Блиц

Глава 1

Торен

Торен. Торен. Торен. Со мной разговаривали три человека одновременно.

— Торен, этот футбольный мяч плоский. Где насос?

— Торен, у тебя есть еще пиво?

— Торен, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, можно мне посмотреть фейерверк с крыши?

Больше никогда. Это последний год, когда я устраиваю вечеринку в честь Четвертого июля (прим. ред.: День независимости США — национальный праздник, который отмечается 4 июля. В этот день в 1776 году Второй Континентальный конгресс официально принял Декларацию независимости США, провозглашающую независимость страны от Королевства Великобритании. День независимости сопровождается фейерверками, парадами, барбекю, карнавалами, ярмарками, пикниками, концертами, бейсбольными матчами, семейными встречами, обращениями политиков к народу и другими публичными и частными мероприятиями, традиционными для Соединённых Штатов). Хотя в прошлом году у меня была такая же мысль. И за год до этого. И за год до того.

И вот я снова здесь, принимаю толпу людей, набившихся в мой дом и на задний двор.

Будет ли кто-нибудь скучать по мне, если я спрячусь в своей комнате на остаток вечера? Возможно. Но кто-то же должен был ответить на эти вопросы.

Итак, я начал с первого. С футбольного мяча.

— Насос находится в верхнем ящике для инструментов в гараже, — сказал я Авелю, моему шестнадцатилетнему кузену, который держал в руках плоский футбольный мяч.

— Хорошо. — Он рванул к гаражу, а за ним по пятам устремилась толпа подростков со всего района.

Следующий вопрос. Пиво.

— Ты проверил холодильники в подвале? — спросил я Паркса, моего коллегу-тренера и друга по работе. — Все три были полны.

— Да, проверил. Но они почти пустые, чувак.

— Серьезно? — Я огляделся. Какого черта?

Шести ящиков пива, которые я купил, должно было хватить с лихвой, чтобы продержаться до окончания фейерверка. Это было больше, чем я покупал в прошлом году. Вот только, сегодня вечером гостей было намного больше, чем в прошлые годы.

Я оглядел лица во дворе. На каждого знакомого человека приходилось два незнакомца.

— Кто все эти люди?

Паркс пожал плечами.

— Я думал, ты их знаешь.

— Не всех. — Я потер рукой подбородок, щетина царапала ладонь, потому что я был так занят подготовкой к вечеринке, что не потрудился побриться этим утром.

— Я подумал, что ты расширил список приглашенных, — сказал он.

Я усмехнулся.

— Я с самого начала не хотел устраивать эту вечеринку.

— Что? Эта вечеринка — традиция.

Это было именно то, что сказала моя тетя, когда я сказал ей, что не решусь снова устраивать вечеринку. Но она предложила провести ее еще один раз. Учитывая недавнюю драму на работе и скандал, который потряс спортивный департамент «Диких котов штата Сокровищ» этой весной, она подумала, что подобные традиции могли бы стать хорошим способом для всех нас вернуться к нормальной жизни.

Вот только эта вечеринка была необычной по сравнению с предыдущими тремя годами. Предполагалось, что сегодня вечером будет барбекю для семьи, коллег, близких друзей и нескольких соседей. Откуда взялись все остальные?

— Я не в восторге от количества незнакомых лиц, — сказал я Парксу, понизив голос. — Особенно, если люди так много пьют, что пиво уже закончилось. Нам не нужны неприятности сегодня вечером.

— Это не шутка, — пробормотал Паркс. — По крайней мере, в этом году тебе не пришлось приглашать Этого Придурка.

Я усмехнулся.

— Это правда.

Наш босс — бывший босс — только что положил свою задницу на плаху. Ни Паркс, ни я не хотели быть следующими в очереди за Этим Придурком — никто из нас не называл нашего бывшего босса по имени теперь, когда он ушел.

Конечно, он устраивал вечеринки для несовершеннолетних футболистов, а не для взрослых из моего района. Тем не менее, с каждым новым лицом, появлявшимся в моем дворе, я сомневался в своем решении принимать гостей.

Нашей целью в этом году было не высовываться, сконцентрироваться на футболе и не делать ничего, что могло бы все испортить.

Если повезет, Форда Эллиса наймут нашим новым главным футбольным тренером, и он поможет нам пережить скандал с Этим Придурком. Форд был моим близким другом в колледже, и, хотя это держалось в секрете, они рассматривали его кандидатуру на эту должность. Единственная причина, по которой я узнал об этом, заключалась в том, что я и порекомендовал его.

— Хочешь, чтобы я выгнал людей? — Паркс О'Хэйр был моим хорошим другом. Он сделал бы это без колебаний, если бы я дал ему добро.

— Я уверен, что все будет хорошо. Если мы выгоним людей, это только вызовет драму. Но мы не будем добавлять больше алкоголя. Может быть, поскольку пиво почти закончилось, люди разойдутся по домам.

— Я тебе так не нравлюсь, да? — поддразнил он.

Я усмехнулся.

— В холодильнике в гараже есть пиво. Ты там проверял?

— Нет. Решил, что это запрещено.

— Нет. Иди.

— Спасибо. — Он хлопнул меня по плечу, а затем проскользнул мимо меня в гараж.

Оставив меня отвечать на третий вопрос. Фейерверк на крыше.

Я упер руки в бока, глядя на семилетнего Дэйна, который умоляюще смотрел на меня серо-зелеными глазами. Они были того же оттенка, что и мои собственные. У каждого из моих кузенов были такие глаза.

Как и мой отец мне, так и дядя передал их своим сыновьям.

— Ты хочешь посмотреть фейерверк с крыши.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Тор. — Дэйн сцепил руки перед подбородком. Тот факт, что он терпеливо ждал, пока я разговаривал с Парксом, свидетельствовал о его отчаянии.

— Как ты думаешь, каким будет ответ на этот вопрос?

Он пожал плечами.

— Да?

Я усмехнулся.

— Ты спрашивал свою маму?

Еще одно пожатие плечами. Это означало, что да, он спрашивал Фейт. И она категорически отказалась.

— Извини, приятель. Ты не можешь смотреть фейерверк с крыши. Это слишком опасно.

— Черт возьми, — простонал он, и улыбка исчезла с его лица. — Тогда я никогда его не увижу. Здесь слишком много людей.

Он не ошибся. Людей было слишком много.

— Просто займи свое место на краю лужайки. Фейерверки запускают в небо. Найди хорошее место, и все будет в порядке.

— Я не люблю сидеть на траве. Она колется. — Он бросил на меня убийственный взгляд. Очаровательно.

Я присел перед ним на корточки, стараясь не рассмеяться.

— Вот что я тебе скажу. Ты можешь понаблюдать с балкона моей комнаты.

— Правда? — Злость исчезла. Улыбка вернулась.

Вход в мою комнату был строго запрещен, не только на время вечеринки, но и всякий раз, когда Фейт приводила мальчиков в гости. Они могли свободно перемещаться по дому, за исключением моей спальни. Но сегодня я сделаю исключение.

— Ты так же должен пригласить своих братьев. Возьмите что-нибудь перекусить. Спрячьтесь от взрослых. — Я протянул руку для рукопожатия. — Только пообещай не убегать и не устраивать беспорядок.

— Обещаю. — Он вложил свою руку в мою и быстро пожал ее, прежде чем умчаться, вероятно, искать своих братьев.

Я предполагаю, что они послали его спросить нас с Фейт можно ли посмотреть фейерверк с крыши, потому что он был самым симпатичным и, как правило, чаще ему говорили «да», чем «нет».

Я встал, готовый к тому, что теперь, когда я дал ответы на эти три вопроса, меня забросают новыми. Но все вокруг меня сбились в кучки, разговаривали, смеялись и пили мое пиво.

Люди входили и выходили через раздвижную стеклянную дверь, которая отделяла мою веранду от столовой. Подростки играли в футбольный мяч. Группа парней была увлечена игрой в «Корнхол» (прим. ред.: корнхол — популярная в Северной Америке игра на лужайке. В этой игре игроки или команды по очереди бросают тканевые бобовые мешки на приподнятую под углом доску с отверстием в дальнем конце. Цель игры — набрать очки: — либо приземлив мешок на доску (одно очко); — либо попав мешком в отверстие (три очка)).

Если я и не наслаждался этой вечеринкой, то, по крайней мере, все остальные хорошо проводили время.

Стол, который я накрыл для бургеров, чипсов и салатов, был опустошен несколько часов назад. Большой черный мусорный бак рядом с гаражом был переполнен. По газону были разбросаны несколько банок и использованные салфетки.

Уборка обещала быть не из приятных.

Определенно, тоже самое было и в прошлом году.

Новые лица были новыми жителями района? Должно быть.

Я всегда говорил, что эта вечеринка открыта для всех, кто живет в этом районе, — ошибка, которая назревала три года. В прошлые годы, когда все остальные участки были свободны, приглашение соседей не имело большого значения. Но с учетом количества новых домов и новых семей, живущих на улице, мне придется внести изменения в приглашение на вечеринку.

Это была новая улица в Мишне. Когда я был ребенком, здесь не было ничего, кроме полей и сельхозугодий. Теперь дома, подобные моему, росли как сорняки.

Мой дом был одним из первых, построенных на этой тихой улице, чем и объясняется его привлекательность. Но за последние три года Мишн вырос. Все больше и больше людей покидали крупные города, чтобы окунуться в сельскую местность Монтаны. В моем районе строительство шло полным ходом.

Раньше я знал каждого из своих соседей по имени. Больше нет.

Обычно я бы потратил несколько часов на то, чтобы представиться. Но, черт возьми, я так устал. У меня не было настроения вести светскую беседу. В следующем году вечеринки не будет. Я просто приглашу тетю Фейт и мальчиков на шоу фейерверков.

Оглядев толпу, я нашел ее на краю лужайки, она стояла, уперев руки в бока, с хмурым выражением лица. Когда она заметила меня, то подошла и вздохнула.

— Ну, я потеряла из виду своих детей. Здесь, э-э, гораздо больше людей, чем обычно.

— Да, — пробормотал я.

— Теперь я чувствую себя виноватой потому что предложила тебе устроить эту вечеринку.

— Все хорошо. — Я обнял ее за плечи. — В последний раз, когда я видел, Авель играл в футбол.

Она рассмеялась.

— Он одержим. Есть какие-нибудь признаки присутствия остальных?

— Дэйн только что был здесь. Он хотел узнать, можно ли ему посмотреть фейерверк с крыши.

Ее ноздри раздулись, когда она зарычала.

— Маленький сопляк. Я сказала ему «нет».

— Думаю, он думал, что сможет получить от меня другой ответ.

— Ему виднее, Торен. — Она поджала губы. — Ты сказал ему «нет», верно?

— Я послал его найти Авеля, Кейба и Бека, чтобы они могли посмотреть его. Крыша не такая уж и высокая. С ними все будет в порядке.

Фейт поджала губы.

— Не смешно.

Я усмехнулся.

— Я сказал ему, что он может посмотреть фейерверк с моего балкона, если пригласит своих братьев.

— Ты пустил их в свою комнату? Ого.

Может быть, я нарушил правило, потому что в глубине души мне тоже хотелось быть с ними наверху.

— Я пойду проверю, как они там. Научу их, как откидывать одеяло, когда они начинают есть крекеры в твоей постели, чтобы на простыни не остались крошки.

— Спасибо, — невозмутимо ответил я, и когда Фейт направилась к дому, я последовал за ней.

В гостиной было несколько человек с работы, включая двух других тренеров и их жен.

Дрю, один из помощников спортивного директора, привел с собой девушку. Они сидели за островком, отделявшим кухню от открытого пространства, и объяснял все, что он делает в департаменте работы с болельщиками. Она продолжала смотреть на входную дверь.

Милли, вероятно, пришла бы ей на помощь…

Подождите. Где Милли?

Она была одной из моих самых старых подруг и обещала прийти сегодня вечером. Она всегда приходила на эту вечеринку.

Пока Фейт поднималась наверх, чтобы найти своих детей, я достал из кармана джинсов телефон. Меня ждало сообщение от Милли.

Я надела спортивные штаны и не хочу переодеваться. Ты будешь ненавидеть меня вечно, если я пропущу вечеринку?

Мои пальцы быстро напечатали: Ты для меня мертва.

Она ответила мгновенно.

Я смогу с этим смириться. Увидимся в понедельник. Развлекайся!

Я убрал телефон и осмотрел дом. К счастью, за исключением нескольких брошенных банок, беспорядок в основном остался снаружи.

Часы на микроволновой печи показывали 20:35. Долгие летние дни в Монтане тянулись далеко за полдень, а фейерверк должен был начаться только через час.

Что ж, если все собирались пить мое пиво, то я тоже собирался насладиться своей чертовой вечеринкой. Я прошел на кухню и достал бутылку виски из шкафчика над холодильником. Налив себе стакан виски со льдом, я присоединился к толпе у себя во дворе.

Я представился нескольким людям и побродил вокруг, пока небо над нами медленно темнело, а теплый вечерний воздух становился прохладнее. И когда над головой начали зажигаться звезды, вдалеке вспыхнул фейерверк.

Все обитатели дома высыпали на улицу, протискиваясь на лужайку, и все внимание было приковано к шоу.

Не зря я всегда устраивал вечеринку Четвертого июля. У меня был лучший вид.

Этот район был построен на возвышенности за пределами Мишна. За моим задним двором был затонувший овраг, и без каких-либо других зданий, загораживающих обзор, двор был идеальным местом для наблюдения за ежегодным шоу фейерверков проходившим на ярмарочной площади.

Оглушительный грохот разнесся эхом за много миль, прежде чем в небо взметнулась полоса света, превратившаяся в красную звезду.

Разговоры вокруг меня стихли, и все взгляды обратились к небу.

Позади меня, на балконе моей спальни, Фейт облокотилась на перила рядом со своими сыновьями.

Она вытерла уголок глаза, не подозревая, что я наблюдаю за ней. Она всегда старалась сделать так, чтобы дети не заметили, что она плачет.

Мне не нужно было спрашивать, почему она грустит. Дядя Эван должен был быть здесь, на балконе, со своей семьей.

Его не было четыре года. Другие мальчики прожили со своим отцом дольше, но Дэйн потерял Эвана, когда ему было всего три года. Он почти не помнил своего отца. Он не мог скучать по нему. Поэтому я скучал по Эвану за нас обоих.

Поднеся стакан к губам, я допил остатки виски и отнес пустой стакан на веранду, чтобы убрать его позже. Я уже собирался пробраться сквозь толпу и занять свободный участок лужайки рядом с парками, когда мое внимание привлек взмах светлых волос.

Из-за угла дома вышла женщина, ее глаза были устремлены в небо, а на красивых губах играла улыбка.

Она была сногсшибательна. Ее светлые волосы были чуть ниже подбородка, шелковистые пряди вились свободными волнами, ниспадая на плечи. Черты ее лица были тонкими и утонченными, от прямого симпатичного носика до лица в форме сердечка и этих розовых мягких губ. Каждый раз, когда взрывался фейерверк, ее яркие глаза искрились.

Черт возьми. Кто это?

У меня пересохло в горле. Мне стоило слишком больших усилий отвести глаза, поэтому я не стал утруждать себя. Я беззастенчиво наблюдал, как она замедлила шаг и остановилась примерно в двадцати футах от меня, совершенно не подозревая, что я был очарован не фейерверком.

Может быть, эта вечеринка все-таки окажется не такой уж плохой. Может быть, мне стоит перестать жаловаться на новых соседей.

На ней было черное платье, которое больше походило на футболку, чем на настоящее платье. Подол прикрывал ее задницу, но оставлял на обозрение дюйм за дюймом ее подтянутых ног длиной в милю.

Я скользнул взглядом вниз по ее ногам, мой член набух под молнией. Черт, у нее были великолепные ноги. Когда я добрался до ее ступней, то оценил их еще раз.

Она была босиком. Кто же приходит на вечеринку босиком?

Пяти шагов было достаточно, чтобы сократить расстояние между нами и узнать ее имя, узнать, где она живет. Но я остался на месте, когда она подняла лицо к небу, закрыла глаза и улыбнулась.

Мое сердце остановилось. Совсем.

Я покачнулся, едва не споткнувшись о собственные ноги. Восстановив равновесие, я уставилась на свои теннисные туфли и тряс головой, пока головокружение не прошло. Какого черта?

Может, это из-за виски, а не из-за женщины. Я поднял взгляд.

Ее глаза смотрели выжидающе.

У меня снова закружилась голова, не так быстро, как минуту назад, но достаточно, чтобы почувствовать себя неуверенно. И все же я не осмеливался оторваться от ее глаз. Было слишком темно, чтобы различить их цвет. Может быть, карие. Может быть, голубые. Я надеялся, что голубые. Мне нравились женщины с голубыми глазами.

Она долго смотрела мне в глаза, слегка склонив голову набок. Затем ее улыбка стала шире, обнажив белые зубы, она направилась через лужайку.

Я последовал за ней, лавируя между телами, чтобы не упустить ее из виду, пока она пробиралась мимо людей, пока не достигла края моего двора.

Она села, вытянув свои длинные ноги на траву. Затем откинулась на локти и стала смотреть шоу, довольная тем, что сидит в одиночестве и улыбается небу. Только когда последние завитки фейерверка поплыли в бело-серой дымке над городом, она пошевелилась. Она выпрямилась и в одиночестве захлопала в ладоши, наслаждаясь представлением.

Толпа расступилась, и я потерял ее из виду, когда люди начали подходить ко мне, чтобы попрощаться, закрывая ее от меня.

— Спасибо, что пригласил нас. — Дрю хлопнул меня по плечу. Рядом с ним была его девушка, которая все-таки осталась. — Это было лучшее шоу за последние годы.

Так ли это? Я не знал.

— Спасибо, что пришел. — Я пожал ему руку, глядя поверх его головы, чтобы попытаться найти женщину, прежде чем она уйдет. Если только она уже не ушла.

— Торен, лови!

Было достаточно темно, и я едва успел разглядеть футбольный мяч, прежде чем он чуть не попал мне в лицо. Но я поймал бросок Авеля и зажал мяч под мышкой.

— Прости. — Он подбежал ко мне и преувеличенно нахмурился. — Мне показалось, ты меня видел.

Нет. Я искал кое-кого другого. Но я прекратил поиски, когда Дэйн подбежал ко мне с ослепительной улыбкой.

— Ты видел тот огромный фейерверк в конце? — Он издал звук взрыва, широко взмахнув руками, прежде чем попытался украсть футбольный мяч.

Я поднял его в воздух, так что ему пришлось подпрыгнуть.

— Ты устроил беспорядок наверху?

— Да, — он хихикнул. — Мама заставила нас прибраться.

— Хорошо. — Я взъерошил его светло-рыжие волосы, такого же оттенка, как у Фейт, когда она подошла.

— Мы уезжаем, — сказала она. — Если я смогу собрать остальных своих детей. Дэйн, найди Бека и Кейба. Скажи им, что, если они не будут в машине через пять минут, я уеду без них.

— Мы можем провести здесь ночь? — спросил он.

— Нет, — ответили мы с Фейт в унисон.

— Спасибо, что пришла. — Я поцеловал ее в щеку. — Завтра нужна помощь по хозяйству?

— Не беспокойся об этом, если ты занят.

— Я не настолько занят. — Скоро футбольный сезон в колледже будет в самом разгаре, и тогда я буду занят. Сейчас у меня было немного свободного времени, чтобы помочь.

Она на мгновение прикусила губу. Фейт терпеть не могла просить о помощи, хотя и нуждалась в ней.

— Ты не возражаешь? Всего на час или около того?

— Вовсе нет. Я приеду около десяти.

— Спасибо. — Она обняла меня, затем взяла Авеля под руку и направилась к дому.

Заметив Бека, она выкрикнула его имя и помахала ему, чтобы он следовал за ней.

Я поднял руку, когда он побежал трусцой через лужайку.

Он вздернул подбородок.

Это был такой взрослый жест, что я присмотрелся к нему повнимательнее. Когда он успел стать таким высоким?

Когда они направились к своей машине, припаркованной на улице, я вернулся во двор, чтобы еще раз поискать женщину.

Она все еще сидела на лужайке, точно на том же месте, где смотрела фейерверк.

Передо мной появилась пара, которая жила тремя домами дальше, загораживая мне обзор.

— Спасибо, что пригласил нас, Торен.

— Спасибо, что пришли. — Я пожал им руки и пожелал спокойной ночи, но прежде чем успел пересечь лужайку к блондинке, еще несколько соседей остановились, чтобы попрощаться.

К тому времени, как я закончил с чередой прощаний, место, где сидела женщина, опустело.

Черт. Я развернулся, но она уже ушла.

Я глубоко вздохнул и вернулся в дом. Паркс и еще несколько одиноких парней с работы были на кухне.

— Мы как раз говорили о том, чтобы отправиться в центр города выпить пива, — сказал Паркс. — Готов к этому?

— Спасибо, но я, пожалуй, останусь дома. — Нужно было сделать уборку. И если я собирался завтра поработать на ферме с Фейт, я не мог не спать до утра.

— Ты уверен? — спросил он.

— Да. Спасибо, что пришли.

— Спасибо за бургеры и пиво. — Он быстро обнял меня, похлопав по спине, и направился к выходу, все остальные махали мне на прощание.

В доме стало тихо, когда входная дверь закрылась. Я вдохнул тишину. Больше никогда. Это была последняя вечеринка в честь Четвертого июля. Вздохнув, я быстро прошелся по гостиной, подобрав несколько разбросанных бутылок и банок. Затем вышел во двор, окунувшись в ночную прохладу.

Я замер, как только мои ботинки коснулись земли.

Блондинка была во дворе. Она прогуливалась, собирая мусор.

Мое сердце заколотилось, не так сильно, как раньше, но подпрыгнуло настолько, что я почувствовал острую боль.

Она бросила мусор, который держала в руках, в переполненный мусорный бак. Когда она повернулась и заметила меня на веранде, уголок ее рта приподнялся.

Она осталась. Думаю, ей тоже понравилось то, что она увидела раньше. Черт возьми, да.

Я спустился по ступенькам и встретил ее на траве.

— Привет.

— Привет. — Она прикусила нижнюю губу, как будто пыталась сдержать улыбку.

Черт, я хотел быть тем, кто прикусит эту губу.

Кто эта женщина?

Она была высокой, почти шесть футов (прим. ред.: примерно 183 см.). Я все еще был выше, но мне не нужно было нагибать шею, чтобы не отводить от нее глаз.

Голубые. Конечно, они должны были быть голубыми. У нее были самые потрясающие льдисто-голубые глаза. Яркие, несмотря на тусклый свет, падающий с веранды.

Я уже был на грани срыва.

— Не хочешь зайти внутрь? — спросил я.

Она приподняла бровь.

— Там еще есть, что убрать, — поддразнил я.

Она долго смотрела на меня, затем запрокинула голову к звездам и рассмеялась. Смех был свободным и милым, с оттенком недоверия, как будто для нее это было так же дико, как и для меня.

Этот смех был самым прекрасным из всего, что я слышал в своей жизни.

Все закончилось слишком быстро, когда она покачала головой, все еще улыбаясь, и посмотрела на меня своими сверкающими глазами.

Между нами проскочили искры, как будто шоу фейерверков на самом деле не закончилось. Это было самое сильное, мгновенное влечение, которое я когда-либо испытывал к женщине.

— Кто ты? — спросил я.

— Джéннсин Белл.

Дженнсин. Уникальное имя для незабываемой женщины.

— Приятно познакомиться, Дженнсин. Я Торен Грили.

— Торен. — Она произнесла мое имя так, словно пробовала его на вкус. Наверное, ей понравился его вкус, потому что она проскользнула мимо меня на цыпочках.

И вошла в мой дом.