиненъ есми исполнити просьбу твою по достоянию, дабы не просилъ еси мене боле сего. Зан же дал ти Богь мудрость и благодарилъ тя духом радным и храбрым, сего ради смотри много веленью моему, да достанешь потребъ своих. Но воистинну знаменовахом тайны разверзениемъ печатей, притчами, дабы не впала книга наша сия в руку недостойных, да внегда изведають то, что им Богь не судилъ ведати. Но бых я то разорилъ завет того, хто же мне тое отокрыл. А тако же тя заприсягаю, и яко и мене заприсягали о сию вещь. А хто, уведавъ сию вещь тайную, открыеть недостойным, ущепень есть сего света и оного. Господи силам, уховай нас от сего, аминь.
По сем поминаю ти напред всего, чим коли есми тебе тешивал, иже не убечи жадному царю 2 вещь:[705] 1 — крепость душевную, и не исповесться ему сей, но обема. Зан же, свед сия, и крепится государь рабу, а изменою сих изьсилееть рабъ государя. Но искажю ти, чим собе ты обе речи изведешь. Ино извод сему 2 вещы: 1 — нутреняя, 2 — наверхнея. Наверхнея же — имения, оно же подпора телу человеческому привезати душю водейством, ею же приставають к тобе народ, видячи справедливость и милосердие до себе. Нутреняя же — миловати и чествовати каждого мудрого шляхетного, иже их Господь знаменовалъ милосердием своим, открывая имъ тайницы свои. А не будешь ли мил сим написанным — не будешь милъ ничим иным. А про то жь даю ти тайну сию, иже исперва мышленыя мнится яко бы накозание, а нутрь ея — исполнение царское. Господи, помози руце твои чествовати премудрость и превозносити мудрых, аминь».
1. У колку члонковъ обычай царский.
2. Которыми обычаи вести ся ему пред народомъ, чтобы вложили надею свою в него, хваля житие его.
3. Которым обычаем водити ему шляхотных народи.
4. В которой мере учити ему правителя государьству своему, а через него вси свои урядники.
5. О грядущих на путь, о потребных его, и о посланных от него, и о поведених в посольстве своем.
6. О поведании воином и гетманом.
7. О поведании воевном, имети того часу мысль особную: и како раставляти полкы, и стеречися, часы пригодные сему и время годное выходити на то, и с ким ся бити или с ким ся не бити, и о премудрости парсунной, и како подобаеть водити животъ, дабы захованъ въ здравьи.
8. О камени, и зелияхъ, и животинах, их же подобаеть царю имети а без того ни изведеть себе ничего доброго, а ни заховаеть свой живот во здравии, а ни усидеет во царствии своем. И ся главизна последняя, яко бы исполнение поведанию царскому.
Врата 1-е.[706] Царь щедръ собе и людем; или скупъ собе и людемъ; царь щедръ собе, а скупъ людем; или скупъ собе, а щедръ людем. Рекут же римляни: «Нету ганбы царю, бывшю скупу до себе, а щедръ до людей». Рекут же персове: «Иже царь щедрый до себе и до людей, сей есть исполненъ чином своим», а сознавають вси. И иже щедръ до собе, а скупъ до людей — и се есть ганба и шкода царству. А о четвертой не пытай: подобаеть убо нам неходя исполнити вещь сию. Но преж исказати, что то щедрость.
Александръ, ведай, иже скупый добрым человеком не можеть быти а ни законным, а ни тако же стравца остати вечне при своей чти. А всякий обычай — сереина их выбрана исполнению, оба конца не годна суть; а о всем царству подобаеть мерьность, а без него не пробавится. Смышление же о щедрости трудно есть, а о скупости легко есть. Щедрость истинная, дабы давалъ по часу потребу, и достойному, по силе, иначеже есть щедрость на первый конець. Стравца подобенъ есть некоему, лиющю воду слану в море или да помогати врагу своему до себе. Щедрый поспешень есть во всих делех своих, а не тот, который скарбь царский теряеть, даваа, не смотря последняя своя. А скупость же вселично слава злая, не пристойная государьству. Аще бы се побачил на себе царь некий, но подал бы царство свое некоему слузе своему надежному, а сам бы ведалъ о венци и престоле.
Александре, реку ти, иже всякъ царь, что даетъ не по собе, разрушаетъ собе. А хто накладаетъ на свое царство бремя не по силе, сей погубит и погибнет. Зань же одеръжание щедрости — коли не посягнет за чюжее. Тако видех слово великаго Ромаса, иже рекъ: «Исполнение царю, и закону его, и доброму его, коли не посягнет за чюжее».
Александре, ведай, иже ничемь не оскудело царьство навышьшее и старое,[707] ниже много давали, а мало клали, но посягли на народское, и разсыпали ихъ — а симь погибло и доселе. Се есть прирожено въ обычай — иже имением пробавится душа живаа. Оно же яко часть от нея, всячьство убо съставится частми своими. Истиннаа щедрость такеже, дабы оставлялъ захотениа неподобныи, а не доискивал бы ся тайниць тщеславных, а не выкоривал бы, давь кому, яко же съ оружиемъ. Полному преподобнаго приими наказание, и чествовати честнаго и примолвити, и седение смиренаго, а небрещи о надежи неразумнаго.
Александре, много часовъ глаголах ти; всели слово се въ душю твою, да будеши безпечаленъ. Аще бых ти не реклъ толико се, досыти бы еси моглъ имети на семь о повелении[708] житейскомь и духовномь. Ведай, иже умъ — то есть верхъ всякому смыслу, им же спасется душа и изъяснится тайна, и отдалишь врагы житейскиа и духовныя, приближишь же любимых. Он же похвалимь корень и основание твердости всемъ хотящимъ. А начало ему приступати к розмышлению.[709] Приступивый же к нему посредине — блаженъ есть, а в конець убо последний — Богу супостатенъ есть. Сему бо размышление пытаниемь есть. А государьство не обретается собою, но размышлениемь; а про то же[710] верхъ властельства умова — размышление. А государство ражаетъ любовь к размышлению. Да аще будут искати размышление в концы последнем, родитъ ревнование, а ревность ражаетъ ложь, а ложь ражает невежество, оно же давание. А се же родит ненависть, а ненависть родитъ несправедливость, а то родит неволю, а неволя родит враждование, а се родить прю, а пря родит войну, а война преступит законъ и оскудит вселеную. А симъ пременится прирожение, да родится оно злое же нетовство погибелию доброго, оно же естьство, зане же зло, не идетъ с небеси толико по действу нашему.[711] Да еще же переможет разумъ спирание, родится из него верность, а се родит смерение, а из сего родится гроза, а из грозы справедливость, а се из сего съединачение, а се родить честь, а честь родит пристатие, а пристатие родит кладение живота подле живота, а симь усилеет царьство и законъ, и наполняется съкровища истинны. И се изъяснится — искати господьства посредине блажено и благословено есть.
Александре, брежися велми попустити скотство над владычествомь, да возвеселишь тлимое над вечнымъ, хота за темь, что ся хощет, — а то грех превеликий.
Александре, всякий царь покаряетъ царство свое истине закона своего, достоить[712] ему царствовати; а который покаряеть закон царства ради, побиеть его законъ. Азъ же реку тобе, яко же рекли преподобнии, их же наследуем, иже народ ропщут на Бога, не ведаа меры деломъ своимъ — а онъ что виненъ? — зане же поведениемь непомерным выходят ис-воеа планиты. А про то ж реку, дабы еси имелъ меру и вагу деломъ своимъ, а чествовал бы еси вси ветви закона своего. А не отпускай ничего заповеде закона, дабы виделъ весь народ верование твое. А о всемь иже бы еси верилъ присеръдне, зане же увидят ли, иже мысль твоя не единака с дели твоими, не похвалят житиа твоего. А про то же не опускайся ни единыа речи законныи, хотя бы еси на то наложил добытку много. А темь будешь любъ Богу и слугамъ своимъ.
Александре, ведай, иже ни зведешь собе того нижели величаа, повышаа учителевъ законных и учителевъ судовых. Да буди честенъ смирениемь без гордости и пространенъ мыслию, досмотряй исполна, даведываючися конца, и буди милосердивъ. А не свершай гнева своего ниже думою боляръ своихъ, зане же симъ въимешь захотение свое, и усилеет разум твой. А обыскавь путь правый, и чини без медлениа. А не буди бестуж лицемь и срамя люди. А носи порты, иже мило зрети на них, сими бо збудишь душю в собе, а будеши знаменит в людех. И такоже подобает ти, дабы былъ еси слова чистаго и тихаго, а глас бы его тлъстъ, зань же тлъстина гласа его страшит народы и грозно имъ. Про то же мало бы говорилъ темъ гласом толъстымъ, но ли к потребе великой, да уложат в него народ надежду свою.
Такоже мало бы седелъ со всеми слугами, по опщиньству разговариваючи и дворячи, да не бы виделся легокъ въ очию их, а о всем не годится с черьнью. Якоже рекут индеяне: «Когда указуется царь народу за плохо, малит честь свою и безчествуетъ дела своя». А про то же не указал бы ся имъ нижели изредка, въ время воевное или съ сооруженными <...> да в праздникъ великий на году единова. А тогда бы указался народу всему, и стал бы пред ними некоторой речникъ от думець его, наученый закону и мудрости, и реклъ бы имъ, иже государь мой такъ глаголет: «Благодарю Бога, иже есте приступили к послушеньству моему. И азъ вамъ обещаюся такоже стояти при вас животом своим и имениемъ отца своего. А молю вас над темь, дабы есте были покорни закону, и следовали правдивость, и понижали похлебъство.[713] А естли то сами не можете, скажите мне, и азъ допомогу по силе своей. А которая вам тягость от мене видится, споведайте мне: рад язъ хочю полегчити. Ибо не хочю службы вашея с плачемъ, но с радостию, яко же есми повиненъ[714] величати добродеевъ а убивати злодеевъ, зань же симь нарицаюся слуга Божий и его меченосець. А который чюется преступивъ пред мною, покайся от сех местъ, и азъ его прииму по пръвому; а старейшаго моление исполню. А хочю терпети с вами зло и добро в той мере». А симь възвеселятся мужеве, и разговорят с женами и с детми своими о семъ, да възрастят младенець своих за любовь твою, и жена некоими делы научит сына своего любви твоей. А о семъ положат главы своя за тебе, да отстоишься государемь вернымъ, ты и дети твои памятию любве оной.
Александре, не пременяй обычаа земьскаго людскых словъ ради, а над всемь своего обычая. Да буди прилеженъ думати, а сяк бы полегчити всякы дани и мыта гостемь своимь, зан же аще ся уймешь непотребнаго, достанешь потребнаго повышение, и богатьство царево земли его пространячи народу, не стискаючи их. А хотя бы еси имелъ полны съкровища злата, а не будешь ли имети славы добрыа от народа, то все ни за что. А славою доброю полнишь землю свою всеми землями, зань же вси речи драгии изъ своихъ земль повезуть въ твою, да наполнится народ всех потребных своих. А симь будут ти покорни, и въсхотят тя чюжии государевати над собою, зань же они холопиа справедливости. А симь победишь всехъ неприателей своих. Яко же рече мудрый царю своему: «Аще бы намь Богъ нашь възрастилъ от земля вси потребы наши, не превратилъ сердца своего к намъ, се указалъ намъ, иже что възрастил от земля, то не насъ ради, но скота ради». А по то же отчайся малаго, оно же видится велико с первамышлениа, да достанешь малаго с первомышлениа многаго въ умозрении. А буди памятливъ и сладокъ приставающим к тобе и не въсклоняйся къ обычаемь скотским или волчьим — урвати что обретши, искати не потерявьши. Се есть въистину не имущи милосердиа, хотя над темъ, с каго сможешь. Имей милосердие, да не отдалишься от добьрыа славы своеа. А не влегай в похотение свое ествою, и питиемь, и мужьствомъ, и спаниемъ. Мужество бо свиньство есть,[715] а леность преступаеть славу света сего и онаго. Скотство бо погубляет душю, и зашкодит плоти, и убавит дней живота, и дасть женам владети над собою.
Александре, не отпускай милостных друговъ своих, лепших столечниковъ своих. Чтобы еси потешался с ними ествою и питием, а не умноживай сего дабы се трижды или четырижды в году. По сем же достойно тобе чествовати каждого тым, кто чего достоин, а садити кождого по достоянию, и ставити каждого в полъку по достоянию, и примовлятися им, и хвалити их пред ними о достоянию и заочне, и примиряти их, колко мога; зан же сим положится голова подле головы, и привитяжишь неприятели свои. Довати по достоянию портъ, да аще изъ своего плеча — се будеть даръ лепший и ласка яснейшая. А довай сребро, едином оделяй всих.
Особление же царское уменшати дворъки и смехи, зан же умножением смеховъ уменьшаеть грозу свою, а честь царская подлуг грозы его. И такоже бы водилися всякии, седящии во беседе его. А коли бы увиделъ некоего безъществующа их, вложилъ бы его в вину. А будет ли близъскых ко царю, подобаеть отдалити его от беседы царское, донде же увоимется легоглавье его. А будет ли делати се нароком, нечестуя царя или беседу его, подобаеть отдалити его удалением великим после казни. А будеть витяжь или воинъ изборный, достоинъ смерти. Якоже рекуть арапове:[716] «Несть бо меж тым, что царствуеть царь над людми или царствують люди над ним — крепость или слабость есть». Такоже Сакулевкуасу[717] главизна о той вещи: «Налепший царь подобенъ орлу, а около его все стервище, а напущи царь что подобенъ ко стерву, а около его орлы».
Александръ, не приступають к послушенству царскому, нижели четырма вещьми: 1. Крепяй законъ; 2. Любовъю твоею до них; 3. Пытанием; 5. Грозою. А унятием кривды от них изведши им вси четыри предреченных. А смеют ли говорить о тобе лихо, смеють учинити; а про то же не дай о собе говорити, да не даси и учинити. А иначе не отведешь дела их, нижели слово отведъ. А ведай, иже гроза умная влечется за справедливостью. Якоже рекуть фарисеи арапьскии:[718] «Подобаетъ царю облечи души слуг своих в грозу, нижели телеса в железа», зан же сим притяжит неприятели свои. Он бо есть подобенъ дождю, его посылаеть Богъ на жизнь земленым, и потреть корабли и порушаеть будование, и по нем снидуть молния, громы, и поплавить житья, и погубить люди и животину, и поставить футрун на мори, и умножится злости людемъ. А ужды не воимутся люди проснти его у Бога, им же пробавятся вся цветущая на потребу им и скоту их. И хвалять Бога за сие милосердие его, а недбають о некоторой лихоты, иже пригодятся им.
Зло и добро речется на четверо: 1. Добро вселично; 2. Лихо вселично; 3. Мало зла, а много добра; 4. Мало добра, а много зла. 1-е бо — несть никто, развеи Бога; 2-е бо — и не сотворено, и несть его; 3-е бо — добро его; 4-е — зло есть. Про то же делай дело свое, дабы мало зла, а много дабра.
Александръ, досмотри нищых града своего и дари их во прискорбный час их, да тии будут въ твой скорбный час пристанны. А сим съхранишъ закон свой и пробавишь царство свое. Александръ, умноживай скарбы житные подлуг людей своих в каждом городе. А что им поможеть мура каменная и зброя железная, не будет ли им поживления? И розмерь вежи и град подлуг бояръ своих народа, а всегда въоружай грады свои яко бы во облажении. Да аще будеть время гладное, но сим пробавиши царство свое.
Вторник. Александръ, остерегайся в речех своих; дабы еси не говорилъ ни о ком ничого лихого, нижели пред тым, кому доверишь у своей чести. А зълюбуй всякому смиренному миръ и ласку свою, и повышай тых, которыи любять правду. Зан же по тому отступять нечестивыи злодеи, надеющися помосты твоея на собе, да будуть творити, еже имаеши очи на делех их.
Александръ, наболши и то тобе заказываю и много тя поучах в том, иже послушеством твоим накозанию исполняются вещи твоя. А про то же уимайся проливати крови, зан же се есть вина, достойна Господеви, ведящему тайну, а ты будешь чинити подлуг рвения ока твоего. А про то стережися о сем велми. Рек Ромас великий: «Аще сотвореный и убиеть иного по образу своему и по подобию, закричать аггели превышнии пред Богом и рекут: “Рабъ твой тот и тот призываеть”. Аще же будеть забитие крови ради иных, отвещаеть им Богь: “Раба убилъ, посему убит”. Аще же в зависти человеческыя ради или мысли лъживыя, отвещаеть им Господь: “Кленуся престолом моим, иже не оставлю крови раба моего”. И не отступають аггели у каждо время молитвеное, донде же помстится кровъ его. Аще же умреть внезапу, ведай, иже се вины ради оноя». Александръ, досыть тобе, паче и всих винъ — долго седение нятцом твоим. И досмотряй о нереченном во книзе сей и о поведании земли своей — сие есть во книгах, сложеных о сем; и обретешь правило делом своим.
Александръ, землян[719] своих, кто что имаеть, досмотряй, а чим тобе служить; изведаешь правосердие их до себе, и како терпить кождый тебе ради. Аще бо наложиши на мало многое — царству своему шкодить. А про то же обживали государи святии имения своя, дабы ведали, како накласти бремена своя на волости земляныи.
Александръ, не изведеши никакого полепшения собе и земли своей, не имеючи образа ея[720] со всеми реками, и полями, и болоты, вдолжь и поперекъ ведая меру ея. И такоже кождому властителю своему, даючи власть, дай же ему образець ея, переписаных людей ея, да ти дасть цело, каково взял. Аще которого сказил — дополнить собою, а вси суды свои переписуя, да положить перед тобою. Аще же будеть правъ, посади его на другий год; аще же сказил ти, полни шкоду свою. Сим бо уведешь и любовъ свою всих, любящих правду, и наполнишь землю свою народомъ и товаром.
Александръ, води ся з наменшим врагом своим, яко з наболшим. Да не будеть мал во очию твоих жадный человекъ, зан же будеть иногды болезнь мала и будеть великою, иже трудно излечити ея. Александръ, стережися изменити присяги своея да искривити заветъ свой, зан же по сему наречешися благоверный и законный. Да не буди се легко во очию твоих. А не простирай правици своея на слюбъ, нолны изведавши достаточно конець дела того. Александръ, ведаешь, иже одесную и олевую тебе духовныи, и все, что сотвориши и речеши, уведаеть сотворитель твой. Александръ, а хто же тя нудить преступати, не дай ему; хотя бы еси принялъ много добра таимаго — не стоить за мало непорухомого. Ижь ти кленуся живым Богом, иже не оскуде злость Ниневгии[721] толко за кривую присягу. Александръ, не бойся вещи минувших, или кровавых, или властных, зан же есть обычай женьскый и легкоумный. Но указуй тым ласку свою и привчай лицом добрым — повышишь дела своя, избудутся злости твоя.
Александръ, не речеши тако, о чем рекъ не так, а ни не тако, о чем еси рек тако, ниже ли приведет тя к сему неволя великая. А про то же чини дела свои с росмотром, и пытая рады в достойных ея, да будеши беспечален славы своея, именью своему. Зан же человечество прислове: измешенъ бо словом, измешень человечеством — а ведай конець сего. Александръ, не доверяй жонкам постели своея, нижели искушенную в собе и верну животу своему. <...> Зан же еси Божий даръ народу, и пастырь телесный, и заграда светская. И стережися окорму смертного, зан же сим побити некоторыи цари прежнии. А ни доверяй единому человекому лечити себе, зан же человекъ единъ борздо дасться подмолвити о твое здаровье. А может ли ся стати, дабы лекарьство твое десятма человекы, — ино то лепши. А не поживай лекарьство, но бравъ их воместо. А ни чинил бы того, но ведая прирожение твое и того зелиа, чего имаешь поживати, и замесъ оного зелия, и вагу его. А пометаешь о цари индейском,[722] коли пустилъ к тобе поминокъ великий <...> — девку красную, накормлену ядом смертным, иже превратилося прирожения ея яко скорпийное. А коли бых не познал ея и стрягох тя — потому что есми видълъ у мудреца земли тоя и поведания их, — уморила бы тя, как бы еси ея обнялъ.
Александръ, соблюдай душю сию честную, аггельственую, зан же она есть благодать тобе сотворителем твоим по милосердию его. А не буди от тых глупых, что верують словом, а посему мнят ся правовернии; а не уразднишся от них нижели мудрых, беседуя с ними. Александръ, но может ли ти ся стати, иже бы еси не въсталъ, ни селъ, ни елъ, ни пилъ а ни починалъ жадного дела; нижели подлуг чтения звезднаго достойно тобе чинити. Про то же не сотворилъ Богъ ничего, нижели на потребу. И по сему позналъ преподобный Платон складати цвет цвету, облакати ся в них и всякии взоры.[723] А не протився словом глупым, иже верять, иже мудрость звездная невозможно умети ея. И говорять такъже, иже ведание мудрости сей спервословиа бывало пророчества ради Бога. Также не верь, иже мудрость сяа поддана всякому, хто ся к ней притирает. Азъ же реку, иже ведати о премудрости сей годится. Зан же человекъ не избудется приключения искръ их, поведая путь ея, — якоже избуваеть студени, ведая путь солнечный, и приспееть собе древо и одежи земные, а про лета речей хладных и прохлади жита — и также, коли вьзведают приключенныя преже прихода их, могут помочи собе, помолився Богу; и покаются постом и молитвою, и Богъ змилуется над ними.
Александръ, чествуй правителя своего болеи себе, и думай с ним о мале и о мнозе, и сади его подле собе, занже се есть красота предо всими, и потеха твоя, коли еси с ним наедине. Он же покрываеть омилыи твои и говорит добро о тобе. И зри на игру шаховую[724] и поведанье ферьзное с пешками, егда ся сьимают с нею и раставаются от нея. И се есть притча подобна вещи сей: не верь, дабы могло царство се стоятися без правителя, зане же се есть ложь. А порсуна правителя твоего будет ти написано во главизне четвертой.
Александръ, ведай, иже справедливость — прообразование честнейшие от прообразованиих Божиих. И царство, кому его Богъ далъ от рабовъ своих и поставилъ его владети над ними, и над пенязми их и надо всими делы их — и онъ им аки наместник Божий и правитель царству его; а про то же уподоблься ему всими делы своими духовными и светскими, ею же будеши близокъ. А милуя ея, наречешися и милостникъ Божий и правитель царству его. А про то же уподобляйся ему, он же есть милостив и милосердъ. И славы его, имень его боле, нижели человекъ можеть роскозати их.
Александръ, супостатно справедливости кривда, а правде ложь; правдою образуется справедливость, и существо едино. А правдою стали небеса над землею, и правдою посла Богъ пророци честнии, и правдою порсуна умова, Богом данная любимым его, и ею же вселилася земля и наставилися царства, и приступили слуги к послушенству государевъ своих; ею же тешатся бедники, и приближаются далекии, и умирають народы от всякия кривды, и ею же защищаются цари от всякия зрады, и она прибежище их без времени. По сем же рекли индеяне, иже «справедливость царева помощна народу времени доброго». И такоже рекли: «Царь справедливый и пожиточней земли своей и дожду померного». Обретено вырыто на камени языком еллиньскым, иже «царь, справедливость — братие, невозможно единому без другаго». Избранныи же народи разноенны суть, и правда ведется межи сими единолично. Обще тому же народу же достоить имеючи праву вагу, и меру, и правый товаръ — не фалшивый, и правый суд. Избранныи же сверху того хотять вселити его правоверие во душю свою наукою и воособлением от пути светскых. А про то же хочю ти написати два круги — единъ светский, а другий духовный, а почнути светский светом, а духовный душею. А каждый от них осми частей,[725] а ими тобе завезую вси обыходы достатия их. А бых ти написал толко два тыи круги, досыть еси мелъ на том, зан же невозможно царю извести светьская, не извед духовная, — но ли беседою мудрою. А без того не можеть ему ни планета его. А все, что поминано во книзе сей издолга, — завезуется вократце во крузех сих, аминь.
Александръ, чти книгу сию многажды зело велми, сим бо да разумееши е. И зан же вложилъ есми в ню премудрость философии и поставих ти исполнение человеческое — что то есть ум, и как призыван в тело сие тлиемое, и благодарил им рабы свои достойно, чим же приближаются к нему — а то тобе потребно ведати, Господи дай ти то. Александръ, ведай, иже преже сего всего сотворил Богъ самовласть духовную,[726] и наполнейшую, и наподробнейшую, и вообразовал в ню все естество, и нарек ея ум. Ис тое же ся самоти создал самовластную подданную ей, нарицаемая душа. А привязал ея мудростию своею во плоть чювъствену. И поставил плоть, аки землю, и умъ, яко царя, а душа — аки правитель, ездить по земли и смышляеть о поведании ея. И поставил ум в месте навышшем и начестнейшем, оно же глава. Да аще приключится пагуба души, погибнеть разум и плоть; исполнением душевным исполнится умъ и плоть до времени, Богом суженого.
Александръ, да разумей слово сие и помышляй и о сем, дабы еси уподоблялъся Сотворителю своему всими вещми своими, да был бы и справитель твой исполненъ духовными и светскими. И думай с ним о мале и о мнозе, и приступай к думе его; коли напротивъ хотения твоего — а се есть рада правая. Якоже рек Ромос, коли пытали его, чему то рада дружня лепши своей; и реклъ: «Про то иже дума другова не облечена и-захотений». А то по правде. А коли не исправится ти дума его, не спеши чинити ей и мысль о ней день и ночь. Ниже ли боятися полишити тую речь, не кончавши — но поспешай тогды. С покушением же и досмотрением изъяснится обход правителя твоего, и подлуг ласки его и печалованиа его о царствии его — тако будеть и дума его. А не смотри на лета его, но дсмотряй правоумья и сооружения его и поведенья его, хотя паки вещь ся, обыход ея, по рожеству планеты его, зан же иногды родится не в которую планиту, иже не прииметь дела ни наукы, что пративно планите его. Хотя бы его нужею выводили ис того дела, но преможеть его искра превышная.
Якоже пригодилося некоторым звездочетником идучи чресъ некоторый град, и стали не в которого ткача. И родился ему сынъ тое ночи; и считали рожество его и сказали им, иже дитя то будет мудро и остроумно, и маеть думу глубоку о вещех царских, достоинъ правительства. И дивилися ему, и не козали отцу его о том ничого. А коли уже возрасте отрок той, и пристали родители его учити реместву своему, и не восхотело прироженье его приняти ничого того; и ни нудили его велми и отреклися его. И пошед от них, и учился мудростем и философии светьской, и был справителем у некоторого царя. И противъ сего о дивного прирожения деля звезднаго — что ся пригодило при роженью сына царя индейского. Иже было подлуг планеты его быти ему кузнецом, и утоили сие у царя. А коли возрасте царевичь, и печалися царь, и нудили его учитися премудрости духовной и светьской. И не склонилъ сердца своего к сему, толко реместву кузнеческому. И было жаль царю сего вельми и собрал звездочетниковъ, иже были во времени его, и сказали вси, иже исъкра звезды его привела его.
Александръ, не попережай ничим, нижели испытавъ рады правителя своего. А не отступили прежнии от того слова, иже ради — верхъ накозанию. И во поидани перьском писано, иже некоторый царь думалъ с правителем своим в тайне великой, иже на немъ столпъ царьства его. И рече единъ от правитель его: «Не подобаеть царю, дабы думалъ с каждым от нас о головной думе своей, нежели с каждым от нас особно». Зан же чим будеть тайна покрыта, будеть дума царева славна, и беспечална, и уготована ко исполненью; и менши переказу в ней, зависти нашей межи собою. Якоже рек премудрый: «То есть тайна, что межи двема, а что межи трема — то несть тайна».
Александръ царь, про то же достовай тайницю неприятеля своего всею силою своею. А то собе не зведеть, но ли намъздяючи старейших, что въ его доме, имеючи купцовъ розных языковъ, что ездять вь его землю: зан же сим одолееть несилный силнаго. Рек Ватисто еллин:[727] «Пребываеть царю силы думою правителевъ его, яко прибываеть море реками, что теку в него. Достанеть хитростию и думою болши, ниже силою и витезми». И укозал единъ от царей перьских сыну своему, здовая ему царство свое за живота, и реклъ ему: «Подобает тобе родитися, зан же ты одинъ в людех. Радися с тым, кто в чем бывалъ и смиренъ, и свершенъ умом своим и поведеньем своим, и любить тебе сердцем своим, и поставный словом своим, и говорить о твоей чти за очима, и пространенъ мыслию, не досветчень в недоверяи царству достойному и законному. Но скажет ти неведомое твое, не допустит ти с неприятелем твоим клопота, чтобы не утешилъ его, а ни врагу твоему на тя шоптания, чтобы не отвел его».
А не въимайся царства своего деля, дабы еси не приклал думы своея к думе иного, будет ли дума твоя урядна. Но сим научайся прикладати думу свою со иною думою, аще пременится от думы иного, — досмотряй ей. Будет ли урядна, — приими я, а будет ли неурядна, — приостави ея. И так же искуси правителя своего — указываючи ему потребу свою до скаръбных речей. Радит ли тобе выдовати что во скарбех, буди се легко во очи твоих, зан же любить с прирожения прятати скарбъ. Аще же ти радить взяти товаръ народовъ, ведай, иже злонравенъ есть и отстудить тя всим, а в том пагуба царству. А стравит ли того, что добыл у тебе, накладаючи на полепшение твое, ведай, иже дасть и живот свой за тебе. А налепший правитель — что приступаеть к послушанию твоему, а любить здравье твое, а не похлебуеть тобе, и мерзокъ имать свет сей, и ласкы для твоея даеть живот свой, и все, что имаеть, наполнити волю твою.
И были бы в нем нрави сии: 1.Дабы был целъ уды своими, угоден к тым делом, что надобе ему до них. 2. Чтобы был розумен и мудръ, доведаяся борзо, что ему укажет, помятлив <...>, росторопенъ, послушенъ, побачить тую речь, что конець ей. 3. Чтобы был добровиденъ, праводейственъ а не бы был бестужь лицом. 4. Чтобы был приветенъ, доброго языка, чистого, сказати похотение свое словы краткими. 5. Чтобы был хорошим одеянием, быстръ во всих премудростех, а надо всим во премудрости численой зан же она наостряеть разумъ и полепшаеть, яко соль и перець, ины что полепшаеть еству. 6. Дабы был верен словом своим и любить правду, даеть и берет ценою, и мерою, и вагою и прославленъ добром. 7. Чтобы не был опой, ни ожиря, ни поробник, и отдаляет кохание и маниячество. 8. Дабы был щедръ, и промышленъ, и любит честь, и низкого духу. 9. Чтобы были пенязи и вси речи светскии легьки очию его; не клял бы мысли свои толко в тое, что честь царю, и прилюблял бы его людем. 10. Чтобы любилъ справедливых, и омерзял кривду, и сознавая правду праведному, и милостивъ покривденому и пообиденому, а не брал бы мзды ни на кривду, ни на правду, а не премолвил бы жадный человекъ на то; а не имелъ бы дружбы со лживыми, — ни со лживыми, ни со обидолюбци. 11. Чтобы крепился делы своими и в том, что положил в думе своей, и дал бы живот свой на то; а не был бы мякосердъ, но храбръ и помятливъ во войнах. 12. Чтобы был скорописець, а не шепетливъ, и ведал бы накозание преже дней иных, и поведания царская, и обычеи иного закону, и поведания витяжьская, и местьца слуг твоих; и чтобы был роду того, чтобы племя его были правительми или столечники; и бывал в безвременьи или в чюжих землях. И такого же подымай в такую честь, и онъ вси дни свои будеть покорен тобе, и потоить тайны твои, и не восхочеть тобе жадного лиха, про то же распометается на урожение свое, и на очество свое, и на тыи речи предреченныи и воимется от сего. 13. Дабы не был рад говорити о безлепици, и пересмешливъ, и соромотя люди, оманывая люди и скрадя разумь их. 14. Чтобы был не кушал вина, нижели з лекарьскими речми нужою в немощи, не любил бы ленивьства и глупости. И печалил бы ся день и ночь привечати люди и полегчати мыслей оных; дабы дом его отворень всякому пришелцу и отшелцю, чего надобе сем; и да разумеють речи их, и послушаеть дела их, и тешить трудниковъ их, и подоимаеть бремя их; дабы был набоженъ, веруя речи Божии. А не вставляй правителя, нижели кто весть веру твою и дръжить обычай закона твоего.
А ведай, иже сынъ человеческъ честенъ у Бога изо всего света нижняго, а сотворение лепшаго не будеть, пущи его ради. Мы же сами второмышлением искрам небесным, а с ним ставятся обычаи и прирожениа замесу нашему телесному, зане же они привод, а мы приведени от них. Человекъ же первый всим живым честью, а последний всим замесом своим; а часом сотворенъ, а часом гинет. А про то жь несть того обычая въ каждом живом, чтобы не было в человецех. Храбръ како левъ, боязнивь яко заець, щедръ яко куръ, скупъ яко песъ, гневливъ какъ воронъ, бегаеть людей как рысь, приставаеть к ним яко голубъ, збойливъ яко лисица, простъ яко овца, борздъ яко елень, амешкаеть яко медведь, лепъ яко слонъ, уничижается яко оселъ, разбойникъ яко ногь, гордъ яко пава, блудить яко струцел, упрям яко синица, трьпяще яко свиния, смутенъ яко зелюля, хробрует яко конь, ховается яко мышь, очютливъ яко пчела, тужить яко поук, смиренъ яко мравей, мьститъ и враждуеть яко верблуд, повадливъ яко мескъ, нем яко рыба, пищить яко соловей. А наболшии остерегаю тя, дабы ся еси не стужал ни жадному человеку на свете. Зан же глава умова — познати истиннаго Бога, а потом — любити рада по чину добра и лиха.
И такоже заказую тобе, чтобы не был правитель твой велми белъ, а око зекро, ли чернъ а око зекро, или страховиден. Александръ, варуй ставляти правителем некоего племенника своего или ровню своего во очине. А служит ти, а ни доверяй им ни в чем от дел своих и стережися их, яко скоръпий индейских, что забивають посмотром своим.[728] И наболши что к тобе будуть близки, болши ти будуть шкодити. Зан же ревность их до тебе болши чюжих, зан же вси мнятся такии же, яко ты, а не верят, иже царство ти Богом данно; а про то же не досыть им, али же имуть душю твою. А помятуй ся вельми зело. Александръ, ведай, иже се привязано во прирожении, досветчено парсуною и покушением с перводеяния мужми праведными. А се было в начале миротворение, иже завистию убил Каин Авеля, брата своего.
О писарех и о печатникох рек. Александръ, достоить тобе выбрати собе писаря писати листы свои таких, иже образують умыслъ твой и сознавають болши иных о доброумъи твоем и расправности умысла твоего всякому досмотряющему в ню; иже не увидишь по них жадного ущепления о расказу умысла твоего. И да недосвечный в посягнении за чюжее. Зан же ими закрыта будеть тайна твоя, а сим усилееть царство. А не имущы тайници — не имущи силы, ни чести. Зан же слово исходить з умысла, а говорение его — се есть телествие оного слова, а писмо — образъ его. Якоже красну словесну быти добровидну, тако же подобаеть тобе, чтобы еси выбрал от писаревъ, хто бы сказал вещь твою исполна словы красными, писмом хорошим. А про то же писарьство — и краса твоя. А не хваливалися цари прежнии, ниже писарми своими, а не уступали на степень честный и превышни толко ими. А про то же как коли он толкуеть умыслъ твой, и смышляеть о тайнах твоих, и прославляеть честь твою по всих беседах действы своими, а тако же прислухаеть тобе чествовати его явно во всих делех подлуг службы его и смыслу его, не толко руки его дела.
О печатнику его. Александръ, ведай, иже печатникъ — скарбник чести твоей и первой по правители. Про то же выбери собе носити печать свою мужа, имуща в собе духъ радный и храбрый, и не было бы подобия лихого парсуною, яко же ти напишю. И был бы достоинъ стати на спици, и полкъ расправити, и посольство, и знал бы суд судити, и такий же законникъ, как и ты. Был бы совершенъ сими обычаи, еже ти напишю:[729] 1. Дабы был человекъ, ученый писму своему, и верил святому Писму по достоянию. 2. Дабы не был упрям и любяй прю, ерамота людемъ. 3. Дабы был веренъ словом своим и заховал тайну братьи своей, опроче твоея шкоды, а о всем — твою тайну. 4. Дабы был промышленъ знати хитрости печатныя вселично и хитрости писменныи, и впадныи, и гретыи, и парсуну листовую по достоинъству всякого человека,[730] и давати записы земския по достоянию, и знати порсуну жадную, кому то он даеть записъ. 5. Дабы не был опой ни поробник, сими же прельщаются вси силни и мудрыи. 6. Дабы миловалъ честь градскую вышши сребра и злата а не брал бы мъзды. 7. Дабы был покорен и справедливости и дапомагатель сиротам и вдовам и боронил их от обиды. 8. Дабы был пиленъ приказанию твоему, и честь поведанием одеяния своего, и згоде братьи своей всей; зане же онъ яко бы часть сердца твоего, и честь твоя при чести его. Про то же постави доброту свою при доброте его а милующих тебе милуй по достоянию их чести своея ради. А может ли быти, дабы был правитель твой то и печатникъ твой, и писарь твой — ино то и налепшии, и тайна твоя безпечалней.
О градодръжцы. Александръ, достойно ти ведати, городы свои держати тому, кто исполненъ всим тым, чим печатникъ твой. А на то чтобы ведалъ, колко людей прислухаеть к городу тому, и чим ся имають покормити до году, и как переживають во облежании, крепити город твой вежами, и горами, и мурою, и всякою обороною градскою, и ведати сооружение города твоего в мирный час, яко и не в мирный; и бывал бы по чюжим землям. И прироженець бы земли твоея или от неприятельския земли и неприяеть неприятелю твоему, якоже ты сам. И судить суды свои изс книгъ, а кладеть пред тобою; а не прославленъ во кривде и во обиде и не позсягнеть за чюжее.
О моршалку его. Александръ, выбери собе на моршальство воина и храбра, и добровидна, и приветлива воиномъ твоим — зан же они милостники твои. Про то же бы не простирал рукы своея ни на кого же от них, а не был бы гордъ никоторому им, ни соромотил бы их и ни словом, и росправлял бы судьбы их, не допуская до тебе, и далил бы ся ганбы их, и был бы ездокъ по чюжим землям, и видал обычаи царьскыи, и был бы роду подобного его; и смел бы главу свою положити о чести государя своего. И уряденъ порты своими, и богобоенъ, не обидяй сироты и вдовъ, и достоинъ в посольстве да таких, яко государь его.
О тых, кто перечитаеть народы и расмотряеть обиды народовъ. Александръ, подобаеть тобе на кождый год ведати, абы тобе каждый человекъ давал головщину от себе и от слуг своих: пенезь наболший от себе, а от жонокъ и от детей — пенязь наменший, дабы еси ведал, колко воиновъ имаешь в своей земъли, и колко людей посполитых, и колко богатых, и колко убогих — чим кто тобе достоинъ служити. А не делай сего дела ниже людьми, верными до себе, и пременяй на кождый год иных бо всих тых, кто серебро твое выбираеть. Зан же сим отведешь ревнование от слуг своих, изведаешь кождого, верного до себе. И тако жь не можешь владети ими, нижли имети каждому заказу другого такова, а сим не будешь знанъ никоторым слугам своим. Александръ, подобаеть ти имети особных своих мастеровъ, что умеють направити каждую изброю; и всим умножити пушечниковъ и всяких стрелцовъ.
Кто збираеть дань. Александръ, ведаешь, иже народ — скарбъ твой певьный, иже погибель твоя погибелью их, царство твое ими пробавишь. Про то же мни собе их яко сад, а товаръ их яко насеяние и корень того саду. А сказиш ли корень и семя — чим поставишь существо породу и по подобию? Но якоже милуешь царство свое, так милуй честь их и отимай речи, которыи иже не заживают им. А был бы тот зьбиратель твой искусен в вещехъ, и богат, и не драчливъ, дабы брал овощь, а не уломил бы ветки и не усушил бы кореня. И был бы добронравенъ, и смиренъ, не гневливъ; а не будет ли сяковъ, отженеть от тебе народ, а сим сказить умыслъ царский. И также не приставляй многих брати сребро свое, да не будешь шкоденъ.
Александръ, подобает ти имети зерцало дорожное, и образ мира сего, и обычаи земскии; сим уведаешь, како имаеш ся сооружати путьми своими. Ведай — наразумит тя Господь — иже посланный свидетельствуеть народу послателеву на разумъ послателевъ. Посланный бо — око послателево, чего сам не дозрить, а ухо слышить, чего послатель не слышить, и язык его заочный. Верен приятелю своему, и любить тебе, делается всякое речи ганебное, и не опой. Такова шли <...> и приказуй ему речи свои, да ведавъ поведание твое во иной вещи. А не приказуй ему о небывшей, зане же можеть пременитися воля твоя в тое, что лепшии хотелъ его тогды. А не будет ли свершенъ оным предреченым, но дсыть нам, чтобы был веренъ, да не приложил бы ни унял бы слово твоего, и мало бы говорил о поведаньях твоих, и остерегал бы ся опойства, и всего похлебьства, и говоренья с недостаточным. А да разумел бы, что слишит, и умел бы отповедати на то. А не будет ли сяковъ, ино толко бы веренъ былъ и донеслъ бы листы твои, да кого посылаешь его, и чтобы принеслъ тобе ответ верный.
Александръ, побачиш ли на своем посланнику, иже сребролюбець и мздоимець, не шли его, зан же можеть соблазнитися, и взяти даръ великий, и стратить тобе много велми. Якоже чинили персове, иже пред каждого посла приносили вино и, подпоивши, приносили перед него сребро и злато и ведали, иже тайница государя его открыта. А захотел ли у них нечего, и присылали ему жонкы красныи, дабы ся открыла тайница его. И также написуй посольство посланнику своему, и вси обыходы его тамашнии, колько можешь, а слово присланных до тебе а также написуй. Отпускаючи их от себе, посади и учестуй по достоянию, и пытай, чтобы ся роспометал во всем посольстве своем. Но будет ли пременяти умыслъ оных речей своих, ведай, иже дума государя его несовершена. Не довай ему много быти у себе, дабы не ведал обыходовъ твоих. А не может ли ся стати тобе, чтобы еси борзо отпустил, но замышляй на него пиры пирити, дабы утаена тайна твоя от него. Не укладай надеи своея на слово, изменяющих слово твое, и мздоимцовъ, зане же сими изменяются умыслы твои. Александръ, остерегайся посылати правителя своего а не отдаляй его от своих очей; и зан же се искажение царъству твоему.
Александръ, досмотряй кождого слугу своего, какова пильность его до тебе, и мужность его межи братьи своей, и ревность обыхода его и з дховными людьми, и светьскими. И на сякова надейся, иже дасть живот свой за тебе. Не приими к службе своей близко и в раду свою чюжеземцовъ, ножели известных тобе, а варуйся приимати милостника неприятеля твоего, и заговариваеть за него или ведет ся обычаими земли неприятеля твоего. Александръ, не уймешь от лихих делъ слуг своих, нижели урядивши обход их питьем и ядением; и потешайся с ними <...> стрелбою и речми витязскими одинъ день в недели, абы еси виделъ, кождого году как во своем деле. А онъ будет приучен служити тобе тымъ, чим же имаешь витяжити неприятеля своего: а того жадай на них, не иного болшии. А не смотри на отчину их, но на дела их. А повышай ласкою своею к лепшим межи ими, зан же приведешь их к тому, же поидуть из далекия земли навыкати, чим бы имели налепшии послужити тобе. А варуйся зле велми платити службу их: и указатися смутен, видяще шкоду их, и призирати кождого в болезни его, и накладати на него всякими речьми лекарьскими, и делати им честь по животе их по достоянью. А се есть корень ласки твоея — прилюбити к собе слуг своих, которыи же, сие видя, и дадуть радостию каждый животъ свой за тебе; а сим притяжишь неприятеля своего. Александръ, не давай никакия зброи воином своим, нижели ховай про потребу их в своем скарбе; а осмотривай однова на неделю. И дай ея в руки верного, имеюще боловати ея. А суди судом праведным и борони их от каждыя ганбы, яко и сам себе, занеже се есть честь твоя.
О боярех его. Александръ, ведай, иже бояре — крепость земная и честь царская, и дети их прироженейшии ко службе твоей. Ими же самъ исполнишь думу твою и надеженъ еси, коли выедешь из земли своея;[731] и они — мура крепкая народу твоему. Про то давай городы твои достойнейшому от них и старейшому службе своей. А не соромоти явно и честуй кождого словом добрым и порты с плечь своих. А варуйся зело велми понижати, кого еси повышил, но ли по винам его, повышати не по заслузе его — се есть воистинну глупость и вещь та, что отгонить от царей славу их добрую. И такоже милуй дети ихъ по достоянию, и приближай и ко службе своей и болши чюжеземцов непокушеных. И оставляй каждого на очине своей и на выслужении своем, сим бо умножишь любовъ их до себе, и научить сына своего отець положити главу свою за тебе; и не восхотять иного государя над собою, нежели тебе и сына твоего, по оной велицей ласте твоей. Александръ, ведай же кождого боярина своего и печать его; а се подобаеть ти некоих вещей ради, нужных царству твоему. И досмотряй достоиньства каждого человека к службе своей, ни земли его, ни роду его. Якоже рек Ромасъ: «Буди сыном кому хочешь, коли еси мудръ. Занеже несть проку в роду без мудрости и достоиньства своего».
О витязех его. Александръ, витязи — начестнейшии во царстве и укрепителеве земли своей. А про то жь учини собе поведание налепших о съоружении их, дабы ти известно о далеком от них и о близком от них. И сим будешь беспечален, кого от них посылати и на каго наложити полкъ свой, но постави собе числом которым хочешь. Иже наменший во царех — четвертый, зан же страны света сего четыре; и перед и зад, правая и левая; по сему же восток, запод, полдне, полнощь. И всякий царь не обладаеть вечно то на четверти. А восхочешь болши — но до десяти, зан же десятма наполняются четыре оно жь: единъ, и два, и три, и четыри. А наменший царь на десяти столечниковъ, а под каждым столечникомъ десять бояръ, а под каждым боярином десять урядников, але будеть тисяча; и будеть под каждым десять головъ, а се будеть тисячь десять. А коли будешь потребенъ до тисячи, повели одному столечнику — да призоветь бояръ своих, а бояре урядниковъ своих; да изведешь волю свою вократце. И так же, будешь ли потребенъ до ста или до десятка, указуй тым, кто над тыми; да будет ти легко водити их, зан же каждый укажеть тому, кто под ним. А постави правителя над витези человека мудра, и верна, и не горда, и терпяча, и россудна, и знающа порсуны, знающа поведания витязьска, и чем даровати кождого витязя. Сим бо направи дела их, да будеть каждый иметь смыслъ, как ти послужилъ, а не довай малому великого дару, а великому малого дару. А иже честуй златом и камением драгим не иных слуг своих, толко правителя своего, а заховай их во чести земской и дворьской болши иных слугъ своих и проче правителя своего. А все, что писано чинити слузе, чини имъ и привитай их словом добрым. А который ся во чти не поведеть — карай его тайно, а не оставит ли лихого обычая — и скази его явно пред братиею его, а не оставит и — пусти его прочь. А подобаеть им, дабы тя чествовали и боялися болши иных слуг твоих. А не приступали бы к тобе близко, как приидуть пред тебе. Не умноживай говорити с ними явно, а о всем потай, а ни с жадным честником, или гостем, или з незнакомым, зане же се приведеть тя страсти царство свое, якоже сталося Тамостиосу царю[732] и иным прежним царем.
Научи их приносити прошения своя на писанных листех, а присылали бы до тебе людьми, достойными дела сего. И всякий листъ прочти его пред правителем своим и гетманом своим, будет ли о воевном деле. А будет ли годно досмотрети его и наказати на то, и ты откажи и напиши его на другой стороне того же листа, что пустил к тобе слуга твой; и весь род его будеть ти служити всим сердцем своим. А еже не годно писати, откозуй словы добрыми. И бывай веселъ с ними во зьстатии и в беседе гостиной, зан же они весели симь и честуются тым. Умножится любовъ их к тобе и к детем твоим.
Александръ, не вымыкайся в лихое место на войне и прилепися в наболших от беседы своея. И был бы полкъ твой сооружение всих полковъ людми, и нарядом, и местом лепши первого полку, и людьми искушеными, и непробегивалыми, и бывалыми в далеких землях. Про то же посылай прироженцы земли своей в далекии земли, дабы ти приносили поведание воевное, и обычаи царскии поистинне, и ведали бы вси притчи воевные. И вси потребы пеших, и конных, и стурмных, и всяких заховай во чести витязьской предреченной. А который тобе принесеть писмо неправое или о поведании земли твоей, или о поведании тебе самого — отдаль его от земли своей. Сим бо накажеши слуги свои, и искрепешь правдолюбцевъ, и обратишь грешных во спасение.
Александръ, буди не знаком всим, что у войне твоей. А буди вбран в доспех тайный; а может ли ти ся стати тобе, чтобы еси спалъ убранъ — чини ти тое. А не чини так, как чинивали цари глупыи, что указывали ся на войне. А се азъ присегаю тобе: иже николи не минеть видевшеся царю со царем, дабы не мыслилъ о соблажнении его. А се обретено Писмом в начале света, о деле Каинове со Авелем, братом своим. Зан же зависть и любовъ света сего приведеть к сему, что есть власть; по прирожению света сего подобаеть варити его. И ведай, иже война телом и душею, сложени со дву привращеных и уставляющих друг на друга. Душа же их тожде надеется каждый привитяжить, тело же их съоружение обоих полковъ, сей сопротиву сего; а коли бы не мелъ надежи взыскати, разошла бы ся та война; прок же ей, егда одолееть супостата своего. А про то жь умыслъ свой положи скрепити сердце воиновъ твоих; и слюбуй имъ, иже ты изыщешь; и кажи им, иже имаешь доводне се; и умножи им оружие, иже биеть здалека, яко ти напишю. И стал бы законоучитель твой и рек бы им твоим словом — а сам бы стоял тут же во смирении великом, — жалуючи со слезами о кривду супостата своего и обещающи им кождому ласку свою лепшии первое и кождому помнити доброту его и чистое сердце его. И слюбуй им, иже заховаешь их вечными слугами, и оболши им дару своего, и учинишь из селянина боярина, а з боярина витязя. И скажи им, иже писмо и поведание земское пишет о тых, хто покинеть государя своего на поли — ущепенъ чти и веры. А законникъ твой указывал им долже сего поучением законным, и поститися, молити Бога боязнию и з смирением, зан же сим избудуть скорби и печалий, находащих на них.
Александръ, не бийся, нижели в поли или в месте высоком. А будет ли воеватися с тыми, кто выйдеть к тобе на поле, но заставляйся щиты надежными и сторожою певною въ дни и в ночи, дабы не нашелъ враг твой внезапу да превитяжить тя. А не ставляй шатра своего нижели в месте надежном, яко бы гора и подобно место, и близко воды. И умноживай корму дорожного и дровъ, хотя ти не нужно надобе.
Александръ, приучи кони свои гласу пушечному и зверем диким, дабы ся не бояли ничого, сим бо привитяжьшь неприятеля своего. Каждый бо копейникъ твой имел пищаль у копья, дабы на сустречении и огромили кони неприятеля твоего и скрепя сердце воином твоим. Дабы были витязи твои разноличнии: иный бы стрелець, а иный копейникъ. А коли пустишь полкъ на них, то шли с ними слоны и туры,[733] иже в них стрелцы великии и пушечники; внегда будеть им страх, да окрепится сердце их с ними. И раздра войско свое числом подлуг неприятеля своего, и ставляй одесную людей воевных неотступных, и олевую — пушечников, и пищалниковъ, и стрелцовъ огненых,[734] и образовъ страшных, яко учинил есми тобе, коли еси бился со индеяны.[735] Иже слуху оного страшного ужаснулося сердце их, и замешалися кони их — а то все сосудми оными предречеными. Подобаеть же тобе, дабы еси приразил их и ведалъ сооружение оных людей и пушок оных — се будут боятися тебе, зане же коли познають на тобе, и делати дело свое с умыслом налепшим. И росмотривай народу неприятеля своего; а место, которое хворейшее, оттуль починай бити его. И поведися статком, коли расправляешь войну; а сам убранъ, а около тебе люди храбрыи и верныи. И ставляй сторожовъ бывалых во всем. А николи не видали несмо, коли которую рать биють с одного конца, дабы сердца не ужаснулося другого конца. И ставляй подсаду многую со огнем и гласы страшными, занъ же се крепость великая твоим воиномъ и страна великая войне, зан же ужасиши сердце супостата твоего. И чини сосуды страшающи конем своим, имже замешаешь кони неприятелей своих. И умножишь собе вельблудовъ про беремена путнныи и про страх коньский.
О войне. Аще же воеватся будешь с городом, учини собе пороковъ[736] много великих и накидай онъ град огню, и камения, и запаху лихого; сим же порушаешь муръ их и пременишь ветры их. И учини собе судно рушати муръ; а стреляти <...> стрелами, мажючи ядом; поставъ лук коловоротный на них,[737] зан же сим ужасають сердце будущих во твержах великих. А в ночи преступ тых, которыи не умеють битися, и всех грецовъ своих докучати им и мешати сонъ их. А остерегайся всякиа притча ночныя, а не ставляй гетманом и спичником[738] мяккосердых. А можешь — чинити вся где твоя хитростьми, зан же корень поведеный воевного хитрования. И положи битву конець всимъ делом, яко индеяне хитры, а не злосердыи туркове, сердыи и глупыи. А про то же достойно воеватися с каждыми людьми, как ся годит с ними. А не отпускай малой речи одновъ будеть велика, але розмысль о ней преже прихода ей до тебе.
Числа имений.[739] Ведай, Александръ, иже тая тайница, иже ти есмь казывал, коли еси раживался противъ неприятеля своего и коли еси посылалъ некоторого слугу своего. И се есть тайница Божья, еюже помиловалъ нас; азъ же искусих его, обретох помочь его и бых корыстенъ в нем. А ты дапытывался его на мне, я таивал его на мне от тебе а указывал есми тобе помочь его. А ныне открываю ти ея над тым, абы еси никого не вчил; но не выходи сам противъ неприятеля своего, не ведавъ числом, иже одолеешь его. А не будет ли число твое, яко их, и ты пошли слугу своего, счетьшы имя его, дабы число его вышши неприятеля твоего. Но первого чти имя свое а мечи по довати, а что ся останеть от имении твоего или сама девять — ховай его. И тако же сочти имя супостата своего и мечи по девяти, по девяти, и останок храни, дондеже досмотришь у «вратех», еже ти напишю, числом. А коли обретешь, вери мне, иже истинно есть помочью Божиею.
Александръ, ведай, иже мудрость сяя нужная царю болшии, нижели иному человеку. Зан же ему человекъ якоже посудия каждое <...> мастеру своему; а не будет ли мастеръ знати посудия своего велми гораздо, и не зведеть дела своего достаточного. И тако же ведаешь, иже прирожение мудро есть, непразднодействяно, но действо его со многим добром и с малымь лихом. А про то же неверность нашу чинило нам, посли то всим многим человеком, иже ходять, а лица их закрыты. Аще коли рознимся портьми, Александръ, обрести истинну легко есть страною возможною и достойно, и тяжко есть страною невозможною и недостойно. А ближний разумному тишится разумом, он же есть благодать Божия и знамение милосердия его над ними. А про то же ведай, иже мати детяти аки горнець вариву. Слианиа же пременяються по рожеству,[740] прирожения же применяются по замесу.
О белости. Белость же безмерная со очима зекрыма и быстрыми без меры — сказание безтужьство, прельщению, и прелюбодеяния, и легоглавия; а зри на люди немецькия,[741] имущи сотворения сякая, коль дурны и безстужы. А про то же стережися всякого, имущи око зекро, а сам презлишь белъ. А будет ли еще к сему еще широкочел, и скудобород, и влас главы его густъ, стережися его, яко скорпеевъ индейскых, иже забивают позрением своим.
И та же есть въ очию знамение — можешь не омылитися ими и уведаешь доброволие и гнев каждого человека, смотрячи на очи его. А нагоршии очи, что походило на зекрость ферзину. А еже очи его велики и вылезли — сей есть ревнивъ, и ленивъ, и бестуж, и неверенъ; а будет ли еще сини — онъ будеть еще напущый; а не можеть быти, чтобы око его не было зло. А еже очи его середнии, и мало глубоки, и сурмисты[742] или черныи — се есть расторопотный и разумный, друголюбовый. А будет ли яко осокою прорезаны — се есть прелестникъ. А будет ли подобни к очима животным, и станут яко бы стрелы, и мало подвизаются, и мало зрачнии — сей есть глупъ и грубого прирожения. А хто двизает зраком чисто своим — се есть фалчивый и хитрый тать; а будут ли к сему фворы — но се есть крепокъ и не щадить живота своего. А будет ли около ей тычки — сей есть потаенъ и ведаеть много. Александръ, коли увидишь человека, что смотрить на тебе много, а коли поглянешь на него, зазрится, и зардится, и засоромится, будеть яко бы веселъ, и навертятся ему очию слезы — ведай, яко боится тебе. Над всим будет ли во очию его знамение добра предреченная, а посмотришь на него, и онъ на тебе бестыдно и без боязни — сесь держить тя за мало и ревнуеть тобе, — не верь ему. Александръ, стережися недородковъ, яко же стережишися неприятеля своего.
О власех. Власы грубые — указание на крепость мозгову, сердечную. И влас мяккый указуеть мягко сердцо, и стюдень мозгову, и малоумие. И множество влас на плечех и на шии указуеть на скотство и глупостенъ; а также мнози власы на сердцы и на чреве указуеть прирожение скотьское и малолюбие до правды, а многолюбие до кривды. Смядость преизлишняя — указъ на глупость и многий гневъ скорый; власы же и смядыи — указ на разум и правдолюбие, межи сими двема.
О бровех. Аще влас их густъ — указъ их на леность и грубое говорение. А коли будеть бровъ уподоблятися белости и тонка — се указуеть на гордость. Бров же померная и черна — се есть ростропотенъ и разуменъ.
О ноздрех. Ноздри же тонъкии — указъ на мягкосердие. Долгии же близу устъ — указъ на кротость сердечну. Долгии же простыи — указъ на нещажение. Надутьеи же — указъ на гнев и упрямство. Толстыи же посередине — а право сей указ есть на поставность и неисправедливость. А налепшии — ино что не испрямо долгьи толстиною середнею — и доброуменъ.
О челе. Чело гладкое, не видети жилъ его — указъ на сваръ и клопотание. Чело же середнейшое шириною и выпукнением, и жилы его знати — се есть верный, и друголюбивый, и растропотный, и остроумный.
О устех. Уста широкая — указь на крепость сердечную и много ядения. Губы же толстыя — указь на гнев и глупость. Среднии же, черлены велми — указъ на правосердие.
Зубы же выпуклы и частыи — указ на твердость, и хитрование, и неверность. Зубы же правыи и редкии — указъ на разум и верность.
О лице. Лицо много мясом надутыи челюсти — сей есть глупъ, грубого прирожения. Лицо же худое, желтое — сей есть злый и прелесник, недоброхотен. Долголикий же человекъ — безъстужий. И выпуклыи же голубцы и надутыи жилы — сей есть гневлив.
О ушию. Ухо великое — сей есть грубно тяжекъ мыслию. Ухо малое — глупъ и чюжелюбець.
О гласе. Глас толъстъ — се есть крепкосердый. Говоръ же померный, борзостию и толстиною, — сей есть разуменъ. Говоръ же борзый, а наипущее — коли еще тонок к тому — сей есть безъстужь и дуренъ. Глас же грубый и толстый — се есть гневливъ и злонравенъ. Глас же смутный и гидкый — сей есть ревникъ и хитрован. Глас же гладкий — се есть легкоуменъ и гордъ; вертький — сей есть поставный и збойливъ. Хто же ростропотенъ в седении своем, и слово его сполно, подвизаеть рукою своею, говорячи, в час подобный — сей есть полонъ в разуме своемь и веренъ в делех своих.
О шии. Шия долгая и тонка — сей есть легоглавый и мягкосердый; а будет ли к сему и глава мала — сей есть напущий. Толстая шия — знамя ожирно или опоево и неглубокоумного.
О чреве и о персех. Чрево велико — се есть глупость, ожиря, мягкосердый. Тонкое же чрево и тесныи груди — указъ на добрый розум и добрую раду.
О плечех и хребте. Широкии плеча и широкий хребет указують крепость сердечную и легкоумие. Хребет нахилый и грубый указуеть на злонравие, прямый и хороший — знамя добро есть. Выпукнении верху плечное указует злосердие и злопомнение.
Мышки долгия, ажилъ досягнеть дланию до колена, указуеть на щедрость, и учтивость, и добродушие; короткии же — се есть любитель сваръ и мягкосердъ.
Длань долгая с палцими долгими — указъ на чистое мастеръство рукоделное и смышлениа царская.
Стегна и голении много мясо стегонное — указъ на худосильство и слабость. Толстина же голенная и лыточная знаменуеть на твердость ножную и силу животную.
Нога грубая мясом указуеть глуповъство и кривдолюбие, малая же и мягкая — указъ на збродню.
Тонкая же и малая пета — указъ на злосердие, толстая пета — указ крепкосердие. Ступни широкии и тихии — се есть полонъ делы, словы своими, обзирается на последняя и мягкосердъ.
Образ же доброго прироженья. Тело его мягко и сыровьствяно, среднее межи тонким и толстым, межи долгим и коротким; бел с румяностию или смядостию; тонок лицом; власы середнии межи голыми и мохнатыми, русовлас; ровенъ главою в количевъстве, ровенъ шиею, тонокъ плечима, не грубъ мясом по животу и стегнах; глас его чистъ, не сипав, межи толстым и тонким; длани его прямы, палцы его долгы, погнулися на тонкость; слова его малы, а много вяжють; а мало смеется, в час потребный; и прирожение его склонено в кручину черную и черленую;[743] и посмотръ его весел; и не старуеть над тобою вещми неподобными ему. Сей воистинну наразумнейший, что сотворил Богъ. Сякого или близка к сему ищи, да будешь поспешенъ. Якоже ведаешь, иже государь болши ему потребенъ до людей, нижели людем до него. И про то да разумей знаменъ сих предреченых и углуби разумъ свой приподобный и полный во мудрость сию, да будеши беспечаленъ в делехъ своих помощиею Божиею.
ПЕРЕВОД
Сказал Патрикий-переводчик: «Господь да направит тебя, царь благоверный и укрепит тебя, чтобы ты хранил закон и оберегал народ и сказанное в главах этих! Вот раб твой приступил к выполнению приказания твоего о переписи книге этой, называемой “Тайная тайных”, составленной философом великим и преподобным Аристотелем для ученика своего — великого царя Александра, сына Нектанава, прозванного Рогатым». Аристотель из-за старости своей не мог сопровождать его в войнах. И царь Александр поставил его правителем из-за его правомудрия и премудрости божественной, за что философа причисляют к пророкам, хотя он не был послан Богом и не был законодателем. Найдено в книгах эллинских, что Господь сказал ему: «Ты скорее можешь быть назван ангелом, чем назваться только умудренным в премудростях бесчисленных». И разнятся сообщения о смерти его: иные говорят, что он вознесся, подобно Илье, на колесницах, другие же говорят, что он умер, как и все смертные. Он научил мудрости своей Александра, который владел всей вселенной, пройдя ее вдоль и поперек; и стали повиноваться ему все арабы и фряги.
Александр же следовал заповеди своего учителя и о неизвестных вещах спрашивал в послании своем: «Знай, учитель преподобный и правитель верный, что я завоевал землю Персидскую и нашел там очень мудрых людей, но они властвуют над государем своим. А я боюсь их из-за своего царства. И приходит мне мысль убить всех, и спрашиваю совета твоего об этом».
Он же ответил так: «Александр, хотя и приходит тебе мысль их всех убить и ты можешь это совершить для блага царства, но ты не можешь уничтожить землю их или переменить ветер их и воду их. Лучше царствуй над ними, делая им добро, так как согласная с законом доброта укрепит царство, а жестокость повредит этому. Ибо не есть настоящее приобретение — купить тело человека, и поэтому убегают рабы и рабыни; но настоящее приобретение — купить душу, потому что за ней идет тело. Лучше тебе купить добротой своей свободных и на веки вечные, чем купить невольников за серебро свое и не навечно. Знай, Александр: то, о чем народ сможет говорить, он сможет и совершить. Поэтому постарайся пресечь разговоры, чтобы предупредить поступки». И благодаря наставлению этому обратились персы к повиновению Александру.
Сказал Патрикий: «Не оставил я ни одного храма философского, не проверив его, и ни одного фарисея, не поговорив с ним о неизвестных мне вещах. После этого я пришел к храму Солнца, построенному великим Ромасом, а в нем нашел фарисея мудрого и превзошел его мудростью, так что он дал мне читать книги храма этого. И там я нашел книгу ту, написанную золотом. И я приступил к переводу ее с языка греческого на арабский из-за любви к государю своему».
Сказал Аристотель: «Посмотрел я письмо этого честного, и любимого, и мудрого царя, Александра справедливого. Господь в милосердии своем пусть направит тебя к истине, да избавит он тебя от греха плотского, благодаря чему ты достигнешь совершенства душевного и телесного. Ты пишешь мне вначале, сожалея очень о разлуке нашей, что нет меня рядом с тобой, и просишь меня тебе написать по порядку, чтобы было во всех делах твоих как бы равновесие и мера, чтобы это было тебе вместо меня. Но думаю, ты понимаешь, что я не подле тебя не потому, что я тебя не люблю, но потому, что не могу из-за своей старости. Я знаю — то, что ты хочешь, не могут вместить живые, а тем более мертвые. Но я обязан только исполнить просьбу твою по достоинству, чтобы ты не просил меня больше об этом. Так как дал тебе Бог мудрость и наделил тебя духом рассудительным и храбрым, внимательно присмотрись к наставлению моему, чтобы достичь осуществления желаний своих. Поистине мы указали на тайны, приоткрыв печати, притчами, чтобы осталась недоступна книга наша эта, оказавшись в руках недостойных, чтобы они не узнали того, чего им Бог не судил знать. А я бы тогда нарушил запрещение того, кто мне это открыл. Поэтому я и с тебя беру клятву, как и меня заставили поклясться в том, что я сохраню секрет. А кто, узнав эту вещь тайную, откроет ее недостойным, тот будет лишен этого света и будущего. Господь всесильный, сохрани нас от этого, аминь.
После этого напоминаю тебе прежде всего то, чему я некогда тебя учил, что не обойтись ни одному царю без двух вещей: из них первая — кротость душевная, и не достаточно ему одной, но нужны обе. Потому что, зная эти вещи, противостоит государь рабу, а если он изменит им, то пересилит раб государя. Но скажу тебе, как тебе обеих вещей достичь. Так вот, к достижению их ведут два пути: первый — внутренний, второй — внешний. Внешний же — богатство, которое помогает телу человеческому привязать душу к себе, также благодаря богатству подчиняется тебе народ, видя справедливость и милосердие по отношению к себе. Внутренний же — в том, чтобы расточать милости и почести каждому мудрому и благородному, которого Господь отметил милосердием своим, открывая им тайны свои. Если не будешь любезен им, следуя написанному, значит, не будешь любезен ничем другим. А потому даю тебе тайну эту, которая сначала кажется как будто вымышленным наставлением, а суть ее — утверждение царское. Господи, помоги внукам твоим почитать премудрость и превозносить мудрых, аминь».
1. Из чего состоит поведение царское.
2. Каким образом ему вести себя перед народом, чтобы возложили надежду свою на него, прославляя жизнь его.
3. Каким образом руководить ему благородными людьми.
4. Какими способами учить ему правителя государства своего, а с его помощью всех своих урядников.
5. Об отправляющихся в путь, о необходимых им вещах, и о послах его, и как они должны вести себя во время посольства.
6. Об управлении воинами и гетманами.
7. О деле военном знать, что в это время необходимо: и как расставлять полки, и как обороняться, и о времени, подходящем для этого, и о времени, подходящем для выступления, с кем биться и с кем не биться, и о науке физиогномике, и какую следует вести жизнь, чтобы сохранить здоровье.
8. О камнях, и зельях, и животных, которые необходимы царю и без которых он не достигнет ничего хорошего, не сохранит здоровья своего, и не усидит на троне своем. И эта глава последняя, как бы завершающая наставление для царя.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. СОСТОИТ ИЗ ЧЕТЫРЕХ ВОРОТ: 1. О ЩЕДРОСТИ; 2. О ХРАБРОСТИ; 3. О МИЛОСЕРДИИ; 4. О ДОБРЕ И ЗЛЕ
Ворота 1-е. Царь щедр к себе и людям; или скуп к себе и людям; царь щедр к себе, а скуп к людям; или скуп к себе, а щедр к людям. Говорят и римляне: «Не стыдно царю быть скупым к себе, а щедрым к людям». Говорят и персы: «Царь, который щедр к себе и людям, тот выполняет призвание свое», и с этим соглашаются все. А когда царь щедр к себе, а скуп к людям — это стыд и вред царству. А о четвертом случае не спрашивай: ибо подобает нам и нехотя следовать этому. Но сначала нужно сказать, что такое щедрость.
Александр, знай, что скупой не может быть добрым человеком и соблюдающим законы, так же как расточительный не может сохранить навсегда свою честь. Во всяком деле середины нужно придерживаться, обе крайности пагубны; и во всех царских делах следует соблюдать умеренность, а иначе царство не сможет процветать. Определить щедрость трудно, а скупость легко. Щедрость истинная в том, чтобы давать вовремя необходимое, и достойному, и в меру возможностей, иначе же щедрость переходит границы. Расточитель подобен тому, кто льет воду соленую в море или помогает врагу своему против себя самого. Щедрый тот, кто расторопен во всех делах своих, а не тот, который богатство царское теряет, раздавая его, не думая о будущем своем. А скупость вообще слава недобрая, не достойная государя. Если знает это за собой царь какой-нибудь, лучше пусть поручит царство свое какому-нибудь слуге своему надежному, а сам занимается венцом и престолом.
Александр, говорю тебе, что всякий царь, который раздает не в меру своих возможностей, разрушает свое царство. А кто налагает на свое царство бремя непосильное, тот погубит его и погибнет сам. Ибо основа щедрости — не покушаться на чужое. Так, я видел слово великого Ромаса, который сказал: «Совершенства достиг царь, и закон его, и добродетель его, если он не посягает на чужое».
Александр, знай, что оскудело царство великое и старое только потому, что цари много давали, а мало вкладывали в казну, и они посягнули на народное добро, и народ сокрушил их — так погибло царство навсегда. Это естественное правило — имение поддерживает душу живую. Оно как бы часть ее, а целое состоит из частей своих. Истинная щедрость также в том, чтобы отказываться от желаний непотребных, и не допытываться тайн из тщеславия, и не требовать назад с оружием того, что кому-либо дал. Полностью следует преподобного выслушать поучение, воздать честь и поддержать честного, и сидеть со смирением, и не обращать внимания на желания неразумного.
Александр, много часов наставлял я тебя; впитай слова эти в душу свою, и тогда не будешь знать печали. Даже если бы я тебе сказал только это, ты бы уже достаточно знал из этого о вещах мирских и духовных. Знай, что ум — верх всякого понимания, с его помощью спасется душа и познается тайна, и ты удалишь врагов мирских и духовных, а приблизишь заслуживающих любви. Ум — корень похвальных вещей и твердое основание для всего желаемого. А начало его в стремлении к славе. Тот, кто стремится к ней по-настоящему, — тот блажен, а кто в последнюю очередь, — тот Богу противен. Ибо слава трудами достигается. К власти следует стремиться не ради нее самой, но ради славы; и поэтому вершина власти ума — слава. И власть рождает любовь к славе. А если цари будут искать славу в последнюю очередь, то родится зависть, а зависть рождает ложь, а ложь рождает заблуждение, оно же клевету. А это породит ненависть, а ненависть породит несправедливость, а она породит насилие, а насилие породит вражду, а та породит распри, а распри породят войну, а война нарушит закон и опустошит вселенную. Так изменится природа, и родится злой хаос с гибелью всего доброго в результате поступков наших. Если же пересилит разум страсть к распрям, то родится из него верность, а та породит покорность, а из нее родится боязнь, а из боязни справедливость, а вот из нее единство, а оно породит честь, а честь породит привязанность, а привязанность породит готовность отдать жизнь за других, а этим усиливается царство и закон, и приумножатся сокровища истинные. Так становится ясным, что искать власти по-настоящему достойно похвалы и благословения.
Александр, весьма остерегайся дать животным страстям одержать верх над царской властью, чтобы не дать превосходство тленному над вечным, следуя тому, что тебе хочется, — ведь это величайший грех.
ГЛАВА ВТОРАЯ. О ТОМ, КАК ВЕСТИ СЕБЯ ЦАРЮ, КАКИМ ОБРАЗОМ ВЕСТИ СЕБЯ ЕМУ ПЕРЕД НАРОДОМ И СЛУГАМИ И КАК ВЫДЕЛИТЬСЯ ЕМУ СРЕДИ НИХ. ИБО, КОГДА ОН БУДЕТ ЗНАТЬ НАУКУ ОСОБЕННУЮ И ЕЕ СМЫСЛ ПРЕМУДРЫЙ, ЛЮДИ СТАНУТ ПОВИНОВАТЬСЯ ЕМУ И ВОЗЛОЖАТ НАДЕЖДУ СВОЮ НА НЕГО
Александр, всякий царь, который подчиняет царство свое истине закона своего, достоин царствовать; а тот, который подчиняет закон царству, убьет закон. Я скажу тебе, как сказали преподобные, наследниками которых мы являемся, что народ ропщет на Бога, не зная меры делам своим, — а Бог в чем виновен? — потому что люди из-за поведения высокомерного преступают путь, указанный их планетой. А потому скажу, чтобы ты имел меру и твердость в делах своих и чтил бы все положения закона своего. И не пренебрегай никаким словом закона, чтобы видел весь народ твое повиновение закону. Все законы ты должен соблюдать усердно, потому что если люди увидят, что требования твои не соответствуют делам твоим, то не похвалят жития твоего. А поэтому не нарушай ни одного из положений закона, даже если бы ты получил благодаря этому прибыль большую. Так ты будешь любезен Богу и слугам твоим.
Александр, знай, что ты достигнешь только величия, возвышая учителей закона и судей. Будь честен в смирении, не проявляй гордости и будь терпим, рассматривай все, предвидя будущее, и будь милосердным. И не давай выхода гневу своему, не посоветовавшись с боярами своими, так как иначе одолеет тебя желание твое, и пересилит оно разум твой. А отыскав решение правильное, действуй без промедления. Не будь высокомерен и не оскорбляй людей. Носи одежды, на которые приятно смотреть, ибо так ты души человеческие к себе привлечешь и будешь знаменит в людях. Также подобает, чтобы речь твоя была ясная и спокойная, а голос был бы сильный, так как сила голоса устрашает народы и вызывает у них боязнь. Поэтому следует тебе редко говорить тем голосом сильным, только по великой необходимости, чтобы связывал с твоим голосом народ надежды свои.
Также следует тебе редко общаться со всеми слугами, на равных разговаривая и шутя с ними, чтобы ты не казался доступным в их глазах, а особенно не годится общаться с чернью. Как говорят индийцы: «Когда показывается царь народу запросто, он умаляет честь свою и лишается почтения к делам своим». А поэтому следует царю показываться перед народом только изредка, в военное время или с войсками <...> да во время праздника великого раз в год. А тогда он должен появиться перед народом всем, и следует, чтобы встал перед людьми какой-нибудь глашатай из приближенных его, знающий закон и науку, и сказал бы им, что государь его так говорит: «Благодарю Бога, что вы обратились к моему повиновению. И я обещаю вам также отдать за вас жизнь свою и владения отца своего. А прошу вас взамен, чтобы вы были покорны закону, и были правдивы, и уклонялись от лести. А если вы чего-нибудь сами не можете сделать, скажите мне, и я помогу в меру сил своих. А если вам кажется, что я наложил на вас тяжелое бремя, скажите мне: я буду рад облегчить его. Ибо я не хочу вашей службы с плачем, но с радостью, потому что я должен возвышать делающих добро и убивать злодеев, ведь поэтому я называюсь слугой Божьим и его меченосцем. А кому кажется, что он провинился передо мною, пусть покается сразу же, и я приму его по-прежнему; и старейшего просьбу исполню. Хочу я разделять с вами зло и добро в равной мере». Благодаря этому возрадуются люди, и расскажут женам и детям своим об этом, и воспитают в младенцах своих любовь к тебе. Благодаря этому люди положат головы свои за тебя и останутся верными государю своему, тебе и детям твоим, помня о любви той.
Александр, не изменяй обычаев земли, а особенно своих привычек, из-за людской молвы. Усердно думай о том, как облегчить всякие налоги и пошлины приезжающим к тебе купцам, потому что если ты воздержишься от незаконных поборов, то достигнешь увеличения законных, если богатство царское будешь раздавать народу своей земли, а не притеснять его. И даже если твои сокровищницы будут наполнены золотом, а ты не будешь иметь доброй славы у народа, то все это ничего не значит. А благодаря славе доброй ты наполнишь землю свою товарами из всех земель, так как все купцы вещи дорогие из своих земель повезут в твою, и приобретет народ все необходимое себе. И благодаря этому будут люди тебе покорны, и чужестранцы захотят, чтобы ты правил ими, потому что они холопы справедливости. Так ты победишь всех неприятелей своих. Как сказал мудрец царю своему: «Если бы наш Бог произвел для нас из земли все необходимое нам, но не обратил сердца своего к нам, этим он указал бы нам, что он произвел все это из земли не для нас, но для скота». Поэтому ожидай малого от того, что кажется на первый взгляд великим, и ты достигнешь многого в умозрении от кажущегося малым на первый взгляд. Будь внимателен и милостив к тем, кто привязан к тебе, и не поддавайся привычкам звериным или волчьим — захватывать все, что найдешь, искать то, чего не потерял. Тот воистину не имеет милосердия, кто требует от того, от кого может взять. Будь милосерден, чтобы не потерять добрую славу свою. Не позволяй овладевать собой влечениям к еде, и питью, и разврату, и ко сну. Ибо разврат — это свинство, а лень лишает славы в этом свете и в будущем. Ибо животные страсти губят душу, и вредят плоти, и сокращают дни жизни, и позволяют женщинам властвовать над человеком.
Александр, не удаляйся от хороших друзей своих, лучших столечников своих. Должно тебе веселиться с ними за едой и питьем, но не чаще, чем три или четыре раза в год. А также следует тебе воздавать честь каждому сообразно с его заслугами, и сажать каждого по достоинству, и ставить каждого в войске по достоинству, и помогать им, и хвалить их по достоинству в лицо и заочно, и мирить их, насколько можно; и благодаря этому они положат за тебя свои головы, и ты победишь неприятелей своих. Дари им одежды по достоинству, а если со своего плеча — это будет для них дар лучший и очевиднейшее проявление милости. И раздавай серебро, одинаково наделяя всех.
Должно царю сдерживать шутки и смех, так как с умножением смеха уменьшается страх перед царем, а уважение к царю соответствует страху перед ним. Следует также, чтобы были сдержаны все, сидящие за столом его. А если он увидит кого-нибудь из них, кто не соблюдает почтение, должно того наказать. А если он будет из близких к царю, следует удалить его от стола царского, пока не пройдет легкомыслие его. А если будет делать это нарочно, не проявляя почтения к царю и застолью его, следует, наказав его, изгнать в далекое изгнание. А если это будет витязь или воин выдающийся, он достоин смерти. Как говорят арабы: «Разница между царем, который сам царствует над людьми, и тем, над которым царствуют люди, — только в его строгости или слабости». Также у Сакулевкуса есть глава об этом: «Лучший царь подобен орлу, а около него одна падаль, а худший царь подобен падали, а около него орлы».
Александр, люди начинают повиноваться царю только вследствие четырех вещей: первая — если он соблюдает закон; вторая — из-за любви твоей к ним; третья — из-за нужды; четвертая — из страха. Удалив неправду их, ты утвердишь среди них все четыре названные вещи. Если народ посмеет говорить о тебе плохо, он посмеет и совершить это; потому не давай говорить о себе плохо, чтобы не дать и совершить то. Не пресечешь дела их, иначе как пресекши их слова. Знай, что внушение страха разумное следует за справедливостью. Как говорят фарисеи арабские: «Лучше царю одеть души слуг своих в страх, чем их тела в оковы», так как благодаря этому царь овладеет неприятелями своими. Ибо царь подобен дождю, который посылает Бог для жизни всего земного, но который также сокрушает корабли и разрушает здания, за ним следуют молнии, гром; и он затопляет жилища, и губит людей и животных, и разыграется буря на море, и много принесет несчастий людям. Но никогда не перестанут люди просить у Бога дождя, благодаря которому умножается все растущее для потребностей их и скота их. И они хвалят Бога за это милосердие его, невзирая на те несчастья, которые случились с ними.
Соотношение зла и добра разделяется на четыре рода: первый — добро совершенное; второй — зло совершенное; третий — мало зла и много добра; четвертый — мало добра много зла. Из них первый — не кто иной, как Бог; второй — и не сотворено, и нет его; третий — добро его; четвертый — зло. Поэтому делай так дело свое, чтобы в нем было мало зла, а много добра.
Александр, блюди нищих города своего и одаривай их в тяжелый для них час, и они будут в тяжелый для тебя час твоей опорой. Так ты сохранишь закон свой и укрепишь царство свое. Александр, увеличивай запасы зерна по числу людей своих в каждом городе. Помогут ли им стена каменная и оружие железное, если не будет у них пропитания? И распредели башни и стену по числу народа у бояр своих, и всегда укрепляй города свои, как будто они в осаде. Если и наступит голодное время, укреплено будет царство твое.
Вторник. Александр, будь осторожен в речах своих; не должно тебе говорить ни о ком ничего плохого, кроме как в присутствии того, честности которого ты доверяешь. И выказывай каждому смиренному мир и милость свою, и возвышай тех, которые любят правду. Ибо благодаря этому откажутся от своих замыслов нечестивые злодеи, предвидя месть твою, и будут знать, что ты следишь за поступками их.
Александр, в первую очередь говорю тебе и многократно учил тебя тому, что, если только ты будешь следовать правилам, ты достигнешь цели своей. Потому избегай проливать кровь, ибо это наказание, находящееся во власти Господа, знающего тайное, а ты будешь делать, лишь насколько видит глаз твой. Поэтому остерегайся этого весьма. Сказал Ромас великий: «Если сотворенный Богом убьет другого, как он, по образу своему и подобию, возопят ангелы высшие пред Богом и скажут: “Раб твой такой-то и такой-то призывает тебя”. Если он был убит, так как сам пролил кровь других, отвечает им Бог: “Ты раба убил, а потом сам убит”. Если он был убит вследствие зависти человеческой или намерения дурного, отвечает им Господь: “Клянусь престолом моим, что не оставлю без отмщения крови раба моего”. И не перестанут ангелы взывать к нему каждый раз во время молитвы, пока не отомстится кровь того. Так что если он умрет внезапно, знай, что это в наказание за его проступок». Александр, достаточно тебе знать, что тяжелее всех наказаний — продолжительная служба в невольниках твоих. И обдумывай сказанное в книге этой и об управлении земли своей — все это есть в книгах, написанных об этом; и найдешь правила для дел своих.
Александр, о землевладельцах своих узнавай, кто чем владеет и чем тебе служит; так ты узнаешь их преданность тебе и чем каждый перед тобой расплачивается. Ибо если ты обложишь малоимущих многими налогами — это царству твоему повредит. Поэтому следует знакомиться государям святым с владениями своими, чтобы они знали, какими им обложить налогами волости своей земли.
Александр, ты не принесешь никакого добра себе и земле своей, не имея изображения ее со всеми ее реками, и полями, и болотами, не зная вдоль и поперек размеры ее. Также каждому властителю своему, давая ему волость, дай ему также изображение ее и перепись людей этой волости, чтобы он вернул тебе все целым, как и взял. Если он что-либо испортил — пусть восполнит сам и, все приговоры свои перечислив, пусть положит перед тобой. Если он будет во всем прав, посади его на другой год; если же он навредил тебе, восполни нанесенный тебе урон. Так ты возбудишь любовь к себе во всех, любящих правду, и наполнишь землю свою людьми и товаром.
Александр, веди себя с самым малым врагом своим, как с самым большим. Пусть не будет малым в глазах твоих ни один человек, так как бывает иногда, что болезнь малая становится великой, так что трудно излечить ее. Александр, остерегайся нарушить клятву свою и изменить договору своему, ибо только тогда будешь ты называться благоверным и следующим закону. И ты не должен относиться к этому легкомысленно. Не простирай десницы своей, чтобы заключить соглашение, пока не выяснишь достаточно, чем кончится дело то. Александр, ты знаешь, что справа и слева от тебя одушевленные твари, и все, что ты сделаешь и скажешь, узнает Творец твой. Александр, если кто-нибудь будет принуждать тебя нарушить клятву, не поддавайся ему; хотя бы ты получил за это много добра тайного — не стоит оно ничуть ненарушенного слова. Клянусь тебе живым Богом, что ждало возмездие Неневию только из-за нарушения клятвы. Александр, не бойся дел минувших, или кровавых, или жестоких, потому что это свойственно женщинам и легкомысленным людям. Но проявляй к ним милость свою и встречай их с лицом приветливым — так улучшатся дела твои, изгладятся в памяти злодеяния твои.
Александр, не говори «да» о том, о чем ты раньше говорил «нет», и не говори «нет», о чем ты говорил «да», если не понуждает тебя к этому необходимость великая. Поэтому совершай дела свои осмотрительно, спрашивай совета у достойных людей, и тогда ты не будешь знать печали в славе своей, во владениях своих. Потому что человеческое изречение гласит: если ты непостоянен в словах, значит, непостоянен и в жизни — а результат этого ты знаешь. Александр, не доверяй женщинам в постели своей, только лишь проверенной и преданной твоей жизни. <...> Ибо ты есть Божий дар народу, и пастырь их плоти, и их защита в миру. Остерегайся отравы смертельной, ибо так погибли некоторые из прежних царей. И не доверяй одному человеку лечить себя, так как одного человека можно легко подговорить, и он повредит твоему здоровью. А если можно сделать так, чтобы лечили тебя десять человек, — это самое лучшее. И принимай лекарство, только собрав вместе всех врачей. И тебе должно принимать его, только зная особенности своей натуры и особенности того зелья, которое собираешься принимать, и состав этого зелья, и значение его. Помнишь о царе индийском, когда он послал тебе подарок великий <...> — девушку красивую, накормленную ядом смертельным, так что превратилось тело ее как бы в тело скорпиона. Если бы я не узнал ее и не остерег тебя (потому что я видел ее у мудреца той земли и знал обычаи их), то она уморила бы тебя, как только бы ты ее обнял.
Александр, сохраняй душу свою чистой, ангельской, так как она как благодать дана тебе Творцом твоим по милосердию его. Не будь в числе тех глупцов, которые верят на словах и поэтому считают себя правоверными; ты будешь отличен от них, только если будешь с мудрыми, беседуя с ними. Александр, если это возможно, тебе не следует ни вставать, ни садиться, ни есть, ни пить и не начинать никакого дела; но только сообразуясь со звездами, следует тебе это делать. Потому что не создал Бог ничего впустую. Благодаря этому научился преподобный Платон соединять цвет с цветом, облачаться в них и во всякие образы. Не возражай на слова глупых людей, которые считают, что премудрости звездной невозможно научиться. Они говорят также, что знание премудрости этой с самого начала было следствием пророчества Бога. Также не верь, что премудрость эта доступна всякому, кто к ней стремится. Я скажу тебе, что о премудрости этой следует знать. Хотя человек не спасется от воздействия сияния звезд, зная движение их, — как он спасется от холода, зная движение солнца, и приготовит себе дрова и одежды зимние, а для лета приготовит легкие вещи и прохладные жилища — точно так же, если люди узнают, что с ними будет, заранее, они смогут помочь себе, помолившись Богу; они покаются постом и молитвой, и Бог смилуется над ними.
Александр, воздавай честь правителю своему более, чем себе, и советуйся с ним о малом деле и о большом, и сажай его возле себя, так как он является украшением твоим перед всеми, и в радость тебе, если ты находишься в его обществе. Он же будет покрывать проступки твои и говорить добро о тебе. Посмотри на игру в шахматы и взаимоотношения ферзя с пешками, когда они встречаются с ним и расстаются с ним. И это сравнение показывает вот что: не верь, чтобы могло царство существовать без правителя, так как это ложь. А о личности правителя твоего будет тебе написано в главе четвертой.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. О ЛИЦЕ И О СПРАВЕДЛИВОСТИ ДЕЛ
Александр, знай, что справедливость — свойство, замечательнейшее из свойств Божьих. И кому из рабов своих Бог дал царство, и кого он поставил править людьми и деньгами их и всеми делами их, — тот для них как наместник Божий и правитель царства его; и поэтому будь подобен ему во всех делах своих духовных и мирских и будешь в них близок Богу. И если будешь милостиво относиться к людям, будешь в милости у Бога и правителем царства его. Поэтому будь подобен ему, который милостив и милосерден. А славы у него и имен больше, чем человек может перечислить.
Александр, противостоит справедливости обман, а правде ложь; правдой держится справедливость, и суть их едина. Правдой утвердились небеса над землей, и по правде послал Бог пророков честных, и правда — это образа ума, который Бог дал возлюбленным своим; правдой утешаются те, кто в беде, и приближаются те, кто удалены, а от всякой лжи гибнут народы, правдой же защищаются цари от всякой измены, и она является прибежищем для них навеки. Поэтому сказали индийцы: «Справедливость царская важнее народу, чем погода хорошая». И еще они сказали: «Царь справедливый ценнее для земли своей дождя своевременного». Была найдена надпись на камне на языке эллинском: «Царь и справедливость — братья, невозможно одному без другого». Разные народы отличны друг от друга, и правда их соответствует их особенностям. А для того, чтобы правда была общей, каждому народу следует иметь правильные весы, и измерения, и хороший товар — не фальшивый, и справедливый суд. Избранные же, сверх того, хотят вселить правоверие в душу свою наукой и отказом от занятий мирских. А поэтому я хочу тебе нарисовать два круга — один мирской, а другой духовный, так что мирской начнется миром, а духовный душой. Каждый из них состоит из восьми частей, и этими частями я тебе покажу все пути достижения их. Если бы я тебе нарисовал только эти два круга, ты бы достаточно знал об этом, так как невозможно царю узнать мирские вещи, не узнав духовные, — только в беседе с мудрым он может достичь этого. А без этого не поможет ему даже его планета. И все, о чем сказано в книге этой пространно, — заключено вкратце в кругах этих, аминь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. О ПРАВИТЕЛЕ, И О ПИСАРЕ, И О ПЕЧАТНИКЕ, И О ГРАДОНАЧАЛЬНИКЕ, И О ТЕХ, КОТОРЫЕ СОБИРАЮТ ЕГО ДАНЬ, И О ВИТЯЗЯХ, И О ЗАКАЗЧИКАХ, И О ПЕЧАТНИКАХ
Александр, читай книгу эту очень много раз, чтобы понять ее. Так как я собрал в ней премудрость философии и объяснил тебе природу человеческую — что такое ум, и как он связан с телом этим тленным, и как наградил им Бог рабов своих достойно, благодаря чему они приближаются к нему — поэтому все это тебе необходимо знать, дай тебе это Господь. Александр, знай, что прежде всего другого сотворил Бог сущность духовную, и совершеннейшую, и основательнейшую, и создал в соответствии с ней всю природу, и назвал ее умом. А из этой сущности он создал самовластную подданную ее, называемую душой. И связал ее по мудрости своей с плотью чувственной. И сделал он плоть, как землю, и ум, как царя, а душа — как правитель, ездит по земле и заботится о состоянии ее. И поставил он ум на высшем и почетнейшем месте, которое есть голова. И если постигнет гибель душу, то погибнет разум и плоть; а при благополучии души будет благополучен ум и плоть до времени, Богом назначенного.
Александр, пойми поучение это и помышляй о том, как бы тебе уподобиться Творцу своему во всех делах своих, чтобы был и твой правитель осведомлен в духовных и мирских делах. И советуйся с ним о малых вещах и о больших, и обращайся за советом к нему; а если он противоречит желанию твоему — значит, это правый совет. Так сказал Ромас, когда спрашивали его, почему совет Друга лучше своего собственного; он сказал: «Потому что совет друга не порожден пристрастиями». И это правда. А если не понравится тебе совет его, то не спеши осуществлять его и не думай о нем день и ночь. А если ты боишься, что из-за промедления это дело не осуществится, — тогда спеши с ним. После проверки и наблюдения определится нрав правителя твоего, и насколько он предан тебе и заботится о царстве твоем, — в соответствии с этим будет и совет его. Не смотри на возраст его, но замечай правильность дел его и поведения его, хотя эти вещи, осуществление их, зависят также от планеты, под которой он родился, так как иногда человек родится под такой планетой, что он не понимает ни дела, ни науки, которые противоречат планете его. Даже если бы его силой принуждали к этому делу, все же одержит верх сияние свыше.
Так, случилось неким звездочетам проходить через некий город, и остановились они у одного ткача. И родился у ткача сын в ту ночь; и высчитали они соединение звезд, под которыми он родился, и сказали им звезды, что дитя это будет мудрым и сообразительным, и будет советником хорошим в делах царских, и станет правителем. И удивились они, но не сказали отцу его об этом ничего. А когда уже вырос отрок этот, и начали родители учить его ремеслу своему, то не захотела природа его принять этого; они не принуждали его очень к этому и отреклись от него. Он ушел от них, и обучался наукам и философии мирской, и стал правителем у одного царя. А вот обратный случай этому удивительному проявлению влияния звезд на природу человека — то, что случилось при рождении сына царя индийского. Было установлено по планете его, что будет он кузнецом, и утаили это от царя. А когда вырос царевич, озаботился царь, и стали принуждать царевича учиться науке духовной и мирской. Но не склонилось сердце его к этому, стремился он только к ремеслу кузнечному. Царь очень сожалел об этом и собрал звездочетов, которые были во времена те, и они сказали все, что сияние звезды его привело царевича к этому.
Александр, не спеши что-либо делать, не посоветовавшись с правителем своим. Не переставали древние повторять, что совет — это в деле главное. И в предании персидском написано о том, что некий царь советовался с правителем своим в тайне великой и думал, что этот правитель — столп царства его. И сказал один из правителей его: «Не подобает царю советоваться только с одним из нас о главной задаче своей, но должен он советоваться с каждым из нас в отдельности». Потому что так будет тайна сокрыта, будет решение царское славным, и твердым, и готовым к воплощению; и меньше будет толков о тайне, а мы будем меньше завидовать друг другу. Как сказал мудрец: «Тайна — это то, что между двумя, а что между тремя — то не тайна».
Александр-царь, поэтому старайся узнать секреты неприятеля своего всеми силами. А иначе того не достигнуть, кроме как подкупая самых важных из тех, кто в его доме, имея купцов из разных народов, которые ездят в его землю: ибо так одолеет несильный сильного. Сказал Ватисто-эллин: «Прибавляется у царя силы с советами правителей его, как наполняется море реками, которые текут в него. Он достигнет хитростью и советами больше, чем силой и витязями». И оставил наказ один из царей персидских сыну своему: «Следует тебе советоваться, потому что ты один среди людей. Советуйся с тем, кто опытен, и смирен, и лучший по уму своему и поведению своему, и который любит тебя в сердце своем, и выдающийся в речах своих, и говорит о твоей чести за глаза, и широк в мыслях, не уличен в небрежении к царству достойному и справедливому. Он скажет тебе неизвестное для тебя, не даст тебе вступить в спор с неприятелем твоим, не успокоив его, и не даст врагу твоему клеветать на тебя, не возразив ему».
Не возносись из-за царства своего, но должно тебе сравнить мысль свою с мыслью другого, чтобы узнать, правильно ли твое мнение. Так учись сравнивать мысль свою с другой мыслью, и если изменится она от мысли другого, — проверь свою. И если мысль другого будет согласна с твоей, — прими ее, а если не будет согласна, — оставь ее. Таким образом испытай правителя своего — указав ему, что тебе необходимы денежные траты. Если он посоветует тебе тратить то, что в казне, не доверяй ему, ибо это значит, что он любит по природе своей прятать деньги. Если же он посоветует тебе взять имущество у народа, знай, что он злонравен и оттолкнет от тебя всех, а в этом гибель царства. А если он истратит то, что получил от тебя, отдавая это для блага твоего, знай, что он отдаст и жизнь свою за тебя. Наилучший правитель — кто обратился в повиновение тебе, и заботится о здоровье твоем, и не льстит тебе, и презирает свет этот, и ради милости твоей отдает жизнь свою, и все, что имеет, чтобы исполнить волю твою.
И чтобы отличался он следующими качествами: 1. Чтобы были полноценны все члены его, чтобы он был пригоден к тем делам, которые на него возложены. 2. Чтобы он был разумен и мудр, понимая быстро то, что ему скажут, с хорошей памятью <...>, расторопен, послушен, чтобы понимал смысл каждого дела. 3. Чтобы он был приятной наружности, правдив и был бы благолепен лицом. 4. Чтобы он был приветлив, умел бы хорошо и отчетливо говорить, желание свое выразить в кратких словах. 5. Чтобы он был хорошо одет, сообразителен во всех науках, и прежде всего в науке чисел, так как она делает острым и улучшает ум, как соль и перец и другие пряности улучшают еду. 6. Чтобы он был верен слову своему и любил правду, чтобы давал и брал по справедливой цене, и мере, и весу и чтобы он был прославлен добрыми делами. 7. Чтобы он не был пьяницей, и обжорой, и блудником, и чтобы он избегал любовных утех и безумства. 8. Чтобы он был щедрым, и заботливым, и любил бы почет, но был бы кроток духом. 9. Чтобы были деньги и все вещи мирские ничем в глазах его; чтобы он направлял мысли свои только на то, что делает честь царю, и возбуждал любовь к нему в людях. 10. Чтобы он любил справедливых, и ненавидел ложь, и воздавал правду праведному, и был милостив к оболганному и обиженному, и чтобы он не брал взяток ни за ложь, ни за правду, чтобы ни один человек не мог склонить его к этому; и чтобы он не водил дружбы со лживыми людьми, — ни со лживыми, ни с любящими обидеть других. 11. Чтобы он был тверд в делах своих и в том, что решил в мыслях своих, и отдал бы жизнь свою за это; и не был бы изнеженным, но храбрым и сообразительным в войнах. 12. Чтобы он быстро писал, и не шепелявил, и чтобы он знал события прежних дней, и деяния царские, и обычаи других народов, и дела витязей, и места слуг твоих; и чтобы он был из такого рода, чтобы предки его были правителями или столечниками; и чтобы он прошел испытание в тяжелые времена или побывал в чужих землях. Вот такого возвышай и воздавай ему честь, и он всю жизнь свою будет покорен тебе, и сохранит тайны твои, и не помыслит против тебя никакого зла, потому что вспомнит о происхождении своем, и о роде своем, и обо всем сказанном, и воздержится от этого. 13. Чтобы он не любил говорить о пустяках, не был бы насмешлив, не оскорблял бы людей, обманывая и смущая разум их. 14. Чтобы он не вкушал вина, кроме как по указанию врача по необходимости во время болезни, и не предавался бы лени и глупостям. И чтобы он был готов днем и ночью принимать людей и облегчать нужды их; чтобы дом его был открыт всякому приходящему и уходящему для всего, что нужно им; и чтобы он разбирал просьбы их, и выслушивал дела их, и помогал их подвластным, и разделял бремя их; чтобы он был набожен и верил в слова Божьи. Ставь правителем только того, кто разделяет веру твою и придерживается правил закона твоего.
Знай, что сын человеческий в наибольшей чести у Бога во всем свете, и поэтому создания лучшего не будет, величайшего. Мы же сами являемся отражением небесных звезд, и ими определяются особенности и свойства строения нашего тела, так как звезды являются двигателем, а мы движимы ими. Человек первый среди всех живых существ по чести, а последний среди всех по времени сотворения; в один час он сотворен, в один час и погибнет. И поэтому нет такой особенности в любом из живых существ, которой не было бы в людях. Он храбр как лев, боязлив как заяц, щедр как петух, скуп как пес, гневлив как ворон, бегает от людей как рысь, привязан к ним как голубь, драчлив как лисица, прост как овца, быстр как олень, медлителен как медведь, хорош как слон, унижается как осел, разбойник как гриф, горд как павлин, блудит как страус, упрям как синица, терпелив как свинья, печален как кукушка, храбр как паук, кроток как муравей, мстителен и зол как верблюд, послушен как мул, нем как рыба, заливается как соловей. А больше всего предостерегаю тебя, чтобы ты не был ненавистен ни одному человеку на свете. Потому что вершина ума — познать истинного Бога, а потом — любить совет по правилам добра и зла.
И также предупреждаю тебя, чтобы не был правитель твой слишком бел и с глазами голубыми, или черным и с глазами голубыми, или страшен на вид. Александр, остерегайся ставить правителем какого-нибудь родственника своего или равного тебе по происхождению. А если они служат тебе, то не доверяй им ни в каких делах твоих и остерегайся их как скорпионов индийских, которые убивают взглядом своим. И чем ближе они к тебе будут, тем больше тебе будут вредить. Ибо зависть их к тебе больше, чем у чужих, так как все они считают себя такими же, как ты, и не верят, что царство тебе Богом дано; а поэтому они не удовлетворятся, пока не погубят жизнь твою. Остерегайся их весьма. Александр, знай, что это установлено природой, проверено с давних времен примером и опытом мужей праведных. Так было в начале сотворения мира, когда из зависти убил Каин Авеля, брата своего.
О писарях и печатниках сказал. Александр, следует тебе выбрать себе писарей, чтобы писать письма твои, таких, которые воплотят мысль твою и покажут лучше других разум твой и намерения твои всякому, читающему эти письма; так что ты не увидишь никакого искажения в пересказе мысли твоей. И чтобы он не был замечен в посягательстве на чужое. Ибо благодаря писарям будет сокрыта тайна твоя, и этим усилится царство. А не имеющие тайны — не имеют ни силы, ни чести. Ибо слово происходит от мысли, а произнесение его — это телесная оболочка того слова, а письмо — изображение его. Как красноречивому нужно иметь привлекательную внешность, так следует и тебе выбрать из писарей такого, кто бы выразил дело твое полностью в словах красивых, почерком хорошим. А поэтому писари — это украшение твое. Цари прежние не хвалились ничем другим — только писарями своими, и достигали положения почетного и самого высокого только благодаря им. Поэтому в зависимости от того, как он толкует мысль твою, и заботится о тайнах твоих, и прославляет честь твою во всех беседах действиями своими, так следует и тебе воздавать честь ему явно во всем в соответствии со службой его и разумом его, а не только за искусство руки его.
О печатнике его. Александр, знай, что печатник — хранитель чести твоей и первый после правителя. Поэтому выбери себе в хранители печати человека, наделенного духом разумным и храбрым, и чтобы он не был похож на злых людей, как я тебе напишу. Чтобы он мог встать во главе, и войско снарядить, и посольство, и умел бы суд править, и знал бы законы так же, как и ты. Чтобы был он наделен такими свойствами, о которых я тебе напишу: 1. Чтобы он был человеком, обученным грамоте, и верил бы в Священное Писание, как полагается. 2. Чтобы он не был упрямым и любящим распри, не оскорблял бы людей. 3. Чтобы он был верен слову своему и сохранял бы тайну друзей своих, если она не принесет тебе вреда, а более всего — твою тайну. 4. Чтобы он был искушен во всех подделках печатей и подделках почерка, связанных и с затертостями, и с нагреванием, и знал бы особенности почерка всякого человека, чтобы он мог выдавать записи земские, как положено, и знал бы личность каждого, кому он выдает запись. 5. Чтобы он не был пьяницей и блудником, из-за чего совращаются даже сильные и мудрые люди. 6. Чтобы он предпочитал честь города серебру и золоту и не брал бы взяток. 7. Чтобы он был послушен голосу справедливости и был помощником для сирот и вдов и чтобы охранял их от обиды. 8. Чтобы он был послушен приказанию твоему, и делал своим поведением честь одежде своей, и был угоден товарищам своим всем; так как он как бы часть сердца твоего, и честь твоя зависит от чести его. Поэтому поставь доброту свою рядом с добротой его и любящих тебя люби по их достоинству для своей же чести. А если возможно, чтобы правитель твой был и печатником твоим, и писарем твоим — это лучше всего, и тайна твоя в наибольшей сохранности.
О градоначальнике. Александр, следует тебе знать, что городами твоими должен управлять тот, кто отличается всеми теми качествами, что и печатник твой. А сверх того, чтобы он знал, сколько людей живет в городе этом, и что у них есть, чтобы прокормиться в течение года, и как они переносят осаду, как укрепить город твой башнями, и валами, и стеной, и всякими городскими оборонительными сооружениями, и чтобы заботился об укреплении города твоего в мирное время так, как и в немирное; и чтобы он бывал в чужих землях. Будь он уроженец земли твоей или происходит из неприятельской земли, он должен быть непримирим к неприятелю твоему, как ты сам. И чтобы он правил суд свой по книгам и отчитывался перед тобой; и чтобы он не снискал себе славы ложью и обидами и не покушался на чужое.
О маршале его. Александр, выбери себе на маршальство воина и храброго, и приятной наружности, и приветливого к воинам твоим — ведь они любимцы твои. Поэтому следует, чтобы он не поднимал руки своей ни на кого из них, и не бывал бы высокомерен ни с кем из них, не оскорблял бы их ни одним словом, и распоряжался бы судьбами их, не обращаясь к тебе, и воздерживался бы от хуления их, и бывал бы в чужих землях, и знал бы обычаи в разных царствах, и принадлежал бы к роду, достойному его сана; и готов был бы голову свою положить за честь государя своего. Чтобы он был красиво одет, и богобоязнен, не обижал сирот и вдов, и достоин участвовать в посольстве к таким же особам, как государь его.
О тех, кто ведет перепись населения и рассматривает обиды населения. Александр, необходимо тебе каждый год быть уверенным в том, что каждый человек платит тебе годовщину за себя и за слуг своих: плату большую за себя, а за жен и за детей — плату меньшую, чтобы ты знал, сколько воинов у тебя есть в твоей стране, и сколько людей простых, и сколько богатых, и сколько бедных — чем каждый из них должен тебе служить. Доверяй это дело только людям, верным тебе, и заменяй каждый год иными всех тех, кто деньги твои собирает. Потому что благодаря этому ты избавишься от зависти среди слуг твоих, узнаешь каждого, кто верен тебе. Ты сможешь управлять ими, только имея для каждой должности заместителя, и таким образом ты не будешь известен ни одному из слуг своих. Александр, следует тебе иметь при себе специальных мастеров, которые умеют починить любой вид оружия, и всячески увеличивать количество пушкарей и всяких лучников.
О тех, которые собирают дань. Александр, ты уже знаешь, что народ — сокровище твое верное, что гибель твоя неизбежна с гибелью их, а царство твое благодаря им укрепишь. Поэтому считай их своим садом, а добро их как бы семенами и корнем того сада. Если ты испортишь корень и семя, — как ты восстановишь должным образом особенности породы? Но как ты любишь царство свое, так люби честь их и удаляй те вещи, которые не приносят им пользы. Следует, чтобы был твой сборщик дани осведомлен в делах, и богат, и не драчлив, чтобы он срывал плод, не сломав ветки и не засушив корня. И чтобы он был доброго нрава, и смиренным, не гневлив; а если он будет таким, то оттолкнет от тебя народ и таким образом исказит замысел царский. Также не поручай многим людям собирать деньги твои, чтобы тебе не быть в убытке.
ГЛАВА ПЯТАЯ. О ПОХОДАХ ЕГО И О ТЕХ, КОГО ОН В ПОХОД ПОСЫЛАЕТ И В ПОСОЛЬСТВО, И КАК ОНИ ПРАВЯТ ПОСОЛЬСТВО ЕГО
Александр, следует тебе иметь зеркало дорог, и изображение мира этого, и описание обычаев в разных землях: тогда ты узнаешь, как тебе должно готовить походы свои. Знай — пусть вразумит тебя Господь, — что посол показывает народу, к которому он послан, разум пославшего его. Ибо посол — это глаз пославшего в том, чего сам он не увидит, и ухо посла услышит то, чего пославший его не слышит, и это язык его заочный. Он должен быть верен в дружбе, и любить тебя, избегать всех вещей предосудительных, и не быть пьяницей. Такого посылай и давай ему указания о деле своем, чтобы он знал отношение твое к этому делу. Но не давай ему указаний о том, чего еще нет, так как может измениться твое отношение к тому, что ты считал тогда лучшим. А если он будет отвечать названным требованиям, достаточно нам и того, чтобы посол был человеком верным, и не прибавил бы и не убавил ничего из слов твоих, и мало бы говорил о делах твоих, и остерегался бы пьянства, и всякой лести, и разговора с человеком, не наделенным полномочиями. И чтобы он понимал то, что слышит, и умел бы ответить на это. А если не будет такого человека, то только бы верен был и донес бы послания твои тому, к кому ты его посылаешь, и чтобы принес тебе ответ верный.
Александр, если ты увидишь, что твой посол сребролюбец и взяточник, не посылай его, так как он может впасть в соблазн, и взять дар великий, и принести тебе очень большой убыток. Как делали персы, которые каждому послу приносили вина и, напоив его, приносили ему серебро и золото и знали тогда, что тайна государя его будет им открыта. А если он отказывался от всего, они присылали к нему женщин красивых, чтобы обнаружилась тайна его. Дай также письменный наказ о посольстве послу своему и напиши ему обо всех действиях его тамошних, насколько можешь, а слова присланных к тебе также записывай. Отпуская чужих послов от себя, посади их, и воздай честь им по заслугам, и спроси, помнят ли они обо всем посольстве своем. Если посол будет изменять смысл прежних речей своих, то знай, что мысли государя его непрочны. Не позволяй ему долго оставаться у тебя, чтобы он не знал о делах твоих. Но если ты не можешь его быстро отпустить, устраивай для него пиры, чтобы утаить тайну свою от него. Не возлагай надежды на слово тех, кто изменяет слова твои, и на речи мздоимцев, так как из-за них нарушаются планы твои. Александр, остерегайся отправлять в посольство правителя своего и не удаляй его от своих глаз; ибо это приносит вред царству твоему.
ОБ УПРАВЛЕНИИ СЛУГАМИ СВОИМИ, И БОЯРАМИ, И ВИТЯЗЯМИ. ГЛАВА ШЕСТАЯ. ПЯТНИЦА
Александр, проверяй каждого слугу своего, каково прилежание его в службе тебе, и мужество его по сравнению с соратниками его, и обходительность его в обращении и с духовными людьми, и с мирскими. И на такого полагайся, который отдаст жизнь свою за тебя. Не приближай к себе по службе и не принимай в совет свой чужестранцев, за исключением известных тебе, и остерегайся принимать на службу человека, близкого неприятелю твоему, который говорит в его пользу или ведет себя согласно обычаям земли неприятеля твоего. Александр, не отучишь от злых дел слуг своих иначе, кроме как обеспечив жизнь их питьем и едой; и развлекайся с ними <...> стрельбой и потехами воинскими один день в неделю, чтобы ты видел, каков каждый из них в своем деле. А он будет приучен служить тебе тем, чем ты победишь неприятеля своего: именно этого требуй от них, а не чего-нибудь большего. Не смотри на происхождение их, но на дела их. Возвышай милостью своей лучших из них, ибо так ты достигнешь того, что придут из далекой страны и будут стараться, как бы лучше послужить тебе. Остерегайся слишком плохо оплачивать службу: тебе следует выказать сочувствие, увидев убытки их, и заботиться о каждом во время болезни его, и обеспечивать его всякими снадобьями, и оказывать им честь после смерти сообразно их заслугам. В этом цель твоей милости — заставить любить себя слуг своих, которые, видя это, отдадут с радостью жизнь свою за тебя; так ты овладеешь неприятелем своим. Александр, не давай никакого вооружения воинам своим, но лучше храни оружие для их нужд в своей оружейнице и производи смотр раз в неделю. Поручи свою армию верному человеку, умеющему угождать ей. Суди их судом праведным и защищай их от всякой хулы, как самого себя, ибо в них честь твоя.
О боярах его. Александр, знай, что бояре — укрепление земли и честь царя, а дети их от рождения находятся на службе твоей. С их помощью ты выполнишь замысел свой и будешь спокоен, если выезжаешь из земли своей; они — стена крепкая для народа твоего. Поэтому отдавай города свои достойнейшему из них и тому, который дольше служит тебе. Не оскорбляй их явно и воздавай честь каждому словом добрым и одеждой с плеч своих. Остерегайся весьма понижать того, кого ты возвысил, но только за провинность его, или возвышать кого-нибудь не по заслугам его — это воистину глупость и та причина, которая лишает царей славы их доброй. А также милостив будь к детям их соразмерно их заслугам, и приближай их к себе по службе больше, чем чужеземцев неопытных. И оставляй за каждым родовые владения его и выслуженные поместья его, так ты умножишь их любовь к себе, и научит сына своего отец положить голову свою за тебя; и они не захотят другого государя над собой, кроме тебя и сына твоего, из-за такой великой милости твоей. Александр, знай каждого боярина своего и печать его; это нужно тебе для некоторых вещей, необходимых царству твоему. И суди о достоинствах каждого человека по службе его, а не по владениям его или роду его. Как сказал Ромас: «Будь сыном кого угодно, если ты мудр. Ибо нет проку в происхождении без мудрости и достоинств своих собственных».
О витязях его. Александр, витязи — наиважнейшие в царстве люди и опора земли своей. Поэтому создай себе устройство лучшее в порядке подчинения их, чтобы тебе было известно о тех из них, кто далеко, и о тех из них, кто близко. Так ты не будешь иметь забот о том, кого из них послать и кому поручить войско свое, так что ты сможешь собрать количество их, которое тебе нужно. Наименьшее количество начальников — четыре, потому что сторон света этого четыре; передняя и задняя, правая и левая; подобным образом восток, запад, юг, север. И пусть каждый начальник не обладает вечно своей четвертью. А если захочешь больше частей — увеличь их до десяти, потому что в десяти содержатся четыре следующие части: один, и два, и три, и четыре. Под каждым начальником по десять столечников, а под каждым столечником десять бояр, а под каждым боярином десять урядников, чтобы их было тысяча; а под каждым урядником будет десять человек, и таким образом получится десять тысяч. А если тебе потребуется тысяча человек, прикажи одному столечнику призвать бояр своих, а боярам урядников своих; так ты сможешь осуществить желание свое быстро. Таким же образом, если тебе будет нужно сто или десять человек, приказывай тем, кто над ними; чтобы было тебе легко управлять ими, потому что каждый будет приказывать тому, кто под его началом. А военачальником над витязями поставь человека мудрого, и верного, и не гордого, и терпеливого, и рассудительного, и знающего нрав подчиненных, знающего искусство воинское и как награждать каждого витязя. Так устрой дела эти, чтобы каждый понимал, как ему служить тебе, а не делай малому чином великого подарка, а великому малого подарка. А золотом и драгоценными камнями воздавай честь не другим слугам своим, но только военачальнику своему, и оказывай честь земельными пожалованиями и при дворе больше, чем другим слугам своим, и больше, чем правителю своему. Относись к ним так, как написано о твоем отношении к слуге, и встречай их словом добрым. А который не будет достоин чести — наказывай его тайно, а если он не откажется от дурного поведения — тогда образумь его в присутствии соратников его, а если он вновь не откажется от этого — прогони его прочь. И следует, чтобы они тебя почитали и боялись больше других слуг твоих. И не следует, чтобы они близко допускались к тебе, когда придут к тебе. Не говори с ними долго в присутствии других, но обо всем втайне, и не говори в присутствии никакого сановника, или гостя, или незнакомого человека, ибо это приведет к тому, что ты погубишь царство свое, как случилось с Тамостиосом-царем и другими древними царями.
Научи их приносить прошения свои в виде грамот, и чтобы они присылали их к тебе с людьми, достойными этого дела. И всякую грамоту прочти перед военачальником своим и гетманом своим, если речь идет о военном деле. А если нужно будет рассмотреть прошение или отдать приказ об этом, ты дай ответ и напиши его на другой стороне той же грамоты, которую принес тебе слуга твой; и весь род просителя будет тебе служить от всего сердца своего. А о чем не следует писать, откажи в мягких выражениях. И будь весел с ними при встрече и в разговоре застольном, потому что они будут веселы благодаря этому и будут гордиться этим. Умножится любовь их к тебе и к детям твоим.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. О ДЕЛЕ ВОЕННОМ, И ОБ УСТРОЕНИИ ПОЛКОВ, И О СТОРОЖЕВЫХ ПОСТАХ; КАК СЛЕДУЕТ РАССТАВИТЬ ВОЙСКО, С КЕМ БИТЬСЯ И С КЕМ НЕ БИТЬСЯ; И О НАУКЕ ФИЗИОГНОМИКЕ; КАК СОХРАНИТЬ ЦАРЮ ЖИЗНЬ СВОЮ В ПИТЬЕ, И В ЕДЕ, И ВО СНЕ, И В ОДЕЖДЕ. СУББОТА
Александр, не выходи на опасное место во время войны и держись близко от главных людей из совета своего. И следует, чтобы твой полк обеспечен был лучше всех полков людьми, и орудиями, и находился на месте лучшем, чем первый полк, и чтобы в нем были люди опытные, и не обращающиеся в бегство, и побывавшие в далеких землях. Поэтому посылай уроженцев земли своей в далекие земли, чтобы они тебе приносили знания военные и обычаи царей доподлинно и знали бы все уловки военные. А все нужды пеших воинов, и всадников, и идущих на приступ, и других удовлетворяй согласно чести воинской, прежде названной. А того, кто принесет тебе жалобу несправедливую или об устройстве земли твоей, или о твоем собственном поведении — удали его из земли своей. Так ты научишь слуг своих, и укрепишь любящих правду, и обратишь грешников ко спасению.
Александр, пусть тебя не знают все, кто участвует в войне твоей. И будь покрыт доспехами под одеждой; а если ты можешь спать вооруженным — делай так. Не делай так, как делали цари глупые, которые обнаруживали себя во время войны. Я клянусь тебе: никогда не будет так, чтобы царь, увидевшись с царем, не думал о вреде его. Ведь сообщается в Писании о начале света, о преступлении Каина против Авеля, брата его. Потому что зависть и любовь к этому свету приводит к тому, что является властью; по природе света сего следует остерегаться этого. Знай, что война подобна телу и душе, которые состоят из двух противоположностей, восстающих друг на друга. В душе каждая из противоположностей также надеется победить другую, тело же состоит из двух врагов, из которых один вооружен против другого; а если бы у одного из них не было надежды победить, прекратилась бы эта война; смысл ее в том, чтобы победить врага своего. Потому пусть будет целью твоей укрепить сердца воинов твоих; и обещай им, что ты достигнешь победы; и покажи им, что ты имеешь в доказательство этого; и умножь у них оружие, которое бьет издалека, о котором я тебе напишу. Следует, чтобы встал законоучитель твой и произнес речь от твоего имени (а ты бы стоял здесь же в смирении великом), негодуя со слезами о неправде врага твоего, и обещая каждому из них милость твою больше прежней, и каждому обещая помнить доброту его и чистое сердце его. И обещай им, что сделаешь их вечными слугами своими, и увеличь им дары свои, и обещай сделать поселянина боярином, а боярина витязем. И скажи им, что правило и заповедь государственная гласит, что те, кто покинет государя своего на поле брани — лишены чести и доверия. Следует, чтобы законник твой рассказывал им пространно об этом в поучении должном и что нужно поститься, молить Бога со страхом и со смирением, потому что так они избавятся от скорби и печалей, которые их ожидают.
Александр, не вступай в битву, если не находишься в поле или на месте высоком. А если придется сражаться с теми, кто выйдет против тебя на поле, защищайся заслонами надежными и выставляй сторожей верных днем и ночью, чтобы не напал враг твой внезапно и не победил тебя. Раскидывай шатер свой только в месте надежном, например на горе или подобном месте, и близко от воды. И запасайся снедью на дорогу и дровами, даже если у тебя нет нужды в них.
Александр, приучи коней своих к пушечной стрельбе и к зверям диким, чтобы они не боялись ничего, ибо так ты победишь неприятеля своего. У каждого копейщика твоего, кроме коня, должна быть пищаль, чтобы при столкновении они оглушили коней неприятеля твоего и укрепили сердца воинов твоих. Следует, чтобы у тебя были воины различные: чтобы один был лучник, а другой копейщик. А когда ты пошлешь полк на неприятеля, посылай вместе с ним слонов и туры, а в них чтобы были лучники меткие и пушкари; если страх охватит воинов, пусть укрепится сердце их такой поддержкой. И разделив войско свое сообразно числу неприятеля своего, ставь справа людей в битве твердых, а слева — пушкарей, и пищальников, и стрельцов огненных, и орудия страшные, которые я сделал тебе, когда ты бился с индийцами. От этого звука страшного ужасом были охвачены сердца их, и смешались кони их — и все это благодаря сосудам этим самым. Необходимо, чтобы ты заботился о воинах и знал состояние своих людей и пушек их — тогда они будут бояться тебя, если узнают, что ты наблюдаешь за ними, и будут делать дело свое с большим старанием. И присматривайся к людям неприятеля своего; и с того места, которое у него слабейшее, начинай нападение на него. Действуй уверенно, когда разворачиваешь войско; а сам будь вооружен, и чтобы около тебя были люди храбрые и верные. И выставляй сторожей опытных во всем. Я никогда не видел, чтобы когда какое-нибудь войско терпит поражение с одной стороны, чтобы сердца врагов не были охвачены ужасом и с другой. Устраивай засаду большую с огнем и звуками страшными, ибо это подмога великая твоим воинам и дело важное в войне, потому что так ты вселишь ужас в сердце врага твоего. И укрепляй сосуды устрашающие на конях своих, которыми ты приведешь в смятение коней неприятелей своих. И увеличь в войске своем количество верблюдов для переноса тяжестей в пути и для устрашения вражеских коней.
О войне. Если же ты воевать будешь против города, приготовь себе пороки многие и великие и набросай в этот город огня, и камней, и запаха удушливого; так ты разрушишь стену их и испортишь воздух им. И создай себе орудие, чтобы разрушить стену; а стрелять <...> следует стрелами, намазав их ядом; направь лук коловоротный на них, потому что это вселяет ужас в сердца находящихся в крепостях великих. А ночью поставь тех, которые не умеют сражаться, и всех музыкантов своих, чтобы они докучали им и мешали сну их. Остерегайся всяких уловок ночных и не делай гетманом и копейщиком робких людей. А если можешь — добивайся всех своих целей хитростями, потому что хитрости — основа военного дела. Считай битву крайним выходом при решении всех дел, как индийцы хитрые, а не злые турки, сердитые и глупые. Поэтому следует воевать с каждым народом по-разному, в соответствии с его особенностями. Не допускай, чтобы малая вещь снова стала великой, но подумай о ней, прежде чем она коснется тебя.
Вычисление имен. Знай, Александр, что это та тайна, о которой я тебе говорил, когда ты снаряжался против неприятеля своего и когда ты посылал против него одного из слуг своих. Это тайна Божья, которую он даровал нам; а я испытал эту тайну, обнаружил, в чем ее помощь, и извлек пользу из нее. Ты допытывался у меня о ней, а я скрывал ее от тебя и давал тебе только извлечь выгоду из нее. А теперь я открываю тебе ее с тем, чтобы ты ее никому не обнаруживал; но ты сам не выходи на битву против неприятеля своего, не вычислив, что ты одолеешь его. Если не будет число твое таким, как число неприятеля, то пошли слугу своего, сосчитав имя его, чтобы полученное число было больше числа имени неприятеля твоего. Сначала сосчитай имя свое и вычитай из полученного числа по девять, а то, что останется от имени твоего или само число девять, — храни это. Таким же образом сосчитай имя противника твоего и вычитай из полученного по девять, а остаток сохрани, пока не посмотришь числа во «вратах», которые я тебе напишу. А что найдешь, поверь мне, это истинно с помощью Божьей.
ВОРОТА ПЕРВЫЕ. О НАУКЕ ФИЗИОГНОМИКЕ. ВОСКРЕСЕНЬЕ
Александр, знай, что наука эта нужна царю больше, чем другому человеку. Ибо для царя человек то же, что орудие всякое <...> для его мастера; если не будет мастер знать орудия своего очень хорошо, то не сможет делать работу свою должным образом. Ты уже знаешь, что природа мудра, действия ее не бессмысленны, а в действиях ее много добра и мало зла. Поэтому природа различия между нами установила, соответствующие каждому из людей, которые ходят, а лица их закрыты. Хотя мы различаемся одеждой, Александр, обрести истину легко и достойно способом доступным, а трудно и недостойно способом недоступным. Человек, близкий к разумному, пользуется его разумом, который является благодатью Божьей и знаком милосердия его к людям. Поэтому знай, что чрево матери для ребенка то же, что горшок для варева. Характеры различаются в зависимости от рождения, а природа человеческая в зависимости от состава.
О белизне. Белизна чрезмерная в сочетании с глазами голубыми и чрезмерно быстрыми — признак бесстыдства, коварства, и похотливости, и легкомыслия; посмотри на людей немецких, имеющих особенности эти, насколько они дурны и бесстыдны. А поэтому остерегайся всякого, у кого глаза голубые, а сам он слишком белый. Если же у него к тому же широкий лоб, и жидкая борода, и волосы на голове у него будут густыми, остерегайся его, как скорпионов индийских, которые убивают взглядом своим.
Также есть в глазах свои приметы — по ним ты не можешь ошибиться и узнаешь доброту и гнев каждого человека, смотря на глаза его. Худшие глаза те, цвет которых похож на голубизну бирюзы. У кого глаза большие и вылезли из орбит — тот завистлив, и ленив, и бесстыден, и лжив; а если к тому же они синие — этот еще хуже; и не может быть, чтобы глаз его не был злым. У кого глаза средние, и неглубоко посажены, и сурмистые или черные — тот расторопный и разумный, дружелюбный. У кого будут глаза как будто осокой прорезаны — тот обманщик. У кого они будут похожи на глаза животных, и остановятся как стрелы, и малоподвижные, и подслеповатые — тот глуп и груб по природе. У кого глаза быстро бегают — тот лживый и хитрый обманщик; а если к тому же они будут больными — тот выносливый и не щадит жизни своей. У кого около глаз точки — тот скрытен и знает много. Александр, если увидишь человека, который смотрит на тебя часто, а если ты взглянешь на него, засмущается, и покраснеет, и застыдится, сделает вид, что он весел, и накатятся ему на глаза слезы — знай, что он боится тебя. Но даже при наличии в глазах его перечисленных добрых признаков, если, когда ты посмотришь на него, он на тебя взглянет бесстыдно и без боязни — этот мало уважает тебя и завидует тебе, — не доверяй ему. Александр, остерегайся уродов, как ты остерегаешься неприятеля своего.
О волосах. Волосы жесткие — признак твердости ума и сердца. Волосы мягкие указывают на мягкое сердце, и холодность ума, и малоумие. Множество волос на плечах и на шее указывает на скотство, и такой человек глуп; также обильные волосы напротив сердца и на животе указывают на натуру животную и нелюбовь к правде, а любовь ко лжи. Смуглость чрезмерная — признак глупости и великого и скорого гнева; а если и волосы черные — это признак разума и правдолюбия, одного из двух.
О бровях. Если волос их густой — это признак лени и резкой речи. А если будет бровь, близкая к белому цвету и тонкая — это указывает на гордость. У кого бровь средняя и черная — тот расторопен и разумен.
О ноздрях. Ноздри тонкие — признак мягкосердия. Длинные ноздри до губ — признак кротости сердечной. Просто длинные — признак беспощадности. Раздутые ноздри — признак гнева и упрямства. Ноздри, толстые посередине, — это верный признак твердости и несправедливости. А лучше всего — когда ноздри не слишком длинные и толщины средней — такой человек разумен.
О лбе. Лоб гладкий, не видно вен на нем — признак сварливости и суетливости. Лоб средний по ширине и выпуклости, и вены на нем видны — такой человек верный, и любящий друзей, и расторопный, и разумный.
О рте. Рот широкий — признак твердости сердца и пристрастия к еде. Губы толстые — признак гнева и глупости. Средние же, красные весьма — признак справедливости.
Зубы выпуклые и частые — признак твердости, и хитрости, и неверности. Зубы же прямые и редкие — признак разума и верности.
О лице. У кого лицо с очень мясистыми челюстями — тот глуп, груб по природе. У кого лицо худое, желтое — тот злой и обманщик, недоброжелателен. Длиннолицый человек — бесстыдный. У кого выпуклые виски и вздувшиеся вены — тот гневлив.
Об ушах. У кого ухо большое — тот груб и тугодум. Если ухо маленькое — глуп и любит чужое.
О голосе. У кого голос низкий — тот тверд сердцем. У кого голос умеренный, по скорости и высоте, — тот разумен. У кого голос быстрый, а что еще хуже — если он к тому же высокий — тот бесстыден и плох. А у кого голос грубый и низкий — тот гневлив и злонравен. У кого голос неясный и гадкий — тот ревнив и хитроват. А у кого голос ровный — тот легкомыслен и горд; если изменяющийся — тот тверд и драчлив. Кто спокоен на месте своем, и речь его последовательна, говоря, двигает рукой своей в подходящее время — тот преисполнен разума и верен в делах своих.
О шее. У кого шея длинная и тонкая — тот легкомысленный и мягкосердечный; а если к тому же у него будет голова маленькая — этот еще хуже. Толстая шея — признак обжоры или пьяницы и человека недалекого ума.
О животе и о груди. Живот большой — признак глупости, такой человек обжора, мягкосердечный. Маленький же живот и узкая грудь — признак хорошего ума и доброго совета.
О плечах и спине. Широкие плечи и широкая спина указывают на твердость сердца и сообразительность. Спина слабая и грубая указывает на злонравие, прямая и хорошая — признак добрый. Приподнятые плечи указывают на злосердечность и злопамятность.
Руки длинные, так что ладони достают до колена, указывают на щедрость, и учтивость, и добродушие; а у кого они короткие — тот любитель ссор и мягкосердечен.
Ладонь длинная с пальцами длинными — признак высокого мастерства рукодельного и понимания царских дел.
На бедрах и голенях много мяса — признак немощи и слабости. Толщина голеней и лодыжек указывает на твердость ног и жизненную силу.
Нога грубая и мясистая указывает на глупость и лживость, маленькая же и нежная нога — признак злодейства.
Тонкая и маленькая пятка — признак злосердечности, толстая пятка — признак твердости сердца. У кого шаги широкие и тихие — тот благополучен в делах и словах своих, предвидит будущее и мягкосердечен.
Признаки хорошей натуры. Тело мягкое и нежное, среднее между тонким и толстым, между длинным и коротким; белый и румяный или смуглый; тонок лицом; волосы средние между прямыми и завивающимися, русые волосы; с ровной и правильной формой головы, прямой шеей, с худыми плечами, не толст в животе и бедрах; голос его чистый, не сиплый, средний между низким и высоким; ладони его прямые, пальцы его длинные, скорее тонкие; слова его немногочисленны, но весьма вески; он мало смеется, лишь в подходящее время; в природе его преобладает желчь черная и красная; а взгляд его весел; и не превозносится над тобой в вещах, не приличествующих ему. Это поистине самый разумный из всех, кого сотворил Бог. Такого или близкого к такому ищи, и будешь благополучен. Ты уже знаешь, что государь больше нужен людям, чем люди ему. Поэтому пойми эти отмеченные признаки и углубись всем разумом своим преподобным в науку эту, и не будет печали в делах твоих с помощью Божьей.
КОММЕНТАРИЙ
«Тайная Тайных» — древнерусский вариант памятника, пользовавшегося исключительной популярностью во всей средневековой Европе и известного там под заглавием «Secretum Secretorum». Сочинение это восходит в конечном счете к арабскому оригиналу VIII—IX вв. и представляет собой собрание житейских наставлений по различным вопросам — от политики до алхимии, которые будто бы были преподаны Аристотелем его ученику Александру Македонскому. Арабский текст «Secretum Secretorum» известен в двух редакциях — полной и краткой. В отличие от большей части европейских переводов, которые берут начало от полной редакции через посредство латинского перевода Филиппа Трипольского, древнерусский вариант наряду с неполным кастильским и еврейским происходит от краткой редакции.
Некоторые особенности древнерусской версии памятника позволяют связать ее с еврейским переводом «Secretum Secretorum», сделанным аль-Харизи в XII—XIII вв. К числу следов еврейского оригинала, сохранившихся в русском тексте, относятся, во-первых, оставшиеся непереведенными еврейские слова; во-вторых, указания при главах на дни недели — характерная черта еврейских текстов (параши-гофтары); наконец, подразделение глав на «врата» (на «врата» делится и «Логика» Моисея бен Маймонида, также переведенная с еврейского). Вместе с тем в древнерусском тексте «Тайной Тайных» имеются отдельные чтения и даже целые разделы, не находящие аналогии в других версиях сочинения. Этим определяется значение русского варианта памятника не только для истории литературы Древней Руси, но и для реконструкции его утраченного оригинала. Точной датировке перевод не поддается. Считается, что он сделан либо в конце XV, либо в начале XVI в.; во всяком случае к середине XVI в. он уже существовал. По мнению некоторых исследователей, именно «Тайная Тайных» называется в «Стоглаве» «Аристотелевыми вратами» и упоминается в числе еретических книг. Идеи, сформулированные в этом произведении, оказали влияние на памятники русской публицистики XVI в. В частности, многие советы политического характера, которые дает Аристотель своему ученику, повторяются в сочинениях Ивана Пересветова («Сказание о Магмете-салтане», «Большая челобитная»). Высказывались предположения о влиянии «Тайной Тайных» на политическую концепцию князя А. М. Курбского. Обнаружено также заимствование из памятника в первом послании Ивана Грозного беглому князю.
Языковые данные свидетельствуют о том, что перевод «Тайной Тайных» осуществлен в Западной Руси. Переводчик, по-видимому, плохо владел языком, на который он переводил весьма сложное сочинение, поэтому в некоторых случаях текст безнадежно испорчен. Ближе всего к протографу перевода стоит список Вильнюсской публичной библиотеки, ОР, № 272 (222), по которому «Тайная Тайных» была опубликована: Сперанский М. Из истории отреченных книг, IV. «Аристотелевы врата», или «Тайная Тайных». СПб., 1908 (Памятники древней письменности и искусства, т. 171). Во всех остальных доступных нам списках перевод подвергся более или менее значительной русификации (характерно при этом, что одни и те же слова западнорусского происхождения переводятся в любом контексте одинаково — это свидетельствует о вторичности русифицированных списков).
Малой изученностью памятника определяются трудности его перевода. Не имея возможности определить место перевода «Тайной Тайных», мы зачастую лишены возможности адекватно понять его политическую терминологию. Поэтому нужно учитывать, что следующие обозначения должностных лиц, которыми оперирует переводчик, оставлены без перевода: правитель (в отличие от правителя над витязями этот термин переведен словом «военачальник»), урядник, гетман, столечник, витязь, боярин, властитель, писарь, печатник, заказчик, маршалок, законоучитель (вариант: законник); слово «земляне» переведено как «землевладельцы», «градодержец» — «градоначальник»; «царь» в необычном значении — как лицо подчиненное главе государства условно переведено «начальник».
Вступление, главы 1—6 и начало 7-й (до «врат» 2-х) публикуются по изданию: Сперанский М. Из истории отреченных книг, IV. Аристотелевы врата, или Тайная Тайных. С. 135—179, по рукописи XVI в. Вильнюсской публичной библиотеки, ОР, № 272 (222), лл. 1—23. При переводе были учтены особенности еврейской версии «Тайной Тайных», наиболее близкой к древнерусскому варианту памятника. Отсутствующее в Вильнюсской рукописи начало (до слов «преступили персове к послушенству Александрову») и пропуск после л. 2 об. (со слов «некоему слузе своему надежному» до слов «Александре, не отпускай») восполнены по рукописи XVI в. Бодлеанской библиотеки, № 15, с. 1—2, 6—13. По той же рукописи внесены основные исправления. Целый ряд исправлений сделан по рукописи 1685 г. (БАН, собр. Археографической комиссии, № 97 (229)); одно — по рукописи XVII в. (РГБ, ф. 310, собр. Ундольского, № 750, л. 57). Наши конъектуры делятся на две группы: в первую входят чтения, которые, будучи испорчены в Вильнюсском списке, не могут быть исправлены по другим доступным нам рукописям, подвергшимся русификации, так как в них на соответствующем месте стоит русский эквивалент западнорусского слова; во вторую группу входят чтения, испорченные во всех доступных нам списках. За предоставление копии с рукописи Бодлеанской библиотеки и за ценные советы благодарим В. Райэна (Великобритания). В комментариях использованы наблюдения над арабским текстом «Secretum Secretorum» в работе: Manzalaoui M. The pseudo-Aristotelian Kitāb Sirr al-Asrār // Oriens. 1974. Vol. 23—24.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги