Блиц

Глава 14

Торен

Я едва чувствовал ее дыхание на своих губах. Ее прекрасные голубые глаза были прикованы к моим, пока она стояла совершенно неподвижно.

Ожидание.

Удивление.

Эта женщина. Эта чертова женщина. Я хотел ее больше, чем что-либо в своей жизни.

Почему Дженнсин? Что в ней было такого, что меня так покорило? Мы едва знали друг друга. Несколько месяцев назад мы провели вместе всего одну ночь, и ничего, кроме нескольких случайных встреч и разговоров. Но каким-то образом она заползла мне под кожу.

Этот нежный розовый рот был всего в дюйме от меня. Этот дюйм означал, что я поставил на карту свою карьеру. Свою финансовую стабильность. Свою репутацию. Этот дюйм означал, что я отбросил всякую осторожность.

Стоило ли оно того?

Стоила ли она того?

Да. Мое сердце бешено колотилось в груди. Каждый удар говорил «да».

Дженнсин того стоила. Я знал это так же точно, как то, что меня зовут Торен Грили. Так же точно, как то, что мне тридцать три года. Так же точно, как то, что я был мужчиной из плоти и крови.

Она стоила того, чтобы рискнуть.

Из моей груди вырвалось рычание.

— К черту все это.

Я прижался губами к ее губам.

Из ее горла вырвался вздох, как будто она не ожидала, что я сделаю хоть какое-то движение. Этот тихий звук отдался в моем члене и заставил огонь пробежать по венам. Мои руки обхватили ее, притягивая к себе, пока расстояние в дюйм между нами не превратилось в пар. Я застонал в ее губы, облизывая их.

Она мгновенно раскрылась передо мной, и все ее тело растаяло в моих объятиях.

Эта чертова женщина. Мы были обречены.

Я проник своим языком внутрь, переплетаясь с ее. Я вложил в этот поцелуй все свое разочарование, все свое страстное желание, погружаясь так глубоко, что мне было все равно, что я вот-вот утону.

Это было то, чего мне не хватало с июля. Ее. Черт возьми, я скучал по ней. Больше, чем мог себе представить.

Руки Дженнсин обхватили мои плечи, крепко сжимая, когда она прижималась все ближе и ближе. Ее язык скользил по моему, когда она всхлипывала, а пальцы зарывались в мои волосы.

Еще один низкий стон вырвался из моей груди, когда я прижался губами к ее губам, пожирая и исследуя каждый уголок ее рта. Я получил все, о чем мечтал с самого лета.

Мои руки напряглись, прижимая ее так крепко, что она уже не могла высвободиться. Это был не просто поцелуй, это было заявление прав. Будь проклята цена. Мы еще не закончили. Еще нет. Ни в коем случае.

Каждым укусом, каждым движением моего языка, каждым облизыванием Дженнсин не уступала мне по интенсивности. Мы прильнули друг к другу, как будто только этот поцелуй мог соединить нас воедино.

Одна моя рука скользнула вниз по изгибу ее спины, по бедру к идеальному, упругому изгибу ее задницы. Я сильно сжал ее, заглушая ее шипение. Затем я двинулся ниже, по длинному, сексуальному бедру, чтобы подсунуть руку под ее колено и обхватить ее ногу своей.

Наклонив бедра, я вогнал свой возбужденный член в самый центр ее тела.

Дженнсин промяукала, придвигаясь ближе, чтобы ответить тем же.

Быстрым движением я поднял ее с пола и, развернув к столу, усадил на край столешницы, ни на секунду не прерывая поцелуя. Затем я начал наслаждаться этим сочным ртом, заново познавая каждый дюйм, пока она широко раздвигала ноги, освобождая место для меня, чтобы я мог продолжать прижиматься к ее сердцевине.

Ее ноги обвились вокруг моих бедер, удерживая меня на месте, когда я оторвал свои губы от ее губ и процеловал влажную дорожку вдоль ее подбородка к уху.

— Торен, — пробормотала она.

Боже, мне нравилось, как она произносила мое имя.

— Повтори это еще раз.

— Торен. — Ее голова склонилась набок, когда я двинулся вниз по ее шее, облизывая пульс, прежде чем втянуть его в рот.

Каждая клеточка моего тела кричала о том, чтобы отметить эту женщину. Чтобы показать всему миру, что она моя.

Но она взяла мое лицо в свои ладони, отстраняя мои губы, как будто точно знала, что я чуть не сделал. Я не мог оставить свой след на ее шее. Мне нужно было найти другое место, чтобы оставить свой след.

Я вцепился зубами в мочку ее уха, втягивая ее в рот и прикусывая.

Дженнсин застонала.

— Да.

— Черт, я хочу тебя.

— Да. Сними это. — Она потянула меня за футболку, стягивая ткань на моих плечах.

Я скользнул пальцами под подол ее толстовки, нащупывая гладкую, теплую кожу. Поцеловав нежное местечко у нее под ухом, я скользнул по ее ребрам, двигаясь все выше и выше к грудям.

— Я собираюсь трахать тебя всю ночь напролет.

— Всю ночь. — Она сильнее дернула меня за футболку.

Когда мои руки добрались до резинки ее спортивного лифчика, я провел ими по ее ребрам, прижимая большие пальцы к соскам. Они были твердыми, готовыми к моему прикосновению. Я слегка коснулся их обоих, сильно надавив, когда она выгнулась от моего прикосновения.

Я приблизил губы к ее ушку, вдыхая сладкий цитрусовый аромат ее волос.

— Я собираюсь трахнуть тебя прямо здесь. Я собираюсь погрузиться в тебя и трахать тебя до тех пор, пока ты не закричишь.

Ее тело дрожало рядом с моим, ее дыхание было прерывистым, пока я продолжал играть с ее сосками.

— Да.

— Мы снова сделаем это на диване. Я хочу, чтобы ты оседлала мой член.

— Торен, — захныкала она. — Еще.

— А потом мы поднимемся наверх. — Где она проведет в моей постели всю ночь.

— О боже. — Она сглотнула. — Поставь будильник. Прямо сейчас. Мне нужно быть дома к четырем.

Я снова поцеловал ее в то местечко под ухом, затем оторвался от нее и прошел в гостиную, где оставил свой телефон на прикроватном столике. Я поставил будильник. Пусть весь мир сгорит дотла, мне все равно, лишь бы Дженнсин была в моей постели.

Но в тот момент, когда я поднял телефон, на экране высветилась череда пропущенных уведомлений.

Пять пропущенных звонков от Фейт. Четыре сообщения. От последнего у меня скрутило живот.

Позвони мне. Авель попал в аварию.

— Боже мой. — Я набрал ее имя, прижимая телефон к уху и проводя рукой по лицу. — Все в порядке.

Пожалуйста, пусть все будет в порядке. С ним должно было быть все в порядке. Наша семья не выдержит еще одного удара. Фейт не переживет еще один удар.

Когда я услышал гудок, у меня закружилась голова. В какую аварию? Сегодня была среда. Стояла не зима, так что дороги были чисты. Насколько все было плохо?

Я закрыл глаза, втягивая воздух, когда мое тело начало раскачиваться.

Чья-то рука обхватила меня за локоть, словно якорь, удерживающий меня на ногах. Когда я открыл глаза, Дженнсин уже ждала меня.

— Привет, — ответила Фейт дрожащим голосом. — С ним все в порядке.

Воздух вырвался из моих легких.

— Что случилось?

— Он ехал на своей машине. Или его друг ехал на его машине. Они слишком быстро ехали по одной из этих извилистых проселочных дорог в сторону гор.

— Но с ним все в порядке?

— С ним все в порядке. — Она всхлипнула. — Он по уши в дерьме. Он был пьян. Но с ним все в порядке.

Мои плечи поникли.

— Где ты?

— В отделение неотложной помощи.

— Я уже еду. — Мои ноги начали двигаться еще до того, как я закончил разговор, и понесли меня в коридор, ведущий в прихожую. Я сунул телефон в карман и побежал трусцой. — Мне нужно идти. Мой кузен попал в аварию. Он в отделении неотложной помощи.

— С ним все в порядке? — спросила Дженнсин, следуя за мной.

— Да. Но мне нужно быть там. — Я взял пару теннисных туфель с полки рядом с дверью, ведущей в гараж.

— Хорошо. — Она тоже подошла к полке, сунув босые ноги в темно-синие кроксы, в которых я ходил по дому. Затем она сняла с крючка бейсболку, спрятала под полями свои светлые волосы и прикрыла их капюшоном своей толстовки. — Пойдем.

— Дженнсин…

Она подняла руку, обрывая меня.

— Ты не поедешь в больницу один. Я останусь в грузовике, когда мы приедем, или посижу в комнате ожидания, или спрячусь в уголке, чтобы никто не заметил, что мы вместе. Но ты поедешь туда не один.

Это как удар кувалдой в грудь.

У меня не было времени переварить это. Дать этому остыть, не сегодня вечером. Не тогда, когда у меня кружилась голова и страх пробирал до костей. Страх, который я похоронил много лет назад. Страх, порожденный опытом. От потери матери. Отца. Дяди.

Всех троих я потерял в медицинском центре Мишна.

Если Дженнсин согласна поехать со мной, чтобы мне не пришлось ехать одному, я позволю ей это. Даже если для этого придется пойти вместе в очень людное место в среду вечером, где не придется притворяться, что мы незнакомы.

Моя семья не могла потерять еще одного человека. Я бы не пережил еще одну годовщину, которую вспоминал бы каждый год, пока нет.

И я был не слишком горд, чтобы признаться, что не хотел ехать в больницу один.

— Хорошо. — Я сжал руку Дженнсин и потянул ее за собой в гараж.

Когда мы добрались до отделения неотложной помощи, она предложила подождать в грузовике.

Но вместо этого я взял ее за руку.

— Пойдем со мной внутрь?

Она переплела наши пальцы.

— Конечно.